День работников сельского хозяйства

Будни провинциальной журналистки-1

    Когда мне стукнуло двадцать пять (второй раз уже, уточняю),  я поняла, что моей приятной жизни приходят кранты. Тихие и неспешные интервью с передовиками капиталистического труда, заметки о ЖКХ и благоустройстве территории, репортажи со строек и фермерских полей помахали мне ручкой и скрылись в туманном прошлом.
    Меня перевели в новосозданный отдел светской хроники. Голод, он же не тётка, а кадровый – так вообще зверь. Вот и бросил меня шеф на амбразуру, так сказать. Заткнул мной дыру, а мне велел заткнуться и идти на тусовку. И одеться нормально.
    Я взвыла. В моих туалетах только на планёрках  сантехников сидеть, да и то с краешку. Шеф вытьё пресёк и от широты души выписал матпомощь на реснички и ноготочки. Я тут же оценила шефов порыв и покорно отправилась проводить ревизию шкафов.
    Ревизия показала, что из платьево-юбочного у меня только винтажный бабушкин костюм. Костюм помнил Леонида Ильича, обладал неукротимой жаждой жизни и талантами маскировки восьмидесятого уровня. Он умудрился пережить свою первую хозяйку, гонку на лафетах, перестройку, перестрелку и три переезда. Заныкавшись в недрах гардероба, костюм планировал жить и дальше, но был извлёчен на свет и призван в ряды.
    Юбка и пиджак сели точнёхонько по фигуре, и я возликовала: глянь-ка, меня не подменили в роддоме. Наследственность, итить её! Да и  красиво же, не чета моему оверсайзу и штанам карго.
 – Так, буду винтажной дамой элегантного возраста, надо только шляпку как у Шапокляк соорудить, – решила я и отправилась отстирывать костюмные пролежни.
    Весь покрытый плесенью, абсолютно весь, костюм не поддался ни белизне, ни хозяйственному мылу. Я продолжила сеанс бытовой магии… ой, химии. Прочитав заклинание на оборотной стороне зелья, пустила в ход хвалёный Ваниш, увеличивая дозировку в геометрической прогрессии. Пролежни не поддавались, костюм фыркал, пузырился и, в конце концов, предпочёл погибнуть,  но не сдаться. Булькнув напоследок пузыриками, он испустил дух. Вместе с ним умерла идея побыть дамой. Я задумалась.
    Концепция расписать джинсуху в стиле батик требовала много времени, намерение обшить свитер елочной мишурой я отбросила как нереализуемое. Иголку мне последний раз доверили в школе на уроке девочкового труда, а через три минуты с матом отобрали. Отобрали, а меня сбагрили трудовику, которому было пофиг. Так что рубанком я владею, а иголкой – нет!
    На этом идеи, как мне обустроить свой внешний вид, закончились.
Пройдя через отрицание, гневно поорав в трубку про увольнение, и выторговав у шефа ещё денюжек, я смирилась и заказала-таки себе платье на маркете. Кот оценил вид в мониторе как «кросивое», доставку пообещали на завтра, и я со спокойной душой взялась за телефон, договариваться о фасадно-реставрационных работах.
    Блииин! Нет, ну кто б подумал, что записываться на ноготочки надо за неделю! Итить твою, пришлось подключать административный ресурс и упрашивать знакомых дам из роспотребнадзора, пожнадзора и прокуратуры.  Шоб похлопотали…
Да, прав Лагерфельд, красота требует не жертв, красота требует денег. А у нас ещё и связей…

