А. У. Е. история Валентина Тюлюпина

Быль столь подробна и правдива,
Герои так оживлены,
Что по этическим мотивам
Их имена изменены.

Стих стал моей исповедальней.
Я в ней и каюсь, и молюсь.
Чем старше, тем сентиментальней
Всего скорее становлюсь.
Вскрывает выборочно память
Быль дней минувших как гнойник,
Ту что и сам бы рад забанить,
Убрав в невидимый тайник,
Листов не затевать маранье,
Со дна не воздымая муть,
Так, словно были той попранье
Меня не трогает ничуть.
Ан нет! Быль рёв издав белужий,
Чтоб свой расширить ареал,
Взмолилась выпустить наружу
Её искать к умам портал.
В моей душе ей тесно стало
Как в банке с жирным пауком,
Для простирания избрала
Она мой стих проводником.
Её покорствуя напору,
На ваш предоставляю суд,
Отдёрнув пафосности штору,
Эпистолярный личный труд.

Вам, "утончённые натуры",
Блатной романтики певцам,
Сынам преступной субкультуры
И воровских идей творцам,
И вам, тинейджерам безусым,
Наделать не успевшим бед,
В поступках проявиться гнусом,
Чтоб свой поднять "авторитет",
И вам, простым домохозяйкам,
Заполнить жаждущим досуг,
Внимать любым согласным байкам,
Без лишних умственных натуг,
Для субъективных впечатлений,
Превознесений и хулы,
И философских размышлений
(мне все реакции милы).
Что мне сулит вознагражденьем?
Всецело удовлетворюсь,
Коль букв и рифм нагроможденьем
До ваших мыслей дотянусь.
Ведь с рифмы базовая прибыль
Ни гонорар, ни капитал,
А упреждённая погибель
Того, кто рифмы прочитал.

Довольно, впрочем, предисловий.
Я вам сложил не водевиль,
Но не спешите хмурить брови,
Вдруг вам сия сгодится быль...

Не упустить бы обстоятельств,
Что видел сам и осязал.
С моих представьте описательств:
Хмарь. Август. Сумерки. Вокзал...

I

Дождя усиливался натиск,
Звучал колёс вагонных стук,
Под них в фабричный город Хлябинск
Вкатились бабушка и внук.
Так ситуация сложилась,
Их погрузив в тернистый квест,
Авдотья Ниловна решилась
На первый в жизни переезд.
Трагически лишившись сына,
Продав в родном посёлке дом,
Взяла багаж и Валентина.
На этом шаге временном
Ей представлялось оптимальным
Не чахнуть в фермерской дыре,
А перебраться кардинально
К своей зажиточной сестре.
У той как раз освободилась
Однушка типа блиндажа,
И та любезно согласилась
В ней их вселить без платежа.
План обустройства был поддержан:
Квадраты в цоколе занять,
Самой устроиться консьержем,
А Валю в техникум отдать.

Подросток Валентин Тюлюпин
Рос сердобольным, без гнильцы,
Без закидонов и ленцы,
Всем добродетелям доступен.
Тычки судьбы и негатив
Переносил благополучно,
Был вежлив, скромен, терпелив,
И верный бабушки сподручник.
Но детство с ней прожив в глуши,
В нём внутренний не вызрел стержень
И он влиянью был подвержен
Любой участливой души.
Учтив и в меру образован
К своим пятнадцати летам,
Однако был нафарширован
Непримиримостью к ментам.
Предельной внятности в угоду,
Чтоб ясен каждый был куплет,
На детской фобии природу
Я вам пролить обязан свет.

Мать Вали, был когда он крошкой,
Слывя морали образцом,
В мента влюбилась точно кошка,
И их покинула с отцом.
Чем мент привлёк её безвестно,
Но сын стал чужд ей и супруг.
Она за тем ментом как в бездну,
Взяв вещи, кинулась на юг.
Поздней до них добрались слухи,
Что наигравшись с ней с лихвой,
Мент пышной занялся вдовой,
С расчётом либо с голодухи.
А дуру влюбчивую бросил,
Злым если верить языкам,
Та месяц поскулив по-пёсьи,
Пошла на юге по рукам.
Связалась с кучкой проходимцев,
Подсев на крепкий алкоголь,
Свой жизненный нарушив принцип,
Приняв щемящую юдоль.
От этих слухов бабка выла,
Отец в недавнем балагур,
Семейного лишившись тыла,
Стал раздражителен и хмур.

Хоть Валя был тогда сопляк,
Со слов отцовских сделал вывод:
Мент человеку – первый враг,
Его душа насквозь червива.
Мальцу исполнилось двенадцать,
Когда ещё один эксцесс
Загнал его и домочадцев
Под ментовской нещадный пресс.

От предков получив отлуп
Ходить зазря на дискотеку,
Он как-то раз смотался в клуб,
Презрев чрезмерную опеку.
А там к нему один нахал
Стал без причин цепляться грубо,
И Валю выведя из клуба,
Под глазом засветил фингал.
Приковыляв домой избитый,
Он правду рассказал отцу,
Давясь слезами от обиды,
Их растирая по лицу.
Отец, не трогавший и муху,
Вскипел, что сын его запрет
Нарушил, шляясь где не след,
Ему отвесив оплеуху.
Затем закутавшись в тулуп,
Велел и Вале одеваться,
Чтоб с хулиганом поквитаться,
Пока он не покинул клуб.

Вернувшись к клубу, Валя явно
Признал в приземистом юнце,
Курившим молча на крыльце
Того, кто бил его недавно.
Став перед ним насупротив,
Отец потребовал строжайше
Назвать побоища мотив,
Но послан был куда подальше.
Юнцом заносчивым дразнимый,
Отец удар ему нанёс
Короткий и неотразимый,
Веснушчатый расквасив нос. 
За ворот взяв с ожесточеньем,
И сжатым кулаком грозя,
Отец юнцу нравоученья
Читал, как поступать нельзя.
Тот сквернословил, скалил зубы,
С дружками выследить стращал,
Устроить чтобы с ним зарубу
За то, что сына защищал.

Пока ругательства он буркал
Один из уличных зевак
Тихонько вызвонил дежурку,
Призвав ментов пресечь бардак.
Бензина в бак залив канистру,
Менты запрыгнули в УАЗ,
Приехав в кои веки быстро,
Как на учениях спецназ.
Всех задержать – был прост их план
До обстоятельств выясненья,
Но по прибытью хулиган
Им оказал сопротивленье.
Ментам он был давно знаком:
Шпак некто. Выродок отпетый.
Свалив его, они силком
Ему накинули браслеты.
В УАЗ залезли вслед за ним
Отец и Валя. Под раздачу
Попал четвёртым Зюзин Клим –
Сосед Тюлюпиных по даче.
На дискотеке он разгульно
Дешёвый спирт в себя вливал,
И по прибытию патрульных
В сугроб мочился и блевал.

Уже в дежурке лейтенант
Со слов отцовских объясненье
Как гимназист писал диктант
Для протокола оформленья.
Но преступленья не найдя,
В им применённой к Шпаку силе,
Менты регламент соблюдя, 
Отца и Валю отпустили.
Идя домой по темноте,
Отец твердил без угомона,
Что и среди ментов есть те,
Кто свято букву чтит закона.

Однако следующим утром
Его ментам хвалебный спич
Уже не выглядел столь мудрым,
Когда насупленный как сыч
За ним приехал местный сыщик
И дав на сборы пять минут,
Под локоть вывел из жилища,
В один конец задав маршрут.
При этом в ходе задержанья
Мент тщетно силился втолочь,
Что Шпак от кровоизлиянья
Не пережил в ментовке ночь.
А так как дескать он намедни
За сына в качестве отплат
Бил по лицу его последним,
То значит он и виноват.

Семья Тюлюпиных ждала
Врачей из морга заключенье,
Наука чтобы помогла
Уладить недоразуменье.
Судмедэксперт по правоте
В нём указал по-деловому:
Шпак принял смерть от ЧМТ*
И субдуральной гематомы.
Внук с бабкой впали в рассужденья,
Покоя не давал вопрос:
Как эти вызвать поврежденья
Удар мог одиночный в нос?

Распутать многожильный узел
К ним заглянув на огонёк,
Нежданно вызвался Клим Зюзин
Тот самый пьющий паренёк,
В свой заливавший надгортанник
На дискотеке самогон,
За что ментами в обезьянник
И был со Шпаком помещён.
Он рассказал, что Шпак истошно
Ментов отборным матом крыл,
Чем как додуматься несложно
Их не на шутку разъярил.
Те ворвались, держа дубину,
Ему накинули пакет,
И руки заломив за спину,
Погнали в дальний кабинет.
Спустя минуту Клима слух
Был чрезвычайно покороблен
Так, что захватывало дух,
Оттуда долетавшим воплем.
Вдруг всё загадочно затихло
И к Климу мент один вошёл
Лет сорока с фигурой рыхлой,
Взгляд беспокоен и тяжёл.
Велел запомнить изворот:
Всю ночь, мол, дрыхнул в одиночке.
А коль открыть посмеет рот,
Они ему опустят почки.
Подкараулят у трущоб,
И отомстят за многословье,
Мочился чтобы не в сугроб,
А под себя. И только кровью.

Взмолилась бабка в идефиксе*,
Чтоб не боялся Клим угроз,
А в орган следствия явился
Как очевидец на допрос
И дал по пунктам показанья,
Кто в злополучный тот четверг
На самом деле истязаньям
Юнца усопшего подверг.
Ругая длинный свой язык,
Сочтя опасным предложенье,
Клим отказался и поник.
Но гробовые сбереженья
Распотрошив свою кровать,
Авдотья Ниловна достала,
Пообещав ему отдать,
Коль он, пускай и запоздало
Озвучит смелое признанье,
Явившись трезвым на допрос,
В итоге чтобы наказанье
Тот, кто положено понёс.
Горячих прений на излёте
Клим, поведясь на серебро,
Детально взвесив за и против,
Хозяйке всё же дал добро.

Слюнявым числясь выпивохой,
Клим образ мямли воплощал,
Но в этот раз он без подвоха
Исполнил то, что обещал.
Решимости набравшись как-то
Из зоны вышел теневой,
Поведав следствию все факты,
Что знал о ночи роковой.

По местным закипела меркам
Сплошная вдоль и поперёк
Ментов служебная проверка,
Змеиный всполошив клубок.
Таскали их для очных ставок,
Осмотр внутри произвели
Дежурной части, и вдобавок
Журнал служебный извлекли.
Родным казалось победит
Добро, и следователь скоро
Главу семьи освободит
С согласованья прокурора.
Но чтоб спасти мундира честь,
На тормозах деликт спустили,
А следом прогремела весть
О том, что Зюзина избили.
На Клима кинулись гурьбой,
Когда он шастал по закуткам,
Да так отделали трубой,
Что парень тронулся рассудком.
Но Клим их не изобличал
И тайн не открывал завесы,
А на вопросы отвечал
Дрожа всем телом: "Бесы! Бесы!"
Для дела по ментам развала
Предлогом стало основным
То, что комиссия признала
Его психически больным.

Продав корову и вола,
На вырученные деньжата,
Спасти чтоб сына наняла
В райцентре бабка адвоката.
Но как не бился адвокат
Былые Клима показанья,
Улик исследовав расклад,
Судья не принял во вниманье.
В суде отец не заявил
Ни просьб, ни жалоб, ни отводов,
И суд ему постановил
Шесть лет лишения свободы.
Однако не отбыв и трёх
(жестоконравна жизни проза),
Средь душегубов и пройдох
Он умер от туберкулёза.

Всех справок после заполненья
Покойник в лагерном рванье
В короткий срок для погребенья
Своей был передан родне.
Зарыт под мраморной плитой.
Лампада ветрами задута.
Сын Валя ставши сиротой,
Ментов возненавидел люто.
Придя на кладбище потребность
В один из дней он испытал
Словами выразить враждебность
И облачить их в ритуал.
Свой исполняя ритуал,
В глазах двоилось всё и плыло,
Когда склонившись над могилой,
Отцу он клятвенно шептал:

– Прости, былого не исправить.
На дискотеку мой поход
Будь проклят. Мог ли я представить
Тогда к чему он приведёт?
Теперь, когда ты нас покинул,
Менты – навек мои враги,
А самый главный в жизни стимул –
Взыскать с них кровные долги.
Чтоб каждый из врагов вкусил
Твоих страданий хоть частицу,
Предай мне стойкости и сил
И направляй мою десницу.
Клянусь врагов не пощадить,
Чтоб служба им казалась адом,
Клянусь им всячески вредить,
Пока с тобой не лягу рядом...

Из-под земли корящий гул
Стал подниматься выше, выше,
Но Валя прочь уже шагнул
И гула этого не слышал...

II

Теперь, когда завязку эту
По пунктам я пересказал,
Вернёмся к главному сюжету
В вечерний Хлябинск на вокзал.

В пути намаявшись в избытке,
Затормозил едва вагон,
Держа нехитрые пожитки,
Внук с бабкой вышли на перрон.
Себя дождаться на платформе
Он попросил и по нужде,
В его возникшей животе,
До зданья бросился проворно.

С проблемой справившись кишечной,
Обратно Валя семенил,
Как аромат из чебуречной
Его к себе переманил.
Худую вывернув мошну,
И отыскав в ней мятый стольник,
Вошёл в закусочную школьник,
Сглотнув голодную слюну.
Последним в очереди встав,
Заметил Валя у прилавка
Огромный будто Голиаф
Мужик поддатый в безрукавке
За десять платит беляшей
Аж пятитысячной купюрой,
И то ли спьяну, то ли сдуру
Изводит басом торгашей.
И хоть ему никто не внемлет,
Он пламенно впадая в раж,
Зачем-то громогласно треплет
Про плодотворный свой вояж.
Как денег смог поднять за вахту
И купит возвратясь домой,
Уж если не морскую яхту,
То катер минимум речной.
Бахвальский кончив монолог,
Он машинально без раздумки
Вложил набитый кошелёк
В карман своей дорожной сумки.
За круглый стол присел в углу
К уборной крошечной поближе,
Поставив сумку на полу
Промеж расставленных лодыжек.
Подвинув влажные салфетки,
На беляши стал налегать,
И их глотая как таблетки,
Со смаком чавкать и рыгать.

Тут Валя видит двух мальчишек
(своих ровесников), как те
Один как гном, второй повыше,
Перемигнувшись в тесноте,
Допив синхронно газировку,
Держась как будто начеку,
Окинув взглядом обстановку,
К тому подходят мужику.
Блондин, что выше и покрепче
На лоб покатый натянул
Ни то панамку, ни то чепчик,
К его столу подвинув стул.
Расправил атлас с регионом,
И соблюдая этикет,
Стал вкрадчиво-елейным тоном
Переключать на свой предмет.
Мол, разрешите обратиться,
Как к знатоку окрестных мест
На чём из областной столицы
Реально выполнить проезд
К тому гравийному карьеру,
Где Вы, рвя жилы как бизон,
Сумели стать миллионером,
Истекший отпахав сезон.
Польщённый видимым почтеньем,
Розовощёкий здоровяк
Как снег на солнышке размяк
И стал с апломбом и пыхтеньем
Мясистым тыкать в атлас пальцем,
Где ездил он по буровым,
В режиме мыкаясь скитальца,
Ища прибыточный калым.
Изображая любопытство,
Блондин финтил пред трепачом,
А сам с опаской и ехидством
Ему косился за плечо.

Второй тем временем мальчишка
С фигурой тонкого гвоздя,
Тщедушный, и с короткой стрижкой
Мужчину сзади обойдя,
Нарочно выронив монету,
Нагнулся чтоб её поднять,
Руками шаря по паркету,
Исследуя за пядью пядь.
И так легонько, помаленьку
Под стол помянутый пролез,
Где, чуть дыша на четвереньках,
На сумке выполнил надрез
Зажатой между пальцев бритвой.
Сграбастал кошелёк в кулак,
И с ним как с лакомой ловитвой*
Назад попятился как рак.

Пока балясничал фетюк*
Блондин глаза на Валю поднял
И взглядом искушённым понял,
Что тот спалил их дерзкий трюк.
И вычислить пытаясь словно
Возможный риск, что он их сдаст,
К какой принадлежит из каст,
Смотрел ему в глаза безмолвно.
Фетюк же, с беляшами сдюжив,
Зачем-то в сумку вдруг полез,
Где к изумленью обнаружил,
Что кошелёк его исчез.
Перевернув вверх дном манатки,
Он начал густо багроветь,
И в истерическом припадке
Взревел как раненый медведь.
Блондин, и так белесоватый,
Ещё приметней побледнел,
От резких вскриков горлохвата
Мгновенно сделавшись как мел.
Напарник с целью конспираций,
Как и присуще шантрапе,
Пошёл петлять, чтоб затеряться
В вокруг собравшейся толпе.

Под крик о факте воровства
И произволе оголтелом
Вошли в закусочную два
Мента линейного отдела.
От возмущения вспотевши,
Ногами резвыми суча,
К ним устремился потерпевший
С призывом сцапать щипача*.

Возможно Валя был готов
Смолчать, оставшись безучастным,
Но рейд нечаянный ментов
Его навёл на путь опасный.
Во всякой нравственной дилемме
Есть свой навар и свой урон.
Для Вали наступило время
Принять одну из двух сторон.
Доселе робок и зажат,
Он ощутил позыв вмешаться,
Чтоб свой внести посильный вклад
В исход путём инсинуаций*.
 
– Скорее, дяденьки, сюда!
Я покажу! Не упустите!
Вон, утекает как вода
С чужой наличностью грабитель!

И выйдя в ожиданья зал,
Чтоб спутать все ориентиры,
Он им рандомно указал
На одного из пассажиров,
Который был наверняка
Ни сном, ни духом о пропаже
Из чебуречной кошелька,
Куда-то следуя с поклажей.
Мальчишки внешнее обличье:
Очочки, галстучек, костюм,
К чужой беде небезразличье,
Ментам не подоспело в ум,
Что этот одуванчик божий
Ни на чуток не покраснев,
На Гарри Поттера похожий,
Внушает им голимый блеф.
Борзых как будто пара псин
Менты в порыве простодыром,
Крича: – Постойте, гражданин! –
За тем погнались пассажиром.
Поняв смысл Валиной уловки,
Блондин признательно кивнул
Ему, а тот без маскировки
В ответ хитрецки подмигнул.
И сам пока его подложный
Донос ментами не был вскрыт,
Маршрутом противоположным
Рванул во всю оттуда прыть.

С предельной Валя быстротой
К платформе прибыл запыхавшись,
Где со встречающей сестрой
Стояла бабушка обнявшись.
Взвалив один на плечи тюк,
Как бывшей свойственно селянке,
Она их через виадук
Перевела к автостоянке.
Там на Volkswagen Touareg
Её в салоне полулёжа
Ждал зять, который принял ношу,
В багажный поместив отсек.
Лишь сев на заднее сиденье
Великолепного авто,
Вздохнуть смог Валя с облегченьем,
Что не бежит за ним никто.
Смирив глубокую тревогу
О происшедшем воровстве,
Он всю дальнейшую дорогу
В своей копался голове:

– Эх, Держиморды, что за племя?
Весь метод: "Догони-хватай!"
Надеюсь очень, вместо премий
Вас ожидает нагоняй.
И великану-простофиле
Потеря денег поделом,
Коль растворил мозги в этиле,
Сочтя себя земли пупом.
Пред пассажиром неудобно,
Доставил я ему хлопот,
Двух натравив ментов амёбных,
Ну ничего, переживёт...

Так, Валя мысленным тараном
Укоры совести крушил.
Софизмом гибким и обманом
Себя невинности лишил.

Как было сказано в начале
Поэмы нашей, сообща
Авдотья Ниловна и Валя,
Пред неизвестностью ропща,
Попавши в обстоятельств гард*,
Свой переезд сочли за выход.
Со дня прибытия взял старт
В их жизни городской период.
Вселившись в цокольной однушке,
Имеющей плачевный вид,
Они, способствуя друг дружке,
Впряглись налаживать в ней быт.
Там прорва мух и тараканов
Их ждали, плесень, пыль и вонь. 
И сам дом выглядел погано.
В соседях – пьянь и шелупонь.
Но сброд с изношенной каморкой
Не погасили в них задор.
Так, дезинсекцией с уборкой
Был основной отскоблен сор.
Затея обращать в покои
Клоповник тягостью сулит,
Но вот наклеены обои,
На пол постелен оргалит,
Размещены паласы, тюли –
Благообразья атрибут,
И вот те на, смогли чистюли
Создать какой ни есть уют.

В дальнейшем бабку без затяжки
Её сестры устроил зять
Консьержем в десятиэтажке,
Где местная селилась знать.
А Валя вычистив завал
В однушке, страстнее и звонче
Пред бабкой запретендовал,
Чтоб школу в Хлябинске окончить.
Мол, в жизни шанс даётся редко,
Пусть техникумы подождут,
Осилю здесь десятилетку,
А там глядишь и институт.
Вмещал две школы частный сектор,
Где поселился кандидат.
Одной из этих школ директор,
Его увидев аттестат,
Настрой и внешний вид приглядный
Назвал условье не мудря,
Цикл летней практики декадный
Успеть пройти до сентября.
Труд в школе не факультатив,
Но Валя вызвался в охотку,
Быстрей чтоб влиться в коллектив,
Осуществить в ней отработку.

