Мама на рождество

Глава 3, 4,5


Еще полчаса, подумал Мак, и он закончит перегородку из гипсокартона в хозяйской спальне. Может, даже покроет стены штукатуркой. Он взглянул на часы и определил, что дети должны были уже вернуться из школы. Но сегодня пришла миссис Холлис, и она останется до пяти. Значит, у него еще полно времени, чтобы загладить швы на стенах, убрать здесь все и добраться до дома.

Может, он даже побалует детей и себя и купит пиццу.

Он уже привык готовить, но его все еще возмущало то, сколько времени уходит на это: придумать, что приготовить, сам процесс приготовления и последующая уборка. За шесть лет, в течение которых он был для своих сыновей отцом и матерью, он понял, какую тяжелую работу выполняла его мать, будучи домохозяйкой. Сейчас это вышло из моды и встречалось очень редко.

Остановившись на минуту, Мак оглядел спальню. Он сломал стены, поставил другие, заменил старые одностворчатые окна новыми, двойными. Сейчас они пропускали в комнату тусклые лучи октябрьского солнца.

Теперь на втором этаже этого старого дома были три просторные спальни, а не четыре крохотные комнатки, как прежде, а также огромная прихожая, с которой он и начал ремонт. Хозяйская спальня могла похвастаться большой ванной комнатой, в которой разместились ванна и душевая кабина.

Глава 5


Ей не стоило полностью игнорировать его. Возмущенно разглядывая спину Нелл, Мак сделал глоток крепкого сидра, который сунул ему в руки зять.

Она поворачивалась к нему спиной уже целый час.

Красивая спина, подумал он, краем уха слушая, как мэр рассказывает ему о чем-то. Прямая, с нежной кожей и плавным разворотом плеч. Нелл выглядела очень соблазнительно в тонком пиджаке сливового цвета, который надела поверх платья той же расцветки.

У нее просто потрясающие ноги. Вряд ли он видел их раньше. Иначе он бы запомнил их. Каждый раз, когда она попадалась на его пути, была одета в джинсы, закрывающие ноги.

Возможно, сегодня она специально надела платье, чтобы подразнить его.

Мак прервал увлекшегося своим рассказом мэра и направился к Нелл.

— Послушайте, это глупо.

Нелл посмотрела на него. Она приятно проводила время, общаясь с группой друзей Миры, и явно наслаждалась тем, что игнорировала ее брата.

— Извините?

— Это просто глупо, — повторил он.

— Необходимость собирать больше денег на занятия творчеством в государственных школах — глупость? — переспросила она, хорошо понимая, что он говорил не о том, что она обсуждала с группой других гостей.

— Что? Нет. Проклятье, вы знаете, о чем я.

— Извините, — она попыталась снова повернуться к гостям, на лицах которых читался явный интерес, но он взял ее за руку и потащил за собой. — Вы хотите, чтобы я устроила сцену в доме вашей сестры? — стиснув зубы, процедила Нелл.

— Нет, — он тащил ее через толпу. Они обогнули круглый обеденный стол и прошли сквозь кухонные двери. Его сестра наполняла блюдо новой порцией бутербродов. — Оставь нас на минутку, — приказал он Мире.

— Мак, я занята, — Мира рассеянно поправила свои короткие, темные волосы. — Ты не мог бы найти Дэйва и сказать ему, что у нас заканчивается сидр? — она измучено улыбнулась Нелл. — Я думала, что все предусмотрела.

— Оставь нас на минутку, — повторил Мак.

Мира издала нетерпеливый вздох, но затем свела брови в одну линию.

— Так, так, — пробормотала она, удивленная и явно довольная своей догадкой. — Я уже ухожу. Хочу поближе познакомиться с тем парнем, который так нравится Ким, — она взяла блюдо с бутербродами и выплыла из кухни.

Повисла звенящая тишина.

— Итак, — стараясь выглядеть спокойной, Нелл взяла из миски морковную палочку. — Что вы на этот раз задумали, Макалей?

— Не понимаю, почему вы должны быть такой…

— Такой? — она с хрустом откусила морковь. — Какой такой?

— Вы специально не разговариваете со мной.

Она улыбнулась.

— Да.

— Это глупо.

Увидев открытую бутылку вина, она плеснула немного в бокал. Сделав глоток, Нелл снова улыбнулась.

— Я так не думаю. Мне кажется, что я по какой-то причине раздражаю вас. И, поскольку мне очень нравится ваша семья, я считаю, что будет логично и вежливо с моей стороны держаться от вас как можно дальше, — она сделала еще глоток вина. — Это все? До сих пор я очень приятно проводила время.

— Вы не раздражаете меня. Совсем не раздражаете, — он не знал, куда девать руки, поэтому взял морковную палочку и разломил ее пополам. — Я прошу прощения… за то, что случилось.

— Вы извиняетесь за то, что поцеловали меня, или за то, что повели себя после этого, как негодяй?

Он отбросил кусочки моркови.

— С вами непросто, Нелл.

— Погодите, — широко раскрыв глаза, она поднесла руку к уху. — Кажется, у меня что-то со слухом. Мне на мгновение показалось, что вы назвали меня по имени.

— Перестаньте, — потребовал он. И намеренно добавил: — Нелл.

— За этот момент, — провозгласила она, салютуя ему бокалом с вином. — Макалей Тэйлор первым начал со мной разговор и назвал меня по имени. Я вся трепещу.

— Послушайте, — Мак раздраженно оперся бедром о стол. Он едва не схватил ее, но вовремя опомнился: — Я просто хочу расставить все на свои места.

Она восхищенно смотрела на его вновь ставшее невозмутимым лицо.

— А у вас хороший самоконтроль, Мак. Это достойно восхищения. И все же, интересно, что случилось бы, если бы вы иногда давали волю чувствам.

— Мужчине, который один растит двух детей, необходим самоконтроль.

