Липучая кличка

НА ФОТО АВТОР: ЕНКОВ ВАЛЕРИЙ ЗА ИЗМЕРЕНИМ НА ПРИБОРЕ. Тбилиси 1965 ГОД.

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Эта реальная история относится к периоду моей работы в СКБАП в городе Тбилиси, куда я прибыл на работу по распределению, после окончания института. Она произошла после сложной борьбы с отделом распределения молодых специалистов в г. Москве. К этому времени отец вышел на пенсию закончив работе на строительстве братской ГЭС и на Вилюй ГЭС строе, приехал в Москву и встретился со мною. Месячный отпуск мы провели в городе Тбилиси, где мама тоже вышла на пенсию.  При этом помог мне отец, написавший письмо на имя...


В начале я договаривался о работе в области электроники, т.к. закончил ф-т Радиоэлектроники и автоматики, по специализации Промышленная электроника.
.....................

И вот, когда я уже пришёл в СКБ АП с официальным направлением (а диплом я мог получить только через год, при положительной характеристики. Сейчас это наверно дурно даже слышать, но вот были такие времена "выживания" в 1965 году в Москве.

И вот, когда я переоформил направление, и приехал в Тбилиси и пришёл в отдел кадров с официальным направлением, для поступления на работу, начальник отдела кадров вместе со мной, поднялись на самый верхний этаж здания и вошли в кабинет главного инженера Девдариани (имя и отчество если найду, то приведу). И вот Девдариани говорит громко кадровику: там в НИО полно бездельников, направьте его в КО-2. (Конструкторский отдел №2).

 (Нижний абзац можно пропустить при чтении, чтоб не утомило вас существовавшая эпоха жизни)
  А начальником СКБ АП (Специальное конструкторское бюро аналитического приборостроения.
Его знал мой отец, когда ещё до войны работал в Трамвайном парке монтёром, а начальником
трамвайного парка был Симонян.  Вот поэтому с отцом и приходили в эту организацию, так как отец знал руководителя. Надо сказать что в Тбилиси и всего было два десятка известных организации, поэтому имена руководителей было на слуху.

Но позже в Тбилиси по приказу свыше был объявлен набор в Институт железнодорожного
транспорта всех рабочих без вступительных экзаменов. А отец был член КПСС. Так с 3-х классным образованием поступил и закончил институт. Получил квалификацию: Инженер-электрик по проектированию и эксплуатации железных дорог. Он защитил дипломный проект: "Электрификация железной дороги Тбилиси - Акстафа".

Отец с тех пор берёг для меня в папке все лекции по высшей математике, любил он также и философию. Подробности того периода у меня описаны в других повествованиях.


Вот так я стал работать инженером-конструктором 2-ой категории в КО-2,
с окладом 110 руб. в мц. Номера конструкторских отделов соответствовали
номерам НИО (научно-исследовательским отделам и были НИО-1, НИО-2, НИО3).

В этих отделах проводилась разработка электронных схем, макетирование, настройка, и оптимизация, параллельно с работой конструкторов.

В НИО-2 занималась разработкой рН-метров, - приборов для определения кислотности, среды, в частости  для использования при изготовлении молочно-кислых продуктов.

В НИО-1 разрабатывали титраторы, приборы используемые для нейтрализации кислотных и щелочных производственных отходов, прежде чем утилизировались в канализационную сеть. Автоматика позволяла к кислотным отходам добавлять щёлочь, а к щелочным отходам кислоту, при непрерывном контроле, чтобы не было превышения реагентов. Приборы делились на виды:
для лабораторных исследований и для производства. Таких приборов раньше не было. Молочно-кислые приборы лаборантки просто дегустировали на язык, как виноделы!

Были международные выставке на ВДНХ и в столица республик. Демонстрировались зарубежные приборы. Их покупали за валюту. Так что за основу брались зарубежные аналоги. Но точно повторить сразу не удавалось. Делали заказы для предприятий, для поставки соответствующих номенклатуры электронных элементов: резисторов, ёмкостей, конденсаторов, приборов измерения тока и напряжения и т.д.