Чтя дисциплины школьной планку,
Послушный как китайский шёлк,
Назавтра Валя спозаранку
Спешил в неё, исполнить долг.
Путь к средней школе номер девять
Лежал чрез дебристый пустырь.
Его переходя налево,
К нему какой-то странный хмырь
Молодчик смуглый, кареглазый,
Черноволосый, нос дугой,
В жилетке тёмной, долговязый
И в ухе с круглою серьгой,
Подходит нервно озираясь,
Аж очи лезут из орбит,
Кого-то словно опасаясь,
И искусительно шипит:

– Привет. Меня зовут Цагар.
Гуляешь просто или с целью
Приобрести зашёл товар?
В продаже есть любое зелье.

– Привет. Иду в учебный класс.
Вы продавец и на работе?
Без стендов, без лотков, без касс,
И что же Вы здесь продаёте?

– Что хочешь, только не зевай!
Маруся*, Люся*, Федя*, ханка*,
Мёд*, Барби*, бешенка*, насвай*,
Грибы* различные, афганка*...

– Про Люсю и Марусю шутка?
Диковинный уж слишком лот.
Хотя, возможно, для желудка,
Гречишный я купил бы мёд.

– Впервые слышу про гречишный.
Обыкновенная мука*.
Бодрее, чем кропаль* гашишный,
Дробна на вид, на вкус горька.

Он полы отвернул жилетки,
Где как у множества дельцов
Крепились тюбики, таблетки,
Ряд свёртков, ампул и шприцов.
И лишь в распахнутом прикиде,
Одетом на дельце оплечь,
Товар лицом вблизи увидев,
Школяр постиг, о чём шла речь.
Остолбенев как в землю вкопан,
Но спазм переборов в зобу,
Сказал:

– Не нужно психотропов,
На них наложено табу.

– Зачем же так категорично?
Не зарекайся наперёд.
Жизнь столь сложна и драматична,
Возможен всякий поворот.
Порой бывает бьёт с размаха,
Перемещая в грязь с небес,
Чем вызывает приступ страха,
Раздрай, депрессию и стресс.
Перенести их легче чтобы,
Преодолеть чреду препон
И помогают психотропы,
Даруя кайф и расслабон.
Ценю позицию клиента,
И расположен к школярам.
Возьми вот в качестве презента
Волшебного экстракта грамм.

И уповая на фортуну,
Цагар склонился к сапогу,
Извлёк и Вале в брюки сунул
Комок, завёрнутый в фольгу.

– Захочешь ежели забыться,
Отвлечься, иль облегчить скорбь,
То эта выручит вещица.
Её под нёбом приспособь.

Произошедшим удивлённый,
Пустырь безлюдный миновав,
Сердился Валя оживлённо,
Кладя презент себе в рукав:

– Для понимания за гранью!
Как в фантастическом кино!
Торгует опиумной дрянью
Средь бела дня... какое дно!
Ждать пользы от ментов наивно,
Но дилер прыток столь и щедр,
Могли бы взять оперативно,
Да нету их за километр!
Его презент бы по идее
В овраг ближайший зашвырнуть,
Но это я всегда успею,
Вдруг пригодится где-нибудь...

Ментов ругая и цыгана,
Он к новой школе подойдя,
Увидел два девичьих стана,
Как те граблями шерудя,
Газон рыхлили возле дома
Напротив школы и цветы,
Как два заправских агронома
Сплочённо и без суеты.
Затем одна замельтешила
И руку протянув к хлебам,
Лежавшим в сумке, покрошила
Их подлетевшим голубям.
Её пластичность и умелость
Настолько были хороши,
Что Вале тоже захотелось
С ней вместе птицам хлеб крошить.

В торговом булочном киоске
Пшеничный он купил батон.
Зачем-то волосы расчёской,
Пригладил, подбирая тон
Для предстоящего знакомства,
И сделав черепом кивок,
Предстал пред нею для партнёрства,
И обходительно изрёк:

– За вами любо наблюдать.
Пернатых холить – умиленье.
Позвольте рядом постоять
И приобщиться к их кормленью.

– Не вижу сущностных преград.
Для добрых действий совершенья
Не нарушающих уклад,
Ни нужно чьё-то разрешенье.
Как ты такие типажи
Для наших мест свирепых – чудо.
Пока хлеб крошишь расскажи
Мне лучше кто ты и откуда.

– Что рассказать? Я – Валентин.
Приехал в Хлябинск из посёлка.
И в силу нескольких причин,
Хочу остаться здесь надолго.
Вот, в школу шёл на отработку.
Успею за недели две.
Пообещал директор чётко
Принять меня в десятый "В".

– Я – Ира. В этой самой школе
Пойду в одиннадцатый "Б".
В её стенах перемололи
Приезжих многих и тебе
Придётся также в ней столкнуться
С несправедливостью и злом,
Но постарайся не прогнуться,
Души не допустить излом.

– Что ж тут у вас за серпентарий,
Способный душу изломить?

– Любой не исключён сценарий.
Рассказом долгим утомить
Я не хочу тебя, узнаешь.
Сам точку зренья сформируй,
Себя коль правильно поставишь,
Пройдёшь, быть может, между струй.

Пока кормил снующих птиц,
Успел непроизвольно Валя
Получше рассмотреть девиц.
У той из них, что Ирой звали
У края грустных глаз видна
Была морщинок паутинка,
Как приведение бледна,
Тонка и гибка как тростинка.
Овал лица ей обрамляла
Причёска в стиле "конский хвост",
Что подле талии виляла,
Высокий выделяя рост.
Облачена мадмуазель
В льняное платье (не нарядно),
Но в нём ухожена, опрятна
И грациозна как газель.
Вторая первой не в пример,
Горбата и с короткой стрижкой.
Глаза пусты, цвет кожи сер,
Одета в рвань как замухрышка.
Ритм респирации одышлив,
Долдонит нудно как талмуд,
Что из земли все люди вышли,
В неё же, стало быть, сойдут.

– А что с подругой происходит?
Она как будто не в себе,
Под нос какой-то вздор городит,
Слюна стекает по губе...

– Нелепа, но добра нутром,
И чутким сердцем обладает.
От патологии страдает
С рожденья. Дауна синдром.
Трудолюбива как пчела,
В семье её зовут Манюня,
Сейчас вот клумбы полила
И у самой стекают слюни.
Дружить не требуется, чтобы
Для поддержанья красоты
В часы досуга от учёбы
Совместно взращивать цветы.
За исключением меня
Все избегают с ней контакта,
Ещё и "нечистью*" дразня,
Того лишь по причине факта,
Что их понятьям вопреки
Ей быть не скверно поломойкой,
Мыть грязь, окурки и плевки,
И их выбрасывать в помойку.

– Жестоко...

– Вот о том и речь,
Ещё не то увидишь скотство,
Но всё же исхитрись сберечь
Присущий свет и благородство.

– Путь к свету тягостен и труден,
Как знаешь ты каков я есть?

– Я редко ошибаюсь в людях.
Откуда этот дар? Бог весть.

Словесно поблагодарив
Её за дружество напутствий,
Серьёзен и нетороплив,
В оковах сумрачных предчувствий,
Поплёлся к школе Валентин,
Бесстрашья маску надевая,
В ней чтобы положить почин,
А там – как выведет кривая.

В тот первый день и всю неделю
Он проработал в мастерской,
Пилой, стамесками и дрелью
Возясь с брусками и доской.
По схемам, планам и стандартам
В числе других учеников
Чинил детали школьным партам,
Не отходя от верстаков.
В ремёслах Валя был удал,
Отца-трудяги плоть от плоти
К ручной приученный работе,
Её отлично выполнял.

Озёрной рыбке выжить в море
Не так легко среди зверюг.
Чтоб адаптацию ускорить
Любому требуется друг.
Нуждаясь в друге-добряке,
За ежедневной отработкой
Сошёлся он накоротке
С одним мальчишкой-одногодкой.
Артём Обидин славным малым
На фоне прочих был ребят,
Как Валентин провинциалом,
Приехав в Хлябинск год назад.
Тем, кто был хлипок и несмел
Пришлось мучительно в "девятке",
Вот и Артём едва терпел
В ней процветавшие порядки.

Не всемогущ и не отважен,
Он Вале выложил секрет,
Что в этой школе без поблажек
Бал правит криминалитет.
Братки безропотных чмырили*.
Поскольку по фигу властям,
В ней иерархию внедрили,
Всех сортируя по мастям*.
Есть свой смотрящий*, есть блатные*,
Стремилы*, стадо*, краснота*,
И опущенцы* записные,
Те, чья анкета не чиста.
Сосуществуя параллельно,
Как челядь, свита и король,
Играя заданную роль,
Все масти грудились отдельно.
Дробленье было столь сурово,
А предрассудки тяжелы,
Что даже кушали в столовой,
Садясь за разные столы.
При этом опущенцам пнутым
И красным разрешалось снедь
Из личной только есть посуды,
А трогать общую не сметь.
По жизни упоров косяк*,
Они же (красные и нечисть),
Чей ранг был низменный извечен,
Не уделяли на общак*,
Святое чтоб не изваляли
Собою в перьях и смоле.
Другие масти уделяли
По установленной шкале.
Угрозой кары разогреты,
Они податливо несли
В общак продукты, сигареты,
Одежду, обувь и рубли.
За сбор блатные отвечали,
Исправно учиняя спрос
С тех лиц, которых замечали,
Что недостаточен их взнос.
Спрос за нехватку и отказ
Платить вершился в туалете,
И оттого в нём лишний раз
Боялись показаться дети.
Для пополнения казны
Блатных и их же насыщенья
В "девятке" распространены
Вещей учащихся хищенья.
Своей же целостности для,
Привыкнув жить при криминале,
Насилья сцен учителя
Не замечать предпочитали.
В итоге воровской устав
Был всеми чтим за школьной дверью,
В ней атмосферу пропитав
Враждой и страхом с недоверьем.

Про буллинг и апартеид
Для Вали слышать было дико.
Подобным откровеньем сбит
Он оказался с панталыку.
Как у непуганой вороны
Шок вызывает птицелов
И то, что входит в рационы
Их требушина у орлов.

III

Одна закончилась неделя,
За нею грянула как гром
Весть, что блатные подоспели
К ним в мастерскую вчетвером.
В работе проку с них был мизер.
Они усердствовали в том,
Других чтоб школьников унизить,
До нитки обобрать гуртом.
На их вопрос: – Здесь люди* есть?! –
Робея, школьники молчали.
Мотивы силился прочесть
Такого поведенья Валя.
Ну что же все они молчат?
Кто ж все они, не люди если?
Класс перепуганных зайчат,
Со страху обмочивших чресла?
С чего боятся четверых,
Ведь против них нас восемнадцать?
Поддать бы каждому под дых,
Пресечь чтоб тренд дискриминаций.
В бутылку не охота лезть,
Но честь дороже, будь, что будет,
Себя я причисляю к людям.
И Валя твёрдо молвил: – Есть!

Блатные с видом изумлённым
Его глазами обвели,
И тоном властно-беспардонным
Напыщенно произнесли:

– Ну что ж, в "девятке" людям рады.
Сядь там пока с инвентарём.
Как только обкорнаем стадо,
С тобой отдельно перетрём.

Хоть Валя и считал, что прав,
В душе готовился к плохому,
Глаз краем на себе поймав
Сочувствующий взгляд Артёма.
А тот как будто скот к клейму
Приучен, смирно встал у стенки
С другими, где по одному
Блатные принялись на деньги
Грузить их, назначая день
Последний для оплаты долга,
Иначе превратить в мишень
Для глума и намылить холку.
Понуро опустив носы,
Желая избежать мурцовки,
С себя снимали кто часы,
Кто цепь, кто новые кроссовки.
В пример другим ученикам
Школяр по имени Валерка
Был показательно подвергнут
Воркушкам* хлёстким по щекам.
Он сам себя завёл на бойню,
Признавшись в том, что ху$плёт*,
И за косяк готов достойно
Принять* физический расчёт. 
Окутал Валю жгучий срам,
Когда смотрел из кладовушки,
Как руки опустив по швам,
Валерка принимал воркушки.
Казалось, для расправы средства
Гнусней и гаже не найти,
Однако главное свирепство
Всех ожидало впереди.
Блатным дрожь стада как концерт.
Себе для яркого финала
Они оставили десерт
В лице мальчишки-неформала.
Патлатый, в розовой бандане,
С гламурным пирсингом в ноздре
И в прочей модной мишуре
Он оказался как в капкане,
Зажат блатными между парт,
Где те, смеясь как имбецилы,
К нему приблизившись на ярд,
При всех устроили правило*.

– Вниманье! Очередь Дениски.
Тут за него пришёл прогон*,
Цинкуют* посещал притон
И отличился там на вписке*.
Дениска, расскажи братве
Как ты, поспоривши на сотку,
Три дня назад по синеве*
Одной чиксе* нырнул в пилотку*.

Дениска всей раскисшей массой
От перепуга как сопля
Потёк с затравленной гримасой,
Попутно жалобно скуля:

– Прошу, пожалуйста, не надо
Меня башкой макать в мочу,
За избежание обряда,
Я сколько нужно заплачу...

– Не вякай несусветный вздор
И не пытайся откупиться,
Другой субстанцией, тупица,
Тебе придётся смыть позор!

С двух флангов подскочив по двое,
Блатных отлаженный квартет,
Перевернув вниз головою,
Понёс Дениску в туалет.
Качая темечками в такт,
За ними потянулось стадо,
Чтоб засвидетельствовать факт
Осуществления обряда
По погруженью в унитаз
Очередного бедолаги,
Который после передряги
Именовался "водолаз".
Смывной опорожнив бачок
До дна на голову Дениске,
Его закрыли на крючок,
Отплёвывать оставив брызги.

Принизив стадо с кондачка,
Всех, кто покорно им кивали,
Прощупать чтобы новичка
Блатные поспешили к Вале.
А Валя деморализован,
Блатной увидев в деле клан,
Остолбенев как истукан,
Был сломлен и парализован.

– Братух, сорян за канитель*.
Кипят какие, видишь, страсти...
Пора к твоей вернуться масти,
Скажи нам, кто ты и откель?

Его растерянность увидев,
Пришёл на выручку Артём,
Помочь не допустить развитий
Грызни, кончавшейся битьём.

– Ринат, позволь сказать, не хмурься.
Мальчишки имя Валентин.
Он в школе новенький, не в курсе
Порядков наших палестин.
К тому же круглый сирота,
Приехал с бабкой из посёлка.
Для вас – святая простота,
В понятиях не знает толка.
Не предъявляйте бедокуру,
По желторотости* пуржит*,
И от неё же ляпнул сдуру,
Что к людям, мол, принадлежит.

Блатной Ринат от раздраженья
Разинул рот как крокодил,
И не стесняясь в выраженьях,
Артёма строго осадил*.

– Тебя спросить забыл, сохатый*,
Кому и что мне предъявлять!
Берёшь не слишком многовато
Ты на себя, чтоб обелять
Того, который где попало,
Уклад* не ставя ни во грош,
Своё высовывает жало*,
Вводя босоту в охмурёж*?!
А ты, Валёк, учись азам,
Людское* коль тебе не чуждо,
То значит обеспечишь сам
Взнос лепты на людские нужды.

– Ринат, да где же он возьмёт?
Живёт на пенсию с бабулей,
Как заурядный нищеброд,
Нигде пока что не мантуля*...

– Хорош про бедность мне втирать,
У нас ребята из детдома
В срок поспевают собирать
Грев* в зону должного объёма.
А он свободный, молодой,
Прервав диванное валянье,
И хобби с прочей лабудой*
Осилит. Было бы желанье.
Для вас сохатых взнос в общак
Вопрос не праздного престижа
А способ поддержать бродяг*,
Оставшись в стаде, чтобы выжить.
Ты знаешь эту аксиому,
Вот и ему сумей внушить,
А то ведь я и по-другому
С тобой и с ним могу решить.
Короче так, чтоб он к среде
Закинул "Примы" десять пачек.
Ну а иначе быть беде,
С тебя спрошу за недостачу,
Коль за него вписался* рьяно
Долг на тебя переложу,
Вдвойне подвергнув платежу,
Ведь надо вас учить бакланов*.

Трусливых взяв на абордаж,
Блатные удочки смотали.
Идя со школы, инструктаж
Артём провёл, пеняя Вале.

– Как можно было в этих джунглях
Так подставляться? Ё-моё!
Всё стадо ходит как по струнке,
Чтоб лишний раз не злить зверьё.
И так проблем невпроворот,
А ты настолько безрассуден,
Что угораздил в переплёт*
Попасть, себя причислив к людям!
Чтоб искупить свою вину
Теперь аж десять пачек "Примы"
Тебе собрать необходимо,
Я за двоих не потяну.
С деньгами нынче напряжёнка,
На свой бы долг насобирать.
Нужна им видишь ли тушёнка,
При том говяжья. Банок пять.
По воле или поневоле
Сумей насытить анаконд.
Соври бабуле, что, мол, в школе
Идёт сбор денег на ремонт.
На них и купишь "Примы" блок,
Пусть дымокурят до упаду,
Зато не будешь одинок,
И в сентябре прибьёшься к стаду.

– Коль вам врать близким допустимо,
Блатным оброк чтоб наскрести,
Отвечу непоколебимо:
Со стадом мне не по пути.
С блатными соглашусь сугубо,
Грев в зону нужно загонять,
Иначе можно дать в ней дуба,
Уж мне ли этого не знать...
Я б сам принёс без принужденья,
Поскольку с некоторых пор
Их разделяю убежденья,
Хоть не мошенник и не вор.
К среде, конечно, не успею
Блок "Примы" им насобирать,
Но пусть свернут мне набок шею,
Чем стану бабушке я врать.

– Ого! Да ты у нас герой!
А мне что делать не подскажешь?
Ведь ты не представляешь даже
Какой меня ждёт геморрой!
Тебя пытаясь оградить,
Я в этом выступил замесе*.
Ринат сполна чтоб получить,
Весь долг твой на меня повесит.
А у меня и так голяк*
И незавидна перспектива.
Считаешь это справедливо?
Ты друг мне, Валя, или как?

– Я друг и чувствую досаду,
Что не могу предотвратить
Твоей готовности платить
И рабской преданности стаду.

– Кто ты? Песчинка против глыб.
А я из-за твоих теорий
По-крупному похоже влип,
И буду бит и опозорен.

Разочарованы друг другом
Простились Валя и Артём.
Один угрюм, второй запуган
Сочился жалобным нытьём.

У Вали вызревал внутри
Глубоких ком противоречий.
Он осуждал, что блатари
Берут своё, других калеча.
Но в зону грев отправить цель
Казалась честной абсолютно,
И он оправдывал подспудно
Их поведения модель.
Бессилье поддержать проект,
Вложив финансовые средства,
Он ощущал как свой дефект,
Впадая в омут самоедства.
В делах преступных дилетант,
Но сцен увиденных в разрезе,
Он подходящий вариант
Искал чем мог бы быть полезен.
Не находил, комплексовал,
И так по кругу многократно
Возможный выход рисовал,
Но каждый раз безрезультатно.
В ум пролезала дребедень
И только ночью он забылся,
Ну а на следующий день
Привычно в мастерской трудился.

Для стула делая сиденье,
Как производств передовик,
Услышал Валя обсужденье
Про то как утром трудовик
Двоим блатным на матюгах
За то, что те его достали,
Дал порученье на станках
Токарных выточить детали.
И те, мол, так там и торчат
Плодя наросты и наклёпы,
А край работы непочат,
Поскольку оба рукожопы.
В связи с их явственным фиаско
Царил язвительный сарказм,
Но в Вале данная огласка
Скорей зажгла энтузиазм.
Талант дремал в его руках.
Владея им, неординарно
Он мог работать на станках
Любых, и в том числе токарном.
Не видел Валя ни муляж
Детали, ни её эскизов,
Но странный случая вираж
Воспринял как ментальный вызов.
И перешёл в то место зданья,
Где установлены станки.
Блатные наперегонки
Запарывали в нём заданье.
Он подошёл к блатным ребятам,
А те, трудом поглощены,
К нему спиной обращены,
Пространство заполняли матом.

– Пи$дец, бл$дь, старый долбо$б,
Нашёл кого в свою шарагу
На целый день отправить, чтоб
Какую-то мастырить* шнягу*! 

К тому из них, что мускулистей,
Решившись, Валя сделал шаг,
Слегка плеча коснулся кистью,
Сказав:

– Позволь помочь, чувак. 

Тот обернулся и беспечно
Пред Валей передом предстал,
И он блондина в нём признал
Из привокзальной чебуречной.
И сам был узнан. На висках
От напряженья вздулась вена,
Взыграл румянец на щеках,
Немая наступила сцена.
Блондин в анфас широколобый,
Фактурно сложен, коренаст,
Придя в себя, сказал:

– Попробуй,
Коль в этом деле ты горазд.

В рисунок посмотрев чертёжный,
Ответил Валя без прикрас:

– Вал цилиндрический, несложный.
Работы максимум на час.