— Да, думаю, вы правы, — пробормотала она. — А теперь, если это все…

— Я прошу прощения, — повторил он.

На этот раз она смягчилась. Она не могла долго таить обиду.

— Ладно. Давайте просто забудем об этом. Друзья, — предложила она, протягивая ему руку.

Мак принял ее. Она была такой нежной и маленькой, что он не смог заставить себя отпустить ее. В ее глазах сейчас тоже читалась нежность. В этих больших, влажных, как у лани, глазах.

— Вы отлично выглядите сегодня.

— Спасибо. Вы тоже.

— Вам нравится вечеринка?

— Мне нравятся люди, — ее пульс забился чаще. Черт его побери. — У вас чудесная сестра. Полна энергии и идей.

— Вам лучше быть осторожнее с ней, — его губы медленно изогнулись в улыбке. — Она навяжет вам один из своих проектов.

— Слишком поздно. Она уже вовлекла меня в комитет по творчеству. И я вызвалась помочь ей с кампанией по переработке мусора.

— Здесь главное — вовремя улизнуть.

— Я не против, честное слово. Думаю, мне это даже понравится, — она чувствовала, как его большой палец медленно поглаживает ее запястье. — Мак, не начинайте того, что не собираетесь заканчивать.

Нахмурившись, он посмотрел на их сцепленные руки.

— Я думаю о тебе. У меня нет времени думать о тебе. Я не хочу, чтобы у меня было время на это.

Вот, это случилось снова. Словно бабочки трепещут крылышками у нее в животе, и она ничего не может с этим поделать.

— Чего ты хочешь?

Он поднял глаза, встретившись с ней взглядом.

— Сам не знаю.

Кухонная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показалась толпа подростков, во главе с Ким, которая остановилась, как вкопанная. Она расширившимися глазами смотрела, как дядя отпустил руку ее учительницы, и они оба быстро отпрянули друг от друга, как пара подростков, пойманных на диване в зале. — Извините. Эээ, извините, — глядя на них во все глаза, повторила она. — Мы просто… — она повернулась к друзьям. Посмеиваясь, они выбежали из кухни.

— Теперь пойдут слухи, — сухо произнесла Нелл. Она пробыла в городе уже достаточно долго, чтобы знать, что уже завтра утром все будут сплетничать о Маке Тэйлоре и Нелл Дэвис. — Послушай, почему бы нам не начать общение с чего-нибудь попроще? Сходить в кино или что-нибудь в этом роде?

Теперь он уставился на нее.

— Свидание? Ты просишь меня пойти с тобой на свидание?

На ее лице снова промелькнуло нетерпеливое выражение.

— Да, свидание. Это не значит, что я собираюсь стать матерью твоих детей. Хотя, если подумать, давай лучше вообще не будем общаться.

— Я хочу дотронуться до тебя, — услышал себя Мак, прежде чем сообразил, что сказал, но было уже слишком поздно забирать свои слова обратно.

Нелл потянулась за своим бокалом с вином.

— Ну, это просто.

— Нет, непросто.

Она обхватила себя руками и снова взглянула на него.

— Нет, — тихо согласилась она. Интересно, сколько раз за последние несколько недель его лицо всплывало у нее в памяти? Она и сама не могла сосчитать. — Непросто.

Но нужно что-то предпринять, решил Мак. Сделать шаг вперед или отступить назад. Сделай этот шаг, приказал он себе. И посмотришь, что будет.

— Я не был в кино без детей уже… Не помню, сколько. Думаю, я приглашу кого-нибудь посидеть с ними.

— Хорошо, — Нелл смотрела на него так же настороженно, как он на нее. — Позвони, если сможешь выбрать время. Завтра я почти все время буду дома, проверяя тетради.

Было достаточно сложно снова назначать свидание, несмотря на то, что оно не предполагало чего-то серьезного. То, что он нервничал, раздражало его почти так же сильно, как и ухмылки и вопросы племянницы, когда она согласилась посидеть с мальчиками.

Сейчас, поднимаясь по ступенькам трехэтажного дома, где жила Нелл, Мак гадал, не лучше ли будет, если они просто забудут обо всем.

Поднявшись на лестничную площадку перед ее квартирой, он заметил, что она поставила хризантемы в цветочных горшках по обе стороны от двери. Мило, подумал он. Ему всегда нравилось, когда жильцы его домов ухаживали за местом, в котором живут.

Это всего лишь кино, напомнил себе Мак, и постучал в дверь. Когда Нелл открыла, он почувствовал облегчение от того, что она была в повседневной одежде — доходящем до бедер свитере и облегающих леггинсах, которые так любила Ким.

Нелл улыбнулась, и у него пересохло во рту.

— Привет. Ты пунктуален. Хочешь войти и посмотреть, как я обставила твою квартиру?

— Это твоя квартира, до тех пор, пока ты платишь за нее, — не согласился он, но она уже взяла его за руку и втащила внутрь.

Мак убрал стены маленьких тесных комнат и превратил квартиру в одну просторную комнату, которая включала в себя зал, столовую и кухню. И она знала, как обставить такую квартиру.

В комнате стоял огромный цветастый диван в виде буквы Г, который должен был выглядеть ужасно из-за своей расцветки, но, вместо этого, смотрелся просто великолепно. На маленьком столике у окна стояла ваза с сухими осенними листьями. На приделанных к стене полках располагались книги, магнитофон и небольшой телевизор, а также несколько безделушек, которые, как он знал, очень нравились женщинам.

Она превратила столовую в некую смесь музыкальной комнаты и кабинета, поставив туда стол и небольшой спинет. На пюпитре для нот лежала флейта.

— Я привезла мало вещей с собой из Нью-Йорка, — объяснила она, надевая пиджак. — Только то, что мне действительно важно и нужно. Но потихоньку обставляю квартиру вещами, которые покупаю в антикварных магазинах и на блошиных рынках.

