Жизнь на треть

Не считал себя матерью брошенным,
ни жизнью издевательски сложной,
со своей судьбой перекошенной
и взглядом безмерно тревожным.

Привык терпеливо молчать о своём
и, как будто всё зная заранее,
перелистывал бдительно день за днём
в надежде ослабить терзания.

И двадцать шесть лет, вёсен и зим -
приближал уже двадцать седьмые, -
был сам себе с детства непостижим.
И уехал так на боевые.

На позывное имя сменил,
после - связь начала прерываться.
На износ. Шёл вперед на пределе сил,
замедляясь молитве предаться.

Месяц нет писем, не спит он ночами -
окутан отец неизвестностью.
В ВЧ пожимают тупо плечами,
говорят лишь: "Он пропал без вести".

И пусть без ноги с обгоревшим лицом,
не получила ж семья похоронку,
без памяти бродишь, в плену с тем бойцом,
спасенным тобой под огнём из воронки.

Горел Часов Яр. Беспощадно хрипел.
Беспросветно в крови утопал.
Вдруг мина... И поле мальчишеских тел.
Просто в клочья. На неё он попал.

Не служба, а жизнь завершилась досрочно.
Священник выполнит требу.
Я отомщу. Обещаю. Бессрочно.
Ты сам всё увидишь с неба.


***
Посвящается двоюродному брату, воину Вите, погибшему на Артемовском направлении. Он, ценой собственной жизни, пытался отодвинуть линию фронта как можно дальше от Донецка.
Прошёл Сирию, служил в Карабахе.

Быть воином - жить вечно