сансанот

у нас дома завёлся сансанот. ну, как завёлся... я пришла домой вечером, сняла ботинки и сказала: «мама, папа, это сансанот, и он будет жить с нами».

они ничего не ответили, а наверное, и не услышали - потому что слышали в тот момент только президента, вещавшего по Первому каналу.

заметили моего сансанота они только через неделю, когда президент замолчал, но ничего не сказали и позволили остаться - потому что выгонять гостей - это некультурно и невоспитанно, а у нас очень интеллигентная семья.

моя мама-филолог морщилась каждое утро, когда сансанот выходил к завтраку: она хорошо знала английский, поэтому «sun» перевела как солнце, а в сансаноте получилось сразу два солнца.

на солнце у мамы была аллергия - она покрывалась большими красными волдырями и чесалась. при сансаноте она, правда, старалась не чесаться - потому что чесаться при гостях - некультурно.

но морщилась и укоризненно смотрела на меня - видишь, как я страдаю? а всё потому что я люблю тебя, доченька...

я отводила взгляд в сторону, потом вниз - на своего сансанота, который был совсем-совсем маленький на фоне меня, но светился и улыбался.

потом приходил мой папа-Сан Саныч, которому сансанот тоже не нравился: мутными глазами папа смотрел на меня и говорил: «ну, довольна? притащила черт знает что... слишком много Сан Санычей на квадратный метр».

я всю жизнь хотела быть музыкантом, но училась на врача, потому что это благородно, здорово и чтобы всегда пригодиться. я не очень хотела пригождаться, но родители говорили, что это важно. а я хотела стать музыкантом, поэтому в сансаноте слышала ноты.

нот я, правда, не знала, но когда он говорил - мне казалось, что каждый звук, который он издаёт - нота.

его слова были музыкой.

классической. я её никогда не понимала, и слушала рэп - он ведь ритмичнее и проще, но любила классическую музыку, потому что когда я слушала её - я как будто плыла, растворялась и чувствовала себя... нет, я просто себя не чувствовала, и это было хорошо.

как сон. а спала я мало - вы помните, я училась на врача?

и засыпала всегда под президента, вещавшего по Первому каналу из соседней комнаты.

а когда сансанот говорил - я слушала его как музыку. потому что не понимала ни слова. вот он говорил по-русски, а я всё равно не понимала. там было что-то про искусство...

иногда он читал свои сонеты, посвящённые не мне - они тоже были как музыка: ни слова непонятно, но красиво.

а мама говорила, что сансанот обязательно меня обожжет, что он альфонс и вообще завёлся у нас дома потому что я не смогла найти себе никого нормального.

папа дополнял это словами о том, что сансанот не мужик, и на настоящего Сан Саныча не тянет.

но, вздыхали они оба, он наш гость! и выгонять его - некультурно и невоспитанно.

я злилась и обижалась на них.

потом на себя. плакала в подушку, а утром уходила на учёбу.

возвращалась уставшая и улыбалась только тогда, когда видела и слышала Сансанота. он говорил и читал, его голос был тихим - но он заглушал Владимира Путина.

в какой-то момент сансанот останавливался, замолкал, а потом произносил одну-единственную понятную мне фразу:

- Я пойду гулять.

в жару, в холод, но всегда в девять вечера сансанот уходил гулять. я хотела пойти с ним - мне было интересно, куда он идёт, и как выглядит мой серый и скучный город через призму присутствия сансанота. как преображаются хрущёвки, когда он проходит мимо. но я боялась сказать ему, что тоже хочу - а вдруг он хочет пойти в одиночку? а вдруг я его обижу?

он уходил, а мама с папой всегда просили закрыть за ним дверь внизу: она была железная, тяжелая и закрывалась только изнутри - на щеколду.

они надеялись, что сансанот не вернётся. но он возвращался, часа через три, звонил мне - и я спускалась, чтобы открыть ему тяжёлую железную дверь внизу.

во время его отсутствия мама с папой, слушая вполуха президента, говорили со мной. они говорили:

- разве это жизнь?
- мы добра тебе желаем...
- не самый достойный человек...
- альфонс!
- не мужик!
- ты не будешь с ним счастлива...
- изменись, стань лучше и сразу найдёшь нормального.

я молчала. вообще-то я не хотела искать никого другого, но чувствовать себя ненормальной - потому что ненормален мой сансанот, было неприятно.

и я злилась на родителей.

на себя.

и на сансанота.

мне было хорошо с ним, но я злилась - потому что он делал меня неправильной.

я всегда хотела быть хорошей, а из-за меня у мамы аллергия, а у папы слишком много Сан Санычей.

- и вообще тебе надо выйти замуж... завести детей... а он только говорить умеет... и гулять.

я плакала в подушку, а утром уходила на учебу. всё повторялось, и повторялось, только родители морщились всё сильнее, а я плакала всё дольше.

- знаешь, - очень неинтеллигентно, некультурно и невоспитанно прервала я однажды сансанота, когда из него полились звуки музыки, - мне кажется, нам надо расстаться, - у меня внутри всё сжалось, - я хочу детей, а не сонетов. понимаешь? у наших отношений нет будущего...

он долго молчал. это молчание было настолько гнетущим, что я не слышала президента в соседней комнате.

а потом сансанот сказал:

- Я пойду гулять.

я спустилась, закрыла за ним тяжелую железную дверь на щеколду и расплакалась. я долго плакала, все три часа. потом четыре. а он не звонил.

в двенадцать я спустилась и открыла дверь.

но он не пришёл.

мои мама и папа отреагировали на его уход равнодушно: они сели перед телевизором и только сказали «а этот твой... где?»

я ответила, что мы расстались и что он ушёл гулять.

в один голос родители выдохнули «ну вот и умница».

на секунду стало тепло, что меня похвалили, что я снова хорошая и правильная, а потом я долго сидела. и слушала президента, вещавшего по первому каналу из соседней комнаты.

на следующий день в двенадцать я снова спустилась и открыла дверь.

и так каждый вечер. ночью я плачу, утром ухожу на учебу, потом возвращаюсь и в двенадцать открываю дверь.

мама и папа говорят, что я скоро найду себе настоящего парня.

а я ночью лежу, плачу и прислушиваюсь к шагам на лестнице, стараясь не слышать президента.

где ты, сансанот?