Эпиграмма 41

Как эти лица перекошены,
Хомячий стан, глазищи плошками.
Покуда им в кормушки брошено,
Хлебают мир большими ложками.
Дипломом, как листочком фиговым,
Прикроют пустоту бездарную.
И творчеством - блатное иго им.
Искусство - площадью базарною.

На сцене дворца -  видишь в президиуме и у микрофона "застенчивого воришку" - читает стихи о нравственности и Христе - кто?! - а, "знаменитый петербургский поэт", представляющий петербургскую поэзию "по всему миру", скуливший под парадной, хватая за руки: "Поедемте в номера!" - за премии и продвижение! - из-за которого теперь нигде и не появишься. И ведь ему не стыдно. А стыдно мне. (Вы не кочевряжьтесь - Это вы в дурном смысле?- В нем! - Я женщина порядочная!- Вот я и говорю: не кочевряжьтесь!) И он менее рукопожатным не стал, так и промышляет, как МЭТР. А что такого, он же не еще один "великий" поэт Мякишев, не насиловал. Все они о нравственности и о христианстве, прямо медом им намазано. Надо было ему тогда надавать по сытой алкоголической морде...(
Так там очки же! Интеллигенция...