И после быстрой планировки,
В себе уверенный как спец,
Придал вращенье заготовке,
К ней острый подведя резец.
Он аккуратно стал верхушку
Как будто слой с лимонов цедр
Снимать с неё сливную стружку
За миллиметром миллиметр.
Там поднажмёт, там чуть отпрянет,
Там штангенциркуль поднесёт,
Шероховатость подшаманит
И стружку щёткой обтрясёт.
Её он педантично "стриг",
То выступ делая, то отступ,
Пока с рисунком не достиг
Неукоснительного сходства.

Блондин, устроившись вольготно,
Деталь польщённо обозрел:

– В натуре выточил зачётно!
И где ж ты так поднаторел?

– Мой батя токарь. Вечерами
Частенько в гараже точил
Металл с другими токарями.
Вот он меня и научил...

– Постой-ка. Трудовик обратно
Сюда хромает. Об отце
Попозже мне доскажешь, ладно?
Ну а пока что на крыльце,
Перекури, братан, не в падлу*.
Как только я твою фигню
Дремучему впендюрю* дятлу*,
Тебя немедля догоню.

Чрез задний выход Валя вышел
Из мастерской, в сторонке встав
От двух толпящихся орав,
Ведя себя как можно тише,
Никто его чтоб не напряг
За косо сказанное слово,
Его используя как повод
Для оскорблений или драк.
Но на него уже смотрели,
Как смотрят волки на овцу
Ринат с компанией. К крыльцу
Они, беснуясь, подоспели.

– Смотрите кто приковылял!
Живой пример людей – Валюша!
Бабосы* с "Примой" настрелял?
Оповести нас, дорогуша.

– Бестактность страх не повлечёт!
Зачем набросился как коршун?
Тебе я ничего не должен,
Ни грев, ни деньги, ни отчёт.
Нет у меня для вас бабосов,
А в них нужду преодолев,
Я и без вас доступный способ
Найду как в зону выслать грев.

– Ты что плетёшь, бажбан* лохматый,
Решил уйти в небытие?
А ну гаси* его, ребята,
Чтоб знал, как хаять А.У.Е.!

Блатные бросились на Валю,
Вцепились дружно в рукава,
Впритирку с двух сторон зажали
Как хлебный колос жернова.
Ринат схватил его за ворот
И начал локтем бить в лицо,
Но к кульминации раздора
Блондин спустился на крыльцо.

– Что тут у вас случилось, братцы?
Мальчишку отпустите. Ша!
В чём маза* самоутверждаться
Всей кодлой* одного глуша?

– Стас, не встревай ты ради Бога!
Я справедлив, хоть и жесток.
Спрошу за дерзость с бандерлога*,
Чтоб твёрдо помнил свой шесток.

– Не так уж дерзость и крамольна,
Лицо чтоб в кашу превращать.
На первый раз с него довольно,
Ринат, не будем туч сгущать.
Мы с ним поверхностно знакомы,
Он не мудак* и не балласт*,
И уж поверь, не чужд людскому,
А многим даже фору даст.

Ринат, скривившись, чертыхнулся,
Назад с дружками повернул,
Блондин победно ухмыльнулся
И Вале руку протянул.

– Дерёшься ты не так умело,
Как вал шлифуешь под заказ
Ну как здоровье, кости целы?
Давай знакомиться. Я – Стас.

– Эх... в драках не достиг вершин,
Спасибо всё тому же бате...
Знакомы будем. Валентин.
Вал трудовик одобрил, кстати?

– Да! За металлообработку
По всем лекалам старый хрыч,
Прикинь, зачёл мне отработку.
С меня за это магарыч*!
Пойдём в кафешку, выпьем пива,
Обсудим будущность твою.

– Плохая инициатива,
Спирт – зло. И я его не пью.

– Не стоит только зло в спиртном
Смечать, изображая целку,
Коль жить намерен пацаном,
А не задротом*. Так что: Welcome!

Хоть Вале спирт и был противен
В любых напитках с ранних лет,
Он понял, что на этой ниве
Есть шансы вытянуть билет
На переход в другую масть.
Для виду поломавшись малость,
Решив на принципы накласть,
Он на предложенную шалость
Пошёл со Стасом. И в кафешке
Очередной допив бокал,
Пересказал ему без спешки,
Как в Хлябинск с бабушкой попал.
Про детство, про отца арест,
Про пресс ментов бесчеловечный
И про недавний переезд
До эпизода в чебуречной.
Себе и Вале подливая
В бокалы пиво, слушал Стас,
С вниманьем, не перебивая,
Пока не кончился рассказ.

– Тебя я выслушал и мне
По нраву твой моральный облик,
Пусть ты и слабо приспособлен,
Чтоб выживать посёлка вне.
Ведь ты по нашей жизни – лох*.
Но в чебуречной твой поступок,
Где ты создал переполох,
Когда шанс выскользнуть был хрупок,
Меня и близкого* сберёг
От ментовского наказанья.
Шпане за это поперёк
Не дам тебя на растерзанье.
Ты перебрал похоже слишком,
Со мной предавшись кутежу.
Вставай, возьму тебя подмышку
И до жилища провожу.

Доев орешки на гарнир,
Прилично захмелевший Валя,
Был принят Стасом на буксир.
Оставив стол, где выпивали,
Они в развалку чрез пустырь
В его направились лачугу.
Один шатался как колдырь,
Второй держал его под руку.
В пути пред Валей промелькнул
Знакомый силуэт Цагара,
И он спросить не преминул,
Дыша на Стаса перегаром:

– Цыган вон видишь щеголяет,
Лоснясь на солнце смуглотой?
Как А.У.Е. определяет
Тех, кто торгует наркотой?
Я каждый раз его здесь вижу,
Идя из дома по утру...

– Нам эта масть не по нутру!
Любой, кто наркотой барыжит*
И малолеток подстрекает
Глотать колёса как еду,
Себя на кару обрекает,
По тонкому ступая льду.
Чавела этот промышляет
Здесь дни и ночи напролёт.
Топор давно за ним гуляет,
И без сомнения найдёт.
Свет не видал таких проныр!
Он цел лишь потому что ныне
У нас с его бароном* мир,
А то уже истлел бы в глине.
Прилипнет – ты не привечай,
Иначе не моргнёшь и глазом
Как он подсунет невзначай
Которую-нибудь заразу.
Подсядешь, то считай пропал,
Обратно не очеловечить!
И как бы после не ступал,
Тебе одна дорога – в нечисть!
А ты стремил держись пока,
Побудь в их, скажем так, вольере.
Я за тобой ещё намерен
Понаблюдать издалека.

Доставив Валю на спине
До дома, Стас ретировался,
Чтоб тот с собой наедине
Смог всё обдумать и проспался.
Но пьяным будучи в умат*,
Спустив энергии ресурсы,
Он был тому лишь очень рад,
Что бабке выпало дежурство,
Что нет сейчас её в жилье,
И что до завтра не нагрянет,
И для идиллии в семье
Его похмелья не застанет.

IV

Период практики враждебный
Едва для Вали миновал,
Год первый в Хлябинске учебный
Ему на смену стартовал.
Хоть он с людским и не был связан
И взнос в общак не уделил,
Благодаря поддержке Стаса
Переведён в ряды стремил.
К ним примыкал на переменах,
В столовой за одним столом,
Но фигурировать в их темах
Ему обычно было влом*.
Полублатные разговоры
Про стрелки*, прикупы* и стрём*
И в зону денежные сборы
В нём провоцировали дрём.
Зато совсем с другим азартом
С Артёмом он беседы вёл,
С которым за одной сел партой,
Хоть тот рассержен был и зол.
И с ним же в школу и со школы
Ходил блатным наперекор,
Причин не видя для раскола
И даже пустяковых ссор.

Однако в выбранном формате
Недолго дружба их велась,
Весть об убойном компромате
На друга Вале принеслась.
Стремилы на ухо шепнули
О том, что ссучился Артём,
В ментовку накатал писулю,
Пойдя подоночным путём.
В общак, мол, не внеся уплаты,
Чтоб не содрали лоскутов
С него живьём, он сдал Рината,
А с ним и трёх его кентов*.
Артёма Валя, не шельмуя,
Уже когда их класс был пуст,
Спросил об этом напрямую,
Узнать ответ из первых уст.
И в разговоре их приватном
Артём сей факт не отрицал,
При этом горячась изрядно,
В свою защиту восклицал:

– Хоть соболезнуй, хоть брани,
Отныне я для всех доносчик!
Но был ли выход? Ведь они
Меня поставили на счётчик*!
Долг вырос втрое почитай,
Припасам несоизмеримо!
Они в него, не забывай,
Ещё твою включили "Приму"!
Я клянчил, пробовал занять
У всех подряд подобострастно,
Лишь время потерял напрасно,
И сухо отмахнулась мать.
Пришло последнее число,
Когда б меня ждала расправа
За то, что я толкнул фуфло*.
Вот и пришлось строчить заяву*.

– Ментов ты впутал зря, конечно,
Они блатных куда подлей,
Но поступив небезупречно,
Зато останешься целей.
В моих глазах твой крайний ход
Едва ли что-нибудь меняет,
Ведь не блатных же правил свод
С тобою нас объединяет.

– В тебе наивность говорит,
Ведь этим правилам согласно,
Кто с красным в дружбе состоит,
Сам следом стать рискует красным.
Я видел ты к стремилам втёрся,
Вот и найди там корешей.
Из-за меня ни с кем не ссорься,
Иначе выкинут взашей.

Но Валя был невозмутим,
Молва его не занимала.
И после школы вместе с ним
Ни в чём как будто ни бывало
Пошёл. А завтра также штатно,
Критических не труся стрел,
Для одноклассников наглядно
Вновь за одну с ним парту сел.
Стремглав, наполненный упрёков,
О дружбе их разнёсся глас.
По окончанию уроков
Подкараулил Валю Стас.
Встав перед ним наперерез,
Пихнул под лестницу нахрапом,
Так, чтобы взбалмошный растяпа
Его прочувствовал ликбез.

– Скажи-ка мне на ушко, Валь,
Как ты с собой договорился,
Что чмо*, с которым ты сдружился
Нажал на красную педаль?!

– Стас, дай картину воссоздам
И всех событий очерёдность.
На обращение к ментам
Его сподвигла безысходность.
Ни предкам, ни ментам тем паче
Он никогда б не бросил клич...

– Да что ты?! Я сейчас заплачу.
Задвинешь бабке эту дичь*!
Кто впал в деменцию и старость,
К болтливым хлюпикам верней
Переживать способны жалость.
Однако предо мной не смей
Искать отмазки краснопёрым
И бредом засорять мозги!
Тебе коль взгляды их близки
Стучать товарищам майорам,
То к ним открыто и примкни!
Никто не будет подковёрной
Терпеть спокойно мельтешни
Меж мастью красною и чёрной.

– Выходит должен я предать
Того, кто стал мне лучшим другом?

– Ты должен сторону принять
И в связях разобраться с кругом!
Я уговаривать тебя
И угрожать не собираюсь,
И сердцем, скажем так, скрипя,
Здесь пред тобою распинаюсь
Лишь от того, что ты меня
Однажды спас от уголовки.
Я счёл, что ты умнее пня
И благороднее дешёвки.
Короче! К завтрашнему дню
Реши с кем строить отношенья,
А легче чтоб далось решенье,
На! Друга почитай мазню...

Пред тем как с глаз его удрать,
Стас в воцарившемся сумбуре,
Дал Вале смятую тетрадь
Артёма по литературе.
Присев, он стал её читать.
В ней было только сочиненье
На тему "Кем хочу я стать,
Когда окончу заведенье".
Весь Валин класс его писал
Три дня назад и вот случайно
Текст друга перед ним плясал
Коряво, обнажая тайны.
В нём источал Артём ворчливость,
На долю сетовал и ныл,
Упоминал несправедливость
И формулировал посыл,
Что изучать намерен право,
Для слабых выступить щитом,
А их гонителей – булавой,
И стать для этого... МЕНТОМ...

Прочтя Артёма откровенье,
Спиной к перилам прислонясь,
Изведал Валя отвращенье
И разорвать решил с ним связь.

За парту больше не садился,
Со школы вместе не ходил,
Движеньем мыслей не делился,
И тем Артёма остудил.
Хоть тот вначале и пытался
Понять причины перемен,
Поздней махнул рукой и сдался,
Смирившись с тем, что стал презрен.

Презренье всех ко всем и чёрствость
В "девятке" были вообще
Размещены как гной в прыще,
В сердца детей внедряя мёртвость.
И Валя чувствовать привык
Себя со временем далёким,
Для всех чужим и одиноким
Среди таких же горемык.
Со всеми вежлив и любезен,
Не открывался никому.
Ни одноклассники ему,
Ни он им был не интересен.
А просто по теченью плыл
Как все в периметре загона,
Где избиение терпил*
И стада гнёт считались фоном.
И счастлив был, что до поры
Его сия минует чаша,
Воспринимая как дары
Влиянье Стаса патронажа,
Возможность зыбкую входить
В ряды стремил, пусть не в восторге
От взглядов их при этом быть,
И низких помыслов подборки.

Периодически в эфир
Бесед стремил врывались вести
Об ограблении квартир
Учеников и прочей жести*.
Обычно после них менты
Являлись в школу для дознанья,
Но не найдя у школоты
Поддержки тень и пониманья,
Под возмущённый слитный крик,
А то и свист, стоявший в классе,
Привычно не найдя улик,
Ни с чем валили восвояси.
И Валя свой триумф вбирал
От их беспомощности полной,
Рисуя то, как генерал
Нашлёт на них взысканий волны.
И эти чувства ликованья
Перетянули как кули
В нём порошинки состраданья
К тем, чьи квартиры обнесли.

Меж тем в учёбе Валя сдал.
Страницы классного журнала
Пестрили тем, что средний балл
И успеваемость упала.
Свой в корне провалив дебют,
Застрял в учеников прослойке,
Что вечно всё пересдают
И бурно радуются тройке.
На это уровень влиял
Высоких требований к знаньям,
Хоть в прежней школе он сиял,
В посёлке числясь дарованьем.
Но Валя не оторопел,
Скребя где можно по сусеку,
Покрыть чтоб в знаниях пробел
Стал посещать библиотеку.
Пошло бы это вряд ли впрок
Переместиться по ранжиру,
Но фактор случая помог,
Когда он в ней набрёл на Иру.

В читальном зале к ней подсел.
Разговорились об оценках.
И он ей в красках и оттенках
Поведал в чём не преуспел.
Сама же Ира планомерно
На золотую шла медаль.
Притом ей было характерно
Переживанья как хрусталь
Других людей от потрясений
Доступным образом беречь,
Посредством добрых привнесений
Их согревать собой как печь.
Тревогу Вали оценив,
Решила проявить заботу,
В библиотеке предложив
Встречаться каждую субботу.

В субботу лишь звучал звонок
В конце последнего урока,
Он шёл за Ирой как шнурок
В библиотеку, чтоб с наскока
При ней вгрызаться как в фундук
Зубами стёртыми своими
В разделы алгебр, физик, химий
И прочих каверзных наук.
Занятья шли не слишком в гору,
Но всё же общую канву
Освоить Валя смог измором,
Чтоб оставаться на плаву.
Достигнув этой высоты,
Он приходил к ней с шоколадкой,
Ни столько подтянуть хвосты,
Сколь любоваться ей украдкой.

Его неистово влекла
К ней неизведанная сила.
Чем подцепила? Чем прельстила? 
Она особенной была!
В её особенностей область
Входила строгая мораль,
И мыслей высказанных взрослость,
И неподдельная печаль,
И всколыхнувшая загадка,
В которой крылся фатализм,
И свойство тратить без остатка
Саму себя на альтруизм,
И безупречная тактичность
Как средство строить диалог,
Ну и конечно же пластичность
Движений тела, рук и ног.
Пластичность, к слову, объяснялась
Тем, что родители в балет
Отдали Иру с детских лет,
И та им долго занималась.
Всех в школе гибче и худей,
Стать примой местного помола
Ей помогли и танцы соло,
И в группе танец лебедей.
Библиотечные скамьи
С ней полируя, мимоходом
Узнал и то, что Ира родом
Из респектабельной семьи. 
Отец и мать профессора
И цвет научного бомонда,
А Иры старшая сестра
Перебралась учиться в Лондон.
Сама же Ира, как ни странно,
В энигматичности* тверда
Своих на будущее планов
Не раскрывала никогда.
Её задумок горизонтом
Являлся школьный выпускной.
Зато при случае экспромтом
Она с присущей прямотой
Нравоученья и советы
Не тушевалась раздавать
О том, кому как поступать
И расставлять приоритеты.
Для Вали, в частности, совет
В двух пожеланьях заключался:
Чтоб стороной блатных держался
И метил в университет.

Минула осень. Вали жизнь
Вошла в обыденное русло,
Без ярких всплесков и новизн
Всё сникло в ней и заскорузло.
То, что сперва сносило крышу,
Вводя то в ступор, то в аффект
Порывы чувств и интеллект,
Когда свою он занял нишу
И принял правила игры
Приелось, нудной став рутиной.
И он как суслик из норы
За окружающей картиной
Следил, стараясь не влезать
Туда, где чувствовал опасность,
Чтоб максимально урезать
Возможных рисков вероятность.
Подобной тактики плоды
Его устраивали в целом.
Ничьей не портя борозды,
Он не был ни под чьим прицелом.
Хотя ментально явно гнил,
В ритм жизни угодив тягучий.
Всё в одночасье изменил
В его судьбе конкретный случай.

В девятую однажды школу
Команда школы пятьдесят
На городской чемпионат
Меж средних школ по баскетболу
Явилась, чтобы провести
Четвертьфинальный матч в спортзале.
В числе других часам к шести
Туда же подоспел и Валя.
Не будучи фанатом спорта
Он не поддерживал ни тех,
Ни этих. Но к стене припёртый
Любых отсутствием утех,
При зрелищ остром недостатке,
Пойти был вынужден на матч
Смотреть на то, как по площадке
Оранжевый гоняют мяч.
Заняв своё на лавке место,
Он озираться стал вокруг,
Пока его призывным жестом
Не подозвал к себе физрук.
Его просил он надлежаще
Оставить зрителей ряды,
Из раздевалки чтобы ящик
Спортсменам принести воды.

Войдя в мужскую раздевалку,
И взглядом обведя паркет,
Увидел Валя минералку
Средь шорт разбросанных и кед.
В сторонку отодвинув ворох
Комплектов формы Adidas,
Он вдруг услышал странный шорох
За дверью. Следом свет погас.
Дверь приоткрылась. Половица
Протяжный испустила скрип.
Холодный Валю пот прошиб.
Решив за формой затаиться,
Присел на корточки, застыл,
Согнув колени неуклюже,
И чтоб себя не обнаружить
Ладонью влажной рот прикрыл.
На неудобство несмотря,
Он тьму буравил зверовато,
Но вот мелькнул луч фонаря,
Раздался шёпот хрипловатый.
Спустя мгновение в проём
Вошли две тёмные фигуры,
Но Валя продолжал тайком
Следить за ходом авантюры.

Фигуры, фонарём пошарив
По раздевалки уголкам,
Не тратя времени, в запаре*
Метнулись к школьным рюкзакам.
В две пары рук их перебрали,
Понять пытаясь где тут чьи,
А отличив, повынимали
Из них искомые ключи.
Затем из собственных штанин
Движеньем быстрым рук и цепким
Они достали пластилин,
С ключей принявшись делать слепки.
Друг друга с видимой опаской,
Не забывая торопить,
Своей был каждый занят связкой
Ключей, чтоб чётче отлепить.
Не практикуя прежде йогу,
В одной позиции устав
Сидеть, подвинул Валя ногу,
Как тут предательски сустав
Голеностопный громко хрустнул.
Фонарь блеснул в него лучом
И он в укрытии своём
Был тотчас вычислен и узнан.

– А это что ещё за гнида
Шпионит, спрятавшись за хлам?
Ведь он всё видел, может выдать
Терпилам нас и мусорам*!

– Не распыляйся на сердитость,
Я абсолютно убеждён,
Что никому из них не выдаст
Нас незадачливый шпион.

Свой теребя нервозно джемпер,
Им Валя загнанно внимал,
Пока в одном из них по тембру
Внезапно Стаса не узнал.

– Валь, ты зачем тут притаился?

– Физрук отправил за водой,
Я только было наклонился
Спортсменам отнести...

– Седой!
Доставь в спортзал по-гренадёрски
Её для скачущих горилл,
Пока физрук сюда не вторгся
И нас невольно не спалил.
А мы, раз так парадоксально
Был обнаружен наш дуэт,
Обсудим с Валей досконально,
Что с этим делать тет-а-тет.

Седой – из выпускного класса
Бесцеремонный охламон,
Ловчила и сообщник Стаса,
С водой подмышкой вышел вон.

– Хранить чужие тайны – бремя.
Но может к лучшему, что ты
Нас срисовал* с Седым на теме.
Не вижу смысла бить понты*.
Став наших действий очевидцем,
Ты представляешь явный риск
И вынуждаешь шухериться*,
Под нас итак копает сыск*.
Уж коль обеими ступнями
В секрете нашем ты увяз,
То дальше либо будешь с нами
По жизни, либо против нас.

