Волотова гора

Введение.

Ну что ж, мои Уважаемые друзья!
Время только, только за полночь перешло
Часы, на стене из выдержанной до звона сосны
Тяжелым, бронзовым боем отсчитали ровно 24.00.
И на прощанье сверкнули хрустальным стеклом
Словно прощаясь с сидящими в зале людьми
Предвидя, что не все смогут встретить рассвет.

Пристала пора ещё одну историю Вам рассказать
Вы слышали, как хлопнула дверь, ведущая из сеней?
И тяжелые половицы проскрипели одна за другой?
Это к нам в гости идёт наш главный герой
Но, не бойтесь! Пока желтым светом горит восковая свеча
Он в дальнем углу бревенчатого сруба на скамье посидит
Только, чур! За желтый свет из круга не выходить!
А пока наш герой в горницу ещё не вошел
Разлейте по граненым бокалам покрепче вина
Все равно в эту ночь вам не придется уснуть.
Ну, так пусть же история начнется, друзья!...

РУСЬ ИЗНАЧАЛЬНАЯ...
 
Далеко на Севере, на Окраине древних славянских земель
Где наши предки в льняных, домотканых  рубахах
Под напевы рожков отмоченных в оленьей крови колдунами
Сплетались в коловороте округ исполинских деревянных истуканов,
В ярком пламени священных костров приносили жертвы богам.
На той земле, где зима волчьими метелями сводит с ума
Где лету, как  девице с синими глазами бездонных озер
На счастье отводится такой короткий срок
Когда от длинных русых кос, остаётся лишь седины клок.
Где облака, словно табун белых, гривастых кобылиц
Как стаей вечно голодных, хищных волков
Северным ветром по бескрайнему, синему небу гонимые.
Где в лесном океане лоси аршинными рогами буравят ходы
А потом в  вязкой, густой до синевы морозной ночи
На своих рогах возят по небосклону золотую луну.
Где лисица, золотым веретеном мышкует по  белоснежному полотну
Где на ветвях векового, седого кедра драгоценный соболь
Пушистую, серебряною белку сторожит.
Черными глазами бусинами сверкнет на тебя
- Чего тебе, странник!? Проходи, не мешай!
Там прозрачные до глубины озера кристальной гладью,
Плавно сквозь горизонт превращаются в небеса.
Батюшка бурый медведь, горой бурого меха
Стоя на задних лапах, как вековечный исполин
На опушке леса вдыхает пряного ветра дурман.
Настоящий хозяин  всего живого в этих лесах
Никого не тронет без причины и лишнего не возьмет.
Где когда-то без конца и края стояли крепостною стеною леса
Где сосны вековыми кряжами сторожили ойкумену людей
Высится замшелый, замытый дождями, укутанный вьюгами и снегами
Своей тяжеленой тяжестью землю до глуби  вдавив,
Вышедший к нам, потомкам тех длинных, льняных волос
Из далекой тьмы веков дошедший до нас Волотов курган.
Не осталось средь нас  даже предания кто такие волоты,
И какие великие воины под тем могучим курганом лежат…

Эта история на тонком оленьем  пергаменте
Тетеревиной косточкой процарапана,
На звонкий бубен со священными рунами та кожа натянута
При свете ритуальных костров безмолвным истуканам рассказана.
Дабы страшную тайну под заклятьями не раскрыть
Даже дубовые истуканы вокруг капища стояли без языков.
Те стародавние времена от нас столь далеки,
Без остатка во тьме веков свои знания растворив.
Когда люди с льняными волосами, под серебряными обручами,
Орало в благодатную землю впервые заглубив
В надежде золотые хлеба для будущей жизни возродить
Встретили вышедшую  к ним из  трясины болот белоглазую чудь...

Не было такого во веки веков, пока Ярило
На огненной колеснице полосит небесную твердь
Что бы славяне обижали живших до них древних богов
Почитали они древние обычаи, не вставали наперекор
А могли лишь  помощь свою предложить
Если это не обеспокоит древних хозяев этих земель
Не были славяне врагами белоглазой чуди в бескрайних лесах
Обитали когда то в здешних суровых краях духи и пострашней…

Не имея смелости шагнуть в заповедную тень вечных дубрав
Безволосая финская чудь из безмолвных идолов,
По окраинам бездонных болот устраивала огневища
Вот тогда столбы пламени взлетали в небесную высь
Дробясь на бесчисленные стаи огненных шмелей
Летящих на встречу к Белоликой красавице Луне
В пламени костров уходили к Сварогу души храбрых воинов. 
Их прах от кострищ над древними озерами был развеян
Над священными курганами пеплом был осажен.
Нынешний мир уж не вспомнит тех великих имён
Которые, жизнь свою священным дубравам отдав
Оставили этот мир в давние, предавние времена
Что бы, когда наступит суровая пора
Возродиться в новом мире и в новые времена
Встать на защиту и свои земли от ворога оборонить.