— У нас их миллион, — пробормотал он. — Красиво, — и квартира действительно смотрелась очень мило: старый, выцветший коврик на полу, присциллы на окнах. — Уютно.

— Уют очень важен для меня. Ты готов?

— Конечно.

В целом, это было не так уж и сложно.

Он попросил ее выбрать фильм, и она захотела пойти на комедию. Как ни странно, но он расслабился, сидя в темном кинотеатре, поедая попкорн и смеясь вместе с ней.

И он всего пару десятков раз подумал о ней, как о женщине, об очень привлекательной женщине.

Пойти в пиццерию после фильма было естественным продолжением вечера, убеждал себя Мак. В переполненном людьми кафе им пришлось соперничать за столик с подростками, которые пришли сюда на свидание.

— Итак… — Нелл удобнее устроилась на сидении. — Как дела у Зика с орфографией?

— Она с трудом ему дается. Но он очень старается. Забавно, что Зак может произнести по буквам любое слово, которое попросишь, а Зику приходится заучивать слова, словно ученику — Рукописи Мертвого Моря[3].

— Зато он хорошо считает.

— Да, — Мак не был уверен, какие чувства испытывает от того, что она знает так много о его детях. — Они оба просто влюблены в вас.

— Это взаимно, — она поправила рукой волосы. — Наверное, это прозвучит несколько странно, но… — Нелл поколебалась, не зная точно, как объяснить это. — Но, когда я увидела их в первый раз на репетиции… не знаю, у меня было такое чувство, как будто… Нечто похожее на “О, вот и вы. А я гадала, когда же вы появитесь”. Это звучит странно, но я словно ждала их появления. И теперь, когда Ким приходит без них, я расстраиваюсь.

— Полагаю, вы привыкли к ним.

В ее отношении к его детям было больше, чем привычка, но она не знала, как объяснить это. И не была уверена, как Мак воспримет тот факт, что она просто полюбила их.

— Это так трогательно, когда они рассказывают мне о школе, показывают свои тетради.

— Я скоро увижу их первый табель успеваемости, — на его лице мелькнула улыбка. — Я нервничаю больше, чем они.

— Люди придают слишком большое значение оценкам.

Мак приподнял брови.

— И это говорит учитель?

— Индивидуальные способности, старательность, усидчивость — вот вещи, более важные, чем пятерки, четверки или тройки. Но по секрету могу вам сказать, что Ким получает только пятерки по хору и истории музыки.

— В самом деле? — он почувствовал гордость за племянницу. — Она никогда не занималась так хорошо. В основном, получала четверки.

— У нас с мистером Страйкером разные подходы к оцениванию.

— Да, я слышал. В городе поговаривают, что в этом году хор — просто бомба. Как вам это удалось?

— Дети сами все сделали, — ответила Нелл, принимаясь за пиццу, которую им принесли. — Моя работа — только заставлять их думать и петь, как команда. Не в обиду мистеру Страйкеру, — добавила она, откусив большой кусок пиццы, — но у меня сложилось впечатление, что он проводил занятия без энтузиазма, считая дни, пока сможет уйти на пенсию. Если ты собираешься учить детей, то должен любить и уважать их. Среди них много талантов, некоторые обладают выдающимися способностями, — она рассмеялась, и румянец на ее щеках стал ярче. — А кому-то из этих детей суждено петь в душе до конца своих дней, к счастью для всех нас.



Если он уложится в график, то закончит ремонт к Рождеству и выставит дом на продажу или сдаст в аренду в начале следующего года.

Пожалуй, следует продать его, подумал Мак, проводя рукой по оштукатуренному гипсокартону. Ему необходимо преодолеть чувство собственности, которое он испытывал каждый раз, когда ремонтировал дом.

Это в крови, полагал он. Его отец неплохо зарабатывал, покупая старые дома, ремонтируя и отделывая их, чтобы затем сдавать. Мак понял, какое чувство удовлетворения приносит владение тем, что ты сделал своими руками.

Например, тот старый кирпичный дом, в котором живет сейчас Нелл. Интересно, знает ли он, что ему более двухсот пятидесяти лет, что она живет в историческом здании.

Он гадал, не забыла ли она снова заправить бензин.

Ему вообще была интересна Нелл Дэвис.

А это лишнее, напомнил себе Мак, и повернулся, чтобы взять инструменты.

Женщины доставляют сплошные беспокойства. Так или иначе, они всегда доставляют беспокойства. Один взгляд на Нелл — и умный мужчина сразу поймет, что она не исключение.

Он не принял ее предложения прийти в школьный зал и посмотреть на репетиции.

Пару раз он собирался, но здравый смысл останавливал его. Она была первой заинтересовавшей его женщиной за очень долгое время. А он не хотел этого, скривившись, подумал Мак, заглаживая шов. Не мог позволить себе этого. На нем слишком много обязательств, у него слишком мало времени и, что важнее всего, два сына, которые являются смыслом его жизни.

Думать о женщине днем было само по себе плохо. Из-за этого мужчина допускал промахи в работе, становился забывчивым и… его одолевало желание. Но пытаться что-то сделать было еще хуже. Делать что-то — значит, находить темы для разговора и пытаться развлечь ее. Женщина ожидает, что ты будешь водить ее по разным местам и баловать. А когда ты начинаешь влюбляться в нее — причем, серьезно, — у нее появляется достаточно власти, чтобы разбить тебе сердце.

Мак вовсе не хотел снова рисковать своим сердцем и особенно не собирался подвергать риску сыновей.

Он не верил во всю эту чушь о том, что детям нужна женская рука и материнская любовь. Мать его близнецов была привязана к ним меньше, чем кошка к своим котятам. Если ты женщина, это еще не значит, что у тебя развит материнский инстинкт. Это всего лишь означает, что ты физически способна выносить ребенка, но нигде не сказано, что ты будешь заботиться о нем, когда он родится.