– Я вас не против, будь спокоен.
И уж тем более стучать
Не стану случае ни в коем,
Чтоб никого не ополчать.
К чему меж нами эта смута?
Ни в чём друг друга не виня,
Давай вид сделаем как будто
Я вас не видел, вы меня.

– Тут неприемлемы уступки,
И не подействует мухлёж*.
Ты принцип знаешь? В мясорубке
Обратно фарш не провернёшь.

– Меня ты опытней и старше
В делишках тёмных. Оттого
Разжуй, будь добр, что делать с "фаршем",
Чтоб не подставить никого?

– Для нашей и твоей страховки
Негласный примем уговор.
Вот наши слепки, заготовки
Алмазных надфилей набор.
Возьми их, скажем так, заныкай*,
Точь-в-точь по слепкам обточи.
И постарайся до каникул,
Отдать готовые ключи.
И если каждый будет точен,
То станешь нам как свой, считай.
А голову начнёшь морочить –
На самого себя пеняй.

Стас Вале рук движеньем резким,
Не дав в ответ сказать двух слов,
Всучил в коробочке железки
И пластилин, и был таков.

Приняв сомнительный подгон*,
Его домой принёс он в шапке,
А чтобы утаить от бабки,
На книжной полке сделал схрон.
Дождавшись нужного момента
(дежурства бабки), Валентин
Оставшись в цоколе один,
Из схрона вынул инструменты.
На стол газету подстелил,
Отца поставил рядом фото,
Тиски стальные закрепил
И хмыкнув, взялся за работу.

– Всучив мне эти приспособы*,
Стас в свой меня вовлёк процесс,
Хотя проникли всё равно бы
С моим участьем или без
Они туда, куда им надо.
Но раз уж случай нас сплотил,
Я перед батей был бы гадом,
Если б ментам не отомстил.
Пусть ветра в поле как бараны
С копыт сбиваясь не найдут,
Пока их всех метлой поганой
За непригодность не сметут.
А кражи были, есть и будут.
Извечны споры о бабле,
Род человеческий покуда
Не оборвётся на земле.

Озвучив эту установку,
Он аккуратней, но плотней
Сдавив тисками заготовку,
Стал шоркать надфилем по ней.

Так, от обеда до заката,
Потратив пару вечеров,
Он изготовил дубликаты
Ключей различных для воров.
Затем без лишних выкрутасов,
Все заготовки обточив,
Миг подходящий улучив,
Их возле школы отдал Стасу.

Свой первый Новый год встречали
Без празднеств в городе большом
Авдотья Ниловна и Валя
Всё в том же цоколе вдвоём.
Как подобало голытьбе
Пред телевизором советским,
Под макароны, оливье
И свежих овощей нарезки.
Печенья в качестве десерта,
Да в плоской вазе виноград
Стояли между двух кувертов
Как самый ценный экспонат.
А только пробили куранты,
Из-за столов окрестный люд,
Отставив разом провианты,
Махнул во двор смотреть салют.
Настолько громок и протяжен,
И мощен был его раскат,
Что Валя бросился туда же
За всеми, не доев салат.

Салют как барской штрих замашки
Пускали в небосвод жильцы
Элитной десятиэтажки
И ржали словно жеребцы.
Каскадом разноцветных каплей
Салют, взмыв в небо как фонтан,
Сплетясь со звёздами в ансамбле,
Плясал размашисто канкан.
Бухие Валины соседи:
На нищеброде нищеброд
И дармоед на дармоеде,
Встречали гулом каждый взлёт.
Однако сам он был рассержен,
Взирая как элитный дом,
Где бабка числилась консьержем,
С петардным тешится огнём.

– Вот у раскормленных господ
Какие шоу нынче в моде,
И чхать им, что простой народ
Концы с концами еле сводит.
На фейерверки и петарды
Финансы счастливы спустить,
Хотя на эти миллиарды
Могли б весь город накормить.
Мои ж соседи как приматы,
Залив по случаю шары,
Столпившись, скачут бесновато,
Буржуев чествуя пиры.

Когда домой вернулся Валя,
То обнаружил: бабка спит,
Погашен в спальне свет и в зале,
Свеча лишь сальная горит.
Он потушил её огарок,
Подушку приподнял чуток,
Под ней наткнувшись на подарок:
Шампунь, рубашку и платок.
Живя на роскошь без претензий,
Старалась бабка отщипнуть
Для внука регулярно с пенсий,
Чтоб подарить хоть что-нибудь.
И вот, внук с улицы придя,
Уже лечь спать намеревался,
Но от неё презент найдя,
Сидел и грустно улыбался.

V

Пестрили дни календаря,
Каникул цикл недолго длился.
И в середине января
Учебный год возобновился.
Он Валю окунул в поток
Привычно тускло-серых будней
С приправой в виде мелких склок,
Побоев, рэкета и плутней.
Устоям школы в данной фазе
Ничто, казалось, не грозит,
Их лишь слегка разнообразил
Ментов очередной визит.
В процессе рейда оперов
Распространился слух до Вали,
Что две квартиры школяров
Под Рождество обворовали,
Пока с родителями те
К кому-то уходили в гости.
И мол ментов в немоготе
Уже вовсю трясёт от злости.
От этой новости весёлый
Шёл Валя чуть ли не в припляс
Домой в тот вечер после школы,
Когда его окликнул Стас.

– Кого я вижу! Здравствуй, Валя!
Ну, как дела? Как отдохнул?
Небось по клубам фестивалил?
Что, много тёлок цепанул?
Шучу. Не дуйся. Я по делу.
В связи с произошедшим нам,
Пожалуй, время подоспело,
Чтоб всё расставить по местам.
Не сомневался в мастерстве
Твоём металл точить. Красава!
Смекнул должно быть в голове
С чего менты пришли с облавой?
О том, что с ними рассуждать
О нас нельзя ни в коей мере
Не буду зря предупреждать,
В тебе я полностью уверен.
Раз с нами, скажем так, повязан
Одной верёвочкой теперь,
Я предложить тебе обязан
Во избежание потерь
Потенциально ценных кадров
Наружу вылезть самому
Из нелюдимости скафандра,
Как мышь, не прячась на дому,
А влиться в нашу группировку
И ход* поддерживать людской,
Где применить свою сноровку,
Чтоб делать бабки день-деньской.
Но жить коль хочешь на зарплату,
Отвергнув кражи и грабёж,
Катай на кресле дальше вату
И нюхай бабушкин пердёж.
Одним трофей, другим мозоли
А чтобы думалось бодрей,
Держи вот пару косарей*,
Твоя с наживы общей доля.
Коль к нам надумаешь примкнуть,
Найди любого толстосума,
Ключ вынь тихонько из костюма,
И отлепить не позабудь.
И если всё исполнишь в цвет*,
Я за тебя замолвлю слово,
Пойдёшь у нас за золотого.
Ключ – это твой входной билет.

Домой две тысячных купюры
Принёс в кармане Валентин,
От бабки спрятав их в брошюры
На полке, где и пластилин. 
Не зная, что на них купить
Так, чтоб не вызвать подозренье,
Он проявить решил терпенье
И их до времени копить.

Пройдя чрез сито личных драм
С момента в Хлябинск переезда,
Идея, чтоб примкнуть к ворам,
Не вызывала в нём протеста.
Скорей спортивный интерес
Себя подвергнуть испытаньям,
Войти ментам в противовес,
В лихих участвуя деяньях.
Азарт засасывал рассудок.
И Валя шаг не смел ступить
Без пластилина, брав повсюду
Его, надеясь отлепить
Ключи какой-нибудь особы
Доступной, лишь бы при деньгах,
За бедность собственную злобу
Сорвать на классовых врагах.
Боясь малейшую оплошность
В рисковом деле допустить,
Он весь февраль ловил возможность
Свою задумку воплотить.

Однажды после возвращенья
Со школы, отварив омлет,
Доставил Валя в помещенье
Консьержа бабушке обед.
В момент прибытья на объект
Увидел он, как в норке дама
Ключей оставила комплект
Кому-то из гостей незнамо.
В преддверии семейных трапез
Комплект сей бабушка, взяв в горсть,
В углу повесила на гвоздь,
О чём в блокноте сделав запись.
На что у Вали план возник
Её внимание развеять,
И он провизии первее
Пред нею выложил дневник.
Пока она его листала,
В нём полыхал адреналин,
Когда из жёлтого металла
Ключами тыкал в пластилин.
Опаслив словно на охоте,
Он стоя за её спиной,
Запоминал строку в блокноте:
Квартиры номер дамы той.

Позднее Валя дал наводку
С ключами Стасу. Их приняв,
Тот пригласил его на сходку
В заброшку за заводом "Сплав".

– Ты к нам и раньше был лоялен,
А раздобыв ключи "дворян",
На профпригодность сдал экзамен,
И в наш войти достоин клан.
Довольно киснуть мелкой сошкой!
Во вторник к девяти часам
Я провожу тебя в заброшку
И там представлю пацанам.

– Вопрос мой не пойми, как прихоть,
Мне чтоб тебя не подвести,
Что отвечать им, объясни хоть,
И как себя при них вести?

– Не бойся пролететь фанерой
Из-за нехватки крутизны,
Ни красноречье, ни манеры
Твои там даром не нужны.
Совет один. Универсальный.
Чтоб не попасть под батоги,
Держись как можно натуральней,
И упаси Господь, не лги.
А прям сейчас мы в супермаркет
С тобой рванём "Три толстяка",
Я научу, как без помарки
Спереть бутылку коньяка.
Сними дублёнку. На вот куртку
Мою особую надень.
Охранник там с лицом удмурта,
Тупой как северный олень.

Так Валю Стас растормошил,
На соучастие сподвигнул,
План по дороге изложил
И в супермаркет первым шмыгнул.

В нём он согласно взятой роли,
Имея прошлый опыт краж,
Прошёл туда, где с алкоголем
Был металлический стеллаж.
К нему прижался нарочито,
Облюбовав один ликёр,
Сняв неодимовым магнитом
С бутылки датчик "Антивор".
Её отставил чуть в сторонку,
Ушёл к другому стеллажу,
Где стал разглядывать сгущёнку,
Затем сыры, затем лапшу,
Конфет коробки, пачки вафель,
Затем яиц напротив встал,
И уронил одно на кафель,
Чтоб спровоцировать скандал.
Охранник тотчас с возмущеньем,
Рубить охотливый сплеча,
Ущерба начал возмещенья
От Стаса требовать, крича.
Его сильней чтоб раззадорить,
Пустив в ход крепкое словцо,
Стас начал с ним активно спорить,
Виня в падении яйцо.

На фоне этого абсурда,
Реализуя Стаса план,
В его прокрался Валя куртке,
Имевшей потайной карман.
Прошёл к бутылке, той что прежде
Отставил Стас на стеллаже,
Её засунул под одежду,
Взял шоколадное драже,
Зефир, проследовал до кассы.
Драже с зефиром оплатил,
И прочь пошёл, чем козни Стаса
По сути дела воплотил.
Лишь сердце билось как у зайца,
Когда чрез рамку проходил,
Пока охраннику про яйца
Стас небылицы городил.
Как Валю вдруг кассир окликнул,
От неожиданности тот
В поту холодном спину выгнул,
Обратно как на эшафот
Идя, глаза стыдливо пряча.
Но оказалось, что кассир
Вернул его, чтоб выдать сдачу
И позабытый им зефир.

И часа треть не истекла,
Как с Валей Стас на остановке
Ликёр лакали из горла
Искусно спёртой поллитровки.

– Валь, ты чего так жадно пьёшь,
Хоть расскажи, как ощущенье?
Похоже больше на балдёж,
Тревогу или на смущенье?

– Такое чувство будто я
С вершины прыгнул с парашютом,
Прошёл по краю острия,
Настолько это было круто!

– Так ты у нас парашютист,
Доселе прыгавший с утёсов?

– Скорей мечтатель-утопист,
И начинающий философ.

– Философ, слышь, ты что зефир
Жрёшь под ликёр, как под чаёчек?
Не хочешь ли голландский сыр?
Вот, отломи себе кусочек.
Со стеллажа его украв,
Я оттого так рад и весел,
Что он с лихвой покрыл мой штраф,
Что на меня удмурт повесил.

– Хочу! Как может не хотеться?
Сыр умыкнул, ну ты даёшь!

– Коль хочешь жить – умей вертеться.
Со мной нигде не пропадёшь.
Хорош мять булки. Сыр свой слопал?
До дома сам дойдёшь?

– Дойду.

– Тогда дай краба. Я потопал.
Во вторник у заброшки жду.

В дальнейшем Валя как затворник
Переживаньями томим,
Слонялся дома нелюдим.
Не наступил покуда вторник.
Но в час, что был ему назначен
У "Сплава" к Стасу он примкнул
И с ним в заброшку повернул,
Во всём доверясь по-щенячьи.

Заброшка – зданье-недострой
В ста метрах от забора "Сплава",
Средь местных жителей дурной
Исконно пользовалось славой.
Тот, что был выделен бюджет
На стройку Дома молодёжи
Украл муниципалитет.
С тех пор проект был заморожен.
Для оргий, выпивки и трёпа
Сброд из путан и алкашей
Водился в нём, пока их скопом
Шпана не выгнала взашей.
А разогнав их на задворки,
Прикрыв оставленный бедлам,
Шпана взялась свои разборки
Там проводить по вечерам.

Когда по лестнице Стас с Валей
Внутри заброшки поднялись,
Активно что-то обсуждали
Те, кто уже в ней собрались.
Примерно тридцать пареньков
Стояли полукруглой лентой
Среди окурков и плевков,
Стекла и кирпичей фрагментов.
На всём периметре своём
Второй этаж невыносимо
Вонял заношенным тряпьём,
Мочой и сигаретным дымом.
Но смрад хоть был и несусветен,
Не воротил никто носов,
А Стаса с новеньким заметив,
Стих гомон хриплых голосов.
Ряд в полукруге расступился,
Вперив на Валю дружно взор,
Пред ним чтоб узкий появился
Меж тел расставленных зазор.
Он с видом робкого ягнёнка,
Раскрыв в растерянности рот,
Застыл. Но Стас его легонько
Пихнул, и он прошёл вперёд.

По центру полукруга молча,
Поспешно пряча нож в карман,
Стоял уставившись по-волчьи
На Валю, кряжистый пахан*.
Рыж, синеглаз и нос с горбинкой,
Лет двадцати небритый тип,
В сезонной кепке-восьмиклинке
Похож по контурам на гриб.
От пахана недалеко
В разгаре церемониала
В спортивных куртках и трико
Переминались два амбала.
Но слов никто не издавал,
Пока в гнетущей атмосфере,
Пытливым взглядом Валю смерив,
Пахан молчанье не прервал:

– А вот и наше пополненье.
Босота, ну-ка, шире круг!
Братуха, сделай одолженье,
Причаль, а то я близорук.
Меня все кличут Карасём,
А близких, что со мною рядом,
Зови Карпаччо и Лосём.
Мы здесь в ответе за порядок.
К нам новых кадров пристегнуть
В таланте не откажешь Стасу.
Он за кого попало мазу
Ни стал бы ни за что тянуть*.
Но нам своё чтоб представленье
Сложить, что ты нам побратим,
Твоё услышать изложенье
О том, каков ты есть хотим.
Кто ты? Предстань как на афише.
Как сам относишься к татьбе,
Какой мотив тобою движет,
Зачем ты нам, а мы тебе?

– Мир вам! Я – Валентин Тюлюпин.
Шестнадцать лет. Провинциал.
Примкнуть настроен к вашей группе,
Чтоб свой раскрыть потенциал.
Прожив в глухом посёлке детство,
Я мало ведал про татьбу
И с ней, страшась её последствий,
Свою не связывал судьбу.
Однако в этом же посёлке
Жизнь беззаботную мою
Менты разбили на осколки
Тем, что разрушили семью.
Огульно посадили батю,
На нарах лагерных сгноив,
Вот вам мой движущий мотив,
Чтоб стать результативным татем,
Их службу превратить в кошмар,
В конвейер ленточный взысканий,
В позор (по-вашему в зашквар),
В поток грызни и чертыханий.
Прийтись чтоб в пору вашей масти,
Ключи могу и натощак
Точить, а долю за участье
Хоть целиком сдавать в общак.
Менты – мои враги до гроба,
Колпачить их – моя стезя,
И вам их служба как хвороба,
А значит вы – мои друзья.

– У нас свои с ментами счёты,
Корыстный нами движет зов.
Для них мы – псовая работа,
Не глупо ль тратить гнев на псов?
Пускай вынюхивают гниды...
Твой гнев однако ж справедлив,
Раз личной не простив обиды,
На месть направил свой порыв.
Считаешь, в нас друзей надыбав*,
Морально татем стать дорос?
Задам коль сам к нам с миром прибыл
На проницательность вопрос.
Как ты б такой уладил случай,
Ответь при всех мне, не тая,
Коль друга бы в тайге дремучей
За х$й ужалила змея?

Глубокий Валя сделав вдох,
Определил интуитивно
В вопросе заданном подвох
И то, что он провокативный.
Нельзя ж сказать, что не спасёт
От верной смерти друга-вора,
Но если скажет отсосёт,
Его нагонят как вафлёра*.

– В тайге, где б люди не ступали
Наощупь или наугад,
Их высоко змея не жалит,
Когда свой впрыскивает яд.
Друзей же с х$ем до лодыжки
В моём кругу и близко нет,
А значит лишь в дурных мыслишках
Я б смог попасть в такой сюжет.

– Ответил здраво, не рискуя,
Но чтобы стать одним из нас,
Придётся клятву воровскую
Произнести тебе сейчас.
Готов ли с головой холодной
Идеям нашим присягнуть?
Ведь клятву дав бесповоротно
Себе назад отрежешь путь.

– Мой выбор крепок и надёжен,
Не пошатнуть и не пронять.
Мне кармой этот жребий брошен
И я готов его принять!

– Раз так, сними с себя дублёнку.
Уже не холодно весной.
Встань на колени на картонку,
Вот здесь. И повторяй за мной:
Вступая в воровское братство,
Клянусь уклад не осквернять,
Не запятнать честь вора бл$дством*,
По беспределу не канать*;
Дел общих не иметь с властями,
Где есть возможность – воровать,
Не прогибаться под плетями,
Других воров не предавать;
Не позволять себя унизить,
Не раскисать, не умолять,
Копейки у своих не крысить*,
В общак прилежно уделять;
Не пи$доболить*, не бакланить*,
Как работяга не пахать,
Не торговать, не наркоманить,
До помутненья не бухать.
Привстань, сотри слезу на скуле,
Нож поднеси к губам. Целуй.
С момента этого ты – жулик*,
А не прыщавый соплежуй.
Нет больше родственников в жизни
Ни тёти с дядей, ни кумы.
Отныне и до самой тризны
Твоя семья*, запомни, – мы!
В натуру тонкую вникая,
Как старший вор и твой пахан
Тебя прилюдно нарекаю
Изящным прозвищем Тюльпан.
Век вора часто скоротечен,
Тернист, но дьявольски красив,
Как настоящий детектив.
Не дрейфь! И Бог тебе навстречу!..
Потап, у нас прошла декада,
Что с поступлением лаванд?

– Семь тысяч с нас и семь со стада.
И плюс на лагерь провиант.

– По нашей теме чуть подвинься,
Поздней догоним тот планшет.
Купи Тюльпану куртку, джинсы,
А то как чучело одет.

– Но что я бабке про обновки
Скажу? Нельзя же невзначай...

– Путём простой инсценировки
Ты, пригласив меня на чай,
Своим представишь корефаном,
И дашь возможность самому
Мне объяснить ей чистоганом
И что, и как, и почему.
Скажу помог мне в гараже
С машиной и на эстакаде
С одной деталью в монтаже,
С которой сам бы я не сладил.
А я поскольку не невежда,
И уж тем более не жлоб,
Перетряхнув свой гардероб,
Отдал ненужную одежду.
Моей бывалости доверься,
Я в постановках мастодонт...
Сегодня что-то мы донельзя
Застряли. Разбиваем понт*!
За кем есть долг, к субботе тащим!
Да, не забыл чуть было, Стас!
Тюльпану ставлю доводящим*
Тебя. Расширь его запас.
И проследи, чтоб он постригся,
Притом желательно под ноль.
И вообще у нас обвыкся
Быстрей. Короче, не мусоль.

Все разошлись. Остался только
Карась с Карпаччо и Лосём.
От яблока отрезав дольку,
Он произнёс с набитым ртом:

– По масти новенький реально
Не катит* промышлять татьбой,
Но он ключи феноменально
Мастырит сложности любой.
И нам нельзя, конечно, было
Терять такого кузнеца.
Забудем прежнего мудилу,
Что косипорил без конца.
Его бы тщательней прощупать,
А не пускать на самотёк,
Потом глазами чтоб не лупать,
Что нам, мол, было невдомёк...
При кадров остром дефиците
Тюльпан для нас как виртуоз,
Пока без палева* пасите*
Его как пастырь блудных коз...

Весь март Тюльпан как рьяный тать
Овладевал искусством фени*,
По ней как правильно базлать*,
Учась жаргонной дребедени.
Стас, налегая в зубреже,
Учил Тюльпана скрупулёзно.
И через месяц тот уже
Вполне по фене ботал сносно.

