Свеча догорала

Свеча догорала, и праздник стихал
В селенье у речки широкой,
А я за тобой, как всегда, наблюдал
Звездой, что сияла высоко.

Детей уложила, и стол прибрала,
И мужа, накрыв одеялом,
К реке ты одна незаметно ушла —
Округу туманом объяло.

На берег присела, травинка в руках,
В душе — ощущенье покоя.
И вдаль посмотрела:
«Что там в небесах?» —
Спросила своею душою.

А я отвечал: «Мир прекрасен вокруг,
Наполнен любовью и смыслом.
Об этом известно тебе, милый друг,
О мире земном и о высшем».

Ты словно бы слышала сердцем меня,
Улыбкой лицо заиграло.
Над лесом вдали показалась заря,
Рассвет над землёй предвещала.

Туман расходился росой по траве,
И птицы в лесу щебетали.
А я прокричал: «Уходи поскорей!
На ваше селенье напали!»

Почуяв тревогу, ты к дому пошла,
Вдали показался отряд.
И мужу тихонько шепнула: «Беда» —
И сонных детей на руках
До леса несла, где землянка была,
А душу охватывал страх.

Успела с детьми ты укрыться в лесу,
И сердце заныло в груди,
Ведь ты бы хотела помочь их отцу,
Детей не оставить одних.

Дети заплакали, время к ночи,
Ты плакать от горя не смеешь.
«Утро наступит, скорей уходи,
Спасти никого не сумеешь» —

Тебе говорил, чтоб услышала ты,
И горе с тобой разделял.
И правил в округе девиз чёрной тьмы:
«Сильнейший в борьбе выживал».

Детей покормила нехитрой едой,
Её со стола прихватила.
«Не бойтесь, кровинушки, вы же со мной» —
Своим малышам говорила.

А за полночь дети уж спали давно,
Решила проведать селенье.
«Найду ли я мужа живым своего?» —
Надежда боролась с сомненьем.

И, выйдя из леса, услышала гул —
Отряд многочисленной сворой
В селении свой учиняли разгул,
Захват не считая позором.

Ты знала, что всё повторится и вновь,
Когда потешатся все вдоволь,
Сожгут поселенье, сгорит с ним и кровь,
Детей заберут жить в неволе.

Из леса не смела ты дальше идти,
В кустах вдруг услышала шорох.
Мальчонка соседский лет десяти
Дрожал — пробирал его холод.

Раздвинув кусты, наклонилась к нему
И шёпотом мягко сказала:
«Давно ты сидишь одиноко в лесу?
Не знаешь, что с близкими стало?»

Он грязной рукою лицо потирал,
От страха сказал, заикаясь:
«Я в лес без оглядки с утра побежал,
Отец мне велел… я не знаю,
Что стало с сестрёнкой и мамкой моей» —
И слёзы из глаз побежали:
«Хочу я вернуться домой поскорей,
Боюсь, что они пострадали».

«Нельзя нам с тобой возвращаться домой,
Пойдём — недалеко землянка.
Придётся тебе оставаться со мной,
Что делать — подумаем завтра».

В укрытии нашлось одеяло и хлеб,
Мальчонка поел и согрелся.
«Скажи мне, Господь, какой на мне грех?» —
Душа надрывалась, и сердце…

А я за тобой, как всегда, наблюдал
Звездой, что сияла высоко,
Любовью тебя своей согревал,
Чтоб ты не была одинока.

Наутро, оставив мальчонку с детьми,
Бежала к соседям в селенье.
И вера тебе говорила в груди:
«Успею спасти поселенье».

И люди оставили скот и дома,
Укрыться в лесу все успели.
И жизнь ты свою прожила не одна,
И не было в вере сомнений.

Сплотились народы в округе, и быт
Вели свой совместно в надежде,
Что Бог от беды их с любовью хранит,
И хватит им сил, как и прежде,
Чтоб тьме дать отпор, защищая семью,
От горя не злобиться сердцем,
И в душах сберечь веру свою,
И с радостью жить по соседству.

И выросли дети мужами твои,
И с ними — мальчонка соседский.
Они защищали земли свои,
Их подвиги многим известны.

А я за тобой, как всегда наблюдал
Звездой, что сияла высока,
Тебя, как и прежде, ко времени ждал,
Ведь мне без тебя одиноко.