Мак прекратил заглаживать шов и выругался. Он не думал об Энджи уже несколько лет. По крайней мере, так подробно. Когда он вспоминал о ней, то понимал, что все еще чувствует боль, как от старой раны, которая плохо зажила. Вот что он получил за то, что позволил маленькой блондинке разбудить в нем интерес к себе.

Разозлившись на себя, Мак отмотал последний кусок липкой ленты от мотка. Ему нужно сосредоточиться на работе, а не на женщине. Решительно настроенный закончить то, что начал, он спустился вниз по лестнице. У него была еще липкая лента в машине.

Снаружи уже сгустились сумерки. Дни становятся короче, подумал он. Времени все меньше.

Он уже сошел вниз по ступенькам и направлялся к машине, когда увидел ее. Нелл стояла у входа во двор, смотря на дом и легонько улыбаясь. На ней был замшевый пиджак насыщенного оранжевого цвета и светло-голубые джинсы. В ушах сверкали серьги. С плеча свисала довольно потрепанная тряпичная сумка.
— Ой, привет, — в ее глазах мелькнуло удивление, когда она увидела его, что немедленно насторожило его. — Это один из ваших домов?

— Верно, — он прошел мимо нее к грузовику, пожалев, что не задержал дыхание. Ее окружал тонкий, едва уловимый аромат.

— Я как раз восхищалась им. Дом так красиво выложен из камня. Он выглядит таким прочным и надежным, спрятанный за всеми этими деревьями, — она глубоко вздохнула. В воздухе чувствовался запах осени. — Сегодня отличный вечер.

— Наверное, — он нашел ленту, затем выпрямился, теребя ее в руках. — У вас снова закончился бензин?

— Нет, — явно забавляясь над собой, она рассмеялась. — Мне нравится гулять по городу в это время дня. Вообще-то, я направлялась к вашей сестре. Она ведь живет недалеко отсюда?

Он прищурился. Ему не хотелось, чтобы эта женщина проводила слишком много времени в компании его сестры.

— Да, верно. А зачем вам к ней?

— Зачем? — она посмотрела на его руки. Что-то в них привлекало ее. Сильные, мозолистые. Большие. Внутри нее шевельнулось какое-то приятное чувство. — Что зачем?

— Зачем вы идете к Мире?

— О. У меня есть кое-какие ноты, и я подумала, что они понравятся Ким.

— Неужели? — он прислонился к грузовику, окидывая ее взглядом с головы до ног. Ее улыбка была слишком дружелюбной, решил он. И слишком привлекательной. — Разносить ноты по домам является частью вашей работы?

— Это является частью приятного времяпрепровождения, — парировала она. Ее волосы развевал легкий ветерок. Она отбросила их назад. — Никакая работа не стоит усилий или головной боли, если вы не получаете от нее удовольствия, — Нелл посмотрела на дом. — Вы ведь его получаете, правда? Покупая что-то и ремонтируя своими руками?

Он хотел съязвить в ответ, но понял, что она попала прямо в точку.

— Да. Пожалуй, когда ты разбираешь потолок, и штукатурка сыпется тебе на голову, не кажется, что это так уж приятно — он слегка улыбнулся. — Но, тем не менее, это так.

— А можно, я посмотрю? — Нелл склонила голову на бок. — Или вы, словно одухотворенный художник, не показываете свою работу, пока не завершите ее?

— Да там нечего смотреть, — Мак пожал плечами. — Заходите, если хотите.

— Спасибо, — она начала подниматься по ступенькам и оглянулась через плечо, почувствовав, что он остался стоять у машины. — Вы не собираетесь провести мне экскурсию по дому?

Он снова пожал плечами и пошел за ней.

— Это вы отделывали мою квартиру?

— Да.

— Очень красиво. Похоже на красное дерево.

Он нахмурился.

— Это и есть красное дерево.

— Мне нравятся сглаженные углы. Они смягчают общий вид. У вас есть декоратор, который подбирает цвета, или вы делаете это сами?

— Сам, — он открыл перед ней двери. — А что, что-нибудь не так?

— Нет. Мне очень нравится цветовая гамма, в которой выполнена кухня, сине-серый гарнитур хорошо сочетается с лилового цвета полом. Ой, какая изумительная лестница, — она поспешила к лестничной площадке.

Мак долго и усердно работал над ней, отдирая старые ступеньки и заменяя новыми, из орехового дерева, а затем украшая резьбой и увеличивая нижнюю ступеньку так, чтобы она плавно спускалась к полу.

Не стоило отрицать, что он гордился своей работой.

— Это вы сами сделали? — тихо спросила она, проводя рукой по изгибам перил.

— Старая лестница была разломана и местами прогнила. Пришлось сделать новую.

— Я должна пройтись по ней, — она взлетела наверх и обернулась, чтобы улыбнуться ему сверху вниз. — Даже не скрипнуло нигде. Хорошая работа, но не хватает романтики.

— Романтики?

— Ну, знаете, когда вы вспоминаете дом родителей: как ребенком спускались по лестнице и знали, на какую ступеньку лучше не наступать, потому что она заскрипит и разбудит маму.

На мгновение он перестал дышать.

— Они же из орехового дерева, — произнес он, потому что не знал, что еще сказать.

— Ну, все равно, лестница красивая. Кто бы ни жил здесь, у них должны быть дети.

У него пересохло во рту.

— Почему?

— Потому что, — повинуясь импульсу, она уселась на перила и съехала вниз. Мак машинально протянул руки, чтобы подхватит ее у конца перил. — Они просто сделаны для того, что кататься по ним, — задыхаясь от смеха, она прижалась головой к его щеке.

Что-то щелкнуло внутри нее, когда их взгляды встретились. И внутри снова что-то шевельнулось, на этот раз не такое приятное. Нелл смущенно откашлялась, судорожно придумывая, что сказать.

— Вы снова случайно встретились на моем пути, — пробормотал Мак. Он все еще не отпустил ее — руки, казалось, никак не хотели слушать доводы разума.

