Почему

Почему мы так мало живём?
Ну, во-первых:
Все на нервах,
на нервах,
на нервах,
на нервах.
Но и нервы – и это известно давно,
Превращаются в дым табака,
И вино.
А вино – суррогат,
А табак – сто рублей,
Вот и встали погосты под сень тополей.
И желтеет листва от кислотных дождей,
Вспоминая дубиноголовых вождей.
А причём здесь вожди?
Может быть ни при чём?
Мы открыли им двери ключом-Ильичом.
Попирали дворцы пролетарским плечом,
Чтоб нас били рабоче-крестьянским бичом.
Мы кормили тиранов своим калачом,
Мы своим же коварством себя же сечём.
Колыма, ты кровавый мандат предъяви,
Иль порви его память на части.
Ведь плясали мы все по колено в крови,
С голубыми глазами от счастья.
Мы знали: против лома нет приёма.
Но не надо череп проломить,
Зачем нужна ненужность перелома
Чтоб душу ранить? Сердце разгромить?
Ведь каждый день как лезвием по нервам.
И сердце постоянно ждёт беду,
Судьбу мою харкну;л абзацем белым
Авроры залп в семнадцатом году.
О-о! Если бы не Шариковы Вани
С дубиной, отшлифованной хитро.
То Сталин был шашлычником у бани,
А Брежнев и Хрущёв мели метро.
И всё, что нынче делается ныне,
Всё это коммунальное меню,
Последствие ульяновской гордыни,
Скрываемой и мстящей за родню.
В судьбе моей есть до рожденья части,
И не изменит их моя рука,
Нас обманули всех виденьем счастья,
На поколенья, может на века.
Коротким замыканием проводки
История сверкнула в октябре,
Вот потому сивушный запах водки
И день и ночь горланят во дворе.
Цвело марксистко-ленинское счастье,
Но рассыпалась вера, как пески,
Кровь Сатаны – привычное лекарство
В беспросветной ярости – тоски.