Нашествие

                1

Ряды пятиэтажек кротких, а рядом, в лязге и лесах,
высокомерные высотки надменно рвутся в небеса.
Стальные мощные каркасы, в сиянье сварочных лучей,
растут стремительно и властно, не то, что кладки кирпичей.

И созерцательно и важно взирают на панельный сброд.
Чем более многоэтажный, тем лакомей с него доход.
Такой навар с клочка землицы! Обогатись, добыв подряд. 
Но, как ни странно, даже птицы страшатся этаких громад.

Встающих скученно и плотно посланцами иных миров –
подъезд в подъезд и окна в окна, и, как обычно, без дворов.

Неукоснительно вторженье. И там, где был простор вчера,
как бы во вражьем окруженье даже Поклонная гора.
И Штык, вознесшийся высоко средь этой нови молодой,
застыл, как воин одинокий
пред наступающей ордой.
      
                2.

А вот Сталин Москву украшал –
золотую столицу России-
сам в Генпланы вникал и решал,
как ей стать и мощней, и красивей.

И весь сталинский гордый «ампир»,
в большинстве до сих пор сохранённый,
изумивший когда-то весь мир,
и сегодня ведь непревзойдённый.

Но из тлена Страну выводя,
он былого порушил немало,
ибо грозная властность Вождя
его разум порой затмевала.

В Бога веривший семинарист,
словно чёрту продав свою душу
Бога предал и, сверх атеист,
храм Христа, словно варвар,разрушил.

И решился, мечтой обуян,
сверхдворец возвести на том месте,
что втемяшил ему Иофан,
пребывавший в фаворе и чести.

Но сему помешала война.
А потом, уже после Победы,
о дворцах позабыла Страна,
изживая безмерные беды.
Возрождались опять города,
создавались плотины, каналы…

Но мечта о КРАСИВОМ всегда
в сердце Сталина не остывала.

И семь гордых высоток Москвы,
возведённые в разных районах,
вознесли в поднебесье главы
торжествюще и непреклонно.

И то было началом всего
в реконструкции стольного града.

Но Он умер.
А сменщик его возвестил,
что «нам это не надо».
 
И с тех пор, и доныне, сейчас
однотипно, без всякой фактуры,
напирают повсюду на нас
доминошно квадратные «дуры».

И на наших глазах, наяву
всех мастей и компаний деляги
чёрт-те как превращают Москву
в чёрт-те знает. какие «чикаги».
 
Как же Сталин в бескрайних мечтах
о красивом мечтал, о высоком.

А сейчас высота, да не та,
повсеместно выходит нам боком.
 
И коль древности старой Москвы
где-то держатся с дерзкой отвагой,
то и там они еле живы,
 устрашённые этой «чикагой».