В больнице

Мне было в этот день нескучно:
Он дал общительных людей.
Их говор пёстрый, разнозвучный,
Остался в памяти моей.
Таксист заладил агрессивно,
Что он умнее всех один,
И как-то вкусно и активно
Вставлял во фразы слово «блин».
Спросила я, за что так любит
Он эти жирные блины?
Без них, наверное, худо будет,
Они питать его должны…
Он думал и дышал нервично,
Потом с натугой проворчал,
Мол, с детства так. Свою привычку,
Он попросту не замечал.
С лангетом на руке, военный,
(костюм – солдатский камуфляж),
Жалел, что лезу по ступеням
Без лифта на второй этаж.
Мол, вот он – лифт, а я, хромая,
Как пытку над собой творю!
— Спасибо, мальчик, – отвечаю,–
Себе я под ноги смотрю.
Не вижу то, что перед носом,–
Смеюсь. Смеется он в ответ.
— Не мальчик я. Мне тридцать восемь!
— Малыш! Мне семь десятков лет!
Поговорили, посмеялись –
Словами запросто сорить…
Но, как знакомые, расстались –
Нам радостно поговорить!
А этот, сонный и усталый,
Напротив – кабинет врача.
Заговорил, как трудно стало
Стареть и таять, как свеча.
Жена – сожитель посторонний,
Здорова, молода, сильна,
Как будто госпожа в короне –
Не позаботится она
О нём, измену вспоминая.
Я отвечаю, как могу:
— Корону с головы снимая,
Я так бы врезала врагу!
Но всё равно я мужу б стала
Сиделкой до исхода дней.
Себя ровнять бы с ним не стала,
Хоть в благодарность за детей.
Шёл день, от встречи к новой встрече
В случайном круге бытия.
И мне немного стало легче,
Боль меньше мучила моя.