Карась же, как и обещал
Едва Тюльпана приодели,
Его и бабку навещал,
Съев с ними суп и фрикадели,
И выпив чаю с полведра
С горой оладий как обжора.
Авдотья Ниловна щедра
Была чертовски к визитёру.
Ослеплена его враньём,
Кружила в кухне как прислуга,
Увидев милостивца в нём
И покровителя для внука.

В заброшке также регулярно
Тюльпан все сходки посещал,
И будто школьник благодарно
В себя старательно вмещал
Как изъясняться по понятьям,
Их беззаветно соблюдать,
В каких участвовать занятьях,
Каких напротив избегать,
Вносить в общак без укрывательств,
Не допуская ротозейств,
С краж, плат за крышу, вымогательств,
Гоп-стоп и прочих лиходейств.
На этих сходках пацанячих
Тюльпану видеть довелось
Как тех, кто в чём-то накосячил
С воркух Карпаччо или Лось
По всей суровости карали
По указанью Карася.
От новых жизненных реалий,
Их на себя перенося,
Тюльпан впадал в оцепененье,
Проступок совершить боясь,
И стать объектом избиенья,
Коль постановит так Карась.
Но время шло, никто Тюльпану
За косяки не предъявлял.
Без волокиты и изъянов
Отмычки он изготовлял,
Не совершал других ошибок,
Несовместимых с А.У.Е.,
Предупредителен и гибок
Был контактируя в семье.

Как в школе, так и на районе
Тюльпана рос попутно вес.
И сам он статус свой, пижоня,
Считал за личностный прогресс.
Ведь каждый из числа шпаны,
Ему мотавший раньше нервы,
Стал с наступлением весны
Тянуть при встрече руку первым.
За стол в столовой с ними сев
Отдельно от стремил и стада,
Он на себе как зайцев лев
Ловил завистливые взгляды.

Как знать, как долго и блаженно
Воров с Тюльпаном симбиоз
Мог длиться в виде неизменном,
Держа в плену взаимных грёз.
Но только расцвела сирень,
Качнулся в их партнёрстве градус,
Тюльпану дав возможность статус
Поднять на новую ступень.
Событий значимых виток
Пришёл на смену канители,
Ускорив прежней жизни ток
На сходняке в конце апреля.

Он начинался как обычно:
Прогон, шушуканье, да стёб,
Но лишь Карась нахмурил лоб,
Стал развиваться динамично.

– Братва, убейте свой базар*,
Его приелась пустяковость!
Ни для кого из вас не новость,
Что я противник ярый свар
В семье и внутренних разборок,
Битья, упрёков и клевет,
И то как важен мне и дорог
Наш с вами мир и паритет.
Скажу в глаза вам без хваленья,
Что вы мне все как сыновья,
Но и средь вас есть, к сожаленью,
Такой, кто потерял края.
Хочу напомнить, крышеванье* –
Для нас не к роскоши трамплин,
А средство для в общак вливанья.
Уклад для жуликов един!
Тут вскрылся факт, меня который
До глубины души потряс.
В нём вряд ли место оговоры
Найти смогли бы... Правда, Стас?
Не стой там. Выйди в середину.
И не виляй хвостом как уж.
Чтоб не попасть под гильотину
Братве нести не вздумай чушь!

Стас вышел с видом оробелым,
При этом выглядеть стремясь
В себе уверенным всецело,
Излишне вычурно храбрясь.

– Карась, постой, не обессудь,
Но я не догоняю что-то
Ко мне твоей предъявы* суть
И раздражительности ноток.

– Не пучь глаза как параноик.
Обсудим твой процент с добыч.
Ты не забыл, как с марамоек*
Капусту напросился стричь*?
Как заверял меня вначале,
Что, дескать, будет всё тип-топ*?
Хочу спросить, не до х$я ли
Ты пуха на себя нагрёб*?

– Я с маромоек наварил*
И внёс вчера в общак пятёрку,
За что меня ты пожурил.
К чему же вновь об этом тёрка*?
Сам обещал мне горделиво
С учётом малости продаж,
Что для поднятия наживы
На исправленье месяц дашь...

– Ты был так стоек и упрям,
Вчера прося тебе без шума
Ещё дать шанс, я думал впрямь
Пятёрка – вся за месяц сумма.
Прикинул так, с кем не бывает?
Чтоб ты успел поднатореть,
Дал месяц. Тут сюжет всплывает,
Что ты принёс от суммы треть.
Что зенки прячешь, кочумая*?!
Соблазн велик! Не устоял?!

– Я одного не понимаю,
Откуда ты всё это взял?

– Откуда ж этим фактам взяться?
Божился старший мойдодыр*,
Что заплатил тебе пятнадцать.
Ты взял их недорэкетир,
И с ними в клуб пошёл игорный,
Где часть в бильярде просадил,
А часть ведомый иллюзорной
Надеждой, в автоматах слил.
Охранник клуба Джон Трансформер
У нас уже давным-давно
Сидит как рыба на прикорме.
Снял с камер про тебя кино.

Услышав это, Стас затрясся.
А чтоб не дёрнул наутёк,
Братва, почуяв запах мяса,
За ним сомкнулась бок о бок.

– Карась, прошу, прости, родной!
Бес, скажем так, меня попутал,
Я ж в этот клуб зашёл с мечтой
Поднять в общак ещё валюты.
Каталам* трёшечку продуал,
За что сейчас, конечно, каюсь.
Вот к автоматам и рванул.
Там, думал, точно отыграюсь.
Но мне в ту ночь не фартануло,
Слил всё, что было на кону!
Не погуби за ночь разгула,
Я всё сторицею верну!

– Пришёл ко мне бы если сразу
С повинной, что лавэ спустил,
Ты б был физически наказан,
Но всё же я б тебя простил.
И дал бы срок вернуть сторицей
Всё, что ты в клубе проиграл,
Но ты плести мне небылицы
Про сумму с мойщиков избрал.
А с тем, кто взял и утаил,
Братва не терпит компромисса.
Ты сам себя определил
Бесчестной выходкой под крысу!
Подтёршись правилами, Стас,
Прими весь комплекс мер люстраций,
Чтоб вспоминал нас каждый раз,
Как соберёшься подтираться.

Лось, подскочив проворно к Стасу,
Едва Карась договорил,
Что было мочи зарядил
Ему наотмашь по мордасам.
Стас рухнул на бетонный пол,
Лось сел ему на поясницу,
И пятерню для инквизиций
От тела в сторону отвёл.
Возникшей упиваясь властью,
Чтоб экзекуции достичь
Её закинул на кирпич,
Вцепившись намертво в запястье.

Карпаччо вынул монтировку
И к Стасу подойдя впритык,
Ей сделал взмах движеньем ловким
И опустил. Раздался крик
Приговорённого страдальца.
Каратель, скалясь, отступил,
Сломав ему четыре пальца.
Карась надменно процедил:

– Заткнись, пришибленная крыса,
И скройся с глаз моих долой!
Для нас отныне ты изгой,
Себя вписавший в чёрный список!
Отвергнут, вычеркнут, забыт,
Тавром предательства отмечен,
За ложь и алчность изувечен,
Скажи "спасибо" не убит.

Круг расступился. Стас привстал,
Позор и боль превозмогая,
Не зарыдать чтоб зубы сжал,
И силу воли прилагая,
Дошёл до лестницы. Стопой
О хлам строительный запнулся.
Упал, освистанный толпой,
Но к ней, поднявшись, обернулся:

– Не зная в зверстве берегов,
Чуть раньше, позже, непременно
Вы и в отсутствие врагов
Себя сожрёте постепенно.

Издав протяжный, громкий всхлип,
Стас с места сходки удалился.
Карась, не чуя перегиб,
К стоящим рядом обратился:

– Нет оправданья и прощенья
Тому, кто крысит у своих.
Достоин праведного мщенья
Изменник правил воровских.
Примером Стас пускай послужит
Тем, до которых не дошло,
Что для присваиванья куша
В общак залазить западло*.
Припоминайте эту мантру,
Замыслив вешать мне лапшу.
На этом всё. Расход до завтра.
Остаться дольше попрошу
Тебя Комар, тебя Коряга,
И так как Стас наш спутал план,
Взамен ему татьбе на благо
Останься также ты... Тюльпан.

Меж тем Тюльпану стало худо.
Бессильно он склонил чело.
Его от вида самосуда
Как лист осиновый трясло.
И хоть ни взглядом, ни намёком
Ему никто не угрожал,
Он словно подключённый к току
Безостановочно дрожал.
Его заметив состоянье,
Брезгливо в сторону плюясь,
Не подвергая осмеянью,
К нему приблизился Карась.

– Ты что дрожишь как хвост овечий?
Смутил вид крови и культя?
Стас заслужил своих увечий,
На сделку с совестью пойдя.
Не повторяй наживы ради
Чужих ошибок в плутовстве,
Не лги, и будешь в шоколаде
И уважаемым в братве.
Я стопорнул* тебя затем,
Чтоб в наших краж квартирных сферу
Зачислить и включить в тандем
Обчистить пышную фатеру*, 
Разжиться спрятанным добром
Аристократа-жиробаса*
С Корягой вместе, с Комаром
На послезавтра вместо Стаса.
То предложенье, не приказ.
Последствий если ты боишься,
Приму спокойно твой отказ,
Однако если согласишься
Не вздумай даже отступать,
От слов и взятых обязательств
И оборачивать их вспять,
Чтоб не накликать разбирательств.

Началом сходки уязвлён,
Подавлен, смят, обескуражен,
Тюльпан был воодушевлён
Идеей соучастья в краже,
Уже Без Стаса завершить
Ему предписанное дело,
И тем кручину притушить
Той, что внутри незримо тлела.

– По зову чести и ума,
По старой памяти о Стасе,
Последствий хоть боюсь весьма,
Я подменить его... согласен...

Рукопожатьями скрепив
Договорённость их альянса,
Карась назначил перерыв
До завтра, чтоб раскрыть нюансы.

Тюльпан заброшку покидал
Отдельно от других мальчишек,
В душе сражённый наповал
Тем, что увидел и услышал.
Недалеко от пустыря
Бетонных плит лежала стопка.
Тюльпан очкам благодаря,
Идя домой привычной тропкой,
Увидел: Стас как костоправ,
Не паникуя, деловито,
Футболкой руку обмотав,
Сидел, ссутулившись, на плитах.

Без посторонних одному,
Свою чтоб выразить поддержку
С почтеньем прежним вперемешку
Тюльпан приблизился к нему.

– Стас, ты чего тут? Как рука?
В травмпункт бы с ранами такими.
В Карпаччо сил как у быка.
Я думал, он её отнимет.

– Ты спятил? Там любой лепила*
Ещё до наложенья швов
Немедля вызовет ментов,
Меня представив как терпилу.
Не расколоться ль в западне
Про воровские самосуды,
Чтоб посочувствовали мне?
Я не был сукой и не буду!
Хочу напомнить также вкратце:
По меньшей мере – моветон
Тайком для жулика общаться
С тем, кто под крысу подведён.

– Ты не скрысятничал, считаю.
В растрате вижу лишь вину.
Но клан воров как волчья стая,
Что не прощает слабину.

– Не важно то, как ты считаешь.
Жить если честным пацаном
И дальше подразумеваешь,
Будь солидарен с паханом.

– Пожалуй, подразумеваю,
Раз согласился подменить
Тебя на краже, уповая
На шанс запал свой применить.

– Блатной туфты окутан дымом,
Ты, откровенно говоря,
С твоим характером ранимым
Влезаешь в этот омут зря.
Но коль решимостью заряжен,
Удачлив будь и не спались...
А я пойду... Дорожки наши,
Как не прискорбно, разошлись.

От нестерпимой корчась боли,
Стас, спрыгнув с плит, поковылял,
Не оборачиваясь боле,
В родной ему жилой квартал.
Хоть Стас простился с ним и жёстко,
Тюльпан смотрел печально вслед
Ему пока за перекрёстком
Его не скрылся силуэт.

– За всё, что для меня ты сделал,
Спасибо пламенное, брат!
Таким же чётким быть и смелым
Я счёл бы высшей из наград.
Перелистнув судьбы страницу,
Клянусь, ладонь на грудь кладя,
Что постараюсь не спалиться,
И быть удачливым крадя.

Покапал дождь. Чтоб не промокнуть,
Насквозь, тем паче не простыть,
Тюльпан был вынужден замолкнуть
И к дому живо припустить.

VI

Как улей облепляют пчёлы,
Как кит прельщает прилипал,
Дом на Складской напротив школы
Воров вокруг себя собрал.
В урочный час без проволочки,
Едва рассеялся туман
В подъезд вошли поодиночке
Комар, Коряга и Тюльпан.
Лось оставался на атасе*
Для подстраховки во дворе,
С ним сговорились быть на связи,
Нуждаясь в нём как в звонаре.

В подъезде троица на цыпках
Взбежала на восьмой этаж,
Косясь на каждый шорох зыбко,
Растущий чувствуя мандраж.
Найдя искомую фатеру,
Друг к другу встав наискосок,
Они жевательную серу
Дверям соседским на глазок
Приклеив, в качестве дебюта
Нажали трижды на звонок,
И выждав в секции минуту,
Отмычку вставили в замок.
От проворотов из коробки
Дверной просунулся запор.
Коряга дверь входную робко
Отпёр и юркнул в коридор.
Там, перед поиском богатства,
Всмотрелся в комнат полумрак,
И в них не выявив препятствий,
Своим подельникам дал знак.

Зашли, закрылись, огляделись,
Рассредоточились спеша.
Глаза задорно загорелись
От предвкушенья барыша*.
В него желая впиться хватче
И тары им набить битком,
Никто из них настенный датчик
Не разглядел под потолком.
А он вмонтирован был скрытно
И дальновидно заслонён
Декором малогабаритным
В архитектурный маскарон*.

От их возни на пульт охраны
Мгновенно подан был сигнал.
Дежурный голосом чеканным
Незамедлительно поднял
На выезд группу задержанья.
Ближайший к адресу патруль,
Издав колодок дребезжанье,
Туда направил свой Жигуль.

Коряга, в зал вбежав, в пакеты
Тащил из тумбы всё подряд:
Магнитофон LG, кассеты,
Японский фотоаппарат.
Затем с гримасой прощелыги
Он, не снимая рукавиц,
Разворошил на полках книги,
Ища купюры меж страниц.
Комар на кухне втихомолку
Рыл по столешнице как крот.
С неё сгрёб блендер, кофемолку
Микроволновку, термопот.
Проник, обчистив кухню, в спальню,
Дверь шифоньера распахнул,
И вещи зимние нахально
Стал перекладывать в баул.

Взглянув на опытных воров,
Как те дербанят* неуёмно,
Тюльпан волненье поборов,
Скользнул в одну из дальних комнат.
Войдя в неё, он градом взмок,
Увидев будто призрак в замке.
Его внимание привлёк
Семейный фотоснимок в рамке,
Стоявший на резном столе.
На нём, прижавшись, у камина
В домашнем, клетчатом белье
Сидели женщина с мужчиной,
Держа за руки дочерей,
Радушно улыбаясь миру.
В той, что помладше и щуплей
Узнать не сложно было... Иру.
Тюльпан от оторопи сник.
Виски сдавил фантомный обод,
Вогнав в этический тупик,
Но сзади он услышал шёпот:

– Глазеть завязывай на фотки,
Ты что там, тормоза поймал*?
Давно бы из комода шмотки,
Те, что козырней* вынимал.

Лось ковырял в носу козявки,
Внутри не чувствуя искру,
И лузгал семечки на лавке,
Плюя под ноги кожуру. 
Как вдруг Жигуль ментов с мигалкой,
Едва не сбив его насест,
Влетел во двор. С ПМ и палкой
Их группа ринулась в подъезд. 
С братвой Лось пробовал в трясучке
Связаться с помощью мобил,
Того не зная, что с беззвучки
Комар свой Siemens снять забыл.
Не дозвонившись, он петарду
Как знак угрозы запустил.
И та, взлетев на тридцать ярдов,
Передала его посыл.

Ища чем можно поживиться,
Комар осматривал балкон,
Когда подобием зарницы
Был от петарды ослеплён.
Прильнув к фрамуге по-шпионски,
Поняв, что видел не грозу,
Он разглядел Жигуль ментовский,
Припарковавшийся внизу.

– Братва, легавые, атас!
Бросайте всё, и врассыпную!
Пока они с поличным нас
Не превратили в отбивную!

Попав в крутую передрягу,
Как на пожаре дикари,
Всё побросав, Комар с Корягой
Сверкают пятками к двери.
Комар ладонью нажимает
На дверь, чтоб настежь распахнуть,
Но на пороге принимает
Удар мента ногою в грудь.
Второй (по силе молотковый)
Удар Корягу пополам
Сгибает. Вытащив оковы,
Менты склоняются к телам.

– Лежать! Не рыпаться, уроды!
Пока не перекрыли весь
Вам разом доступ к кислороду,
Колитесь*, сколько ваших здесь?!

– Ты что в себя поверил, мусор?
Иди, учись считать до двух
Пока не ткнул заточкой в пузо,
А то совсем слетел с катух...

Из коридора вопли, стоны
И мат лились как из ковша
Под взмах дубин и блик жетонов.
Тюльпан прерывисто дыша,
Выходит из остолбененья,
Осознавая глубоко,
Что если упустить мгновенье,
Повяжут следом и его.
Одна надежда – на укрытье.
Его глазами отыскав,
Ретиво, с юношеской прытью
Он в платяной влезает шкаф.
В нём изнутри закрывшись, грубо
Одежды полы теребя,
Срывает норковую шубу
И укрывает ей себя.

Менты ворам, устроив пекло,
Как на охоте кобели,
Осмотр поверхностно и бегло
Убранства комнат провели.
Держась за сердце и за печень,
Тюльпан молился божеству,
Оставшись чудом не замечен,
Таясь ни жив ни мёртв в шкафу.

Сломав ворам по паре рёбер,
Менты по рации доклад
Произвели. Дежурный опер
На адрес прибыл наподхват.
Скрутив задержанных потуже,
Их увезли, чтоб оформлять,
А опер в рапорты погружен,
Остался собственников ждать.
Фехтуя ручкой как рапирой,
Заполнил графы в них стремглав,
Когда домой вернулась Ира,
О происшествии узнав.
Под нос права пробормотавши,
Он внёс угрюмо в протокол
Её рассказ как пострадавшей,
Вручил повестку и ушёл.

Сама себе оптимизатор,
За ним закрывшись второпях,
Она берёт пульверизатор
Полить растения в горшках:
Толстянку, кактус и катальпу.
Полив, включает ноутбук,
Затем с него звонит по Скайпу
Сестре, облегчить тяжесть мук.
Поведать ей о том, что гложет,
Как жизнь безжалостно черства.
Тюльпан в шкафу под шубой лёжа,
Ловил взахлёб её слова
Про воровскую группировку,
Что как-то в их проникла дом,
Пока отец в командировку
Уехал с матерью вдвоём.
Вернутся лишь ко Дню Победы,
И что ей страшно быть одной
В сплошном потоке беспросвета,
Лишённой счастья и больной.

Ещё сильней обеспокоясь
Тюльпан дверь шкафа отворил,
Наружу выбрался по пояс,
Напрягшись, уши навострил.
К нему затылком Ира сидя
В халате, глядя в монитор,
Его не слыша и не видя,
Вела с сестрою разговор.

– Всё время слабость и сонливость,
То лихорадит, то тошнит,
Одышка частая, потливость,
Почти утрачен аппетит.
Поем, так вырвет наизнанку.
Худею... Сыпь... В суставах боль...
Плюс стала бледной как поганка...
Рак жрёт меня как шубу моль...
Ни лучевая терапия,
Ни цитостатики совсем
Не помогают мне, София,
От сих избавиться проблем.
Похоже, что заболеванье
Успев чрезмерно разрастись,
Прервёт моё существованье...
Не вижу способа спастись...

– Опомнись! Что с твоим настроем?
Не говори мне так опять.
Надежду в случае ни в коем
Непозволительно терять.
Остерегись, молю, Ирина,
Себя отчаяньем пилить,
И знай, не только медицина
Больного в силах исцелить.
Я тут с сокурсницей лояльной
Поговорив, поражена
Была историей реальной,
Что мне поведала она.
У некой девушки Сюзанны
Был также выявлен лейкоз.
Врачи давали постоянно
Неутешительный прогноз.
Болезнь в неё вцепилась спрутом,
Никто не верил happy-end,
Пока контактом пресловутым
Её не вызволил бойфренд.
Представь, беременность внезапно
Её толкнула организм
К преображениям масштабным,
Включив защитный механизм.
Природа женская сметлива
И чудотворна иногда,
Благие вносит коррективы
Для выживания плода.
Иммунитет восстал из комы,
Чтоб та смогла продлить свой род,
Сам ликвидировал бластому.
Настал ремиссии черёд...

– Едва ли проводить уместно
С судьбой Сюзанны параллель.
Бойфренда, как тебе известно,
В моей нет жизни. Но ужель,
Хоть он и был бы предположим,
Я чтоб на чудо уповать,
В себе стесненье уничтожив,
Должна тащить его в кровать?

