Йейтс. His Dream

Его Сон

Покачиваясь на корме
Я лодку направлял веслом,
Куда б не бросил взгляд ко мне
Толпы взгляд обращен.

Я заглушить мог крик толпы,
Но  каждый вопрошал юнец:
Кто плащаницею укрыт,
Чей скрыт под ней венец?

Я, пораженный до глубин,
Вскричал, увидев пред собой:
- прекрасен силуэт богинь -
То смерть передо мной.

И палец приложил к губам,
Но как я мог не подхватить?
Толпа и броской лодки храм
В ночи, и песни нить

Лилась над блестками воды,
В ней повторялось имя той,
Божественны её следы:
То смерть передо мной.

2024-03-07

HIS DREAM
By Yeats

I swayed upon the gaudy stern
The but-end of a steering-oar,
And saw wherever I could turn
A crowd upon a shore.

And though I would have hushed the crowd,
There was no mother's son but said,
'What is the figure in a shroud
Upon a gaudy bed?'

And after running at the brim
Cried out upon that thing beneath,
- It had such dignity of limb -
By the sweet name of Death.

Though I'd my finger on my lip,
What could I but take up the song?
And running crowd and gaudy ship
Cried out the whole night long,

Crying amid the glittering sea,
Naming it with ecstatic breath,
Because it had such dignity,
By the sweet name of Death.


Комментарии переводчика:

Стихотворение "Его сон" было написано в 1908 году после пятилетнего молчания. Йетс перестал писать в 1903 году, когда Мод Гонн, которую он страстно любил, и которая была его музой, вышла замуж.  Йейтс был в отчаянии и не знал, сможет ли он опять писать стихи.  Сон, реальное событие - сон, пробудил в нём творческий импульс после пяти лет молчания.  По следам сна было написано стихотворение «Его Сон».  Вот как он описывал свой сон вызвавший это стихотворение и вернувший его к поэтическому творчеству:

Несколько дней назад я, во сне, управлял очень весело раскрашенным и изощренным судном по узкому протоку  с огромным количеством людей на его берегах, и с была фигура на постеле в середине судна.  Люди указывали на фигуру и спрашивали кто это и в моём сне я пел вирши, которые растворились при просыпании, все за исключением этих вот фрагментов.  Мы звали это, оно имело такую божественность конечностей, с сладким именем Смерть.  Я написал мою поэму следуя этому моему сну и ощущению от моего сна. И могу сказать, почти, как сказал Блэйк «Автор вечность».

История написания текста, особенно если она была рассказана автором, посчитавшим, что она существенна для понимания текста, и должна быть рассказана, конечно же влияет на понимание стихотворного текста.  Она позволяет понять специфику выбора и сохранения в тексте специфических слов и метафор.  Даже если они пришли к автору на подсознательном уровне, они были оставлены в тексте после его написания сознательно. 

Это замечание,  оставляя мало надежды переводчику, требует от него огромного внимания и уважения к каждому слову и образу текста.
Это особенно трудно, когда оригинальный текст не просто описание событий, но попытка автора передать свои эмоции, своё психологическое состояние.
Это оставляет возможности разного понимания и на оригинальном языке автора, потому как слова и метафоры  описывающие душевное состояние не имеют единственного значения для всех говорящих на этом языке. 

Именно поэтому мне кажется, что вместе с переводом, на который естественно  наложенны требования и ограничения языка перевода, что ведёт к неизбежным  искажениям текста, есть необходимость оставить комментарии, которые поясняют как текст оригинала, так и его понимание переводчиком.  Такие эссе-комментарии существуют и в языке оригинала и часто, если написаны не для академической диссертации и выходят за пределы лингвистических терминов, становятся и пояснительным текстом для читателя и самостоятельным произведением.  Они, и в родном языке автора, помогают осмыслить и прочувствовать текст поэмы.

