Человечина

Засеяли расстрелянными почву под ногами,
Растут побеги ржи могильными крестами.
Земля других ростков не может предложить,
А Голод продолжает людей вокруг косить.

Червями человечьими вдоль улиц поползли,
Кто руки съел, кто ноги, а кто сварил мозги.
А землю рвАло трупами холодными людей,
И Голод наслаждался количеством смертей.

Я спрятался в овраге, смердящем мертвечиной,
Вокруг лежат тела с обглоданными спинами.
А в яме псы скулят, хозяев доедая,
На рынке человечину за рубль продавали.

Душа теперь была дешевле чьей-то крови,
И матери детей кромсали и готовили.
Багровые, рождённые страданием куски,
Без пола и без имени кричали от тоски.

Бред разумов становится со временем безумнее,
А Голод упивается моралью полоумной.
Горят деревни пламенем людской больной корысти,
Гноятся кучей трупы, погибшие без смысла.

Весна пришла на кладбище и солнцем опалила,
Огнём мясную кашу на утро осветило.
Луч солнца издевательски открыл людской порок –
Любой здесь в свою выгоду отгрыз чужой кусок.

Моральщину отбросили на задний план надолго,
Вчера в семье доели последнего ребёнка.
Рожать пора досрочно – весь скот давно забили,
А люди убывают у каждого в квартире.

В постелях кувыркаются без всякого стеснения,
А что терять теперь, когда родного мужа съели?
Нет больше человечности, а сытость обеспечена,
Нет больше милосердия, есть только человечина.