Мэшап из сказок и жизнь без подсказок

ЧАСТЬ I.
Пролог
То ли нами крутит бес,
То ли город тихо ест,
Ну, а может, просто редко отдыхаем.
Но только потянуло в лес,
Чай, костер, палатка есть,
Коньяка себе налью, лежу, дремаю.             

Сквозь сон я думаю о том:
Может, сами мы - «ничто»,
Не тот правит, не тот путь выбираем? 
Прогуляем всё, пропьём,
От тоски всем морды бьём,
А жизнь сказочная в сказках и бывает.

Глава 1.Встреча на опушке
Вдруг бабуля, с котелком,
Да угостила молочком,
Я в ответ ей коньячок, употребляем.
«Что ж, под вечер-то, в село
Тропинкой поздно понесло,
Вам наверно тяжело», - я рассуждаю.

А сколь вам, бабушка, годков?
На глазок, так лет под сто!
Ей в чаёк всё «пятилетний»  подливаю. 
Ох, волшебство тут, не леса,
Природа-а-а с чистого листа,
И Вас, бабуля, она тоже привлекает?

Вот вам себя бы  поберечь,
Руки ж болят с ногтей до плеч?
Ну, а друзья, соседи, дети помогают?
Вы расскажите о себе,
Что не сложилось по судьбе,
Пока горит костер. Я вам внимаю.

Котомка сложена у пней,
Клюка положена под ней.
Зачем ты хочешь знать, кто я такая?
Ну, что же, слушай, расскажу,
Как лохов здесь развожу,
Как в лесу я затерявшихся пугаю.

Здесь, на опушке не живу,
В чаще мой замшелый сруб,
Чуток мешает горб, но не больна я.
Так что я прямо из чудес,
Из волшебно-чудных мест.
Я просто бабушка лесная. Яга я.

Немножко страшная, не злая,
Я костяной ногой, считаюсь,
От одиночества страдаю да хромаю.
Но я не ведьма там, какая,
Никто ж отличия не знает,
И знать, да понимать-то, не желают.

Ходить клюка, мне помогает,
Два аппарата, что летают:
Метла - но в ней прилично  поддувает.
И ступа - марки «Мерседес»,
В той я могу, хоть до небес,
Горы, море, шик и блеск! Шустра я.

Глава 2.Про житьё-бытьё в лесу
Как вам, бабуль, дремучий лес, 
Что чаще: мрак или прогресс?               
Знают это, только кто в нём проживает.
Интерес огро-омный есть,
А как узнать, а где прочесть,
Ну, опишите! Как дни Ваши протекают.

Да я с зари кручусь волчком,
Мне тут грустнее - вечерком,
До того, как войти в дом, поспати.
Я наложу пару проклятий,
Сварю зелье, с корня мяты,
В ступе пару виражей, да на полати.

Тут прожила с Кащеем век,
И пусть он вечный человек,
Но, как в любом есть то, что отмирает.
И вот зачем же мне такой,
Взяла, да выгнала метлой,
Здесь на болотах и исправного хватает.

Меня подводит и изба,
Бобёр её построил так:
Сам, без дизайна, на болотах, с краю.
А мне коттедж бы на опушке,
Царевна рядышком, лягушка,
Да ещё стрелы от царевичей летают.

Полыни горше мне  изба,
Куриный мозг её, ходьба,
Уж коли молодец зайдёт, так убегает.
Юнца ложу вдвоём с котом,               
Как  ублажать его, потом?
Дом построю у ручья, пусть отдыхает.

А тут, три дня как, на беду,
Сам Соловей забрёл в избу,
и рассвистелся. Изба-кура приседала.
Я думала, что пляс, гопак,
Но оказалось что не так,
Изба со страху в дебри убежала.

Но, избу можно и понять,
По бревнам могут раскатать,
А куреногая зараза дом наш спасает.
Хранится в пуще Соловей,
В леваде с бандою своей,
Не бывает злей людей тех, я считаю!

С села, где храм, не ходят к нам,
К чему им сказочный бедлам,
Тут волки серые хвосты, поджав, сбегают.
Тёмный лес, страшит мозги,
Не видать порой в нём зги,
Он только, смелых, да умелых не пугает.

