Гаэтано Беллей. Ветреный день

О, в этом городе его все знали,- и горожане, и торговцы на рынке, и рыбаки, что выходили в море так рано, что солнце еще только потягивалось где-то за горизонтом. В это время он был тише воды, ниже травы и даже лёгкие занавесочки на открытых в южную ночь окошках не шелохнулись , - они тоже спали! Все спали, а он только дремал , уткнувшись в расщелины прибрежных гор , прикрытый павшим туманом , и набирался силы, чтобы поразмяться с первыми лучами солнца.

Сначала он разбегался и морщил , рябил расслабившееся в ночи море, - оно светлело, голубело и притягательно-бирюзово поблёскивало у берега. Он накатывал волны и они пенились белым, кружевным, неровной кромкой на влажном береговом песке.

Он врывался в холсты поднятых парусов на рыбацких лодочках и уносился прочь, заставляя рыбаков волноваться неожиданному безветрию. Да! Он был Ветром! Стремительно падал на берег и спешил, поднимая пыть, к рядам базарных торговцев - забирался во влажные пучки свежей зелени, угонял лёгкие, пустые плетёные корзинки и мчался дальше, в лабиринты узких городских улочек, игрался в брызгах фонтанчика и раскачивал ветки мандариновых деревьев. Оранжевые спелые плоды падали под деревья, пугая местных заспанных котов, таких же рыжих, как сами мандаринки.

Ветер разгуливался, закручивался вихрем, играя упавшими, высохшими за жаркое лето листьями деревьев, катил их шуршащей волной по мощеным улочкам и вдруг затихал недвижный - не замечая его, навстречу, как будто соперничая с ним в порывистости и непредсказуемости, дурашливости и игривости, спешили, торопливо, две молоденькие красотки. Они бурно обсуждали что-то на бегу, тараторили, перебивая друг друга, хохотали и были так поразительно прекрасны летящими походками, лёгкими одеждами, задорными лицами, кокетливыми , почти детскими в наивности и чистоте лицами , что Ветер влюбился в них нежданнно и, со всей своей страстностью и ветренностью, кинулся к ним с упругим пылом своей легковесной натуры!

С наслаждением прикоснулся к мягким волнистым волосам незамысловато уложенных причёсок барышень, дерзко распустил шелковистые локоны рыжеволосой и ловко поцеловал ручку брюнетки, которой та расторопно прикрыла свою головку, а он , раздухарившись, попытался сорвать с неё шёлковый шарф и , в порыве и с досады, задрал вверх её кофточку, из под под которой явилась взору шнуровка корсета, обнимающего тоненькую талию , и прелестная девическая грудь под тонкой хлопковой кофточкой!

Подружка , едва удерживая от охальника-Ветра свой шарф, прижалась к приятельнице, смеялась и задорилась, боясь что Ветер унесёт её прочь, а Ветер, - ах, разбойник, - щекотал, смешил и старался изо-всех сил, чтобы лёгкие юбочки облепили стройные ножки! Он крутился , бросался золотистыми охапками листьев, обнимал безнаказанно то одну, то другую, стучал рамами открытых окон домишек и размахивал кружевом занавесочек, устраивая весёлый, карнавал , о которм будут говорить -"Ветреный день".

А что же барышни ? Они наслаждались красотой дня, счастьем беззаботной молодости и проказами Ветра - самого безобидного, непредсказуемого и искреннего, в порывах чувств, ухажёра! Они обе радостно разделяли с ним его симпатию и влюблённость сразу в обеих. Они строили ему глазки, - кокетки-проказницы! Тот случай, когда один на двоих кавалер не вызывает даже мысли о ревности!
Он же Ветер!