Ты, я и поэт Прогулки во сне

В тумане и обмане забытья,
В пылу страданий и утрат печальных,
Мы поняли, что в мире ты и я
Уйдем куда-то скрыты вечной тайной.

И там, где нет ни близких, ни друзей,
И где враги  в печали оставались.
Какой-то странный гневный чародей,
Нам подарил тот знак,  и в ритме вальса

Несется мир, он призрачно суров,
И в нем для слова места не осталось,
И все-таки среди иных миров,
Твоя душа мятежная металась.

Она жила, она была вольна,
Но вольность эту  уничтожат люди,
И лодка уплывала по волнам.
И кажется, никто  нас  там не любит.

Но жили мы, еще пытались жить.
В размер и ритм порою попадая,
И как дрожит твой голос, как болит
Звезда в тумане, позабыв о рае.

Она в аду сияет в этот час,
Она не знает страха и покоя,
И Одиссей, теряясь среди нас,
Уже  Владыку грез не беспокоит

А Телемах остался без отца,
И потому страшит его  сиротство,
И нет предела, больше нет конца,
Тому, кто принимает все уродства,

Не волен он вернутся и понять,
Что все иное, да и мы другие,
И в блеске звезд, и в ярости огня
Преследует нас  вечно Ностальгия.

И нет страшней тоски и миража,
И в мире все печально и напрасно,
Но руки обнаженные дрожат,
Там карнавал, о, этот  вечный праздник.

Там свет и тьма печаль и кутерьма,
И все забылось где-то в суматохе,
Мелькают скверы, замки и дома,
Но мстит поэту снова мир жестокий.

А что поэт? Ему и дела нет
До тех, давно забытых, но воспетых,
Он остается в вечности, поэт.
И на Олимпе, и у брега Леты.

Но мы спешим к нему и от него,
Нам вместе бы навек с тобой остаться,
Твое смятенье или торжество
Поможет мне забыть и попрощаться.

Напрасно жду посланья и звонка,
Не ты, а он является внезапно,
И глохнет, обрывается строка,
Все в жизни и прекрасно и внезапно.

Поэт молчит, разогреваю чай,
А может кофе с коньяком, не знаю.
И слушаю его стихов печаль,
И обо всем на свете забываю.

Все это сон, но как проснуться мне,
И просто жить, его не поминая?
А он все длится, этот сон во сне,
И я в аду или у двери рая.