— Это маленький город.

Он лишь покачал головой. Его руки скользнули на ее талию, и, казалось, были не прочь опуститься ниже и погладить ее попку. По ее телу словно прошла дрожь, но, должно быть, ему это только показалось.

— У меня нет времени на женщин, — проговорил он, пытаясь убедить в этом самого себя.

— Ну, я тоже занята, — Нелл попыталась сглотнуть, но в горле будто что-то застряло. Она медленно выдохнула, чувствуя слабость от того, как его руки поглаживали ее по спине. — У меня был определенно неудачный год в плане отношений, так что я тоже не заинтересована в этом…

Думать было очень трудно. У него были такие красивые голубые глаза, и он так пристально смотрел на нее. Она не могла понять, что он видел или хотел увидеть, но точно знала, что у нее вот-вот подогнутся колени.

— Я думаю, — снова заговорила она, — нам обоим станет лучше, если вы поскорее решите, будете вы меня целовать или нет. Я не могу больше ждать.

Как и он. И все же Мак тянул время. Ведь он был вдумчивым и осторожным человеком.

Его глаза были открыты и смотрели на нее, когда он наклонил голову, почувствовал ее дыхание на своих губах и услышал вырвавшийся у нее легкий стон.

У нее все поплыло перед глазами, когда он коснулся ее губ своими. Они были нежными, но твердыми и крайне неторопливыми. Внутри разлилось приятное тепло. Он смаковал ее, как гурман пробует изысканный деликатес, целуя все крепче, пока она не вцепилась в него руками.

Никто прежде не целовал ее так. И она не знала, что бывают такие поцелуи.

Медленно, неторопливо, сладко. Казалось, пол стал уходить у нее из-под ног, когда он нежно захватил ее нижнюю губу своим ртом.

Она затрепетала, застонала и отдалась поцелую.

Она была такой желанной. Аромат и вкус ее губ завладели всем его существом. Он знал, что мог потерять себя здесь, на мгновение или на всю жизнь. Ее маленькое, крепкое тело тесно прижималось к нему. Она запустила руки в его волосы, а голова бессильно откинулась назад, словно она безоговорочно сдалась на его милость. От этого жеста кровь вскипела в его жилах. Он хотел коснуться ее. Его руки до боли хотели снять с нее одежду и дотронуться до бледной, гладкой кожи. Чтобы проверить себя и ее, его руки скользнули ей под свитер, поглаживая мягкую, теплую спину, в то время как губы продолжали свой долгий, медленный натиск.

Он представил, как опускает ее на пол, на брезент, на траву. Он представил, как наблюдает за выражением ее лица, пока ласкает ее тело, чувствует, как она выгибается под ним, готовая принять его.

У него просто давно не было женщины, сказал он себе, напрягая мышцы и снова начиная дышать. Слишком давно.

Но сам в это не верил. И это пугало его.

Мак неохотно поднял голову, оторвавшись от ее губ. Когда он попытался отступить назад, она снова прислонилась к нему, опустив голову ему на грудь. Не в силах противиться искушению, он провел рукой по ее волосам, прижимая ее к себе и тихонько покачивая.

— У меня кружится голова, — прошептала она. — Что это было?

— Всего лишь поцелуй, — ему самому нужно было верить в это, чтобы избавиться от стеснения в груди и напряжения в чреслах.

— Думаю, я видела звезды, — все еще не пришедшая в себя, Нелл слегка отодвинулась, чтобы посмотреть на него. Ее губы изогнулись в улыбке, которая, однако, не отразилась в глазах. — Со мной такое впервые.

Если он сейчас же не предпримет что-нибудь, то поцелует ее снова. Мак отстранил ее от себя и твердо поставил на ноги.

— Это ничего не меняет.

— А что должно было измениться?

Уже почти стемнело. Хорошо, что он не мог ясно видеть ее в темноте.

— У меня нет времени на женщин. И я не хочу начинать какие-либо отношения.

— О, — почему ей так больно, гадала она, пытаясь удержаться и не потереть рукой грудь в области сердца. — Это был неплохой поцелуй для мужчины, который не интересуется женщинами, — нагнувшись, Нелл подняла свою сумку, которую сбросила, прежде чем подняться по лестнице. — Пожалуй, я пойду. Не хочу больше отнимать ваше драгоценное время.

— Только не нужно придавать этому поцелую слишком большое значение.

— Придавать значение, — она крепко сжала зубы и ткнула пальцем ему в грудь. — Я вовсе не собираюсь париться на этот счет, парень. У вас слишком развито эго, Мак. Вы что же, думаете, я пришла сюда, чтобы соблазнить вас?

— Я не знаю, зачем вы пришли сюда.

— Что ж, больше не приду, — она перекинула ремешок сумки через плечо, гордо подняв подбородок. — Вас никто не заставлял этого делать.

Он разрывался между чувством вины и желанием.

— Как и вас.

— Я не собираюсь извиняться. Знаете, не понимаю, как такой бесчувственный болван смог вырастить двух таких очаровательных и милых ребятишек.

— Оставьте моих сыновей в покое.

Она прищурилась, услышав этот приказной тон.

— А, так у меня и на них есть планы? Вы идиот! — она подбежала к двери, обернувшись в последний момент, чтобы бросить ему напоследок: — Надеюсь, они не унаследуют ваш искаженный взгляд на женский пол!

Она захлопнула за собой дверь с такой силой, что звук удара эхом раздался по всему дому. Мак скривился и сунул руки в карманы. У него не было искаженного взгляда, черт побери. И его дети — это его дело.

Глава 4


Нелл прошла на середину сцены и взмахнула руками. Она ждала до тех пор, пока не убедилась, что глаза всех учащихся прикованы к ней, затем жестом показала, что можно начинать.