Златых яиц несушка, Ряба,
Родня  избе, ну та ей рада,
Зашла и трёп про план, что делать надо.
Я, мол, так больше не могу,
Что в мыслях жить на берегу, 
Так надоела - превращу вот в жабу.

Ты поживи, с моё, в лесу,
Да с бородавкой на носу,
Я русским духом тут одним питаюсь.
Но, то ли ем, что-то не то,
А толь питанье не впрок,
Куда калории идут - не знаю. Худая.

В год попадётся, раз, коза,
Намн-о-о-го  реже телеса,
Сейчас харчами кто и где перебирает?
Я хвать лопату, да к печи,
Там внутри как зашкварчит,
С мясом ведь похлопочи – подгорает! 

Идтить в село, там жить гуртом, 
С Ёк Макарёк, с Едрён батон?
Едрёна Феня, дед Пихто - не умиляют.
У Бляхи Мухи глухой край,
Там только Ёкарный Бабай с,
Япона Матерью и Тетей Мотей проживают.

Чтобы вместе жить лет сто,
Вдруг заявился дед  Пихто.
Болтаю с ним про будущую радость.
А он мне: «Будем жить в лесу!»            
Мне снова тут гонять тоску?
Зачем такое чудо мне? Отвадим.

Пусть это дебри, но народ,
Тут вороватенький живет,
Чуть замешкался всё влёт пропадает. 
На плечах домой упрёт,
Если в цвет не подойдет,
Никто назад не принесёт, не возвращает.

Так проболтали до утра,
В тепле, у гасшего костра,
Бубнела я, что жизнь меня достала.  
«Нет, не так и плоха жизнь,
Ты за неё давай, держись,
У нечисти не мёд, и то цеплялась». 

Несу я правду злую в лицах,
Присмотрелась - бабка злится,
И без огня видать, её, то раздражает.
Но я меняю тему в раз:
А расскажи-ка без прикрас
Кто живет тут, кроме Вас, обитает.

Глава 3.Про дракона и законы
Заухал филин, жуть, даря,
Горит кровавая заря,
Луна по небу бледно проплывает.
Русалки плещутся водой,
Тянуло серой, как бедой,
Яга тихо продолжала, вспоминала.

В дубраве нашей есть закон,
Горыныч Змей, русский Дракон.
Если не срубят - три башки имеет.
Наш огнедышащий  Газпром
Рулит, (не то здоровья в нём),
От питанья раздобрел и не худеет!

Ну, всему же есть предел! 
Вот на посадку прилетел,   
И, подвывая, приземлился всё сметая.
Он вломился б прямо в дом,
А тот, конечно же, на слом,
Изба орала «Караул!», двором сбегая.       

Ты так снёсешь халупу, пташка!
Вой стих, но кипяток по ляжкам.
Санкции в три горла! Тяжко? Наели хари!   
Ты б в фитнес-зал, да пропотел!
Махнул хвостом Змей: «Масса дел,               
Брось, жилплощадь, много Змея, не бывает». 

Наш Горыныч старший тут,
Он то стратег, то баламут,
Тут Богатырь за ним недавно увязался.
Только Змей бегом к горе,
Да там и спрятался в норе,
На угрозы он никак не отзывался.

Герой с мечом в поход, молчком,
А Змей с норы, с мокрым хвостом,
Было видно: он там сильно испугался.
Только ему всё нипочём,
Хмыкнул, дёрнулся плечом:
«Эх, нищета: я главное живым остался».

И вот вопрос: а кто злодей,
Раз прячет головы сам Змей?
Лесные жители-то глав не избирают.
А в лесу должна быть власть,
Чтобы порядку не пропасть,
Чего, кого в нём только не бывает.

Есть на Суматре, острова,
Живет там сын его, варан,
Его же Ящеркой считают за границей.   
Одна в сынишки голова,               
Жрёт, всеядный, всё подряд,
Сюда Дракон Комодский не стремится.

Вдруг Змей Горыныча глава,
Та, что по центру… Во, дела!
Вдруг говорит: «Я себя бабой ощущаю».
Вот, как бы, с мужиками я,
Мы вроде шведская семья,
Но, только баба, баба я и всё! Смешная.   

