Да, я могла бы

Начнем с начала.
Да, я могла бы
Ноктюрн и менуэт, и польку,
Сыграла б вам на флейте водосточных труб.
Вы думаете, это невозможно?
Ну что ж, усмешку уберите с губ.

Сегодня я проснулась рано,
Почувствовала что-то странное с утра.
У меня предметы плыли пред глазами,
Как оказалось, вы, плеснувши краску из стакана,
Размазали всю чёткость дня.

Вы океаны расплескали,
Вы осушили все моря,
Косые скулы показали,
Но не было ли это зря?

Я повернула ручку крана,
Заметила отсутствие воды.
«Косые скулы океана»...
Нет, ну и шутник же вы!

«На чешуе жестяной рыбы»,
(Если точнее, то фигурки из железа во дворе),
Вы вдруг решили поцелуи
продемонстрировать всей местной детворе.

Я вышла из дому в двенадцать,
Услышав с улицы громкий крик.
Детишки во дворе играя, кричали звонко:
«Он прилип!»

Смотрю и вижу – что за прелесть!
Картина вдруг открылась предо мной:
Вы, в минус 20, бедненький, стоите,
С примерзшей к железу верхней губой.

Продолжим по списку, поговорим о любви.
По-моему, Лиле Брик вы посвящали стихи?
Ваши строчки лились как вода из-под крана,
Но труд не ценился. Открытая рана.

Дым табака вам ничем не поможет,
Лёгкие только испортите может.
Вы распрощаться всё никак не могли,
Поэтому просто писали стихи.

Вы говорили, что кроме любви её
Нету вам моря. Но вот же жалость,
Вы осушили всё с горя.

Что интересно – вы в письмах писали
О том, что не броситесь сами в пролёт,
Не выпьете яда, с собой не покончите,
Не сможете в порыве нажать на курок.

Закончим тираду, перейдем к интересному –
финал вашей жизни, конец ваших строк.
«Сергею Есенину» звучит вам знакомо?
Давайте обсудим ваш громкий упрек.

Вы писали ему, что много вопросов,
Почему и зачем,
Недоумение вас смяло.
Вы сами то лучше?
Вам полегчало?
В ответ тишина,
Мы ничего не узнали.

Нам и правда не помогут знать причин потери ни петля,
ни ножик перочинный,
Именно поэтому вы вдруг решили,
Испробовать насколько выстрел верен?

Он оказался точен на все сто,
Поэт не ранен был, поэт убит от пули.
Но пуля оказалась дурой,
Ведь загубила голос от народа тех времен.

Вы рассуждали громко о самоубийствах
И увеличили же сами их число.
Я снова вам припоминаю выстрел,
Который вдруг лишил народ всего.

Язык навсегда в зубах затворился,
И с дырой в груди остались не только вы.
Я люблю ваше творчество,
Безумно и искренне.
И мне жаль, что продолжение не увидели мы.

Слово – действительно полководец человечьей силы.
Ваше слово для пролетариев был закон.
Планета наша для веселья всё ещё не оборудована,
Россия для грустных и это, к сожалению, наш исход.

Вы очень много пережили в жизни,
Хотя вам стоило ещё немного потерпеть.
Возможно, всё бы стало лучше,
Но что уж говорить теперь?

Вам надо было подождать немного,
Стараться вырвать радость у грядущих дней.
Но так как в этой жизни помереть не трудно –
Вы выбрали наилегчайший из путей.