***

Девочка едет у папы на шее,
Сверху виднее, как там те,
Что ползают снизу.
Она не верит, что когда-нибудь повзрослеет
И что всё подойдёт к печальному кризу.
Она смеётся, ещё наивный ребёнок.
Она радуется, плачет, и хочет на ручки.
Дом усеян замками из заколок
И валяются по полу разные штучки.
Девочке 20, она напилась очень сильно.
Папа переживал, в туалете её полоскало.
Вела себя, возможно, когда-то дебильно.
И всё невозможно её тут достало.
Сверху всё видно, лучше, чем снизу.
Она не верит, что когда-нибудь повзрослеет
И всё подойдёт, как тело её к карнизу.
Девочка плачет, ей мир в общем не интересен.
Она забылась, приняла смерти таблетки.
Так почему же в этот гребанном мире
Всё сожрала паганая плесень.
Девочке больно, он её сильно обидел.
Девочка режет в ванной ножиком вены.
Лучше б её он больше не видел.
И отмывал её кровавые стены.
Девочка, шатаясь, шла по коридору,
Подошла к краю, подошла там к балкону.
Девочка, прощение у всех попросила
И себя там безбожно убила.
Так, когда щит накрывает волной,
Она разбивается об асфальт головой.
Многие девочки, мальчики жизнь свою так кончали.
Такой этот мир, и это, конечно, печально.
Девочке 20, её никто не понимает,
Она засыпает в обнимку с плюшевым мишкой.
Девочке плохо, девочка эта страдает.
И прячется, прикрывший голову книжкой.