А что же делать, тем двоим,
Ведь организм-то их один,
Спина и шея до хвоста. О, как бывает!
А средней, как же быть теперь?
Ведь ей приходится терпеть, 
Ходить как в бабий туалет? Она страдает.

Горлянки извергают хрип, -
Это ж явный птичий грипп!
Утилизации боится Змей - ведь закопают.
Ты помоги, Яга-сестрица,
Мне немножко подлечится
Я стариков-то в поликлиниках пугаю.               

Взял Змей лечение от гриппа,
Взмыли головы вверх лихо,
(не срублены все три, пока), свечой.               
Изба ж, почуявши покой,
Махнула жилистой ногой:
Шустрей давай, трусливый наш герой.      

Глава 4.О лесных жильцах…
В лесу множество жильцов,
И нехристей, и кто с крестом,
И мир реальный, и за туманом миражи. 
Добрых, мудрых, удальцов,
Витязь, с мечом-кладенцем,
И дев, милых на лицо. Всё есть в глуши.

И мир сказочный весь здесь,         
Нечисти лесной - не счесть,    
И добрых тут, и наглецов - хватает.
Тут и премудрость Василис, 
(Вот «умное» всегда на «бис»),
Она Премудрая, но только не святая.

Вон из ларца два мужика,
Из дому Ваньку-дурака,
Пока она царевича-Ивана развлекает.
Принцесса Лебедь на сносях,
У нас вопрос, не просто так:
Она яйцо снесёт, или дитё рожает.

И Дуб стоит, прячется в нём,
А то ли СОБР, то ли ОМОН,
Кот Баюн их, цепь златую охраняет.
И кто под дубом там пройдет,
Им небылиц так наплетёт…
Так напоёт, наврёт - короче, заливает.

За дубом колдуны гадают,
Тако-ого вам напредрекают!   
В страхе Чёрный Кот к ним не сигает.
Боится Чёрный, сорОк стаей,
Те цепь по звеньям расхватают,
Ну, а ему солидный срок. И отмотает.

Дом за корягой, под бугром,
Швейцарец в нём, заезжий гном,
С Белоснежкою вдвоём в нём, обитают.
Седо-ой, лопатой борода,   
Он в подпол прячется всегда.
От алиментов он туда. Все ж понимают.

Мальчик-с-Пальчик, мелкий тать,
Сам он в окошки - воровать
И к Дюймовочке, сбывать. Вот задержали.
Крот про арест ей рассказал,
Та с чемоданом на вокзал,
В лесу Шервудском спустя год, видали.

Леший с Кикиморой живут,
В болоте кровь пиявки пьют,
Тьма гнуса, тучи комаров, ох, страшно.
Вот мухоморов те нарвут,
Нарежут, высушат – жуют,
И им, болотный неуют, чуточек краше.

А у Русалки возник бзик!
Верит она - любой мужик
С хвостом её полюбит. Дура-дурой.
Садко напел: моя, родная!
А Водяной ей - ты тупая!
Без мозгов. И в чешуе ещё фигура.

Водяной, толстый мужик,
Видать в нём гены хоть куды,
Его с одной речной воды так распирает.
Он Мухоморов наберёт,
Кадку с горкой принесёт,
Ну, а потом настойкой всех нас угощает.

Живет и сказочный Кащей,
Для всех считается злодей,
Но только здесь он от людей себя спасает.
Прячет жизнь свою в яйце,
На дубе, за гнездом, в ларце,
Ещё и в кованый сундук. Так сохраняет.

Недавно вот, два подлеца,
Вдруг, из евоного ларца,
Тиснули иглу с яйца. Я удивляюсь.
Смерть его, зачем мальцам?            
Вот лучше б хлебушка, сальца, 
Ведь та игла, и как игла - тупая.

В декабрь заехал дед Мороз
Мне: «С мороза красный нос».
Что алкоголик-виртуоз - скрывает.
Дождалась, и ложусь спать,
Ему же праздники встречать,
А лес волшебный пьяных не пускает.

Дед Снегурку подцепил,
И лет несколько прожил,
Но молодая краля никакая, ледяная.
Нет поцелуев до зари,
Любит заезжих к деду лиц,
Всё принцев ждет, она на них гадает.             

