вокал

От этой скрипки мысли далеки,
в Европе можно пить, не просыхая,
но я не пью, мелодию стиха я
наматываю нервом на колки.
Восток не ближний, Ближний далеко.
Макаю хлебный мякиш в молоко,
перо-смычок скользит по ниткам линий.
Но к скрипке мне желателен вокал,
как долго к этой мысли привыкал,
известный всем когда-то старший Плиний.
А младший что... Я мог равняться с ним,
забыв о нотной грамоте навеки,
но бес, живущий в каждом человеке,
мелодией одной не объясним.
Тут надо больше. Прошлому виват,
военный марш ни в чём не виноват,
а скрипка не пригодна для оркестра,
слаба и уступает духовым.
Послушаем, немного поязвим,
и что-нибудь сыграем в стиле экстра.
Ищу вокал, мне женский голос мил,
и скрипка так по-женски величава,
поди, пойми, святая ли, шалава,
но март, похоже, звуки надломил,
и здесь в Европе холодно пока.
Есть хлеб, ещё хватает молока,
два Плиния и я, чего же боле?
Равняться с ними? Разные миры.
И меди нам довольно для игры,
а скрипка задыхается от боли,
когда былое падает в траву.
Не хочешь помнить? Разве я неволю?
Смычок словесный жаждет канифоли,
а я молчу... И молча струны рву.