Мало что восхищало ее больше, чем песня, исполняемая детскими голосами. Она позволила звуку заполнить ее, в то же время внимательно слушая и наблюдая, пока ходила по сцене, управляя их пением. Она не могла удержаться от улыбки. Дети всецело отдавали себя пению. Исполнение песни “Санта Клаус едет в город” Брюса Спрингстина в стиле И-Стрит Бэнд очень отличалось от привычных им рождественских песен и гимнов, которые они пели год за годом, когда занимались у прежнего учителя музыки.

Нелл видела, как загорелись их глаза, когда они поймали ритм. Теперь надо направить их, подумала она, подавая знак группе поющих басом. Ритмичнее. Теперь группа поющих сопрано, высоко и ясно… И альты… Теноры… Басы…

Когда хор затих, на ее лице сверкнула одобрительная улыбка.

— Отличная работа, — похвалила она. — Теноры, приложите чуть больше усилий в следующий раз. Вы ведь не хотите, чтобы вас не было слышно из-за басов. Холли, ты снова опускаешь подбородок. Так, а теперь у нас есть время, чтобы еще раз прорепетировать “Я вернусь домой к Рождеству”. Ким?

Ким постаралась не обращать внимания на то, как быстро забилось ее сердце, и на локоть Холли, ткнувший ее в бок. Она вышла на середину сцены со своего места во втором ряду и стала перед микрофоном с таким видом, словно пришла на расстрел.

— Знаешь, ты могла бы улыбнуться, — мягко обратилась к ней Нелл. — И не забывай о дыхании. Пой, пока не почувствуешь, что перехватывает дыхание, и не забывай чувствовать слова песни. Трейси, — она подняла палец, давая знак пианистке — учащейся музыкальной школы, — которую пригласила на свои репетиции.

Тихо заиграло вступление. При помощи рук, лица и глаз Нелл кивнула хору, и они начали мягко и гармонично напевать. Затем запела Ким. Поначалу слишком напряженно. Нелл знала, что им придется поработать над этим нервным напряжением в начале.

Но у девочки был талант, она отлично чувствовала музыку. Через три такта Ким была слишком захвачена песней, чтобы волноваться. Она хорошо справляется, довольно подумала Нелл. За последние несколько недель Ким узнала достаточно о том, как нужно петь. Сентиментальная песня очень подходила ей — диапазону голоса, внешности.

Нелл подключила хор, управляя ими так, чтобы они не перебивали солистку. Теперь они являлись фоном для богатого, романтического голоса Ким. Чувствуя, что глаза защипало от слез, Нелл подумала, что, если они споют так же хорошо на вечернем концерте, глаза всех присутствующих в зале будут на мокром месте.

— Великолепно, — прокомментировала Нелл, когда замерли последние аккорды. — В самом деле, просто отлично. Вы так много усвоили за очень короткое время, ребята. Я ужасно горжусь вами. А теперь брысь отсюда, приятных выходных.

Когда Нелл пошла к роялю, чтобы собрать ноты, позади нее началась возня.

— Ты отлично пела, — похвалила Ким Холли.

— Честно?

— Да. Брэд тоже так думает, — Холли искоса взглянула на самого популярного мальчика в школе, который как раз надевал пиджак своей школьной формы.

— Он даже не знает, что я существую.

— Теперь знает. Он смотрел на тебя все время. Я знаю, потому что наблюдала за ним, — Холли вздохнула. — Если бы я выглядела, как мисс Дэвис, он смотрел бы на меня. — Ты отлично пела, — похвалила Ким Холли.

— Честно?

— Да. Брэд тоже так думает, — Холли искоса взглянула на самого популярного мальчика в школе, который как раз надевал пиджак своей школьной формы.

— Он даже не знает, что я существую.

— Теперь знает. Он смотрел на тебя все время. Я знаю, потому что наблюдала за ним, — Холли вздохнула. — Если бы я выглядела, как мисс Дэвис, он смотрел бы на меня. л

Ким рассмеялась, но все же бросила на Брэда быстрый взгляд из-под ресниц.

— Да уж, она просто потрясающая. Так просто разговаривает и обращается с нами. А мистер Страйкер вечно был недоволен.

— Мистер Страйкер был брюзга. Ладно, увидимся позже, да?

— Да, — это было все, что удалось ответить Ким, потому что казалось — в самом деле, казалось, — что к ней направляется Брэд. И он смотрит именно на нее.

— Привет, — сердце Ким забилось сильнее, когда на его лице сверкнула белозубая улыбка, которую ничуть не портил немного кривой передний зуб. — Ты очень хорошо пела.

— Спасибо, — ее язык с трудом шевелился во рту. Это же Брэд, подумала она. Старшеклассник. Капитан футбольной команды. Глава студенческого совета. Светловолосый и зеленоглазый.

— Мисс Дэвис клевая, да?

— Да, — “ну, скажи же что-нибудь”, - приказала она себе. — Она будет на вечеринке у меня дома сегодня вечером. Мама пригласила несколько гостей.

— Будут только взрослые?

— Нет, Холли тоже придет, и еще пара человек, — стук сердца звоном отзывался у нее в ушах, пока она набиралась смелости. — Ты тоже можешь прийти, если хочешь.

— Это было бы круто. Во сколько?

Ей с трудом удалось закрыть рот и сглотнуть.

— О, около восьми, — стараясь говорить обыденным тоном, ответила Ким. — Я живу…

— Я знаю, где ты живешь, — он снова улыбнулся ей, и ее колотящееся сердце чуть не остановилось. — Эй, ты же больше не встречаешься с Чаком, да?

— С Чаком? — кто такой Чак? — О, нет. Мы проводили вместе время, но, вроде как, расстались прошлым летом.

— Отлично. Увидимся.

Он отошел от нее и присоединился к группе парней, спускающихся со сцены.

— Он очень милый парень, — проговорила Нелл за спиной Ким.

— Да, — выдохнула девушка, ее глаза сияли, словно звезды.

— У Кимми есть парень, — высоким, противным голосом пропел Зик. Таким тоном он обычно дразнил брата-близнеца… или двоюродную сестру.

