Создать и созерцать

– Боже, кто это?
– Ты не поверишь, друг мой! Но без них, все созданное нами, пожалуй, и не будет иметь смысла…

*****
Кифа проснулся в умиротворяющей тени яблоневого сада. Послеобеденный сон пошел ему на пользу. Бодро поднявшись с примятой травы, он направился к главному шатру, надеясь отыскать там Великого.

Пять дней Кифа помогал Великому в сотворении мира. Взбирался на небесную гладь и развешивал там светила, поднимался на горные вершины и бережно посыпал их снегом, щедро заполнял мелководья тропических морей коралловыми рифами. Подмечал нюансы, осторожно подсказывал и направлял Творца.

Сегодня, на шестой день праведных трудов, они осилили новый этап мироздания: вдохнули жизнь в существ и первых людей. Те пока лишь ошалело шарахались по лесам и долинам, принюхивались друг к другу и пытались уразуметь кто есть кто, но во всей этой хаотичной суматохе ощутимо чувствовалось величие грядущего.

В целом дальнейшая судьба сотворенного мира была туманна. Но Великий и его подмастерье явственно знали одно: жизнь не должна оказаться разменной монетой. Всяк живущий должен достойно и благодарно распоряжаться своим существованием, приумножая свое счастье и счастье ближнего.
Кифа был уверен – люди справятся. Осознают ответственность, полюбят жить в гармонии с собой и окружающим миром, сами станут изобретателями и творцами. А им с Мастером, вероятно, предстоит обратить взор на новые земли...

Но Творец был так задумчив и растерян, когда отпускал своего помощника отдохнуть, что Кифа терялся в догадках – что же его тяготит.

Осторожно шагнув под свод из еловых веток, подмастерье непроизвольно застыл на месте. Перед ним на земле сидели два непонятных существа.
– Боже, кто это?
– Ты не поверишь, друг мой! Но без них, все созданное нами, пожалуй, и не будет иметь смысла…
Великий мастер не успел закончить мысль, как одно из существ кинулось в сторону Кифы, а другое лениво перевернулось на спину и выпятило вверх мохнатые конечности.

Кифа озадаченно смотрел на что-то маленькое и вертлявое, что продолжало безостановочно прыгать возле ног, затем на пухленькое и мохнатое, которое снова успело сменить позу (и теперь занималось чем-то непотребным).
– Знаю, они не выглядят так, будто от них может быть какая-то польза, – продолжил Великий. – Но с ними не нужны анализ и рационализм. Попробуй посмотреть на этих созданий так, как если бы их видела только твоя душа?

И Кифа понял задумку мастера. Чем больше он наблюдал за этими зверушками, тем отчетливее ловил себя на мысли: «И как я обходился без них до этого?».
Их добрый, понимающий взгляд заставлял улыбаться в ответ. Просьбы почесать за ушком казались чем-то приятным, а почесать пузико – доверительным.

– Я вижу, друг мой, как блестят твои глаза. Они и тебя покорили. Мне думается, что без них жизнь была бы неполноценной. Да и зачем это все, если рядом не будет кого-то столь прекрасного и преданного, способного наполнить сердце теплотой, дни игривым лаем, а ночи озорным тыгыдыком?