Дворовой кот

Я как кот дворовой весь облез от голодных скитаний,
Лапа сломана чьей-то рукой, шерсть на загривке содрали.
Будто Бог посылает мне эти болезни, чтобы меня окрестить,
Будто люди не гладят меня по шерсти, чтоб я знал, как себя лечить.

Все имеют кого-то ближе меня, но я свыкнусь с этим,
Я ведь в спутники больше не мечу к лунАм, я сродни комете.
Мне не больно, поверь, я в кровати слагаюсь в прОстынь,
Я построил себя из забытых аллей, из истерик построил остров.

Если это и вправду была любовь – покажи хоть один рассвет,
После стольких закатов, пролИтых в кровь, заточённых во тьме.
Даже если ты веришь в любовь, не читай, что я здесь пишу,
Я в стихи заплетаю сто тысяч обойм, чтоб заглох оглушительный шум.

Ты стреляй, если хочешь в меня, я поймаю пули,
Раздроби мои руки, как руки Христа на кресте в июле.
Знай, они не пройдут мою душу, она не приветствует стали,
Я себя искупал в арктической стуже, чтобы выжить потом в Сахаре.

Ты летишь стойко меткой стрелой в моё жаркое сердце,
Но в холодной груди конвой никогда не позволит им слиться.
Чёрным мёдом слова проливаются где-то у рёбер,
Всё, что было позволено, ты сожгла, как последний троянский воин.

Да, я слеп, да и память уже не та, всё травой заросло душистой,
Да, я нем, да и сталь отошла у ран, я по жизни иду туристом.
Ты скрываешься за дверьми во тьму, ты уходишь неполной луной,
Ты меня кидаешь в кровать в углу, а хотелось бы прыгнуть в окно.

Меня тянут к тебе все канаты из вен, там, где ветер колышет лес,
Серо-чёрный закат светло-красных мет – всё потонет по воле небес.
Мои детские лёгкие пОлны камней, я вдыхаю сквозь эту груду,
Я смотрю на тебя через заросли змей и пытаюсь развидеть Иуду.

Горло душит, горло першит надломлённая сила воли,
Моё сердце кипит, моё сердце спешит и на острове этом тонет.
Золотые иконы, которым я плакал, сплавИли с чьего-то мяса,
Бог напился моею кровью на плахе, пока я на коленях клялся.

Мои стихи написались твоим молчаньем, твоей железностью глаз,
Я научился рифмовать окончания, огранИл не один алмаз.
Я читаю все книги твоим акцентом, твоим взглядом смотрю в окно,
Но у сердца на всё есть стальные мерки, и я в твоём – просто ничто.