— Заткнись, малявка.

Он лишь хихикнул и затанцевал по сцене, напевая одно и то же. Увидев убийственный огонек в глазах Ким, Нелл поспешила отвлечь их.

— Вижу, что сегодня вы, ребята, не хотите петь “Звенят колокольчики”.

— Нет, хотим, — Зак перестал скакать по сцене с братом и бросился к пианино. — Я знаю, где ноты этой песни, — заявил он, перебирая аккуратно сложенную пачку нот Нелл. — Я сейчас найду их.

— Я сам найду, — поспешил к нему Зик, но брат уже торжествующе потрясал нотами.

— Хорошо, давайте, — Нелл присела на скамью, а мальчики устроились рядом, с обеих сторон от неё. Она драматически сыграла несколько вступительных аккордов, и оба мальчика захихикали. — Пожалуйста, успокойтесь, музыка — дело серьезное. И раз, и два, и…

Они запели, вместо того, чтобы прокричать песню, как это было в первый раз, когда она предложила им попробовать. Там, где не хватало мастерства, они компенсировали энтузиазмом. Избыточным.

Даже Ким заулыбалась к тому времени, как они закончили.

— А теперь вы спойте одна, мисс Дэвис, — Зак послал ей свой проникновенный взгляд. — Пожалуйста.

— Вас, наверное, папа ждет.

— Всего один раз.

— Всего один, — вторил ему Зик.

Прошло всего несколько недель, а она уже не могла устоять перед ними.

— Ладно, но только один раз, — согласилась Нелл и потянулась к теперь уже беспорядочно разбросанной стопке нот. — В торговом центре я купила кое-что, что вам наверняка понравится. Уверена, что вы видели сказку “Русалочка”.

— Много раз, — похвастался Зик. — Она есть у нас на кассете.

— Тогда вы узнаете эту песню, — и она заиграла вступление к песне “Часть твоего мира”.

Ежась от ветра, Мак шел к школе. Он чертовски устал ждать на стоянке. Он видел, как другие дети вышли из школы уже десять минут тому назад.

У него куча дел, черт побери. Особенно учитывая тот факт, что ему придется идти на вечеринку к Мире.

Он ненавидел вечеринки.

Мак вошел в вестибюль. И услышал ее. Он не мог разобрать слов, поскольку они были приглушены дверями школьного зала. Но он услышал звук ее глубокого, красивого голоса. Уже не в первый раз он подумал, что ее голос напоминает виски с содовой. Чувственный, соблазнительный. Сексуальный.

Он открыл двери, и плавное звучание ее голоса волной накрыло его.

Мак узнал детскую песню из мультика про русалочку, который обожали его сыновья. Он сказал себе, что ни один разумный мужчина не может быть околдован женщиной, поющей детскую песню.

Но, возможно, он и был не в своем уме. С тех пор, как совершил ошибку, поцеловав ее.

И он знал, что, если бы Нелл была сейчас одна, он подошел бы к роялю и поцеловал ее снова.

Но она была не одна. Ким стояла позади нее, а его дети облепили ее с двух сторон. Она то и дело смотрела на них, пока пела, и улыбалась. Зак прильнул к ней, положив голову ей на плечо, как делал всегда, перед тем как забраться на колени.

Внутри у Мака что-то дрогнуло, пока он наблюдал за этой сценой. Что-то болезненное и пугающее. И очень, очень сладкое.

Задрожав, он сунул руки в карманы, сжав их в кулаки. Это нужно прекратить. Что бы с ним ни происходило, необходимо остановить это.

Мак глубоко вздохнул, когда музыка замолкла. Он чувствовал — глупость, конечно, — что, когда повисла тишина, в воздухе словно витало что-то волшебное.

— Мы опаздываем, — позвал он детей, стремясь разрушить чары.

Четыре головы повернулись в его сторону. Близнецы запрыгали на скамейке.

— Папа! Привет, пап! Мы уже хорошо поем “Звенят колокольчики”! Хочешь послушать?

— Не могу, — он попытался улыбнуться, чтобы смягчить свой отказ, когда увидел, что Зак выпятил нижнюю губу. — Я действительно опаздываю, ребята.

— Извини, дядя Мак, — Ким взяла свою куртку. — Мы забыли о времени.

Пока Мак неловко переминался с ноги на ногу, Нелл наклонилась к его сыновьям и что-то прошептала им. Что-то, отметил Мак, от чего на лице Зака вновь появилась улыбка, а из взгляда Зика исчезло мятежное выражение. Затем они оба обняли и поцеловали ее, прежде чем побежать за своими куртками.

— Пока, мисс Дэвис! Пока! — Пока, мисс Дэвис! Пока!

— Спасибо, мисс Дэвис, — добавила Ким. — До встречи.

Нелл пробурчала что-то в ответ и встала, собирая свои ноты.

Мак почувствовал себя задетым, глядя на ее холодно расправленные плечи.

— Да, спасибо за то, что развлекли их, — бросил он.

Нелл подняла голову. Он ясно видел ее на освещенной сцене. Достаточно ясно, чтобы увидеть, как она приподняла бровь и посмотрела на него без тени улыбки на лице, затем снова опустила голову.

Прекрасно, сказал он себе, ловя спрыгивающих со сцены сыновей. Он все равно не хотел разговаривать с ней.

— Дети сами все сделали, — ответила Нелл, принимаясь за пиццу, которую им принесли. — Моя работа — только заставлять их думать и петь, как команда. Не в обиду мистеру Страйкеру, — добавила она, откусив большой кусок пиццы, — но у меня сложилось впечатление, что он проводил занятия без энтузиазма, считая дни, пока сможет уйти на пенсию. Если ты собираешься учить детей, то должен любить и уважать их. Среди них много талантов, некоторые обладают выдающимися способностями, — она рассмеялась, и румянец на ее щеках стал ярче. — А кому-то из этих детей суждено петь в душе до конца своих дней, к счастью для всех нас.

