Чтобы покончить с Петербургом сказать о Фельтене

Фельтен. Чтобы покончить с Петербургом, нельзя не сказать о Фельтене. Хотя он не принадлежал к семье антиквариев-книгопродавцев, но через его руки прошло столько антикварного материала, сколько не проходило через руки других книжников. Это явление настолько характерно для иллюстрации положения антикварного рынка в России, что о нем стоит поговорить. Все без исключения книжники были настолько малосостоятельные люди, что о затрате на покупку библиотеки нескольких тысяч рублей они не могли и помышлять. И вот здесь выступает такое нездоровое явление, господствовавшее в антикварном книжном мире. На сцену выступает лицо, ни с какой стороны касательства к книжному миру не имеющее, и начинает действовать. Владелец эстампного магазина и издатель портретов и альбомов, не имевший доселе ни одной книги, вдруг начинает покупать целые библиотеки и собрания старинных гравюр. Прекрасная и огромная библиотека Г.Н. Геннади, а также его собрания гравюр; собрание Гутен-Чапского, Толстых, Куриса; два богатейших собрания П.А. Ефремова, одно проданное за 36 тысяч при его жизни, а другое за 20 т. после смерти, и многие другие сделались достоянием Фельтена. И он не только не ошибся ни в одной покупке, но каждая из них обогащала его. А в это время бедные настоящие книжники ютились в отвратительных каморках, снимаемых за 6-10 рублей с целой семьей, где в одной, редко в двух комнатах было сосредоточено все: и их логовище, и склад книг, потому что у книжников существовал обычай привозить свои покупки, перед тем как водворить их в лавку, сначала домой, для их разборки и приведения в.порядок. И если к этому добавить, что за одним единственным столом происходили одновременно и трапеза, и сортировка, и очистка книг от пыли,— для вас будет ясна та ужасная антигигиеничная атмосфера, в которой протекала жизнь книжника и его семьи. Любопытны были приемы реализации покупок, употреблявшиеся Фельтеном. Абсолютно ничего сам не понимавший в книгах, он приглашал избранных им библиофилов производить расценку, предоставляя им преимущественное право брать по этой оценке любую книгу. Первую его покупку — библиотеку Геннади — ценили известные библиофилы П.А. Ефремов, Н.Ф. Бокачев и В.И. Яковлев, все обогатившие свои собрания множеством интересных редкостей из этой прекрасной библиотеки. Это было в 1881 году. Библиотеку П.А. Ефремова ценили также Бокачев и Яковлев. Это была славная, ни с чем несравнимая, библиотека. Помимо безупречной сохранности экземпляров, переплетенных с печатными обложками, она имела еще ту особенность, что редкая в ней книга была без каких-либо по-сторонних приложений, которыми Ефремов любил уснащать свои экземпляры. Журнальные статьи, дополняющие сочинение, рецензии, биографии и иные сюрпризы были постоянными спутниками его экземпляров, и они вырастали чуть ли не вдвое против своего нормального объема. А разные придатки иллюстраций, портретов! О, они немало наделали даже забот и сумятицы нашим библиографам,.сбивавшимся положительно с толку после ефремовских экземпляров. Все, бывшее доселе исчерпывающей полноты, оказывалось «неполным», и надо было положить много труда, чтобы отделить идеальнейшие добавки Ефремова от истинно принадлежащего изданию.