Не прощаемся

«Ну что же… все счета оплачены?
 Прощание свершилось?»
                М. Булгаков

Волшебные черные кони,
Утомлённо несли седоков.
Их ночь  неизбежно догонит,
Не вырваться с крепких оков.

Надвигается тёмной стеной...
Приуныл даже кот  Бегемот,
Холод ночи он чуял спиной,
Ощущая душой дискомфорт.

Он когтями вцепился в седло,
Распуская свой хвост грациозно.
Глядя вниз, он вздыхал тяжело,
Молчаливый летел и серьёзный.

Ночь покрыла черными мазками,
Леса, горы, поля и долину.
Печальные огни внизу дрожали,
Разбавляя мрачную картину.

Темень настигла кавалькаду,
На неё забравшись сверху.
И в небе густом и прохладном,
Расставила звездные метки.

Густая ночь летела рядом,
Всадников хватая за плащи.
Срывая их холодным взглядом,
Обманы таяли в ночи.

Навстречу из-за кромки леса,
Взошла багровая луна.
Одежды колдовские все исчезли,
Все маски поглотил туман.

Вряд ли узнать Коровьева-Фагота,
Кто в драной цирковой одежде,
Изображал пред всеми идиота,
Давая людям ложные надежды.

Златою цепью повода звеня,
Парил по небосводу рыцарь.
Звездами шпор колол коня,
И ускорялся чёрной птицей.

С печально выцветшим лицом,
Давно не тронутым улыбкой.
Летел и думал о своём:
Былых победах и ошибках…

Прозрачным взгляд его казался,
А под доспехами, так ныло.
Что может ныть, понять пытался,
Он, грустно созерцав светило.

Ночь оторвала хвост коту,
Шерсть разбросала в клочья.
Прикиды, сбросив в пустоту,
Лишила полномочий.

Умчался в бездну антураж,
Во тьме растаял плут.
Им оказался юный паж,
Он лучший в мире шут.

О новых «подвигах» мечтая,
Сбоку всех, взирая смело,
Доспехов сталями блистая,
Летело тело Азазелло.

Лунный свет лицо преобразил:
Безобразный клык пропал,
Глаз фальшивый не косил,
Злобно при луне сверкал.

В настоящем виде демон,
Пустые чёрные глазницы.
На лице холодном белом,
Печать жестокого убийцы.

Лишь только отступала мгла,
И свет большой луны струился.
Маргарита наблюдать могла,
Как мастер сильно изменился.

Волосы в лучах луны белели,
И  собирались в косу сзади.
По ветру плавно та летела,
Отдельные порхали пряди.

Не сводил он глаз с луны,
Шептал ей что-то как знакомой.
Может, рассказывал ей сны,
Казалось, пребывал он в коме.

Мастер Маргариту не узнал,
Ведьма рядом проплывала.
Он черты знакомые искал,
А она манила, хохотала…

Под голой ведьмой конь дрожал,
Тяжелый бархат развивался.
По кругу ветер шлейф трепал,
Вуаль сорвать пытался.

Она резала воздух хлыстом,
Амазонка вовсю ликовала.
Овладел ею дикий восторг,
Словно что-то запретное знала…

Лунный свет кипел и брызгал,
Раскатами катился гром.
Конвой ворон кружил и рыскал,
Глаза горели золотым огнём.

Воланд преображался постепенно,
Обозначался при луне.
Нос становился ястребино откровенным,
И к верхней свесился губе.

Лунным светом заострило бороду,
Оба глаза провалились в глубину,
Рот пополз куда-то в сторону.
Лицо в нём выдавало – Сатану!

Теперь летел в обличии своём,
Грива коня чернее ночи.
Глыба мрака была ему конём,
Поводья лунные цепочки.

Громадный Воланд вдруг метнулся,
И тень по скалам поползла.
Отряд ворон за ним рванулся,
Во тьме пропали силы зла…

Горел рассвет, солнце вставало,
Черные исчезли кони.
Мастер к дому шел устало.
Ничего не помня.

Остались отзвуки полёта,
Да холодный свет луны.
Гнилые запахи болота,
Тревожный хохот сатаны…

Оплёл всю память виноград,
Тревожные забрав сомнения.
Наверняка не мог он знать,
Это награда за терпение.

Сидел он с книгою открытой,
Волен от редакторских речей.
И наблюдал как Маргарита,
Переходила вброд ручей…

03.04.2024г.