– О непорочности нотаций
Читать не время, так как ты
За каждый шанс должна цепляться,
А не бояться срамоты.
Раз нет бойфренда для интима,
Вглядись, кто более пригож
И с кем из них ты совместима.
Захочешь – быстро подберёшь.
Я отключусь сейчас, родная,
Тут плохо ловится Wi-Fi.
На семинары убегаю.
Перезвоню сама. Goodbye!

Сестры дослушав нарратив,
Плечом к стене под полкой книжной,
Лицо руками обхватив,
Сидела Ира неподвижно.
Всё сжалось в девичьей груди
От чувств нахлынувших смешенья.
Тюльпан же, прячась позади,
Вдруг ощутил в носу першенье.
Два пальца на ноздрях сомкнул,
Но голова назад мотнулась,
И не сдержавшись он чихнул.
В испуге Ира оглянулась.

– Ах! Валя?! Это ты? Сегодня
Весь день творится чехарда.
Однако, что тебе угодно?
Как ты вошёл? Дверь заперта.

– И впрямь какой-то день сенсаций...
Прости за то, что напугал.
Тебе я вынужден признаться
Зачем и как сюда попал.
Я – вор. И с этими двумя,
Менты которых спеленали*,
Сегодня утром не шумя,
В своём имея арсенале
Отмычек связку, вскрыв замок,
Вошли в жильё одновременно,
Чтоб пожирней урвать кусок,
И прикарманить то, что ценно.
Когда облава началась,
Я внутрь забрался гардероба.
Моя уловка удалась:
Менты не рыскали особо.
Так и лежал на самом дне
Под меховой одежды кучей,
Пока в гнетущей тишине
Твой голос не узнал певучий.
В ногах валяться мой удел
Твоих. Но уверяю, Ира,
Что я понятья не имел,
Чья это именно квартира.

– Какое низкое паденье.
Ты вор? Мне больно и смешно.
А правового побужденья
Твоё сознанье лишено?
Ведь ты в душе не хищник, Валя.
С чего бы вдруг тебе тогда
Прибиться к уголовной швали,
Что гадит людям без стыда?

– Мной неприязнь к блатным изжита,
Ведь только ими мне дана
Была надёжная защита
И положенье жигана*.
Сам не избавился бы точно
Без них от замкнутости скоб,
На пятой точке сидя прочно
Под пыльным плинтусом как клоп.
А с ними я чего-то значу,
Могу на что-нибудь влиять,
В том, чтоб поддразнивать удачу,
Потребность в риске утолять.
Во что не ввяжешься активно,
Отнюдь не будучи святым,
Чтоб только местом беспрерывно
Не ощущать себя пустым.

– Чем меньше знает человек,
Тем легче он о жизни судит.
И тем вернее целый век,
Ища свой путь в трёх соснах блудит.
Не отвратительно всерьёз
Белиберду под нос гундосить,
Попав ворюгам под гипноз?
Тебе бы мозг пропылесосить!
В рассудке нужно быть скупом,
С таким предстать чтоб манифестом,
Равняя честного с клопом,
С пустым отождествляя местом.

– Как наш пахан твердит на вече:
"Век вора дьявольски красив,
Как настоящий детектив,
Но зачастую скоротечен".

– Так значит ваш пахан Карась?
Спасайся от его влиянья,
Ведь он ничтожество и мразь
И кровожаден как пиранья.

– День продолжает изумлять.
О, судеб странное сплетенье!
Знакомы вы раз заявлять
О нём ты смеешь это мненье?

– Знакомы! Честь невелика.
Карась у здешней шелупони
Роль исполняет вожака,
Изображая Аль Капоне.
Не сомневаюсь, что сидел
Давным-давно бы за решёткой,
Но им творимый беспредел
Родная покрывает тётка.
В ментовке лет так пять уже
Она начальник и полковник.
Души не чает в племяше,
Вот и зарвался уголовник.
Он пару лет назад для шашней
Сестру мою облюбовал.
Уж так ему сорвало башню –
Нигде прохода не давал.
Повсюду пламенно к ней льнул,
Всё корча правильного вора,
Вид делал важный, пальцы гнул,
Пестрил без устали фольклора
Блатного россыпью цитат,
Мешая с собственным жаргоном.
Но для сестры такой подкат
И близко не был эталоном
Того как нужно флиртовать,
И потому не двинув бровью,
Она не мялась отшивать
Его со всей его любовью.
Потом был школьный выпускной.
Сестра умчалась заграницу.
Побрызжет, думалось, слюной
Пахан ваш, да угомониться.
А он обиды затаил
В себе и зла – хоть ложкой черпай.
Вас малолеток сколотил
Для причинения ущерба,
Сюда послав как уголь в топку,
А сам остался в стороне.
Эх, как нажала бы на кнопку,
Вас заложить ментам, но мне
Судьбу тебе коверкать жалко,
Поскольку верю всей душой,
Поймёт твоя соображалка:
В преступном мире ты чужой.
От воровства и шарлатанства,
Чтоб ты был равноудалён,
Прими в подарок без жеманства
Мой в виде сердца медальон.
Носи и помни на контрасте
Чувств взбудораженных о том,
Лишь то приносит в жизни счастье,
Что честным добыто трудом.

– Быть нужно подлинно святою,
Воришке руку золотя.
Как личность я едва ли стою
Хотя бы твоего ногтя.
Ты всех терпимей и прелестней.
Вопрос бестактный мой прости,
Твоей касаемо болезни
Той, что способна извести...

– Тебе не жаль меня нисколько,
Чтоб вслух о ней упоминать?
Итак, сижу как на иголках,
Стараясь эти мысли гнать.
На том простимся у порога.
За грубость тон мой не сочти.
Мне не здоровится немного,
Тебе желательно уйти.

Тюльпан смиренно, как тихоня,
Ушёл, с ответом не найдясь,
Сжимая медальон в ладони,
И горькой правдою давясь.
Поразмышлять над нею, впрочем,
Ему не сразу удалось.
Как только он зашёл в тенёчек,
Его окликнул сзади Лось.
Взял, поравнявшись, за одёжку
И через уличную грязь
Препроводил, сопя, в заброшку,
Где их с Карпаччо ждал Карась.

– Явились! Радость-то какая!
Тюльпан, без лишней трескотни
Нам, ничего не упуская,
О сути дела цинкани.

Осознавая то, чем может
Весь пересказ ему грозить,
Тюльпан решил, что жизнь дороже
И часть событий исказить.

– Вначале было всё в ажуре*,
Вскрыв балериною* балёк*,
Мы разошлись по квадратуре,
Где каждый тырил* то, что мог.
Но нам далось недолго хапать*.
Раздался вскоре Комара
Призывный клич, что нужно драпать*,
Поскольку близко мусора.
Они с Корягой понеслись
К дверям, как хлёстнуты вожжою,
Но там менты уже паслись,
Для них устроив маски-шоу*.
Пока месили дубиналом*
Их по бишкаутам* двоих,
Я прыгнул в шкаф. Как одеялом
Укрылся тканью и затих.
Когда менты их отпинали,
И провели в фатере шмон*,
То пацанов с собой угнали,
А вместо них пришёл баллон*.
Сменил своих коллег-барбосов*,
Дождался собственников дочь,
Задал ей несколько вопросов
Под протокол и смылся прочь.
Потом она попёрлась в ванну
(принять приспичило ей душ),
Чему я рад был несказанно.
С себя спихнув поспешно плюш,
И остальных материй груду
Как надоевшее ярмо,
Я шустро выбрался оттуда,
И вот, прикиньте, на трюмо
Взглянув, надыбал эту цацку*,
Её присвоил и бежать.
Карась, прими подгон босяцкий
Братву на киче* поддержать.
Рыжьё*... с пол унции наверно...
Продукт умелых мастеров...
На грев должно хватить кошерный*
И на оплату докторов*.

– Самозабвенным альтруизмом
Передо мной не мороси*.
Менты с присущим фанатизмом
Доставят наших в иваси*.
И там ближайших двое суток
Возьмутся жёстко прессовать,
Шпынять, подсаживать к ним уток*,
Мозги бодягой* промывать,
Склоняя дать расклад подробно,
За всю малину*, кто, где крал.
Но пацаны едва ли лопнут*,
За что закроют их в централ*.
Туда мы грев и притараним*,
И адвокатов подключим,
А как дорогу к ним протянем*,
То ваши версии сличим.
На этом на сегодня финиш.
Карпаччо, цацку на, припрячь.
Спустя три дня барыге* скинешь,
В червонец* цену обозначь.

Домой Тюльпан шёл полусогнут,
Вечерних сумерек мрачней,
Поняв, что намертво пристёгнут
К прискорбной участи своей.

VII

Три дня спустя уроков после,
Звонок как только отзвенел,
Тюльпан у расписанья возле
Столкнулся с Ирой. И хотел,
Стыдясь недавнего провала
Как неприличного клейма,
Скорей слинять*, но та устало
Его окликнула сама.
Взяла под руку, предложила
Совместный сделать променад,
Чем в нём зажатость сокрушила
И толщу нравственных преград.
Не поминая факта кражи,
Она общалась с визави,
Воображенье будоража,
О смысле жизни и любви,
Об уважительности к ближним,
Как не порвать доверья ткань,
И где меж нужным и излишним
В умах людей проходит грань.

За обсужденьем этих тем
И общепринятых канонов,
Они, не встретившись ни с кем,
Свернули в парк аттракционов.
В нём Ира явно ожила
И с необыкновенным рвеньем
С собой Тюльпана зазвала
На "Колесо" (для обозренья).
Билеты в кассе оплатив,
Зашли в открытую кабинку
Друг к другу сев насупротив,
Облокотясь на кресел спинку.
Беседа их начистоту
Недолго столь же плавно длилась.
Едва набрали высоту,
Как Ира с места подхватилась,
И прыгнув будто на батут
На кресло в самой верхней точке,
Застыла в позе аттитюд,
Ногой упёршись на носочки.

– Потребность в риске утолять –
И мне не чуждая рулетка.
Люблю нервишки щекотать,
Изведать чтобы каждой клеткой
Себя лебёдкой, а не тлёй,
Внизу оставив камарилью,
Парить по небу над землёй,
Расставив руки словно крылья.
Как, Валя, думаешь, смогу
На фоне облака пейзажа
Так простоять пока дугу
Не обогнёт кабинка наша?

Кабинку в этот миг качнуло,
И Ира, свой прервав сеанс,
Руками тонкими всплеснула,
Теряя в воздухе баланс.
Внезапным ужасом ободран,
Тюльпан к ней рысью подбежал,
Схватил уверенно за бёдра,
Рывком к своей груди прижал.

– Пейзаж скорей на фоне тучи...
Не ожидал увидеть вдруг,
Что ты способна отчебучить
С твоим умом смертельный трюк.

– Способна и не на такое!
Коль смерть пристала словно клей
Ко мне, лишив меня покоя,
Я тем же отвечаю ей.
Мы так играем с ней по циклу.
Смысл трюка в том, чтоб показать,
Что я практически привыкла
Её подспудно осязать.
К тому же я считаю вправе
Чрез риск, сквозь призму укоризн
Тебя задуматься заставить
На что и как ты тратишь жизнь...

Договорить он ей не дал,
И с вожделеньем перволюба
Повыше талии обнял,
Губами жадно впившись в губы.
Перехитрив на сей раз смерть,
Они, от страсти и испуга,
Пока не спешились на твердь,
Не отрывались друг от друга.

Стояла майская жара.
Купив нарзан и два пломбира,
Час или даже полтора
Тюльпан гулял по парку с Ирой.
Затем в порыве предсказуем,
Её до дома проводил,
Где вновь склонился с поцелуем,
Но чем-то видимо смутил,
И та его остановила,
Толкнув ладонью сгоряча,
Но улыбнувшись, объявила,
На ухо ласково шепча:

– Давай не будем вечер портить...
На день рождения ко мне
В час дня в субботу жду на тортик,
Отметить чтоб наедине...

Тюльпана с Ирой приключенье
Хоть и разлило в нём тепло,
Позднее вылилось в мученье
И нервотрёпку повлекло.
Из головы не лезли мысли,
Что будет, ежели Карась
Его к отступникам причислит,
Про их разнюхав с Ирой связь.
Друзей-воров Тюльпан страшился,
Не веря в сбыточность пощад,
И к сходке присоединился,
Плохим предчувствием объят.

Оно его не подвело.
Карась, закончив понтоваться*,
И распустив своё кубло,
Ему скомандовал остаться.
Тюльпан предстал пред ним пугливо,
Импровизируя отмаз*,
Попав в прицел его пытливых,
Холодных, пуговичных глаз.

– В семье, напомню, быть должна
И доверительность, и гласность.
И нам с тобой, Тюльпан, сполна
Внести настало время ясность.
Мне тут вчера передала
Слух на хвосте одна сорока,
Что наши ты, презрев дела,
Предался низменным порокам.
Мол, после кражи на Складской
Стал с обворованной алюрой*
Забив на кодекс воровской,
Крутить утайкой шуры-муры.
В парк вместе с ней пришкандыбал,
Где вообще косячил злостно:
Её любовно обнимал,
И даже жахался с ней в дёсны*...
Из чьих, не помню, слышал уст:
"Влюблённый волк уже не хищник".
Такой во имя нежных чувств
Легко предаст кентов давнишних.

– Карась, ты всё неверно понял.
Благоразумность прояви.
К тобою названной персоне
Я подкатил не по любви.
Возможно был я бесшабашен.
Хотелось что-то предпринять,
Об уголовном деле нашем
У ней чтоб исподволь узнать.

– И как? Помог тебе твой метод?
Узнал, что следствие вершит?

– Она на счёт со мною этот
Пока делиться не спешит...

– Я поделюсь об уголовном
С тобою деле напрямик.
Заметь, для этого любовных
Мне не пришлось плести интриг.
Итак, во-первых, на допросе
Она Корягу с Комаром
Преподнесла как мафиози,
Руководимых главарём. 
Пришло в башку овце облезшей
Причислить их ни к мелюзге,
Случайно к ней в жильё залезшей,
А к членам целой ОПГ*.
Кто надоумил, правда, странно?
Но знаешь, что ещё странней?
В день кражи, выбравшись из ванны
Могло ли не открыться ей
Исчезновенье медальона,
Балька не замкнутость в двери,
С её смышлёностью хвалёной,
Так почему чёрт побери
Она двух слов ментам предвзятым
Не проронила изо рта,
Что медальон пропал куда-то
И дверь была не заперта?!
А во-вторых, пришла малява*.
Коряга пишет в ней, что ты
Во время кражи как раззява
Пока не прибыли менты
Себя вёл крайне деструктивно:
Глазами фотки пожирал
Хозяев дома безотрывно
И ничего у них не крал.
Все эти факты как по маслу,
Простым анализом в одно
Соединяются как пазлы
Мозаичное полотно.

– Карась, клянусь, я никогда бы
И ни за что не предал вас...

– Словам не верю. Из-за бабы,
Меняли многие окрас.
Одна единственная штука
Тебе осталась, донжуан,
Нас убедить, что ты не сука,
А честный, правильный пацан.

Карась из брючного кармана
Неторопливо вынул нож,
И поднеся к лицу Тюльпана,
Спросил цинично:

– Узнаёшь,
Как ты его во время клятвы
На верность жуликам лобзал?
Теперь путём кровавой жатвы,
Чтоб эту верность доказал,
Даю три дня ей склеить ласты*
Помочь, хоть ты и не садист.
Повяжешь девке красный галстук*
И перед нами будешь чист.
А если жалости толику
Проявишь, то имей в виду,
Посажен будешь сам на пику*,
А труп твой выловят в пруду.

Тюльпан, взяв нож, молчал как рыба.
Из глаз вода текла ручьём.
Пред ним стоял нелёгкий выбор
Стать жертвой либо палачом.

Не знает время снисхожденья.
Тюльпану данный крайний срок
На Ирин выпал день рожденья,
И он как загнанный зверёк
То из угла метался в угол,
То перед зеркалом в упор
Встав, по стеклу ногтями стукал,
Ведя с самим собою спор:

– Не представляю, как же быть?
С блатных позиции понятий
Я должен Иру погубить
Без сантиментов и эмпатий.
Молчала б в тряпку свысока.
Кто за язык тянул глупышку?
Не за понюшку табака
Себя подставила под вышку.
Но с точки зрения добра
И человеческой морали
Прихлопнуть жалко комара
(ни парня, что сидит в централе),
А насекомое... Каким
Тогда быть нужно в злобе твёрдым
Удара лезвия одним
Живого чтобы сделать мёртвым?
Смогу ли? Должен ли? Зачем?
Я – клятвы собственной заложник.
На стыке идеологем
Полярных, сбившийся безбожник.
Коль не смогу – меня в расход
Свои же пустят. Час неровен.
И будут правы. Ибо тот,
Кто всех подставил – сам виновен.
А коль смогу, как буду впредь,
Встав перед зеркалом настенным,
На самого себя смотреть,
Кого-то сделав убиенным?
Тест криминальных воротил
Для пешек – жажда людоедства.
Вот отомстил так отомстил
Ментам за сломанное детство!
О, горе мне! Угробить ту,
С которой быть мечталось нежным.
Ведь эту перейдя черту,
Я никогда не буду прежним.
Но время! Мне пора в бутик
Идти цветочный возле парка.
Семнадцать в нём купить гвоздик
Для Иры в качестве подарка.

Засунув нож в рукав рубахи,
Тюльпан, глуша в себе боязнь,
Поплёлся к Ире словно к плахе,
Притом на собственную казнь.

А та, проснувшись досветла,
С лицом надеждой воскрешённым,
Приготовленья начала
Ко встрече с гостем приглашённым.
Сперва для храбрости взяла
Коньяк отца из мини-бара,
Его по рюмкам разлила,
Затем с задором кулинара
Вишнёвый выпекла пирог,
Морские вынула моллюски,
К ним соус, специи, чеснок,
И приготовила закуски.
Чтоб внешне быть на высоте
Надела платье на бретельках
С прямоугольным декольте,
Из замши лодочки на стельках.
Духов, помады, пудры слой
На кожу нанесла сверх дозы,
Крутясь пред зеркалом юлой,
Меняя ракурсы и позы.

– Невзрачен собственный этюд.
Его взбодрить наглядна тщетность.
Румяны требуется пуд,
Чтоб скрыть мою хоть как-то бледность.
Кто б только знал, как тяжело
Остатком сил, собравшись с духом,
Напялить это барахло
И разукраситься как шлюха
С расчётом милого привлечь,
Чуть не выпрашивая близость,
В одну кровать до свадьбы лечь.
Ах, боже мой, какая низость...
Что я творю, что я несу,
Мы может посланы друг другу.
Я от тюрьмы его спасу,
Меня спасёт он от недуга.
Пред скорым будущим смирна
На грех решившаяся дева.
Земля открыта для зерна
И ждёт взволнованно посева.
Словами вряд ли изложить
В преддверье первого интима,
Как сильно мне охота жить,
Любить самой и быть любимой...

Звонок. Она к двери идёт.
Её ключами отмыкает.
Тюльпану руку подаёт.
В квартиру вежливо впускает.
Он входит. Дарит ей букет.
Гласит торжественные фразы.
Приняв их, Ира как эстет,
Цветы понюхав, ставит в вазу,
Зовёт кокетливо к столу.
За ней он следует, волнуясь,
Как в гипнотическом пылу,
Животной страсти повинуясь.
От головы до самых пят
Её глазами пожирает.
Убрать не в силах жадный взгляд,
От возбуждения сгорает.

Противоречьями изрыт,
К ней на пустой придя желудок,
Тюльпан лукавит будто сыт,
Не став притрагиваться к блюдам.
Чужих эмоций диагност,
Его с улыбкой Ира просит
Произнести помпезный тост.
Тюльпан коньяк к губам подносит,
Но мысли пляшут вкривь и вкось,
Он утопает в многословье,
И суетливо, зубы сквозь
Бурчит чего-то про здоровье.
Осёкшись, делает глоток,
Другой, и рюмку выпивает.
Чтоб успокоить кровоток
Вторую тотчас наливает,
Опорожняет и её,
И руки тянет расторопно
За третьей, веря, что питьё
Придать решимости способно.
Заметив то, как кавалер
Коньяк проглатывает пылко,
Чтоб адекватности барьер
Не пересёк он за бутылкой,
Её за корпус Ира взяв,
Остатки в мойку выливает,
И гостя ласково обняв
За шею, в спальню зазывает.

В ней клип Celine Dion включив,
Тюльпана втягивает в танец.
Тот ощущает сил прилив
И выступающий румянец.
Рукой по талии скользит,
К себе всем телом прижимает.
Она его не тормозит,
Сама очки с него снимает.
В глазах двоится и плывёт...
Забыв дозволенного рамки,
Он чтоб вкусить запретный плод
С плеч Иры стягивает лямки.
Ей платье под ноги летит,
Она стоит пред ним нагая.
От напряженья он пыхтит,
Глазами впившись, не мигая.
Его охватывает дрожь,
Он что-то шепчет вдохновлённо,
Но в этот миг роняет нож.
Она глядит ошеломлённо.
С постели простынь подобрав,
Прикрылась ей, бледнее тени.
Тюльпан в отчаяние впав,
Встаёт пред Ирой на колени.

