Картина не Репина

  Петух с самого утра как будто был не в себе,
а в каком-нибудь ... фитнес центре. И, понятно,  тренировал кумушек под себя... Ему нужны были стройные и гибкие. Чтобы им было, не побоюсь этих слов - "не до жиру". О каком весе можно говорить, когда речь шла о жизни или смерти? О выживаемости, наконец. Куры были дурами. У них были маленькие головки с соответствующими гребешками. Ни в какое сравнение с "главой" тренера. Короче, думали мало, а кушали "оченна многа". Здесь Петя, явно передразнивая, пытался перевести товаркам непонятную для них речь хозяина, явно подтрунировая над ним и его привычкой кушать "скусное первое", приготовленное из принадлежащих не только ему подруг.
  В это самое утро, когда небо на востоке расцветало красками нашего флага, когда хозяин в одних подштаниках бегал с телефоном по двору, пытаясь найти нужный ракурс для замечательного снимка сегодняшней утренней зари, петух, как водится, горланил побудку, что в переводе означало "сели - встали, сели - встали"... Послушные куры, распустив свои, как им казалось, павлиньи хвосты, делали "па", не слезая с насестов. Петруччё пытался донести до них вчерашнюю картину расправы с виду безобидного фотографа над очередной нерасторопой. Кукарекал и про топор, и про внезапно закрывшийся занавес, и про жёлтый-жёлтый жирок, которого слишком много...
И про гиподинамию, не доводящую до добра, думая, что он, что Он уж, Безхвостый Педро, застрахован навсегда.