2503- 25 марта

    А я сегодня шла нараспашку! Вокруг меня таяло туманное утро, накрапывал или, скорее искал дорогу в тумане, мельчайший дождик. Начинался двадцать пятый день марта.
    Окоченевшие руки поглощали тепло весеннего утра со страстью и страхом, что, если они спрячутся в кармане и, тем более, застегнут пуговицы куртки, то они лишатся чего-то важного, что потом нельзя будет вернуть или восполнить. Как объятия, сделанные наспех или не сделанные вообще. Чем крепче объятия, тем жарче рукам... Ах, опять я...
    Я сейчас шла нараспашку. Невесомые дождинки оседали на лицо и руки. Руки. Они коченели. Но и тепла они не хотели. Только они одни знали, что им надо и терпели. Что они боялись потерять с обретением тепла? Страх...
    А кругом продолжалась весна. Зима не спешила уходить. Интересно, а снегу больно, когда он тает? Может быть зиме тоже страшно уходить? Но, куда? Куда уходит зима? Ей тоже страшно? А весна? Почему медлит, не борется, не шумит? Уважает зиму или тоже чего-то боится? Медленно вытаивает всё сокрытое за зиму снегом, прибавляя работы дворникам. Смесь обломков веточек и песка (от гололёда), покрывает тротуары.
    С каждым взмахом метлы дорожки становятся чище. Очищение! Неужели, чтобы потом было хорошо, обязательно нужно пройти через очищение? Это обязательно должна быть грязь или это то ненужное в жизни, что нужно отмести? Но ведь в жизни всё не случайно! Ведь Бог ненужного не даёт! Зачем он посылает сегодня то, о чем вчера даже не думали волноваться? Награда или испытание? Что за время сейчас, именно сейчас?! Я уже не хочу вернуться в "до того", но меня окутывает страх, при мысли "а, что будет потом?". Холодок по спине медленно поднимается и останавливается напротив сердца.
     Я иду нараспашку, мельчайший дождик продолжает касаться моего лица, метла пытается приблизить мир к красоте... А ОН сейчас спешит на работу, скорее всего без шапки, но в застегнутой наглухо куртке. Дождик тоже касается его лица. Счастливый дождик... Он оседает на волнушки его волос мелкими росинками. Его волнушки и моё волнение имеют один корень. А еще один дождик и двадцать пятое марта...