Я занимался компоновкой электронной платы, и разводкой соединяющих проводников, для будущего изготовления печатных плат. Мы занимали корпус в несколько этажей в бывшей швейной фабрике. Потолки бетонные плиты и т.д.

Кроме того отдельно во дворе, в дальнем конце располагался опытно производственный цех.
Там токарные, фрезерные, сверлиные, точильные станки. Всё необходимое для реализации опытного макета, или изделия.

Основное производство было в Белоруссии, в Могилеве. Поэтому конструкторская документация после разработки, ещё согласовывалась с заводскими технологами, вносились коррективы, поправки. Так что полный цикл макетирования, опытного экземпляра и малосерийного выпуска мог занимать месяцы и годы.

Непосредственным моим руководителем была женщина лет сорока, Петросян Аврора Шавлашевна. Она закончила институт в Тбилиси и отправили на работу во Владимирский тракторный завод.
Там она проработала конструктором 10 лет, или 15 (точно не помню), вернулась в родной город.  Замужем не была, любовника не имела.

Круглолицая с непривлекательной кожей лица. Увлекалась ПЛАВАНИЕМ в студенческие годы. А после резко бросила. От этого она говорила что у неё образовалось "бычье сердце".

Во время раздумий, у неё всегда был грифель карандаша между передними зубами.
Как это ей помогало, я не знаю. Здесь у неё жили престарелая мать, и брат. Он тоже окончил в Тбилиси институт, и через год тоже устроился работать конструктором в другом отделе, но сидели на одном общем этаже.

Аврора хорошо знала допуски и посадки в размерах деталей. Я с этим быстро освоился по типовым деталям, используемых в разработках.

Ведущим инженером отдела был мужчина Кучава Владимир. Характер у него мягкий, он никогда не повышал голоса. Злые языки поговаривали, что он развёлся с женой в Москве, у него там остался сын. И вот теперь работал здесь. Он всегда защищал меня, видя абсурдные требования Авроры, при работе над её проектом.

Таким образом Аврора выдавала мне то освободившееся место, которое у неё оставалось,
после задания на габариты прибора и механических узлов, и его компоновку. Но, тут у нас часто бывали не стыковки.

Кричали и орали в возбуждённом состоянии на весь этаж. Например, я кричал заберите "кабеля" к себе, у меня нет для них места!

Мы не дрались, нас не разнимали, да и не стали обращать на нас внимание. Громкий неуступчивый разговор не в помещении, а в пространстве длиной 100 и более метра цеха ткацкой фабрики.

У нас на этаже кульманы столы и кое-где макеты. Не отдел, а конюшня, все были свидетелями того, что происходило вокруг нас. Стало обычным явлением, и просто  люди не реагировали на чужие разговоры.

Сперва я занимался разработкой электронной платы на лампах, для промышленного прибора. Вскоре мне дали работу разработки лабораторного pH-метра, он должен быть малогабаритным, лёгким. Он был построен на транзисторах.

Единственным крупным элементом был преобразователь постоянного тока в переменный. он был величиной с кружки на 400 гр., вдвое меньшей высоты. Его можно было держать в руке или подвешивать на шее, как очень большой прямоугольный корпус фотоаппарата, только с измерительной головкой и ручками-переключателями, как на тестере. Только выступал кабель с датчиком, для погружения в измеряемую среду. Работа интересная, мне нравилась.

До моего поступления, разработки плат электроники передавалась в отдельный сектор, он располагался от входа двери, слева  в изолированной комнате. Стены в помещении были увешены таблицами на ватмане, различного справочного материала Например, в зависимости от мощности потребления, при изготовления трансформаторов, приводились габариты железа, количество витков провода определённой толщины и марки. Габариты различных радиоэлектронных элементов.

