жертва

мы тебя выбрали: жертва у нас одна
будет дракону страшному отдана,
там уж он хоть пытает тебя, хоть ест -
главное, чтоб не здесь.

***

скованы руки цепями - не разорвать;
в этой толпе в глаза мне никто не смотрит,
староста взгляд отводит, и даже мать
выглядит отстранённо, спокойно, бодро.

мне эту сказку рассказывали, но как
можно поверить в дракона? и я, не веря,
цепью прикована ко всем семи ветрам
жду, ну когда отдадут на съеденью зверю.

вот они, вот: взмахи кожистых крыл.
вижу чешуйки у самого-самого носа.
тебя, говорит, как меня - никто не любил,
никто не сказал мне, что был я хотя бы сносен.

я жертв не просил. с ними делать что, я не знал,
остался один совсем ещё драконёнком.
и кто-то в толпе услышал - и закричал.
а я только всхлипнула, резко и очень тонко.

я жертв не просил, тихо мне говорил дракон,
их впихивали, вручали и приносили.
и голос его, будто бы гипнотический сон,
шептал мне: проси. умоляй же меня о силе.

дорожки от слёз превратились в золу и пыль.
бежал и резвился у берега Енисей.
и я прошептала тихо: умри, умри,
а вышло другое.
вышло: убей. убей.

***

горит и пылает поверженный Аглахтаг;
куда ни кинь взгляд - почерневшая кость и копоть.
мне мама читала сказки, что тот дурак,
кто видел возможность, но выбрать её не понял.

и я её выбрала. жертва была одна,
и жертва дракону страшному отдана,
пусть жжёт он деревню или людей там ест -
главное, чтобы здесь.