Мои мытарства

        (Черновик, который в процессе воспоминаний доводится до
               полного реального изложения событий)               
                В 1996 году, когда душа у меня выходила из тела, я по началу пытался довести до всех своих близких и знакомых это произошедшее со мной чудо. Окружающие  посчитали меня за сумасшедшего, а родственники даже попытались отдать на "съедение" психиаторам. Но Бог надоумил меня идти в нашу церковь и принять православное  Крещение. Там я рассказывал о выходе моей души из тела без всяких осложнений и старому священнику, и прихожанам. Меня там отлично понимали и принимали. В дальнейшем я стал проповедовать знакомым неверующим о выходе моей души из тела, о Боге, который ведает душами человеческими, без прежних осложнений. Затем довелось прочитать в нашей районной газете "Нива" за 19 ноября 1998 года призыв Общины Царицынского православного университета при Благовещенском Храме к патриотически настроенным православным людям организовывать отделения Волгоградского Русского Народного Собора на местах в районах. Естественно меня этот призыв вдохновенно захватил и я поехал в Волгоград по указанному адресу к ректору Царицынского православного университета профессору Половинкину А.И.


Он вручил мне письменное благословение (общая форма изложения) митрополита Волгоградского и Камышинского Германа на организацию районного отделения Волгоградского Русского Народного Собора. Также я получил от Половинкина номер телефона заместителя председателя Волгоградского Русского Народного Собора Викулина Н.Г. - куратора районных образований ВРНС.

 Таким образом я стал представителем этой православной организации в нашем районе. Первым делом я привлек в организацию близких мне людей по духу из прихожан: нас стало четверо вместе с атаманом местных казаков, священник отказался. Затем я попытался вовлечь в нашу организацию местных самодеятельных поэтов и писателей из поэтического клуба "Бузулукский Родник", участником которого был и сам. Но эти мои попытки оказались напрасными. Разочарованный, но не теряющий надежды, через объявление в газете я попытался привлечь в организацию местное населеие, большинство которого в то время кое-как сводило концы с концами, не получая месяцами зарплату, а то и вовсе некоторые находились в статусе безработных, как и я сам.


Эта затея тоже оказалась напрасной. В разговоре со мной местные неприхожане, когда узнавали, что организация православная, хотя и патриотическая, отказывались в нее вступать, ссылаясь на нашего молодого священника, который с их слов, не адекватный: открыл собственный продуктовый магазинчик, торговал крестами из фальшивого золота, высокую цену взял за свой, подаренный ему предпринимателем, слегка помятый автомобиль, с другого водителя, и, в связи с этим, не внушал доверия у неприхожан. Мне было неудобно и досадно за нашего священника, которому сам помог своим творчеством в православной газете перебраться из сельского молельного дома в наш станичный храм. После этого затеял я с ним разговор по поводу его недостойного поведения в качестве священника. Дружба наша потерпела крах. Он заявил, что я должен исповедоваться даже в том, о чем собираюсь писать, то есть, в своем творчестве.


 После такого его отношения ко мне, я во время церковной службы стал обличать его в непотребстве. Священник попросил меня выйти из храма,но я продолжал объвинять его в недостойном служении. Он сказал прихожанам, что не будет продолжать службу, пока я не выйду. Он спросил меня: "Ты кто такой, чтобы нарушать церковную службу?" На что я ему ответил, что я  апостол. Священник попросил дьякона вывести меня из церкви. Дьякон подошёл ко мне и сказал:"Володя, выйди из церкви, ты срываешь службу". Мы вместе с ним вышли из храма. Он сказал мне:"Подожди его здесь и когда он выйдет - набей ему морду".

После таких житейских композиций я решил на некоторое время сложить с себя полномочия руководителя районного отделения ВРНС. Но прежде написал и опубликовал в областной газете казаков критическую статью о нашем станичнои молодом священнике и обвинил подобных служителей религии в совращении народа с пути Божиего, что привело, в конечном итоге, к революциям 1917 года. После купил эту газету со своей статьей в нашем киоске, пошел в церковь и вручил на память священнику со словами:"Я умею писать не только хвалебные статьи!".

Был я в то шалопутное безденежое время безработным, как уже говорил, и, по сравнению с батюшкой, жил вполне монашеской жизнью в миру в своем, построенном собственноручно во время моей безработицы, небольшом домике, питаясь, чем Бог пошлет... Была, правда, возможность работать в районной администрации по предложению главы, который был коммунистом. Он любил читать областную газету казаков, где печатали мои статьи, но я отказался из-за своего неприятия коммунистической идеи, которое обрёл вместе с верой в Бога. Мой куратор выразил сожаление по поводу моего отказа, но было уже поздно что либо изменить.