Это результат  обобщения многолетней работы. Что это дало? При поступлении заказа, им не надо было ходить в нормоконтроль, брать справочники и выписывать размеры деталей. Очень часто электронщики приходили с нижних этажей и приносили изменения, в части добавления элементов. А отдел был хозрасчётным. У них были нормативы на выполнение разных работ.

Так вот даже добавка сопротивления, вызывал собачий лай, и требовали внести дополнительные норма-часы, от отдела заказчика. Так представляете, какой находкой для НИО я был!

В день по два раза приходил электронщик с нижнего этажа, Баланчивадзе, имя забыл. У него отец известный композитор, написал музыку к песне о Тбилиси.

Он слегка заикался, но был добрым и не злым парнем. Но считали конструктора балбесом. А как в его отделе, - не знаю.

Когда дверь комнаты была открыта, а это очень редко, то раз я зашёл и оглянул стены, то руководитель сразу выставил меня!

Вот как! Они нашли во мне ненавистного конкурента. Ведь я мог непрерывно напрямую от исследователей принимать изменений, и не требовать ни каких часов. У меня Оклад!

Что ж! Мне хватило несколько секунд... Теперь когда я ходил в нормоконтроль за поиском габаритов электронных деталей, то сразу выписывал аккуратно в тетрадь всю номенклатуру, или ограничивая, зная предполагаемые мощности.

Через месяц, два и три у меня был собственный архив. А в нормоконтроле сидело двое мужчин. Одного помню по фамилии: Фридман. Так вот когда мой отец работал после войны в Гипромезе, так на работу пришёл с института Фридман, "зелёный", ещё! Фридман по моей фамилии и вспомнил отца. Об этом мне сказал отец, после одного инцидента, который опишу ниже.

Забегая вперёд, скажу, что через год или полтора, Владимир Кучава, перешёл в отдел нормоконтроля начальником. А там всего штат в три человека. Им приносят чертежи на проверку, в случае пропуска необходимых элементов, например допуска и посадков или отсутствие размера, ввиду пропуска и т.д. они делали замечание, ставили вопросы. Работ начальника,
травля анекдотов, разговоры о футболе, никакой ответственности!

На следующий день приходили и забирали чертежи для дополнения или исправления. После этого они ставили подпись в штампе в графе "нормоконтроль". Но на этом наша работа не заканчивалась, надо было отнести на проверку чертежи технологу по фамилии Гончуков.

Так что "зелёному" надо было получать шелбан по лбу. Но после двух и трёх заходов к технологу, уже я учитывал все требования. А они нужны были для того, чтобы в опытном производстве можно было изготовить, исходя из оборудования и средств.
Например поменять марку провода, на ту которая есть в монтажных участках.

После этого чертежи сдавали копировщикам, для изготовления калек. По калькам делали синьки, и они уже поступали в мастерскую где происходило изготовление. Часто оттуда меня вызывали просили замены чего-либо, практически всегда я давал согласие. Для меня важно, чтобы изменения не приводили к возбуждению усилителя и т.д.

Повторюсь, что через несколько месяцев у меня была в тетради самая свежая информация с изменениями и дополнениями. В отделе нормоконтроля (НК), на стене висели много чертежей. Надо сказать, что графика моя была на 3 балла.

Я на досках видел чертежи корпусов и внутренностей в разрезе с такой исключительной графикой. Был мужчина, который подрабатывал для студентов брал из альбомов сложные коробки передач и чертил на листе ватмана исключительно "КРАСИВО".

Я так не смог бы. Инженерами и техникам работали в отделе также много женщин. Многие очень эрудированы. Одна женщина даже читала в переводе на армянский язык доже Гамлета (если я не ошибаюсь в названии).

Однажды приношу чертёж в НК. и Фридман бракует его. А он просто стал сравнивать с красивым образцом на стене. Я прихожу и жалуюсь своей начальнице Авроре Петросян. А она пошла и пожаловалась  начальнику сектора. Она женщина, которую все называли Катей, несмотря на её возраст, а ей возможно и за пятьдесят лет!

