***

1.
К середине ночи,
Когда озеро остынет,
Когда ветры, покинув наш мир,
Улетают в иное пространство,
Опускается белая полная луна
На тихую, чёрную, как асфальт воду.
Это мой час.
Я иду безбоязненно по зеркалу озера,
И пыль лунных кратеров
Скрипит под моими металлическими каблуками.

2.
Обезьяны, движимые инстинктом,
Сношаются на глазах у посетителей зоопарка.
Любовники покрыты от смущения красными пятнами.
Но эти пятна под плотной шерстью нам не видны.
Мы наблюдаем за ними без смущения.

Здесь – спокойные глаза людей,
Там – стыдливые глаза обезьян.

3.
Представь себя пылинкой
На огромном цветастом ковре.
Вот беспощадное дуло пылесоса
Приближается, захватывает тебя
И перемещает в глубокое тёмное чрево.
Здесь сухо и тепло среди таких же пылинок, как ты.

Потом, когда будет Суд Божий
Или суд человечий, тебя спросят:
«Ну как же ты мог быть таким безвольным и слабым?»

И ты, опустив голову, ответишь:
«Виноват я, виноват. И нет мне пощады».

4.
Когда, наконец, закончится этот день,
И я останусь один в пустой тихой комнате,
Мышцы лица потеряют напряжение,
И расслабятся под кожей, уставшей весь день морщиниться,
Изображая улыбку, неудовольствие, гнев,
Интерес и расположение.

Вот моё истинное лицо, скрытое полумраком ночи, –
Оно пустынно и бессмысленно.

5.
Когда солнце отдаст часть своей желтизны полю люцерны,
Чёрная птица, летевшая над полем, станет жёлтой,
А смущённый перекрашенный заяц,
Выскочив из праздничной яркой травы,
Поджимая свой жёлтый хвост,
Будет долго смотреть на гудящий рядом автобан.

Там, где бегут, догоняя и перегоняя друг друга,
Четырёхколёсные существа,
Находится его заячье сердце,
Которое бьётся с частотой
Пятицилиндрового двигателя.

Ночью заяц выйдет на горячий асфальт дороги
И побежит, счастливый, в жёлтых лучах мерседеса,
Как равный среди равных.

6.
Человек, который держит в доме бесполезную собачонку,
Любит её не за кудрявую шерсть
И даже, не за чистые любопытные глазки,
Он любит её за абсолютную искренность,
Невозможную среди людей.

После длинного дня притворства,
Когда мы мило улыбаемся тем,
Кому улыбаться не хочется,
Когда насильно удивляемся «таланту»,
Стоя перед идиотским произведением
Современного художника,
Когда выбираем выгодную для себя политическую партию
Или называем чужую страну родиной,
Нам необходим контакт с существом,
Способным на неподдельные чувства.

Мы ведь тоже когда-то были абсолютно искренними,
Но это время ушло навсегда.

7.
Протекторы шин оставляют глубокие симметричные ямки.
Это слепки наших следов.
Они, как отпечатки тех когтистых лап
Архозавров,
Стегозавров,
Анкилозавров,
Тарбозавров,
Апатозавров,
Которые пробивали широкие тропы
С двухсторонним движением
Через влажные тропические леса и саванны.

Они строили транспортные развязки,
Развешивали светофоры,
А самые ловкие твари
Надевали фуражки с кокардами
И регулировали движение.

Шум от перемещающихся многотонных тел
Не смолкал ни днём ни ночью.
Одни ползли из Калифорнии в Калмыкию,
А другие – из Антарктиды
В Германскую Демократическую Республику,
Третьи – из Каракумов на Остров Свободы Куба.

Добравшись до цели, они получали новое задание
И ползли дальше, согласно маршрутному листу:
Из Калмыкии в Калимантан,
Из Германской Демократической Республики в столицу Ацтеков,
А с Остров Свободы Куба –
На временно оккупированную территорию Тибета.

Затем госпожа Природа повесила знак «Проезд воспрещён»
На всех звериных тропах.
Движение застопорилось,
И все твари вымерли от скуки и наступившей тишины.


8.
Лужи жалкой влаги на летнем асфальте.
Эта вода не просочится в землю,
Не побежит по тонким стволикам полыни,
Она никем не будет выпита,
Испарится и снова вознесётся на небо.
Когда её спросят соседки-капельки,
Собравшиеся в лёгком облаке,
Что с ней происходило на земле,
Ей нечего будет рассказать,
Она не имеет своей истории.
«Да, но зато спокойно жила», -
Скажет она, падая вниз,
Выбирая заасфальтированную площадку
С пологой ямкой для лужи.

9.
Наш кот, оставаясь неучем,
Любил настольную лампу.
Он грелся под ней,
Развалясь на письменном столе.

Мы, случайные посетители белого света,
Воспринимаем этот мир по-разному:
Одни – как источник благ и удовольствий,
Другие – как источник света,
Дающий возможность понять и познать.

Но как мал
Этот, освещённый лампой, пятачок на плоскости стола,
Границы которой теряются в дальнем далеке
Вечного мрака.

10.
последует