– Я умоляю, прекрати
Смотреть как кролик в пасть питону.
Хоть мы одни здесь, взаперти,
Не бойся. Я тебя не трону.
Мне пригрозил костяк блатных
Тем, что за склонность к милосердью,
Тебя оставлю коль в живых,
Они меня накажут смертью.
Я смалодушничал, когда
У них взял нож без возраженья,
И с ним пришёл к тебе сюда
Как с элементом снаряженья.
Но теплотой твоей смягчён,
Стал травоядному подобен.
На смерть пусть буду обречён,
Убить тебя я не способен.

– Зато способен растоптать
Любовь того, кому был нужен,
Гуманность с фальшью сочетать.
Что может быть подлей и хуже?
Но хватит! Встань и уходи.
Потоком жалких оправданий
Моей души не береди,
Ты не узришь моих рыданий.
Бурлящий вызови восторг
Блатных и главного бандита
Тем, что меня отправил в морг.
Пускай ликуют – я убита...
Дорогу помнишь до двери?
Чего застыл как будто в трансе?
И железяку забери.
Да аккуратней, не поранься.

Договорив, она сайгой
Скакнув, вплотную поравнялась
С ножом, и пнув его ногой
Вдруг истерично засмеялась
Подобно ведьме на костре,
Брюзжа слюной как жгучим ядом,
Остановилась на ковре,
Смотря вокруг безумным взглядом.
Её увидев нервный срыв,
Тюльпану вправду стало жутко,
И он к входной двери, тосклив,
Поплёлся как хромая утка.

Оставшись в комнате одна,
Едва ушёл её поклонник,
Открыла Ира у окна
Две створки, встав на подоконник.

– В душе щемящий диссонанс: 
Чуть из меня не сделал жмура*
Тот, кто мог дать последний шанс.
Какая всё-таки я дура.
Жизнь издевательски строга
Ко мне, отняв эффект плацебо...
Ему и то недорога...
Зачем коптить напрасно небо?
Обрыдла бренность бытия
В ежеминутном негативе.
Так может быть хоть смерть моя
Кого-то сделает счастливей.
В природном навыке летать
Всегда завидовала птицам.
Настало время испытать
Свою способность приземлиться.

Оставив пальцами карниз,
И впопыхах перекрестившись,
Она стремглав порхнула вниз,
На гибель верную решившись.

Нож снова пряча в рукаве,
Тюльпан выходит из подъезда,
И замечает на траве
Как Ира словно для сиесты
На позвоночнике лежит,
Не шевелясь, раскинув руки,
А к ней толпа зевак бежит
Под раздирающие звуки.
От вида крови бурых брызг
Припадки, обмороки, хаос,
Плач детворы и женский визг.
Тюльпан подходит к ним, пихаясь,
В немой проваливаясь шок
От мысли близости с Аидом,
Что Ира сделала прыжок,
Покончив с жизнью суицидом.
Покрыт испариною сплошь,
Вдруг слышит эхом он звенящим
Унылый, муторный бубнёж
Манюни рядом с ним стоящей.

– Родись хоть леди, хоть рабой,
Вселенной правила не дремлют,
Исполнив миссию любой,
Чтоб стать землёй уходит в землю...

Припомнив день знакомства с ней,
Тюльпану сделалось гораздо
Невыносимей и больней,
И он с проворностью гимнаста
Прорвал глазеющих кольцо,
Желая прочь от всех умчаться,
Закрыв ладонями лицо,
Ни с кем чтоб взглядом не встречаться.

Домой вернувшись со Складской,
Тюльпану стало только горше.
Утратив начисто покой,
Он неподвижно, будто вмёрзший,
На кухне занял табурет,
Еды при этом не касаясь.
Пред ним всплыл Иры трафарет.
И он видением терзаясь,
Сперва сидел окаменев,
Казалось вовсе бездыханно,
Но ближе к вечеру впал в гнев,
И словно бесом обуянный,
Стал на себе одежду рвать,
Карябать пыльный пол и стены,
Посуду бить, на помощь звать,
До вытеканья липкой пены.
Лишь к ночи он, лишившись сил,
Отбушевав на всю катушку,
Свет тусклой лампы погасил,
Упав в постель лицом в подушку.

Но подоспевший ночью сон
Вёл в подсознанья кулуары,
И мрачным мыслям в унисон
Ему мерещились кошмары.
В них Ира в белой простыне
Гналась за ним как ведьма в ступе
По небосводу при луне,
Крича:

– Куда же ты, Тюлюпин?!
Теперь мы связаны судьбой,
Свиданьем нашим злополучным,
Я заберу тебя с собой
И там мы будем неразлучны!

Днём происшедший инцидент
Тюльпану стал ночным кошмаром.
И тут он вспомнил про презент,
Ему подаренный Цагаром.
Достал его, распотрошил,
Лизнул, понюхал осторожно,
Под нёбом, морщась, положил.
Вначале резко стало тошно,
Но горечь сплюнув в унитаз,
Пришли на смену дисфории
И беззаботность, и экстаз,
И ощущенье эйфории.
Так, он решил переступить
Своих же принципов главенство,
Рискнув наркотик потребить.
Зато уснул и впал в блаженство.

С дежурства бабка возвратясь,
Застав, как внук лежит в отключке
Среди бедлама, рассердясь,
Ему задать решила взбучку.
Всегда почтителен и мил
Тюльпан, вступая с ней в общенье,
Сорвавшись, так ей нахамил,
Что поднялось у той давленье.
А он снял с книжной полки часть
С краж предыдущих гонорара.
Обулся и из дома шасть
На пустыре искать Цагара.

Нашёл. Подробно объяснил
Сбой организма с настроеньем
И выбрать средство попросил,
Что вызывает ободренье.
Тот горсть услужливо вручил
Цветных таблеток дилетанту,
За что немедля получил
С него расчёт по прейскуранту.

Себя бездельем развлекал
Тюльпан с неделю после сделки.
Уроки в школе пропускал,
Не посещал в заброшке стрелки.
Ища чем скрасить пустоту,
Для новых смыслов маркировки
Нагрянул к мастеру тату,
Где сделал две татуировки.
Не модных как у телезвёзд,
А в виде линии пунктира:
На пальцах правой кисти "ПОСТ",
На пальцах левой кисти "ИРА".

А Ира, к слову, что ни ночь
Как часовой к нему являлась,
Как в фильмах ужасов точь-в-точь,
За ним гналась и изгалялась.
Настырный призрак матеря,
Тюльпан хоть был им обескровлен,
Таблеткам стал благодаря
К визитам Иры подготовлен.
Одну закинет, рассосёт,
Не торопясь, на сон грядущий,
И до утра его трясёт
От экзальтации* и плющит.
Стихийной радости гормон
И всплеск энергии спонтанной
Ковали призраку заслон
И отгоняли неустанно.

Найдя подход его сплавлять,
Победной горд над ним дуэлью,
Влекло Тюльпана танцевать
И посвящать себя веселью.
Когда по графику дежурств
В ночь выпадала бабке смена,
Ведомый жаждой безрассудств,
Он из подвальных комнат плена
Вновь как когда-то убегал
На дискотеку (в клуб "У Люси"),
Где на танцполе отжигал
Буквально до потери пульса.

И вот опять придя в тот клуб,
Тюльпан под действием таблетки
Примкнул к одной из многих групп,
Что составляли малолетки.
Под треки "Prodigy" и "HIM",
А также рэперов хип-хопа
Стелился по танцполу дым,
Мерцали вспышки стробоскопа.
За полчаса Тюльпан вспотел,
Когда его во время скачек
Из скопа прыгающих тел
Насильно выволок Карпаччо.

На воздух выйдя, наш танцор
Сперва брыкался как козлёнок,
Но оппонентом был боксёр,
И одолеть его силёнок
Тюльпан, конечно, не имел.
А в ухо выхватив ладошкой,
Брыкаться более не смел,
Идя как миленький в заброшку.

Карась с Лосём во тьме едва
Их силуэты различили,
Как два оголодавших льва
Пружинно с корточек вскочили.
Их встретив около перил,
Благоприятствуемый свитой,
Карась, кивнув, заговорил,
Кривясь улыбкой ядовитой:

– Какие люди! Сам Тюльпан
Высокой удостоил чести,
Наведав скромный наш шалман*,
Придя сюда с Карпаччо вместе?
Вор вору спутник, а не страж,
Одними следуя тропами...
Ну, расскажи братве, уважь
Какими прибыл к нам судьбами?

– Карась, я просто приболел.
Поверь, метать не стоит молний.
Но всё что сделать ты велел
Я должным образом исполнил.

– Как всё прошло, не наследил?

– Я только вынул нож, короче,
И путь к двери ей преградил,
Она назад, что было мочи
Сообразив, что дело швах,
К окну рванула, изловчившись,
И следом раму на ушах
Со страха вынесла*, разбившись...

– Стой... разожми-ка кулаки,
Что это с пальцами твоими?
Смотрю наляпал партаки*
Запечатлеть девчонки имя?

– Сие – из букв заглавных код,
А не имён. Всё с этим чисто.
Наколки первой перевод:
"Иду, мол, Резать Активистов".
Она души моей стриптиз,
Моя эмблема. А вторая
Отображает мой девиз:
"Прости, Отец, Судьба Такая".
Теперь бы мне домой пойти...
Заныло что-то в подреберье...
Мы ж перетёрли всё почти.
Я ваш вернул кредит доверья?

– Ты что несёшь, какой кредит?
Карась, да х$ли с ним базарить?
Ведь он же вмазанный* стоит
Вглядись в зрачки у этой твари!

Схватив Тюльпана за грудки,
Карась его приблизил к свету.
Зрачки столь были широки,
Что заслонить смогли б монету.

– С пятак размером! Нет, ты глянь!
Офонареть! Ах, ты паскуда!
Колись, какую глушишь* дрянь,
А также взял её откуда?!

– Цветных таблеток горсть продал
Цагар (цыган с серьгою в ухе).
Я на ночь по одной глотал,
Не думать чтобы о мокрухе*...

– Вот отчего ты приболел
И вдруг заныло в подреберье.
Сейчас заноет, бракодел,
Ещё не так за лицемерье!

Тюльпана на пол повалив,
Карась, скача с боков кругами,
Вцепившись будто в падаль гриф,
По рёбрам бил его ногами.
Спустя минуту отошёл,
Остыл немного, отдышавшись.
Тюльпан, лицом уткнувшись в пол,
Лежал, скуля, в калачик сжавшись.

– Отныне ты от нас отшит*,
Цветных таблеточек любитель.
Ползи отсюда, паразит,
Чтоб больше я тебя не видел.

Отхаркнув кровь Тюльпан, крепясь,
Пополз оттуда на карачках,
А Лось, Карпаччо и Карась
Друг с другом встали враскорячку.

– Не разболтал бы ничего
Кому ни попадя отшитый.
Быть может грохнуть* нам его,
Чтоб всё осталось шито-крыто.

– Какой он всё-таки шакал*,
Но пусть пока живёт, Карпаччо.
Угрозу чтоб не представлял
Мы устраним его иначе...
И черномазое говно,
Ребят за то, что наших портит
С Тюльпаном сбагрим заодно.
На зоне нары распростёрты...

VIII

Тюльпан стал снова просто Валей,
Себя былого муляжом,
Лишённым всех блатных регалий,
Зато с тяжёлым багажом
Воспоминаний и привычек,
Дух разъедающих как ржа,
Живой мишенью без кавычек
Для тумаков и глумежа.
Одна доступная отрада –
К Цагару словно в гастроном
Сгонять за дозой опиата,
Ширнуться* чтобы перед сном.
Он после случая в заброшке,
К нему прилежно протоптал
Промеж ухабами дорожку,
Спустив "нажитый" капитал.
На фоне денег недостачи
Скорей всего пожитки он
Из дома продавать бы начал,
Чтоб шмаль* купить иль метадон.

Сценарий, впрочем, уготовлен
Судьбой для Вали был иной.
В момент наркотиков торговли
В последний майский выходной,
Менты невидно было коих
Цагару с Валей на заре,
С поличным взяли их обоих
При понятых на пустыре.
Их привезли коллегиально
В отдел носители погон,
И там уже официально
Был личный обыск проведён.
Веществ изъятых экспертиза,
Что обнаружил офицер,
Установила без сюрприза
Особо крупный их размер.
И закрутилось с тарахтеньем
Формальных действий колесо:
Постановленье с обвиненьем,
Допрос, арест в суде, СИЗО.

Разоблаченье внука культа,
Не воспарившего орла,
Для бабки кончилось инсультом,
И та в больнице умерла.

Суд, хоть и был довольно скорым,
Сумел все тонкости учесть,
Назначив годы за забором:
Цагару – десять, Вале – шесть.

Лишённый маз и заступлений
Свой Валя срок мотал шнырём*
Без минимальных послаблений,
И тешась только чифирём*.
Кто с ним сидел в одном бараке,
Трепались, дескать, он в астрал
Мог выходить в кромешном мраке,
А погрузившись в сон, орал.
Да так, что вниз летел со шконки*
Как будто делая кульбит,
За что не раз под селезёнку
Другими зэками был бит.
Но год за годом отпускало,
(спасибо лагерным врачам).
Виденье Вале перестало
Во снах являться по ночам.

Прошло шесть лет. Освободиться
Смог Валя. В Хлябинск возвратясь,
Искал кому бы пригодится,
К кому примкнуть. Везде суясь,
Сперва он всеми был отвергнут.
Стал клянчить милость, бомжевал,
Пока однажды возле церкви,
Где в выходные он стоял
С рукой протянутой, не встретил
Случайно Стаса у ворот.
Тот первым Валю заприметил
Средь инвалидов и сирот.

– Глазам не верю! Валя, ты ли?!
Не брит, не стрижен. Весь зарос.
Одет в каком попало стиле,
Как будто общества отброс.
Что приключилось в эти годы
С тобой и с бабушкой твоей?
Какие выпали невзгоды
На долю? Душу мне излей.
Лет пять назад примерно было,
Пришёл в ваш цоколь как-то раз.
Дверь шмара* некая открыла,
Сказала знать не знает вас.

– И я не знаю ту персону,
Она тебе не соврала.
Шесть лет назад меня на зону
Закрыли. Бабка умерла...

– Вот ты куда пропал бесследно!
На зону значит загремел!
За что закрыли-то конкретно?
На чём и как ты погорел?

– Тогда проблем свалилась глыба,
Мне было так невмоготу
Под грузом сделанных ошибок,
Что я подсел на наркоту.
Цыгана помнишь, что в ту пору
На пустыре ей торговал?
С ним и взяла нас копов свора.
А дальше суд, лесоповал.
Пудов немало скушал соли
За те шесть лет, что срок мотал,
Но вот откинулся* на волю.
Да только кто б меня здесь ждал?
Ни связей выгодных, ни денег...
Нигде работать не берут...
Судьба подняться с четверенек
Не позволяет и капут!
Весь май в колодце теплотрассы
Ночую в обществе бомжей,
Как я таких же лоботрясов,
Помятых жизнью алкашей.
Пока у них вот приютился,
Хоть с наркотой и завязал,
Зато к спиртному пристрастился,
Вчера с ведро в себя всосал.

– А я шесть лет назад карманник,
Домушник, гопник и бандит
В "Трёх толстяках" теперь охранник,
Что за порядком строго бдит.
Где прежде крал, там стал прислугой.
Вот так карьера задалась...
Не взяли даже шоферюгой –
Рука неправильно срослась.
Но все равны пред Богом, фигли!
За изуверство и корысть
Законы кармы всех настигли,
Из тех, кто мне калечил кисть.
Они втроём не поделили
Чего-то меж собой потом.
Карась с Карпаччо удавили
Лося резиновым жгутом.
Тринадцать лет по приговору
Карпаччо дали лагерей.
Карась, украв общак, дал дёру
От мусоров и блатарей.
Не жалко выродков ни грамма.
Но, впрочем, что о них толочь...
Давай кумекать как из ямы
Тебе встать на ноги помочь.
Я вот что думаю, бездельник.
Ты приходи в "Три толстяка".
Моя в нём смена в понедельник
Валять в костюме дурака.
Нам грузчик требуется срочно.
Завмага – профессионал.
Добра ко мне и полномочна
Брать на работу персонал.
За ней две комнаты в общаге
Служебных числятся. Решим.
Пора менять режим дворняги
На человеческий режим.
А чтобы всё прошло успешней
У нас, а не наоборот,
Вид приведи в порядок внешний.
Держи вот несколько банкнот.

– Стас, ты как в детстве мой спаситель,
Наставник, лидер, духовник,
От голодранства избавитель,
Я твой пожизненный должник.

– Не трать дар речи на осанны.
Я, скажем так, их не ищу.
Жду в понедельник и не пьяным,
Иначе сам с крыльца спущу.

Похлопав Валю по плечу,
Стас в храм с улыбкой просветлённой
Пошёл, чтоб в нём зажечь свечу
И помолиться пред иконой.

А Валя деньги скрыв в носок,
Увидев в Стасе путь к спасенью,
До центра сделал марш-бросок,
Решив остаток воскресенья
Преображенью посвятить.
Чтоб вид принять благообразный
Цирюльню с баней посетить
И магазин одежды разной.
За три наличных платежа
Он отскребал с себя постылость
Реалий грязного бомжа,
У церкви клянчившего милость.
И ближе к вечеру отскрёб
(во всяком случае снаружи),
В костюме Nike покинув Shop,
Опрятен, чист и отутюжен.

Остаток денег в боковом
Кармане жёг приятно ляжку,
И он в порыве чумовом
В ветровке летней нараспашку
Засеменил в универмаг.
В нём приобрёл пять банок пива,
Бутылку водки, "Доширак",
Кальмара стружку и оливы.

Одной из банок наполненье
Запоем Валя проглотил,
И с накатившим озареньем
Необходимость ощутил
Воспоминаниям придаться
С самоанализом подряд,
Но не решив куда податься,
Побрёл куда глаза глядят.
Смесь ностальгии и истомы
Как на голгофу привела
Его во двор большого дома,
Где Ира некогда жила.

Окна знакомого напротив
Он сел устало на бордюр,
И словно только что нашкодив,
Наверх уставился вприщур.
Но рассмотрев на нём решётку,
Взгляд перекинул на газон,
И начал лить спиртное в глотку
Под доносившийся шансон. 
Газон как прежде был ухожен,
Прополот, вычищен и свеж,
Феноменально ровно скошен,
Как для футбольных игр манеж.
И будто для ориентира
На нём метровой ширины
В том месте, где погибла Ира
Разбили клумбу у стены.

Взгляд Валя снова виновато
Переместил куда-то вдаль.
В ста метрах слева глуховатый
Лязг издала машины сталь.
Каток асфальтовый вдоль дома
Песок и щебень трамбовал,
Передвигаясь по прямому
Пути, чертя вальцом* овал.
А с ним в оранжевых жилетах
Шесть гастарбайтеров худых,
Как истощённые скелеты,
Не покладая рук своих,
Держа лопаты и гладилки
Равняли ямки и бугры,
Таскали с битумом носилки,
Вдыхая вредные пары.
Мотор заглох и из кабины
На землю выскочил седьмой.
И все синхронно, выгнув спины,
Пошли в ларёк за шаурмой.

Лишь отлучилась их бригада,
Схватив метёлку и совок,
Манюня стала вдоль ограды
Ей шоркать, сор кладя в мешок.
За этой скучной процедурой
Она с метёлкой добрела
До места около бордюра,
Где Валя пиво пил с горла. 
А тот уже успев догнаться,
Чтоб в пьяном выяснить бреду,
Где явь, где сонм галлюцинаций
Спросил её напрямоту:

– Не предсказал бы накануне,
Что встречу здесь с метлой Ягу!
Неужто это ты, Манюня?
Глазам поверить не могу!

– Пропойство – злейшее из зол,
На чувстве совести короста.
Кровь человека – не рассол,
Не отмывается так просто...

– Молчи, убогая лушпайка*!
За то, что словом сеешь муть,
Не помешало бы нагайкой
Тебя наотмашь протянуть!

В пакете он пошерудил
Рукой, достал и бросил банку.
И рад тому, что угодил
Манюне в горб, продолжил пьянку.
Удар полученный снесла
Она безропотно, но стойко,
В мешок ту банку замела
И потащила на помойку.

Час миновал. Другой. Стемнело.
И только уличный фонарь
На распластавшееся тело
Лил жёлтый свет сквозь мглу и хмарь.

Септет дорожников вернулся
Из продуктового ларька.
Каток завёлся, развернулся
И покатился с бугорка.

Вдруг кто-то пакостный предельно
Поднял булыжник из пыли.
Швырнул в фонарь его прицельно.
Настала тьма, хоть глаз коли.

Во тьме судьба неумолима:
До всех с асфальтных плоскостей
Донёсся вскоре различимый
Хруст человеческих костей.

Шум, крики, маты, перепалки.
Слепая паника разинь.
Приезд ментов и катафалки.
Финальный занавес. Аминь...

P.S.