 Свои полномочия по дальнейшей организации я передал атаману, а сам уехал в Волгоград в поисках привычной мне работы в качестве автокрановщика.

Вначале все складывалась замечательно, несмотря на мое разочарование в священниках, о которых я ранее предполагал, что они вроде святых по сравнению с обычными людьми. Одно и следом второе было плохо - я стал иногда расслабляться и выпивать, что делал ранее до своего Крещения. Опять начал курить после четырехлетнего перерыва.

 И главное, я стал отчётливо просматривать назойливое искушение насчёт выпивки и курева, как будто взялся за меня сам сатана, а не его помощники.  На своей калымной работе автокрановщиком, где я с  трудом выходил из щепетильных, неловких ситуаций, связанных с выпивкой. По месту проживания, где хозяин квартиры был конченый алкоголик и заядлый курильщик,  младше меня на год, но еле передвигал ноги от своей хронической пьянки за счёт квартплаты с троих квартирантов, у которых нагло воровал
 продукты.

В этих критических ситуациях мои апостольские претензии к окружающему миру сильно ослабли, хотя по объявлению выпало жилье рядом с Казанским Собором и я по прежнему посещал православный храм, исповедовался в своих новых грехах, причащался. По возможности все таки проповедовал о душе и Боге, и даже однажды привел под руку (самостоятельно он передвигаться не мог в связи с нарушением вестибулярного аппарата на почве алкоголизма) своего ханышку хозяина квартиры в Казанский Собор, рассчитывая на его волшебное изменение сознания: сильно досаждали мне его пьянки с друзьями, которые снабжали беднягу пойлом.


 К этому времени из его квартирантов я остался один и пригрозил ему, что если он не прекратит свои дружеские попойки, то я тоже найду себе другое жилье. На что он мне ответил:"Если ты будешь мне покупать по пути с работы пойло на точке и выпивать со мной, то друзей-алкашей больше в доме не будет..." Я согласился приносить ему выпивку за его деньги, но выпивать с ним, выдвинул  ультиматум, только в пятницу или субботу, так как работа автокрановщика требует трезвого подхода. На том мы и пришли к согласию. Посещение Божиего храма на него не чуть не повлияло в лучшую сторону и даже наоборот - сделало его в моих глазах ещё худшим...  На мой вопрос "как тебе было в храме?", он ответил пошло и гнилостно: "Хорошо, что было, где сидеть, но только плохо, что хотелось пердеть..." После такого его ответа мое уважение к нему съехало на абсолютный ноль, и пили мы в выходной  день праздника иконы Казанской Божией Матери из разных бутылок. Я со своей одной понемногу, он со своей... У него было ещё две в запасе... Когда мне надоели эти посиделки, я предложил довести его до кровати. Он сам пьяный до неё не всегда добирался и часто спал кое-где на полу обоссаный. Я приходил с работы и бывало таскал его на мягкую лежанку. Спать он идти не захотел и я ушел в свою комнату на боковую, забрав с собой недопитую бутылку. Среди ночи слышу его голос:"Володя, помоги подняться..."


 Я спросонья раздражительно ему ответил:"Надоел ты мне... Меньше пить будешь..." и заснул снова. Утром просыпаюсь, захожу на кухню - на столе стоят пустые бутылки, Сергей валяется посреди на полу и как будто спит. Притронулся к нему, а он холодный... Я тут и сам похолодел, и первое, что на ум пришло: сердце не выдержало у него это дешевое пойло...

Что делать??? Мысль приходит вызвать скорую... Бегу к соседке этажом выше позвонить... Приезжает скорая - константируют смерть... Спрашиваю их, "что дальше делать?" Врач говорит:"Наверное милицию вызывать...". Вызвал милицию. Приехали двое или трое ментов и криминалист, походили по квартире, один вышел на балкон, принес оттуда какую то отшлифованную круглую палку и сует мне в руки:"А это что такое?". Я ему также тупо ответил "у хозяина спроси..." Позвали меня на кухню, где лежит Серёга. Криминалист спрашивает, показывая на стенку возле стола на едва заметные старые, замытые бурые пятна:"А это что такое?" Я опять отвечаю, что не знаю. Затем захожу в свою комнату - на моей кровати неожиданно лежит палка с балкона. До меня не доходит, почему она оказалась здесь... Потом мне говорит один из них:"Мы вынуждены вас задержать".

Я отчётливо осознал, что все эти искушения, выпавшие на мою долю, - расплата за моё самомнение и осуждение священнослужителей. Господь предоставлял мне в свое время свободу выбора: уйти на другую квартиру, но я не воспользовался этой возможностью и мои испытания продолжились в экстремальных условиях.
Даже святым не дано осуждать, но если поучать и наставлять, то с любовью к людям...
        Продолжение следует