Вот те комментарии которые мне кажется необходимы к тексту «ЕГО СОН» Йейтса.

Йейтс сам рассказал, что этот текст возник после пробуждения, как навязчивые осколки сна застрявшие в сознании.  Поэтому при переводе названия слово «dream» должно переводится однозначно, как «сон», хотя, после просыпания, такие навязчивые картины могут перерасти и быть дневной «мечтой».

Первые две строчки описывают автора держащего кормовое весло управления судном и передвигающимся на корме справа на лево и обратно (раскачивающимся, как описал это автор), налегая на весло управления и направляя корабль вдоль берегов.  На берегах, куда бы он не повернул голову, он видит толпы.  Т.е. люди уже стоят у берегов вдоль которых он направляет своё судно - следует заметить, что судно достаточно ярко и вычурно раскрашено «gaudy» чем очевидно и привлекает внимание толпы.

Следующие четыре строчки, описывают поведение толпы, которую автор мог бы и заставить замолчать (т.е. он мог бы забыть о её криках в своём сне - но что-то заставляет его услышать их). Надо отметить, что он слышит только голоса мужчин (мы не знаем, только ли мужчины были вдоль берегов, но только их голос он слышит).  И они все, как один спрашивают его - кто это там в саване лежит на ярком и вычурно раскрашенном постаменте?  Интересно и важно выражение «mother’s son», которое Йейтс выбрал для указания на то, кто вопрошает.  Этот сознательный выбор Йейтса для определения вопрошающих мужчин из толпы, «mother’s son»- это ещё не мужчина, это скорее юноша, для которого женщина всё ещё создание из другого мира - всё ещё в первую очередь - мать и только потом - женщина.   И они, глядя на тело завернутое, наверное в тонкий воздушный саван достойный её тела, вопрошают его  о том, кто это перед ним? И тогда его взгляд поворачивается от толпы и берегов, между которыми он вёл судно и он видит прекрасное, притягивающее и недоступное в красоте  рук и прекрасных длинных ног, и теперь уже ушедшее от него тело его любимой.  И поэтому он не может заставить замолчать толпу - они уже оплакивают то, что он только заметил в своём сне.

«And after running at the brim -
Cried out upon the thing beneath,»

эта предложение несёт внутри себя идиоматическое английское выражение «to be running at something/ running at something» (to be at the rate of something: example - Inflation is running at 10 percent.)  я бы перевёл идиоматическое выражение «running at the brim» как достигнув некоторого предела, дальше некуда, налей ещё каплю и перельешься через край.   И поэтому вся фраза -
«И тогда я достиг предела (своих душевных сил),
Я зарыдал (глядя) на то что было внизу передо мной,»

- так благороден каждый член -
     В нём сладость слова - Смерть.

Здесь можно остановиться и вспомнить всю историю многолетней не разделённой любви Йейтса к Мод. Любви по юношески романтической для человека в его возрасте - позже он думал, что именно это, романтичность его любви, помешала их сближению.  Его пятилетнее молчание после её замужества. И вот сон, в котором он везёт её, умершую, не разделенную, возвышенную любовь - одетую в тело Мод, прощается с ней и имя смерть звучит сладко - как освобождение, и сопровождается теперь лёгким прекрасным звучанием - от которого он из сна запомнил только:

- так благороден каждый член -

И становятся понятным, каждое пришедшее к нему и сохраненное  им в тексте слово.

И вот он в изумлении поднял к губам свой палец - толи чтобы остановить готовый вырваться окрик толпе, толи в изумлении от увиденного тела. И спрашивает, обращаясь к читателю - как же я мог не подхватить эту песню, в которой звучали и красота любимой и, одновременно, освобождение от любви, первые после пяти лет пришедшие звучные строчки:

- так благороден каждый член -

И последние строчки завершают поэму освобождения - звучат повторяющиеся строчки о красоте любимой и о сладости освобождения - смерти не разделенной любви.