И если есть у вас мужество и священный амулет
Который сможет вашу жизнь оберечь
В ту единственную ночь летнего солнцеворота
Дабы осознать истинную ценность этих священных земель
Придётся Вам священную дань собственной кровью омочить
И принести её в дар предкам, жившим здесь до начала времен.
Вы попросите их рассказать древнейшую историю этой земли.
Вот когда булатный нож белой рыбкой скользнет по руке
И серебряная денежка в алой крови исчезнет в темной воде
Большущая рыбина ударит по зеркальной глади хвостом
И лежа безмолвно, на дне лодки  плавно скользящей по волнам.
Вы услышите как кто-то вам неведомый тихим шелестом
Поведает кто жил в этих местах в праславянские времена
Когда священный огонь на эту первозданную землю впервые сошел… 

ВОЛОТЫ...

Еще задолго до финской чуди обитали в этих местах создания
Которых и людьми назвать было нельзя, хоть и ходили они на двух ногах
В те тёмные времена, когда даже светило своего имени не имело
Вставало  на небосклоне, каждый новый день, начиная с иной стороны
Могло закатиться за край земли и утонуть в северной бескрайной ночи 
Тогда Зима нескончаемой тьмой окружало становища
Занеся снегами по самые крыши с изразцовыми коньками-горбунками
На гриве которых,  уцепившись колючками Иван-чая
Древние люди с голубыми, как озера глазами верили,
Что возвернется к ним ещё не раз распутная девка-весна
Опьянит запахами и зацелует до пьяни медовыми губами…

Жили на этих землях создания внешне похожие на людей,
Когда Дажтьбог  остановил огненный звездопад
Вдохнул искру жизни над священной равниной
И при зарожденье жизни вышли из глины вместе дубами
Самые первые люди о двух ногах и руках,
Что отличало их от всех животворных созданий Великого сущего
Это те люди которые первые в этом мире
Который в многотворном круговороте не раз был сотворен
Имели смелость и надежду свою жизнь взамен отдать
Лишь бы их возлюбленная  или верный друг
Могли в этом суровом мире и дальше существовать.

За тысячи и тысячи лет до рожденья Христа
Величали они друг друга Волотами,
Что означало вечный жизни круговорот в этом мире.
Ведали волоты, как можно смерть на века отложить
Как и через сотни лет воину жизнь возвратить.
Как священный дух жизни в безмолвное тело вдохнуть.

Отметив древо в священной роще могучих дубов
Которое, мать природа отметила стройным древом и пышной листовой
Волоты-ведуны в сердцевине этого дуба лежало прорубив
Под пенье рожков, от которых молодое тело играло словно струна
Простившись с родными, воину не суждено было встретить их вновь
Выпив священного отвара в белой льняной рубахе он в древо входил.

Большей честью для воина молодого
На белой коже которого, была не одна отметина от вражьих клинков
Было свою жизнь вековому дубу отдать
Дубовым соком человеческую плоть насквозь пропитав
Мать-природа делало тело нетленным еще не одну сотню лет.
Среди сотен и сотен вековечных стройных дубов
Посреди раскинувшихся от края до края дубрав.
Только посвященные волоты-ведуны
Спустя сотни лет могли дуб с человеческим сердцем отыскать
И если их народу грозила беда
Когда из тьмы запредельной, из темного севера
Древние создания без глаз, идущие на запах человеческой плоти
Иль кровожадные чудища с жаркого юга без лиц и без имен
Приходили на эти земли, что бы свою жажду кровью чужой утолить
В священной, дубовой роще собирались волоты-ведуны
И при свете священных костров
Из великанов дубов великих воинов вырубались тела
Жертвенной кровью идола окатив
По пенье шаманов и священного бубна удар
Жизнь вновь входила в деревянного истукана
Не нужно было ему ни меча, ни копья
Руками плетьми и дубовыми пальцами крепче меча
Словно сквозь воду разили они вражьи тела
Сплетая в кровавую кашу напавших врагов.
Круша и кромсая тела врагов на куски
Древние волоты могли лишь в темной ночи.
Лишь только Ярило на горизонте взойдет
Дубовые воины, яркому свету не могли устоять
Замирали среди поверженных, растерзанных врагов на куски
К свету, плетистые ветви-руки ввысь устремив.