Катя не долго думая, пошла к главному инженеру и всё доложила про Фридмана. Его сразу вызвали и пригрозили увольнением!

В общем дали ему просраться. Он пришёл не живой не мёртвый. А он грузный толстый мужчина. Кажется у него четверо детей. А про  самого младшего лет 6,  рассказывал переживая: прыгнул в яму и разбил зуб об камне...  После этого он изменил ко мне отношение.

После окончания работы, оставались заядлые игроки шахмат. Были постоянные партнёры, непримиримые соперники. Возможно только на одной шахматной доске, на столе впритык к стене были шахматные часы. А так без часов.

Играли час и даже больше. Начальница сектора Катя тоже любила играть в шахматы. Семьи у неё не было, некуда спешить.

И вот я тоже как то с ней начал играть. Думала она дольше меня. Если "зевала", возвращала ход. А я нет. То она проигрывала, то я.

Но партий десять играли. А потом утомляешься и уже "зеваешь" фигуры. Я не любитель просчитывать ходы, Хотя со школы ходив во дворец пионеров в шахматный клуб, На первенстве района команда нашей школы, участником которого я был, стали обителями района и мне дали грамоту, которую храню до сих пор. Потом на соревновании получил 3-й разряд.

    У меня были десятки книг по шахматам:

Но так я и сейчас играю на 3-ем разряде только с планшетом. Там есть регулятор движка,  силы, разрядности, и выигрываю редко, но там можно возвращать ходы и записывать партию, и снова просматривать. Но больше я люблю на планшете играть в нарды с программой А-СТУДИО.

Аврора иногда говорила, ну уступи Кате... Я отвечал, если уступать, то ей не будет интересно играть со мной. И вот на этой волне, я раз и спросил её, а почему все вас зовут Катей?

Она даже не смутилась, а рассмеялась. "Это ещё с детского сада. Когда поступила в группу, дети знакомятся. И девочка с которой я была в паре спрашивает меня: - А как тебя звать?

Гоар, отвечаю я. - Ой какое у тебя трудное имя. Вот у меня есть красивая кукла Катя, давай и я тебя буду называть Катей. Так тут все и стали её называть Катей.

При поступлении в школу, часть детей оказались в одной группе, классе. Однажды услышав что кто её зовёт Катей, то мгновенно все стали ей так называть. И вот в институте, то же самое, достаточно одной приятельницы при встрече с ней, которая обратилась ко  не с именем КАТЯ, и всё пошло на свои круги. Так она привыкла.

Был ещё один парень любитель, пусть будет Володей, имя точно не помню. Играли мы в одну силу. Никто не хотел уйти побеждённым. Он чаще возвращал ходы. Играли с переменным успехом.

И вот раз мы просидели до 5-ти утра! Выходим ворота закрыты на замок. Из заднего проходного двора, там забор деревянный. Я с трудом перелез, он намного выше меня по росту.

А вот Володя зацепил штаны за торчащий гвоздь и разорвал его до неприличности.
На улице никого нет, ни людей ни машин. Идём пешком.

За 1,5 часа, наверное я дошёл до дома быстрым шагом. Когда ложиться спать! Через 1,5 часа надо выходить.

Дома никто не ругал. Что-то перекусил.  На предприятии была столовая, я ходил покупал второе, типа жаркое, компот.

Но а другая часть по вопросу отпуска и получения диплома я уже описал. Надо дать только ссылку.
             КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. ВО ТОРОЙ ЧАСТИ БУДУТ ОПИСАНИЯ СОЦИАЛЬНЫЕ.

                БЛАГОДАРЮ ЗА ВНИМАНИЕ!
                НЕ ЗАЧИТЫВАЙТЕСЬ МОИМИ ОПУСАМИ, ПИШИТЕ ЧТО У ВАС НА ДУШЕ...