Всё сторицей она отдаёт

 

Бабье лето согреть не успело,
Пронеслось с чьей-то лёгкой руки,
И ступая походкой несмелой,
Затухали его каблуки.

Вьётся крик журавлиный прощальный,
Жухлый лист долетел до воды,
Солнца лучик — свидетель случайный
Неприкаянной женской судьбы.

Отцвела полевая ромашка,
Обещавшая ей погадать,
В белоснежную рядит рубашку
Синь небесную благодать.

Притаилась, как лань бабья осень,
Грациозна, но веком пьяна,
На висках серебристая проседь,
Будто красит нещадно Луна.

Прорезь губ опускается  долу,
Позабыта улыбка почти,
Не видны и зубов частоколы,
Ведь всё чаще молчит, да молчит.

Но открыты для глаз все стихии:
И пожар, подожженый листвой,
И метелей замесы лихие,
И воды гневной нрав штормовой.

Что ж душа этой женщины просит,
По ночам поднимая свой взор:
Чтоб тянулась ещё ее осень,
Сохранив тот прекрасный колор.

И любви не познавшие, губы
Захмелели от немоты,
А в душе — Иерихонские трубы,
Да сожжённые болью мосты.

Красотой эта женщина брызжет,
Оценившая после и до.
«Вы наверно родились в Париже,
И хмелели от вкуса Бордо?»

«Нет, нет нет. Всё значительно проще,
Мои предки из русских графьев,
И милы мне берёз наших рощи,
Серенады ночных соловьев».

О, Творец! Ты же все понимаешь,
Что любви эта женщина ждёт,
И на толику, что принимает,
Всё сторицей она отдаёт.

12.04.2024
 Почему взяла образ Майи Плисецкой?. Мне очень близок типаж этой грациозной женщины.
Рисунок авторский