Под утро на столе рабочем
И. о. начальника ментов
Среди депеш и справок прочих
Лежала кипа рапортов.
Листая суточные сводки
И остальной материал,
О происшествии короткий
Доклад чиновник прочитал.

"И. о. начальника отдела
Майору Хрену
РАПОРТ:
Мной
В связи с обнаруженьем тела
У дома восемь на Складской,
Проделан выезд. В результате
Халатный выявлен подход.
Вчера в указанном квадрате
При выполнении работ
(асфальта нового укладке),
Нарушив правила ТБ*
И трудового распорядка
Бригада лиц из Душанбе
Уже в ночи без освещенья,
Эксплуатируя каток
Путём его перемещенья,
В мужчину врезалась. Итог:
Погибший смят и разворочен
От столкновения с вальцом.
Разрывы сердца, лёгких, почек,
Крестца и рёбер перелом.
По водке, найденной при трупе,
Похоже был погибший пьян.
Опознан там же как Тюлюпин,
Бомж, мелкий вор и наркоман.
Катка водитель Шомуродов
За совершённый им наезд,
Повлекший гибель пешехода,
Взят опергруппой под арест.
Труп в изуродованном виде
Отправлен в морг, как рассвело.
Дежурный лейтенант Обидин"
Чуть ниже подпись и число.


_____________________________

*ЧМТ – черепно-мозговая травма.
*Идефикс – идея, всецело увлекшая, захватившая человека.
*Ловитва – пойманная дичь, добыча.
*Фетюк – разиня, рохля, простофиля.
*Щипач (жарг.) – вор-карманник.
*Инсинуация – клеветнический вымысел, имеющий целью опорочить кого-либо.
*Гард – защитная позиция, при которой борец, лёжа на спине обхватывает туловище противника, плотно сжимая его ногами.
*Маруся (жарг.) – марихуана, высушенные листья, стебли и семена растения каннабис.
*Люся (жарг.) – ЛСД, полусинтетическое психоактивное наркотическое вещество из семейства лизергамидов.
*Федя (жарг.) – эфедрин, стимуляторный препарат, обладающий мощным воздействием на центральную нервную систему.
*Ханка (жарг.) – наркотик, изготавливающийся из отработанного млечного сока мака и веществ, которые не подошли для изготовления дорогостоящих опиатов.
*Мёд (жарг.) – метадон, синтетический наркотик группы опиоидов.
*Барби (жарг.) – барбитураты, успокаивающие средства, обладающие седативным эффектом, оказывают угнетающее воздействие на центральную нервную систему.
*Бешенка (жарг.) – этаминал натрия, снотворное и противосудорожное средство.
*Насвай (жарг.) – наркотик, не имеющий точной рецептуры и изготавливающийся кустарными методами. Состоит из некурительного жевательного табака и примеси других вредных компонентов типа ртути, мышьяка, кадмия и др.
*Грибы (жарг.) – галлюциногенные псилоцибиновые грибы, являются мощными психоделиками, вызывающими выраженный галлюциногенный эффект.
*Афганка (жарг.) – конопля, выращенная и привезённая из Афганистана.
*Мука (жарг.) – любой наркотик в виде порошка.
*Кропаль (жарг.) – маленький кусочек.
*Нечисть (жарг.) – 1) лицо, выполняющее за другими всю грязную работу; 2) лицо, склонное к половым извращениям. Относится к низшей масти.
*Чмырить (жарг.) – бить, ругать, издеваться, унижать.
*Масти (жарг.) – своеобразные социальные классы в неформальной иерархии, определяющие статус, функции и образ жизни.
*Смотрящий (жарг.) – уголовный авторитет, уполномоченный решать возникающие вопросы на вверенной ему территории или сообществе.
*Блатные, те же, кто блатари, чёрная масть, босота, братва, шпана (жарг.) – профессиональные преступники, объединённые общими жульническими интересами, представители высшей масти в сообществе.
*Стемилы, те же, кто стремящиеся, стремяги (жарг.) – лица, соблюдающие воровские понятия, стремящиеся к поднятию своего авторитета в уголовном мире, при этом не являющиеся блатными.
*Стадо (жарг.) – основная масса в сообществе, относящаяся и не к почётной и не к позорной мастям, отвечающая за свои слова и поступки, не нарушающая воровские понятия, но и не стремящаяся к уголовному авторитету.
*Краснота, те же кто красные, краснопёрые, красная масть, суки, ссученные (жарг.) – лица, сотрудничающие с администрацией учреждения и(или) правоохранительными органами, информирующие их о деятельности блатных.
*Опущенцы, те же, кто опущенные, обиженные, отверженные, зашкваренные (жарг.) – представители низшей масти, над которыми за совершение грубого проступка, нарушающего воровские понятия, совершён акт сексуального насилия либо иной унижающий человеческое достоинство обряд.
*Упороть косяк, то же что косипорить (жарг.) – совершить серьёзный проступок, грозящий физической расправой и(или) понижением в иерархии.
*Общак, то же, что общее, святое (жарг.) – фонд взаимопомощи в преступной среде, пополняющийся за счёт добровольных взносов самих преступников и других сочувствующих им лиц.
*Люди (жарг.) – правильные, с точки зрения воровских понятий, представители преступного мира.
*Воркушка, то же, что воркуха (жарг.) – удар полусогнутой ладонью по лицу.
*Ху$плёт (жарг.) – отвечающий не по существу заданных вопросов.
*Принять достойно (жарг.) – не оказывать сопротивления наносимым побоям по причине согласия с их правильностью.
*Правило (жарг.) – воровское судилище, сопровождаемое избиением или иным физическим насилием в случае уличения в каком-либо проступке.
*Прогон (жарг.) – информация о ком-либо / чём-либо, полученная по воровским каналам связи.
*Цинковать (жарг.) – сообщать, ставить в известность.
*Вписка – мероприятие, вечеринка, тусовка, на которой знакомые молодые люди собираются на чьей-либо квартире весело провести время. Как правило, сопровождается совместным распитием алкогольных напитков и заканчивается общей ночёвкой.
*По синеве (жарг.) – будучи в состоянии алкогольного опьянения.
*Чиксы (жарг.) – молодые симпатичные, но как правило, не слишком скромные девушки.
*Нырять в пилотку (жарг.) – делать кунилингус.
*Канитель (жарг.) – 1) споры, ссоры, драки и разборки, вызванные нарушением кем-либо воровских понятий; 2) длительное, с задержками и помехами однообразное и нудное занятие.
*Желторотость (жарг.) – молодость, неопытность, наивность.
*Пуржить (жарг.) – говорить неправду, бессмыслицу.
*Осадить (жарг.) – в грубой форме дать понять кому-либо, что он достал, чтобы он отошёл от тебя или просто заткнулся.
*Сохатый (жарг.) – неопытный, простоватый человек, отдающий то, что ему принадлежит блатным.
*Уклад (жарг.) – единый свод воровских правил и понятий, которого придерживаются блатные и заставляют соблюдать, в части их касающейся, представителей других мастей.
*Жало (жарг.) – язык.
*Ввести в охмурёж (жарг.) – ввести в заблуждение, запутать, напустить тумана, задурить голову.
*Людское (жарг.) – человеческие качества, в интерпретации воровских понятий, заключающиеся в наличии чести и достоинства, способности их отстоять во чтобы то ни стало, а также справедливости принимаемых решений, правдивости, не совершении подлостей, идущих вразрез воровским понятиям, таких, как например, пособничество правоохранительным органам, проливание крови равного по жизни человека, плетение интриг и смуты.
*Мантулить (жарг.) – много физически работать, вкалывать.
*Грев (жарг.) – передача для заключённого продуктов питания и предметов первой необходимости.
*Лабуда (жарг.) – нечто ерундовые, маловажное и бесполезное.
*Бродяга (жарг.) – честный арестант, придерживающийся воровских понятий и традиций.
*Вписаться (жарг.) – заступиться за кого-либо, выступить на чьей-то стороне в конфликте, подтвердить его действия или слова.
*Баклан (жарг.) – 1) неуважаемый человек, то же, что придурок; 2) хулиган.
*Попасть в переплёт (жарг.) – попасть в тяжёлую ситуацию, из которой трудно найти выход.
*Замес (жарг.) – разборка, происшествие, неожиданно возникшая сложная и неприятная ситуация.
*Голяк (жарг.) – отсутствие либо недостаток денежных средств или других материальных благ.
*Мастырить (жарг.) – хорошо, качественно делать что-либо, мастерить.
*Шняга (жарг.) – ерунда, любая, не представляющая ценности вещь.
*В падлу (жарг.) – противно что-либо делать, не по понятиям.
*Впендюрить (жарг.) – сплавить кому-либо ненужную вещь с выгодой для себя.
*Дятел (жарг.) – человек, ничего не понимающий в конкретном вопросе.
*Бабосы, то же что бабки, бабло, лавэ, лаванда (жарг.) – деньги.
*Бажбан (жарг.) – болван, оболтус.
*Гасить (жарг.) – избить, убить.
*Маза (жарг.) – 1) выгода; 2) возможности; 3) планы, хорошие мысли, идеи; 4) везение; 5) заступничество в преступной среде.
*Кодла, то же, что кубло (жарг.) – группа лиц, проводящих время вместе для совершения преступлений.
*Бандерлог (жарг.) – затворник, замкнутый человек, который избегает общения с другими, не стремящийся придерживаться воровских понятий.
*Мудак, тот же кто мудила (жарг.) – неприятный, подлый и несообразительный человек, ничтожество.
*Балласт (жарг.) – человек, от которого нет никакой пользы окружающим.
*Магарыч (жарг.) – угощение, обычно с алкоголем по случаю какого-нибудь приятного события.
*Задрот (жарг.) – физически и интеллектуально слабый человек, зацикленный на себе, и не участвующий в общественной жизни.
*Лох (жарг.) – простак, которого легко обмануть, развести на деньги.
*Близкие, те же, кто кореша, корефаны (жарг.) – члены преступной группы, с которыми вместе совершали преступления, и(или) вместе отбывали срок, в процессе которого сложились дружеские отношения.
*Барыжить (жарг.) – торговать.
*Барон (жарг.) – глава цыганской общины.
*В умат (жарг.) – совершенно, полностью, до бесчувствия.
*Влом (жарг.) – лень, неохота.
*Стрелки, то же, что сходки, сходняки (жарг.) – встреча с участием блатных для разрешения вопросов, затрагивающих их интересы.
*Прикуп (жарг.) – расклад в карточной игре, позволяющий путём применения шулерских методов остаться в выигрыше.
*Стрём (жарг.) – 1) всё, что вызывает опасения и тревогу; 2) любые вещи и предметы, которые запрещено иметь при себе, и с которыми могут задержать и изобличить сотрудники правоохранительных органов; 3) всё, что нежелательно, не комфортно, проблемно, ниже собственного достоинства.
*Кент (жарг.) – приятель, знакомый пацан, единомышленник.
*Поставить на счётчик (жарг.) – заставить платить за каждый день просрочки некий процент от основной суммы долга.
*Толкать фуфло (жарг.) – говорить неправду, не исполнять взятые на себя обязательства, не платить проигранное в карты.
*Строчить заяву, то же, что нажать на красную педаль (жарг.) – обратиться с заявлением в правоохранительные органы с просьбой защитить себя от преступных посягательств и привлечь обидчика к ответственности. 
*Чмо (жарг.) – никчёмный, презренный, морально и физически опустившийся человек.
*Задвигать дичь (жарг.) – говорить вздор.
*Терпила (жарг.) – уничижительное обращение к жертве преступления, потерпевшему.
*Жесть (жарг.) – общая оценочная характеристика к действиям, которые можно охарактеризовать как жёсткие, жестокие, рискованные и безрассудные.
*Энигматичность – загадочность, таинственность.
*В запаре (жарг.) – в спешке, в условиях нехватки времени или перегруженности.
*Мусора, те же, кто легавые, копы (жарг.) – сотрудники органов внутренних дел.
*Срисовать на теме (жарг.) – увидеть, заметить, узнать, запомнить кого-нибудь в момент совершения противоправных действий.
*Бить понты (жарг.) – изображать честного человека с целью избежать подозрений.
*Шухериться (жарг.) – бояться чего-либо, испытывать чувство тревоги, опасности.
*Сыск – подразделение органов внутренних дел, специализирующееся на выслеживании и розыске преступников.
*Мухлёж (жарг.) – лживые поступки, попытки хитрить, лукавить.
*Заныкать (жарг.) – спрятать, утаить.
*Подгон (жарг.) – подарок. Босяцкий подгон – нечто ценное и(или) полезное подаренное от всей души, причём без всяких обязательств и ожиданий ответной услуги.
*Приспособы (разг. прост.) – то же, что приспособления для изготовления чего-либо.
*Людской ход (жарг.) – жизнь по воровским понятиям, против беспредела.
*Косарь (жарг.) – тысяча денежных единиц (рублей, долларов и т.п.).
*В цвет (жарг.) – точно, максимально удачным образом.
*Пахан (жарг.) – главарь преступной группы, преступник, имеющий авторитет.
*Тянуть мазу (жарг.) – заступаться за кого-либо, защищать чьи-либо интересы.
*Надыбать (жарг.) – найти.
*Вафлёр (жарг.) – тот, кто брал половой член в рот.
*Бл$дство (жарг.) – распутство, разврат, беспорядочные половые связи.
*Канать по беспределу (жарг.) – совершать поступки, нарушающие воровские понятия и общечеловеческие нормы.
*Крысить, то же, что крысятничать  (жарг.) – красть у своих. Соответственно крыса – тот, кто крадёт у своих.
*Пи$доболить (жарг.) – лгать своим.
*Бакланить (жарг.) – хулиганить.
*Жулик (жарг.) – начинающий вор, лицо, придерживающееся воровских традиций.
*Семья (жарг.) – группа преступников, живущая общими интересами и имеющая общий доход.
*Разбить понт (жарг.) – разойтись в разные стороны.
*Доводящий (жарг.) – тот, кто доводит (объясняет) новичку воровские понятия и как их соблюдать.
*Не катит по масти (жарг.) – выглядит не так, как есть на самом деле.
*Без палева (жарг.) – скрытно, незаметно, аккуратно, втихаря.
*Пасти (жарг.) – вести за кем-то слежку, сопровождать.
*Феня – воровской жаргон.
*Базлать, то же что ботать (жарг.) – говорить.
*Убить базар (жарг.) – прекратить разговор. Соответственно базарить – разговаривать.
*Крышевание (жарг.) – обеспечение незаконного прикрытия для спокойного существования и защиты от возможной опасности за вознаграждение на постоянной основе.
*Предъява (жарг.) – обвинение, выдвинутое против конкретного лица в каких-либо компрометирующих его проступках.
*Марамойки (жарг.) – мойщики автомобилей или грязных полов в помещениях.
*Стричь капусту, то же, что рубить капусту (жарг.) – зарабатывать деньги нечестным трудом, обогащаться.
*Тип-топ (жарг.) – всё в порядке, всё благополучно.
*Нагрести на себя пуха (жарг.) – хвастаться; выставить себя в лучшем, чем есть свете; возомнить о себе слишком много; пускать пыль в глаза.
*Наварить (жарг.) – получить прибыль.
*Тёрки (жарг.) – напряжённое общение, ссоры, конфликты, разборки. Соответственно перетереть – обговорить, договориться.
*Кочумать (жарг.) – помалкивать.
*Старший мойдодыр (жарг.) – старший у марамоек (мойщиков).
*Каталы (жарг.) – карточные игроки, профессионально применяющие шулерские приёмы.
*Западло (жарг.) – позорно, унизительно, ниже собственного достоинства.
*Стопорнуть (жарг.) – остановить, задержать движение.
*Фатера (жарг.) – квартира.
*Жиробас (жарг.) – человек, страдающий ожиреньем.
*Лепила (жарг.) – врач, медицинский работник.
*Стоять на атасе (жарг.) – находиться в месте наблюдателя, откуда можно предупредить сообщников об опасности. Соответственно атас – предупреждение об опасности.
*Барыш (жарг.) – нечестно полученная прибыль, материальная выгода.
*Маскарон – скульптурное украшение в виде лица человека или головы животного анфас, выполненная барельефом или горельефом.
*Дербанить (жарг.) – грабить, разворовывать, растаскивать, перераспределять чьи-либо денежные средства (материальные блага) в свою пользу.
*Поймать тормоза (жарг.) – проявлять медлительность, нерасторопность.
*Козырные (жарг.) – эксклюзивные, выделяющиеся, в чём-то превосходящие остальные.
*Колись (жарг.) – требование признаться в чём-либо.
*Спеленали (жарг.) – повязали, задержали на месте преступления.
*Жиган (жарг.) – отчаянный, смелый и дерзкий вор.
*В ажуре (жарг.) – всё отлично, всё в порядке.
*Балерина (жарг.) – отмычка.
*Балёк (жарг.) – врезной замок.
*Тырить (жарг.) – красть.
*Хапать (жарг.) – быстро хватать, присваивать незаконным образом.
*Драпать (жарг.) – спасаться бегством.
*Маски-шоу (жарг.) – внезапное появление группы быстрого реагирования, ОМОН и других представителей силовых ведомств в шапках-масках (балаклавах), обычно для обыска или задержания преступников, в процессе которого ими применяются физическая сила и спецсредства.
*Дубинал (жарг.) – резиновая палка, относится к специальным средствам несмертельного действия.
*Бишкауты (жарг.) – рёбра.
*Шмон (жарг.) – обыск, досмотр.
*Баллон (жарг.) – опер в штатском.
*Барбос (жарг.) – 1) сотрудник правоохранительных органов, грубо обращающийся с подследственными; 2) следователь.
*Цацки (жарг.) – ювелирные украшения.
*Кича (жарг.) – место заключения.
*Рыжьё (жарг.) – золото.
*Кошерный (жарг.) – прекрасный, отличный.
*Доктор (жарг.) – адвокат.
*Моросить (жарг.) – 1) беспричинно чего-то опасаться, нервничать, суетиться, дёргаться; 2) говорить не по делу, нести чушь, тупить.
*Иваси (жарг.) – изолятор временного содержания.
*Утка (жарг.) – подосланный человек, который должен втереться в доверие и узнать важную информацию.
*Бодяга (жарг.) – долгие, пустые разговоры.
*Малина (жарг.) – тайное место, где собираются блатные для решения своих вопросов, воровской притон.
*Лопнуть (жарг.) – проговориться, дать правдивые показания органам следствия.
*Централ (жарг.) – следственный изолятор, тюрьма.
*Притаранить (жарг.) – принести, притащить, доставить.
*Протянуть дорогу (жарг.) – установить канал связи с лицами, находящимися в заключении.
*Барыга (жарг.) – 1) скупщик краденого; 2) торговец наркотиками.
*Червонец (жарг.) – десять денежных единиц.
*Слинять (жарг.) – уйти, скрыться.
*Понтоваться (жарг.) – демонстрировать мнимое превосходство, вести себя заносчиво, важничать.
*Отмаз, то же, что отмазка (жарг.) – предлог, отговорка, оправдание, попытка увильнуть, отделаться от чего-либо.
*Алюра (жарг.) – 1) девушка; 2) начинающая проститутка.
*Жахаться в дёсны (жарг.) – целоваться в губы.
*ОПГ – организованная преступная группировка.
*Малява (жарг.) – письмо, записка, переданная нелегально заключёнными из мест лишения свободы на волю.
*Склеить ласты (жарг.) – умереть.
*Повязать красный галстук (жарг.) – ударить ножом в область шеи.
*Посадить на пику (жарг.) – зарезать.
*Жмур (жарг.) – труп, мертвец.
*Экзальтация – эмоциональное состояние, в котором человек испытывает неестественное воодушевление, не имея для этого особых причин.
*Шалман (жарг.) – 1) воровской притон; 2) низкопробное питейное заведение.
*Вынести раму на ушах (жарг.) – выпрыгнуть в окно.
*Партаки (жарг.) – татуировки.
*Вмазанный (жарг.) – находящийся в состоянии наркотического опьянения.
*Глушить (жарг.) – потреблять в большом количестве.
*Мокруха (жарг.) – убийство.
*Отшить (жарг.) – изгнать из преступной группировки в связи с совершением порочащего поступка.
*Грохнуть (жарг.) – убить.
*Шакал (жарг.) – 1) бессовестный человек; 2) нахал; 3) попрошайка; 4) тот, кто отбирает вещи и продукты у других.
*Ширнуться (жарг.) – употребить наркотик.
*Шмаль (жарг.) – марихуана, конопля.
*Шнырь (жарг.) – осужденный, добровольно выполняющий за сокамерниками несложные дела по хозяйству (уборка помещения, стирка или штопка одежды) за небольшое вознаграждение, как правило, в виде сигарет или продуктов.
*Чифир (жарг.) – очень крепко заваренный чай.
*Шконка (жарг.) – спальное место, камерная койка.
*Шмара (жарг.) – 1) распутная девица, шалава; 2) просто оскорбительное слово в адрес женщины.
*Откинуться (жарг.) – освободиться из мест лишения свободы.
*Валец – деталь катка в виде цилиндра, расположенного вместо колёс.
*Лушпайка (жарг.) – неряшливая женщина.
*ТБ – техника безопасности.