Диалог за водкой

– Тахир и Зухра,
                Тристан и Изольда,
Лейли и Меджнун,
                Ромео и Джульетта…
Одного не пойму:
такие юные,
зачем они погубили себя?

– Любовь, приятель, морковь!
– Какая к чёрту морковь?!
– А вот такая вот – любовь …               
– Зачем умирать за неё,
не порог же родной защищать?
– Ну, умирают же.
– Сказки всё это. Нет никакой любви.
Вот ты вот видел? И я не видел.
За ручку держал? И я не держал.

Вон на лугу конь.
Солнце на небе.
Вот плешь у тебя на голове.
На столе водка, лук, огурцы …
Вот пальто. Висит себе и висит.
Понимаешь, они есть.
А что твоя любовь-морковь?
Она даже не стоптанный башмак,
и не мышь,
что сыр грызёт в ночной тиши.
Любовь – ничто!

– Может, это проделки ведьм,
Чтобы людям морочить головы?

– Может, её придумали коварные недруги,
чтобы усыпить бдительность людей?   
      
– Ты прав, дружище!
Как я сам не додумался!
Налей!
Выпьем за твою светлую голову!
Эх, её-то нет,
но зато столько несчастий
от той, которой нет.
И заразна же эта болезнь!

– И всё же…
– Ты это… брось!
– Ну, боль-то есть.
Откуда она, если нет любви?
И счастье есть.
А оно откуда?

– Дурья твоя башка, чтоб ты делал без меня.
Вот кошка, а вот её следы.
А где эта любовь твоя?
Где хотя бы следы её? Нет их!

– А вот и есть!
Ведь сердце просто так болеть не станет.
Сердце же не какой-то там глупый нос,
что сразу течёт,
подцепив заразу в автобусе.
Сердцу это ни к чему.
И сердце не ухо,
за него не схватишься и его не покрутишь.
А ведь болит.
Это и есть следы любви.
Раз есть следы, есть и хозяин этих следов.
Разве не так?

– Какой ты всё-таки дремучий.
Если хочешь знать, не только любви нет,
но и всех этих упрямых плакс:
ни Тахира и Зухры,
                ни Тристана и Изольды,
ни Лейли и Меджнуна,
                ни Ромео и Джульетты.
Нет и не было!
Их придумали придворные поэты,
чтобы нищие меньше думали о еде...

– Какой ветер!
Кажется, дождь начинается.

– Люблю дождь.

– А я ненавижу.
Смотри, льёт как из ведра.

– Ах, боже ты мой…  как из ведра,
а Айя вышла в лёгком платье.

– Ну и что с того? Не из сахара – не растает.
– И это говоришь ты, мой лучший друг?
– Что за паника, постеснялся бы!
Ты ведь не баба.

– Какой же ты всё-таки старый пень.
Где мой зонт, где этот проклятый зонт,
которого никак не отыщешь в дождь?!

– А кто только что мне втирал,
что нет любви?

– Какая к чёрту любовь?
Она же насквозь промокнет!
И простудится! –
Пулей вылетел на улицу,
побежал с плащом в руке.

А навстречу,
на высоких каблуках,
неуклюже бежала Она,
вся мокрая,
в коротеньком,
прилипшем к телу платье,
с потёкшей тушью
улыбаясь на всю улицу
ясным солнышком.

Перевод с балкарского А.Прокопьева