Сука

Где-то за городом, рядом со свалкой, там, на задворках огромного мира,
Злая, больная , угрюмой дикаркой, Чёрная Сука всё лето бродила.
За неимением личной берлоги, ночью ютилось это отродье
В чахлых кустах у проезжей дороги, Муринской названной в простонародье.
Лет ей собачьих было немало - с проседью шерсть на впалой груди,
Что никогда материнства не знала, да кобели стороной обойти
Всё норовили. И множа печали Сукиных тщетных надежд на любофф,
Как сговорившись, не замечали зада её, что торчал из кустов.
Целыми днями, мечтами томима, в муках, инстинкта извечного ради,
Тщетно ждала пробегающих мимо, кто бы к ней только пристроился сзади.
Средних лет, старого иль молодого, холост , женат - ей всё было едино,
Сука согласна была на любого, с детства была недолюблена, псина.
От одиночества Сука дичала…Часто, устав поджидать кобелей,
К детским площадкам она прибегала, тёрлась всё время у ног матерей.
Те всё жалели зверюгу старательно, морщились лишь от идущего смрада,
Не замечая скрытого тщательно птозными веками хищного взгляда.
И сторожить доверяли коляски, бремя своих повседневных рутин
С ней разделив без всякой опаски, чтоб отлучиться на миг в магазин.
И простодушию всякой растяпы радуясь злобным, завистливым сердцем,
Сука вставала на задние лапы, хищно склонившись над спящим младенцем.
За одинокость ,в отместку природе, Сука давно затаила корысть,
Столь характерную этой породе - горло чужому дитю перегрызть.
Грозно рыча, одержимая мщением, сунув в коляску смрадную пасть,
Сука чуть медлила во предвкушении, в ту же минуту готовясь напасть.
Да не случалось. Людишки дотошные из ниоткуда, мгновенье спустя,
Тут же сбегались на вопли истошные, что издавало в коляске дитя.
Вновь , в благовидной своей ипостаси, сжавшись в комок, проклиная людей,
Сука трусила в кусты восвояси, чтоб караулить чужих кобелей.
С психикой сломанной, лживая, вздорная в городе рыщет она и сейчас,
Может так статься, что тень её чёрная ждёт на площадке дворовой и вас.