— Фальшивят?

— Ну… — она снова рассмеялась. — Да, некоторые. Но им нравится, как они поют. Вот что имеет значение. А есть такие, как Ким, — они нечто особенное. На следующей неделе я отправляю ее и еще пару ребят на прослушивание для конкурса, куда съедутся представители всех штатов. И после праздничного концерта я буду проводить прослушивания для весеннего концерта.

— У нас не было концерта старшеклассников в течение трех лет.

— А в этом году будет. И этот концерт будет потрясающим.

— Тебе предстоит проделать огромную работу.

— Мне это нравится. И мне за это платят.

Мак не спешил съесть второй кусок пиццы.

— Тебе это действительно нравится, правда? Школа, город, все это?

— А почему нет? Прекрасная школа, чудесный город.

— Но это не Манхеттен.

— Вот именно.

— Почему ты уехала оттуда? — он поморщился. — Извини, это не мое дело.

— Все в порядке. У меня был плохой год. Пожалуй, меня что-то тревожило и до этого, но события текущего года стали последней каплей. В школе, где я преподавала, упразднили должность учителя музыки. Сократили штат. Творческие дисциплины всегда ставятся под удар первыми, — Нелл пожала плечами. — В любом случае, моя соседка по квартире вышла замуж. Я не могла потянуть аренду сама, если только не хотела голодать, поэтому я поселила в квартиру другую женщину. Просмотрела рекомендации, изучила ее личность, — она со вздохом положила подбородок на руки. — Мне казалось, я была осторожна. Но через три недели после того, как она поселилась у меня, я пришла домой и обнаружила, что она обчистила меня.

Мак оторвался от еды.

— Она обокрала тебя?

— Полностью. Телевизор, магнитофон, все драгоценности, которые у меня были, наличные деньги, фарфоровые шкатулки, которые я собирала с колледжа. Я очень разозлилась, потом меня начало трясти. Мне было неуютно жить там после того, что случилось. И тут еще парень, с которым я встречалась около года, начал читать мне лекции о том, как я глупа и наивна. Он считал, что я получила по заслугам.

— Милый парень, — пробормотал Мак. — Очень поддержал тебя.

— Да уж. В любом случае, я пересмотрела свой взгляд на него и наши отношения и пришла к выводу, что в одном он был прав. Если я связалась с таким, как он, то сама виновата в этом. Поэтому, я решила разорвать отношения и уехать.

— Правильное решение.

— Я тоже так думаю, — и это правда, подумала она, глядя на Мака. Очень правильное решение. — Расскажешь, какие у тебя планы на тот дом, который ты сейчас ремонтируешь?

— Вряд ли ты много понимаешь в обработке паром.

Она улыбнулась.

— Я быстро учусь.

Была уже почти полночь, когда он отвез ее домой. Он не собирался задерживаться так долго. И, конечно, не ожидал, что проведет больше часа, рассказывая ей об обработке стен паром, электропроводке и несущих стенах. Или станет рисовать чертежи на салфетках.

Но каким-то образом он смог провести этот вечер, не чувствуя себя глупо. Он также не чувствовал, что его пытаются охмурить или сбить с толку. Лишь одна вещь беспокоила его. Он хотел увидеть ее снова.

— Думаю, мы сделали неплохой первый шаг, — положив ладонь на его руку, Нелл поцеловала его в щеку. — Спасибо.

— Я провожу тебя до двери квартиры.

Ее рука уже лежала на ручке дверцы машины. Будет безопаснее для них обоих, если она поднимется сама, решила Нелл.

— В этом нет необходимости. Я знаю дорогу.

— Я провожу, — повторил Мак, выходя из машины. Вместе они поднялись по ступенькам подъезда. Квартирант, живущий на первом этаже, еще не спал. Тихое бормотание телевизора и призрачный свет, исходящий от него, проникали сквозь окно.

Поскольку ветер стих, это был единственный звук. На безоблачном небе сияли звезды.

— Если мы снова это сделаем, — заговорил Мак, — люди в городе начнут говорить о нас, решив, что мы… — он не был уверен в том, как правильно выразить свою мысль.

— Пара? — подсказала Нелл. — Тебя это явно тревожит.

— Я не хочу, чтобы дети что-то надумали или беспокоились, или… что-нибудь еще, — когда они подошли к двери ее квартиры, он посмотрел на нее, и у него снова перехватило дыхание.

— Должно быть, это из-за твоей внешности, — прошептал он.

— Что из-за моей внешности?

— Из-за нее я думаю о тебе, — это было разумное объяснение, решил он. Физическое притяжение. В конце концов, он — живой мужчина. Просто очень осторожный. — Она заставляет меня думать о том, чтобы сделать это.

Он нежно обхватил ее лицо ладонями, и она почти растаяла от этого жеста. Это было так же медленно, ошеломляюще и потрясающе, как в первый раз. Прикосновение его губ к ее, вызывающая дрожь неторопливость, простое чудо поцелуя.

“Было ли это тем, чего она ждала? — гадала Нелл. — Был ли это он?"

Отстранившись от нее, он услышал, как она легонько вздохнула. Если он сейчас поддастся страсти, то совершит ошибку. Поэтому, Мак опустил руки, прежде чем успел сделать что-то еще.

Словно желая сохранить вкус поцелуя, Нелл провела кончиком языка по своим губам.

— Ты ужасно хорош в этом, Макалей. Просто великолепен.

— Я просто долго не целовался, — но сам он не думал, что дело только в этом. Он очень боялся, что дело совершенно не в этом. — До встречи.

Она слабо кивнула, глядя, как он спускается по ступенькам. Она все еще стояла, мечтательно прислонившись к двери, когда услышала, как завелся мотор его машины, и он отъехал от дома.

Нелл могла поклясться, что на мгновение в тишине раздался отдаленный звон колокольчиков.
Нора Робертс