МАПП стращает

На фото группа литераторов МАПП в центре А.В. Луначарский. Снимок 1928 г.
 
Имея свои особые задачи — возможно глубже, разносторонней и художественно правдивей отображать жизнь, — «Перевал» этим уже резко отличался, например, от «МАППа», с его тенденциозным занудством в прозе и поверхностным стихоплетством в поэзии.
Немудрено, что «Перевалу» за эти два года больше всего доставалось именно  от «МАППа», который не раз устно и печатно выступал против «разложившихся перевальцев». Конечно, били больше персонально по авторитету Веронского, так как его близость к «Перевалу» и отчасти руководство группой были известны всей литературной братии. Интересно то, что на все самые беззастенчивые нападки «МАППа» — «Перевал», как правило не отвечал и не потому, что не было возможности отражать  удары, а просто не хотел связываться, хорошо знал нравы мапповцев, у которых в борьбе (всего лишь литературной) все средства хороши. Для перевальцев важнее было делом доказать свою состоятельность — писать, а крикунов-профессионалов «Перевал» сам исключал из своей среды.
При этом 10 членов «Перевала» входили  во Всероссийский союз писателей, а двое — в его правление.
Критика позиции «Перевала» со стороны МАПП осуществлялась по следующим основным  направлениям:
— Мы считаем, что лозунг «живого человека», выдвигаемый как лозунг столбовой дороги, неправилен, как неправилен лозунг искренности и гуманизма, выдвигаемый группой «Перевал»;
— «Перевальцы» часто ставят себе в заслугу то, что они, дескать, «оберегают» старое культурное наследство, хотя дело здесь идет не о сохранении нам этого культурного наследия, а о полном подчинении их старому культурному наследству;
— По мнению перевальцев каждое художественное произведение, если оно художественно, уже тем самым является революционным и следовательно полезным делу пролетарской революции;
— Из теории живого человека растут реакционные перевальские лозунги «нового гуманизма», прикрывающие проповедь классового мира». Вот тезисы фракций «Перевала», представленные в ЦК, и вот как сформулирован пункт о социалистическом гуманизме. Вы, товарищи, возьмите тот творческий метод, который пропагандирует изображение социальных явлений исключительно через показ человека с внутренней стороны.
— У «Перевала» мы имеем следующий пункт в этой области: «внутренний мир человека, как выражение диалектики социальных отношений — вот основной объект творческого внимания «Перевала».
— Сознательно или несознательно, это идет от школы Воронского, который в целом ряде, своих пунктов встречается с платформой «Перевал», на котором выпячиваются на первый план «внутренние переживания» одиночек и требования интуитивистского подхода к действительности. Из теории «живого человека» растет реакционнейший перевальский лозунг нового гуманизма.
— Одного надо бить для того, чтобы выучить, другого надо бить для того, чтобы добить, ибо, только добив «Перевал» и воронщину, можно спасти для революционной литературы тех заблуждавшихся, которые еще не до конца отошли от Воронского.
— В настоящее время центром собирания реакционных сил в литературе все больше становится группа «Перевал», вновь развернувшая знамя капитулянтских теорий Троцкого-Воронского и объективно превращающаяся в цитадель буржуазного либерализма в литературе. Необходимо до конца разоблачить подлинную сущность «Перевала», объективно становящегося враждебным пролетарской революции.
— Этот лозунг (живого человека) вышел из идеалистической кухни школы Воронского и до сих пор отстаивается «Перевалом», этой доподлинной организацией буржуазного либерализма в литературе.

«Мапп» надоел, «мапп» убивает, «мапп» стращает,  а что может «Перевал»?
Группы литераторов, примкнувших к «Перевалу», под давлением «Маппа» закрываются, некоторые из членов изгоняются из учреждений, где они служили. Это совпадает с ожесточенной атакой журнала «На посту» лично против идеолога группы  Воронского.
С иронией и с горечью Михаил Светлов пишет, что «поэтам теперешним запрещено иметь хоть малюсенький призрак»; ему даже кажется, что в литературе тьма: «И в этой тьме визжит и орет швабская школа — МАПП». Обращаясь к «лирическому управделу», поэт восклицает: «Ах, если бы вы знали, как много хороших на складах поэзии есть резолюций», но это никому не нужно: «но там, где начертано ваше решение, там буквы рыдают, запрятавшись в угол».