Немного об отце

Много прошло лет с той поры, когда я взял в руки тетради со стихами своего отца. Вначале я с трудом понимал, что же он хотел в них сказать? Мы с ним никогда не говорили по душам, либо не было времени, либо я считал неинтересным то, что мог услышать от него. Да и стихи, которые он иногда читал маме, казались мне примитивными.
Недавно, разбирая старые вещи, я снова наткнулся на тетради со стихами отца и захотелось вдруг понять человека, с которым прожил свои детские и юношеские годы.
Нет, скорее это были не стихи, а мысли, воспоминания, попытка уйти от действительности, которую он не принимал.
По натуре своей он был человеком незаурядным, воспитание в атмосфере талантливых людей сохранило в нем способность к восприятию всего прекрасного, доброго. Думаю, что он бы прекрасно рисовал, сочинял стихи и музицировал, не попав юношей в мясорубку сначала Гражданской, а потом Отечественной войн. По сути безграмотный, с двумя классами реального училища, он все же нашел в себе силы найти место в жизни (я сознательно не говорю - свое место), оставаться честным, порядочными человеком.
Не знаю, найдут ли эти стихи своего читателя, но хочется сохранить память об отце в этих непритязательных стихотворениях, глубже узнать его и понять.
Несколько таких стихов я хотел бы предложить вашему вниманию.

Владимир Гославский

Лесной огонек
Солнце к западу клонилось,
Потемнел суровый бор,
И тропинка чуть змеилась
Сквозь густой листвы узор
Шум в лесу совсем стихает:
День веселый пролетел,
Только стая прилетает
Воронья из ближних сел.
В небе сером облака
К вечеру растаяли,
Ночь безлунная легла.
Тихо, меж проталин.
Потемнели склонов кручи
Воцарился мрак кругом,
Только там, где край зыбучий,
Манит хатка с огоньком.
В ней лесник живет бывалый,
С раскрасавицей своей,
Красотою небывалой
Всех девчат она милей.
И невольно глаз не сводишь
От лесного огонька.
И стоишь все, не уходишь
Та, что рядом – далека!
1923 год.

Без весенних цветов
Полюбила меня, подружилась со мной
Не девица – краса с темно-русой косой,
Не очей ее взгляд, голос нежный зовет,
Не она ввечеру про любовь мне поет.
Полюбила меня и назвалась моей
И не песня весны, что поет соловей,
Средь дубрав и садов в час ночной тишины
Среди ярких цветов наступившей весны.
Полюбила меня и назвалась моей
То невзгода моя с молодых – юных дней.
И не слышу я песни и трель соловья
Без весенних цветов жизнь проходит моя.
1923г

Жаркий день
Шел леском я прямо к дзоту,
Возвращаясь из КП,
Где по снегу, по болоту:
Дело было по весне.
Вдруг услышал – дело ясно,
Что по дзоту нас бомбят.
Знать идти туда опасно,
Час не ровен – угодят.
И присевши на пенечек
Сделал, братцы, перекур.
Хоть и ясный был денечек,
Лес стоял суров и хмур.
Развязал кисет с махрою,
Ножку «козью» закрутил,
И прислушиваясь к бою,
В две струи дымок пустил.
Сам смекаю ж втихомолку
Двум смертям ведь не бывать,
Рисковать нельзя, без толку-
Нужно видно переждать.
Здесь же тихое местечко:
Не летит сюда снаряд,
И не чуяло сердечко,
Смерть ведь с жизнью ходит в ряд.
Взрыв! Сосны как не бывало,
Весь в осколках тот пенек,
Котелок и тот пробило…
Вот так выдался денек!
И не верилось в горячке,
Что остался сам живой,
Ни единой ведь болячки,
Только дрожь в ноге, постой,
«Ты отделался на диво» -
На пенек взглянув, сказал.
Лишь кисет водой, как смыло,
Табачок весь растерял.
1947г.

В ночь под Сталинградом
(декабрь 1942г.)

Крепчал мороз, хоть день был теплый,
Дровишек кончился запас,
В окопах снег повсюду мокрый,
А уголек в печи погас.
Остыла печь и ночь настала,
Сковало валенки, шинель,
Что было сыро – льдом вдруг стало,
Сосульки - где была капель.
Мерцают звезды. Небо ясно,
Мороз в окопах все сильней,
Но ждет солдат огня напрасно:
Былинки нет среди степей.
Продрогли все и жмутся плотно
К остывшей за ночь уж печи,
А ветер, ветер все вольготней
Свистит, несется по степи…
Так ночь прошла без боя, тихо,
Не рвался с грохотом снаряд,
Но ночь морозная, как лихо,
Из строя выбила солдат.