С Джином Карлсон за ковёр
Сцепились насмерть. Ох, и спор!
В нём же сломанный мотор, а дырок, пор!
Им может, Джин учёт ведёт?
Пусть его хоть моль дожрёт.
Что Аладдин? Свой самолёт, на нём летает.

Вот уж обед. На часах два,
Чуть разболелась голова,               
Может, где и неправа я, рассуждая.
Тут стала бабка мне желать,
Что надо всё от жизни брать:
«Не потеряй, пока ещё ты молодая».

Что пожелаю тебе я:
Промелькнет жизнь и твоя,
Но чтоб желанья твои созреть успели.
Чтобы до старости жила,
И счастье ты не проспала,
А умереть бы довелось в своей постели.

На горб закинула котомку,
Пожала мою руку ловко,
С пня поднялась, и… пошкандыбала.
Смотрела вслед её платку,
Как опираясь на клюку,
Ушла тропинкой в лес, и удалялась.

ЧАСТЬ II.
Глава 5.Про сказочную тропинку      
И снова длинный выходной,
Вновь на тропинке я чудной,
Старую знакомую встречаю, обнимаю.
У нас всё та же дребедень,
Экстрасенсы целый день, да
БошарОв Марат на ТV духов вызывают.

Я говорю ей, как скучала,
Я как родную обнимала,
Вот тут подарки захватила, ожидала.
Что тут нового в глуши?
На что гадаем-ворожим? 
Как с едой, на этот раз не голодала?

Мы ж говорили не про всех,   
И что тут ждет не всех успех,
Порой туман и миражи имеют силу. 
Мир реальный ведь вокруг,
Ещё ж про странную тропу,
Что в лес ведёт, я Вас не расспросила.

Селфи не сделала с тобою.
А как морозною порою,
И без шапочек, зимою? Вдруг зуб болит?
Врачи по тропке не доедут,
Они привыкли по паркету,
Кто привезет сюда таблеток? Сам Айболит?

Права ты, тропка не простая,
Ведь ни-ког-да не зарастает,
Прут по ней все в глушь лесную стаей.       
Кто-то за пущенной стрелой,
Кто за подснежником зимой.
В доспехах рыцари про бой, мечтая. 

И умный, и дурак весной,            
Всё лето, осень, и зимой,
Не чаща, двор стал проходной, считаю.
Богатыри прут на войну.    
Совсем не ценят тишину.
Нахлещутся и с медовухи их шатает.

Тропинкой той, засохшей бок, 
Вдоль пней катил и колобок,
От деда с бабкою убёг, решил, что крут.
Взопрел в пути, прогорклый плут,             
Протарахтел – думал, спасут!
И всё искал, где его хитростью сожрут.       

И мОлодцы, и царски дочки, 
И урки, беглые, с заточкой,    
Сам Святогор, по ней следы натопчет.               
Кто серым волком по траве,
Кто с жар-птицей в рукаве,
То Трубадур с ослом арбою прогрохочет.

Здесь Шапочка несла пирог,
И встретился ей серый волк,
Потом охотники у бабушки порубят.
А её Бабка там, где срубы,
Охотников да лесорубов,
И упырей, что пришлых в лесу губят.

Тропой приперся, черт бы с ним,
Лесник, но только пьяный в дым,
«О пожарах не слыхал??» - права качает.
Теперь тут я вам, как спецназ!
Взял, запретил жечь кирогаз,
Надо его разок проклясть, пусть усыхает.

И чтоб не жечь в лесу костры!
Сырым есть мясо, до поры!
Но лес по-прежнему горит, аж полыхает.
Летом мы толпой на речку,
И тут Емеля мчит на печке,
Вот кто лес открытой тягой поджигает.

С дружиной Черномор к  избе
тропинкой. Служит в МВД,
Теперь вниманием своим нам досаждает.
Мне - что налоги не плачу:
«Дык, я ж за деньги не лечу,
Да и лечить-то не хочу, только гадаю».

А этот, пентюх, вновь своё:
«Вы бизнесмены все жульё,       
Ты и патент ещё не покупаешь». Знаю.
Тебе-то что с того, хрычу?
Возьму когда-то, отомщу,
Тебя в телегу превращу, да загоняю.          