*****
            С утра я начала преображение в светскую львицу и потопала в салон. Там меня уже ждали. Я вошла и сняла кепку. Стилист Артурчик присвистнул и достал овечьи ножницы. Солома на голове зашевелилась и клятвенно пообещала не сопротивляться расчёске. Я шепнула «замётано» и обошла Артурчика стороной. Солома прошептала «спасибо». Что там шепелявили брови, я не расслышала…
    Дальше всё пошло как по накатанной. И прилепливание ресниц, и раскрашивание морды лица, и нафигачивание новых ногтей на мои обгрызенные в творческих порывах култышки. Пока маникюрша трудилась над левой культей, я немного попробовала на крепость красоту на правой. Осталась довольна – красота зубам не поддалась. Отличное качество, дай-то бог, чтоб у нас асфальт так клали!
    Получив в пункте выдачи платье,  я отправилась восвояси переодеваться и ждать машину с фотографом. Во своясях меня не узнал кот, он разорался и попытался вызвать полицию. На крик выглянула соседка, и, втыкнув в ситуацию, удостоверила мою личность. Кот в ответ заявил, что требует двух свидетелей или взятку. Пообещав  роднульке  свежую форель, я прошла в квартиру. Кот забился в угол и подвывал по-собачьи. Я приступила к процессу переодевания. Кот завыл сильнее. Натянув колготки так, чтобы резинка слегка торчала из-под воротника, я влезла в платье. Кот зашипел и рванул к телефону вызывать психиатрическую бригаду. Мой долг вырос до двух форелей.  Туфли и духи обошлись недорого – в килограмм обрезной телятины. Кот смирился, а тут и редакционный пепелац подкатил.
    Я вышла из подъезда и павой подплыла к машине. Павой, павой, ей-богу, только один раз зацепилась каблуком и один раз  ногтями. Фотограф Сашка оглядел меня, буркнул «годно» и уткнулся в телефон. Я надулась – не оценил, зараза, а потом поправила корону: Сашка и не то видал… Особенно, когда в криминальной хронике работал.
    Вскорости мы приехали на шабаш. Там было грустно. Силиконовые попы перетирали прошлогодние новости и принимали сколиозные позы, Сашка блестел вспышкой, мужики собирались в табунки по интересам. Я унюхала табунок с тамблерами виски, табунок с бокалами коньяка и грустный табунок язвенников с минералкой. Присоседилась к коньячным, и наконец-то перевела дух. Фух! А всё-таки работать светской дамой не так уж и плохо: угощают, однако! Оглядевшись, поискала закусон. Ого, родные лица! Мэр с мэршей, глава администрации со своей шеей и кучей замов. Замы тянули руки за канапе. Я протянула обе: мне талию не жалко. Ого, а вот и бутеры с форелью. Пожалуй, уже сегодня верну коту часть долга. Жаль, клатч маловат!
    Вечерок протекал приятно, а ноги в туфлях отекали… Я решила, что пора и поработать. Выцепив замэконом Васечку, я начала допрос.
–  Вась, а чё за сабантуй-то?
–  Очки надень!
–  Ну, Вааась…–  заныла я.
–  Ты что, не знаешь, куда идёшь? А в честь чего так вырядилась-то?
Я вздохнула и похлопала ресницами. Сказать мне было нечего. Очки я действительно не взяла: ходить в очках мартышке мешали приклеенные ресницы.
Василий Сергеевич хмыкнул и стянул с переносицы окуляры:
–  На, оглядись.
    Я взяла оптику в наманикюренную лапку и пролорнировала окрестности. Мир прояснился, лица обрели чёткость.
Вот потягивает из стакана Андрюха, знатный, хи-хи, картофелевод, вон Лёха из Мираторга с коньячком стоит, а в уголке приныкался помидорный туз Армен. Делааа…
    Пожелав матушке активной и разнообразной сексуальной жизни, я мысленно извинилась перед дамами. Ну нет у них силикона, всё, знаете ли своё! На молочке родном выросшее…
Вздохнув, я достала диктофон. Празднование Дня  работника сельского хозяйства начиналось… Начиналась и моя привычная, насквозь знакомая работа. Вася отнял у меня очки, и, водрузив их на переносицу, забубнил доклад, Михал Саныч, хозяин яблочных садов, достал полторашку со своим сидром, главе понесли стопку грамот для вручения… Всё как всегда…Только я стою, блин, в туфлях и чешу намазюканную морду! Стою и радуюсь, что никакой светской жизни у нас в районе нет, и не намечается, а шеф надо мной просто прикололся. Давно он грозился заняться моим внешним видом, и, видать, дозрел… Как раз ко Дню сельского хозяйства.
…Да, кстати, не забыть бы к Егору подойти, телятинка коту сама в доме не появится…