Вот этим и воспользовалась трусливая чудь
Устраивая себе жилища посреди топких, мертвых болот
Призвав  в помощники духов из топких трясин
Век за веком, сами превращаясь в белоглазых упырей
Выползали из топких трясин, рубили все деревья подряд
Не имея смелости с великими воинами одну землю делить
Желая всю землю в топкую трясину превратить

Но древние славяне, почитая древних богов
Отдавая почтенную дань, тем, кто эту землю впервые заселил
Жили мире с древними волотами за веком век,
Устраивая в их честь священный хоровод на Ивана-купала
Зачиная новую жизнь под пышной дубовой листвой,
Что для древних творений было достаточно,
Дабы жизнь не прерывалась на этих священных землях.
Но вот пришла пора новому народу как дубам прорасти
Что бы воедино все роды на этих землях соединить
Пристала пора Росичам принять ученье Христа
Верные клятвам, данные когда то под удар шаманского бубна
Не смогли славяне, своих собратьев по оружию предать
Взрыв в глине, из которой Сварог первых людей сотворил,
В глубокий ров, со всей священной дубравы идолов снесли
Бережно в ров уложив, насыпали сверху высокий холм,
На верхушке которого, на огненной колеснице Солнце
На короткий миг замирает, перед тем как скатиться за горизонт
Прощаясь и оставляя эту землю под охрану тем созданиям,
Которые, жили здесь когда то давным-давно…

ЮРЬЕВЕЦ...

На срединных землях славян, где Солнце ещё не знает
В какую сторону ему приятней смотреть
Толи морозный Север своими лучами согреть
Толи звонкий Юг в знойном мареве искупать
В тех местах, где Волга как капризная девица краса
Не желая более на Север свои воды нести
И посреди снежного моря-океана, долгими зимними месяцами
Словно лихой разбойник в приказной избе
Стоять закованной в кандалы аршинного льда
А желая свои воды в жарком Хвалынском море искупать
На высоченных крутоярах к теплому югу делает крутой поворот.
Там, на самом высоком отроге Великой реки
Стоит самый старинный город Древней Руси.
Отстроенный великими князями в те тёмные времена
Когда молодая Русь сражалась со всеми один на один
И помощником воину был лишь дуб в бескрайней дубраве
К которому, прижавшись кольчужной спиной
Русый воин с прямым обоюдоострым мечом
Мог не опасаться нападения со спины.
Вот этим дубом и стал в те стародавние времена
Небольшой даже по меркам той древней Руси
Старинный, Русский город Юрьевец
Словно говоря Златоглавому Владимиру, Великому Ростову
Или растущей, молодой, красавице Москве
«Стройте, растите, копите богатства!
Я вашу спину во время мирного труда поберегу!»...

Но минули уж давно те тревожные времена
Великая Русь далеко шагнула за «Каменный пояс»
Уж и Хвалынское море прозвали морем Русским
По  всему Северу засеребрились маковки с крестами
А маленький и колючий как волжский ёрш,
Которого, голой рукой за просто так не возьмешь.
На высокой Глазовой горе, смотрящий в беспредельную даль лесов
Так и остался стоять на посту маленький, гордый Юрьевец!
Но бунтарский дух людей, привыкший жизнь хранить
на острие мечей, никуда не ушел
Не было ничего проще сколотить ватагу лихих людей
Что бы попытаться добыть птицу счастья свою.

Невдалеке от города нависнув как шапки над быстрой рекой
Густыми соснами, как мехами крутояр опушив
Высились крутоверхие Осаповы горы 
Ни одно  судно, идущее с богатой, купеческой Костромы
Доставляя по Волге в персидские земли меды и меха
Не могло мимо тени Осаповых гор проскользнуть…

РАЗБОЙНИКИ...

На самой высокой горе, с крутыми боками
Как воронов, рассадив дозорных по верхушкам сосен
Наказав неустанно смотреть во все стороны белого света.
На этих косогорах нашла приют ватага разбойника Осапа
Дозорные отмечали купеческое судно за многие версты вперед
И если на мачте судна белый флаг трепетал
От берега тут же легкая лодочка резво отлетела
Принять «звонкую» дань и глубокий поклон от купца
Для хозяина волжских косогоров грозного Осапа
Но бывало и такое, что на мачте гордо вился алый стяг
Что означало, у купца на борту своя ватага отчаянных людей
Он лучше ляжет на волжское дно, чем станет делиться добром.
А когда сходятся лицом к лицу два волжских характера
Значит, в живых из них оставаться лишь одному.
Не с того Осапа прозвали хозяином волжских берегов
Что бы он захотел эдакую дерзость втуне купчишке спустить
Он лучше положит половину ватаги в сшибке лихой,
Чем даст по милости мимо своих косогоров пройти.
И вот уже кипит-бурлит схватка посреди Великой реки.
Ведь люди на борту понимали, если уж ввязались в драку
То или они дойдут с товаром до богатого Нижнего Новгорода
Или им кормить аршинных сомов на волжском дне.
Так уж лучше полечь с головой пробитой разбойничьим кистенём
Чем с пудовым камнем, притороченным к ногам,
Заживо отправляться на встречу к волжским сомам.
За то звонким серебром и брали заранее деньги немалые…

И такой грозовой тучей Осап встал на волжском пути
Что многие купцы из Ярославля иль Костромы
Предпочитали товары в жаркую Астрахань
По зимней поре без опаски по санному пути довезти.