В глушь, когда тропой идут
Илья с Алёшкой - дубы гнут,
Добрыня цепи отобрать, Кота пытает.
Визг стоит, прям на версту,
Все орут, когда их бьют,
Но в этот раз не слышу я. Я - глухая.

С Одноглазым Лихом Бес,
По тропинке бродят здесь,
А Кикиморы  им порчу насылают.
Зовут они меня каргой,
Ведь я с корявою ногой,
Я им подляночки устрою, узнают.

Глава 6. Про тоску и развлеченья в лесу   
Здесь скука смертная такая,
Никто ни чем не поздравляет.
Снегурочка, на Новый год и то бухая.
Нет, как всем, Восьмого Марта, 
Нет ожидания подарков,
Иногда Горыныч Змей нас покатает. 

Всё окруженье тут моё,
Одна дикость да зверьё,
Мне культурного общенья не хватает.
Да, может быть, и это бзик,
Только всё ж, схожу туды,
Где на конкурсы красавиц выбирают.

Среди лесного, блин, жулья,
Баб лишь две  – Алёна, я,
Смотри-ка, глушь, а конкуренция какая!
Вот карты кинула на стол,
На сцене сыро, как, на зло, 
Тепло от печки, а я ж подле засыпаю.               

Я не хожу по бутикам,
А цены видела их там,
Кутюрье своих в лесу хватает, одевают
Костюм, он хоть и лыком шит,
Зато там моль не шебуршит,
И потому я в нем себя звездою считаю.

Чтоб, как-то скрасить быт,
Концерт решили замутить,
Мы бабьи роли мужикам раздали.
Те переделись в сарафан,
По кокошнику на лбах,
Вот на сцене сущий ад, скандалят.

Русалка на ветвях висит,
Чему-то учит да сулит,
Знала всё я, гран мерси, но забываю.
Только с лешими друзья,
Жизнь устаканилась моя,               
Была и я, когда-то, так же молодая.               

Были любители, скажу,
Мы ж до любого кутежу,
Бывает, что дубы с корнями вырываем.
И не то, что мы тут пьянь,
С безысходности пьём дрянь,
Нам просто пенсии на водку не хватает.

И с лешачихою вдвоём,
Мы бывало, так гульнём,               
Что чащу и не узнаём, так разбросаем.
Молодца швырнем с конём,
Не найти, как попасть в дом,
Не раз, бывало, что в стогах и засыпаем.

Нет, ни с того нога болит,
Что она в сырости лежит,
Когда я сплю в стогу, нога моя сухая.
С чего ж я ногу волоку,
Фактически живу в стогу,
И, позитивная, активная такая. Не знаю.

Грибочков вмажешь полкило,
Вот тут тебя, как понесло,      
Спина с ногою не болят, и отпускает.
С грибами ты не инвалид,
Сам добавляй, коль мало их,
И организм грибами силу наливает.

С мухоморов нас так прёт!
Чёрный ворон летит прочь,
Изба, та в страхе ставни закрывает.
Никто не косит нам траву,
Я ж просто на лугу живу,
И по зелёной, по сухой хожу, босая.            
      
В речке Бродник несёт бред,             
А нечисть, морок много лет,         
Черный ворон всем кончину обещает.
Там, где коряги - жуть у нас,
Смерть стоит с косой подчас, 
Вот гуси-лебеди и те лес облетают.

Темным небом плыли тучи,
Кусты, в чаще, поколючей,
Свирепый ветер наклоняет низко ели. 
Где-то лесом бродит лихо,
Манит в дебрях заманиха,
Не ходила б, девка, в лес ты без цели.

Вот рассказала, не таясь,
Как да что у нас сейчас,
В какой мы дикости порою прозябаем.
Тут мне наитие сошло:
Да мы всегда добру назло
Не ведаем, что творим, не понимаем.               

Эпилог
Желает лес мыть - Мойдодыр.
Солдат в отставке - хочет мир.   
В темнице Идолищ поганых, ожидают.   
Коли купец тропой проедет,
И Горбунёк, и бабка к деду,
С добром в лесу всегда все, помогают.

Но только крутит нами бес,
И, всё же, город тихо ест,
Жизнь не сказочная в нём, не лесная.
Всё то, что снилось до утра,
Мираж, фонтом или мура,
На работу мне пора, я просыпаюсь.
© Дроздов В.И., 2024