Ни одна жалоба летела от купцов Костромскому голове.
- Батюшка, родной! Утихомирь душегубов-разбойников!
Это, что же такое, в самом центре матушки Руси
Стало невозможно спокойно с товаром на ярмарку пройти!
Но, не так-то просто было на разбойников управу найти
Воевода воинскую команду снаряжал одну за одной,
Дабы на разбойничье гнездо накинуть аркан.
Но пока солдатики с ружьями и амуницией  залезут на косогор
Глядь! А от лихих разбойников уже не следа
Только угли остывают от недавних костров
А уже через неделю, очередной купец, в клочья порванном кафтане
На коленях перед воеводой стоит
- Воевода, посмотри! До нитки меня обобрал проклятущий Осап!
Придется царю-заступнику жалобу писать!
Видно и сам губернский воевода понимал
Что дело с Юрьевецким разбойником шагнуло далеко за край
Если и дальше позволить ему творить чёрные  дела 
То на своем высоком месте можно и не усидеть
Если доброхоты до Петербурга весть донесут
Что он второму лиходею Разину, позволил взрасти.
В день великого Успенья, после благочестивого молебна
Вывел из города, что бы всех разбойников разом изловить,
Цельный полк лейб-гвардейских солдат
С кавалерией, пушками, пороховым запасом
И прочим всяким нужным припасом.
Оставив Богом хранимую Кострому
На попеченье лишь ему, господу Богу одному.
-
Поговаривали, этот разбойник столько успел награбить добра
Каменьев, пушнины, золота и серебра
Что самому воеводе столько вовек не собрать
Да такой добыче позавидовали бы даже
Половецкие ханы в стародавние времена.

Но хоть и находится этот угол земли в самом центре Руси
Но более дремучего и труднодоступного места
Даже в нынешнее время Вам будет сложно найти.
Прямо Юрьевца насупротив, Волга своими водами
Омывала несколько больших и малых островов
И тут же по самому краю стояли высоченные крутояры.
Так, что незамеченным не было ни какой возможности подойти
Никогда не угадаешь, на какой из песчаных гор
Осап со своей шайкой поставит свой очередной шатёр
А что бы всю шайку одним разом как курей придушить
Необходимо было превеликую область плотным кордоном окружить
Да и саму Волгу лодьями с оружными людьми перегородить
Дабы не позволить смутьянам по воде как карасям ускользнуть.
Такого нашествия войск маленький Юрьевец
Крайний раз видел, пожалуй, лет двести назад.
Когда маленький гарнизон с крепостных стен отбивался
От польских войск пана Лисовского шедших вдоль Волги
Для Лжедмитрия привести в покорность мятежную Кинешму
Которая, собой прикрывала путь на Нижний Новгород,
Где князь Пожарский ополчение в поход на Москву собирал…
Невозможно было далее на смутьянов наступать
Когда Юрьевец острой занозой засел в ладони врага
И вроде невелик супротивник
И боль от занозы не больно велика
Но уж и эфес сабли для решающего удара
Должным образом уже не ухватишь!
В той битве ни один защитник с крепостных стен
Не ушёл на своих ногах
На тот свет забрав с собой не одну сотню ляхов

Всем жителям под плетьми запретили дома покидать
Опасались, что в городе у смутьяна сыщутся свои доброхоты.
Только, только первые лучи жаркого солнца  успели взойти
И золотой короной в дубраве короновать вековые дубы
А боевые струги уже стояли супротив островов
Нацелив голодные жерла пушек по верхушкам сопок
И готовые пожрать людские души адским огнем
Сам воевода, обнажив украшенный каменьями ятаган
Крикнул  - «Не дадим, сынки, ускользнуть супостату!»
Повёл в атаку гренадеров со штурмовыми лестницами наперевес.

«Кто ко мне Осапа на аркане приволочёт,
Тому пожалую офицерский чин, а его команде бочку вина!»
Такой баталии Юрьевец в своей истории уж не увидит никогда!
Все горожане, не опасаясь более батогов
От самых малых до седых стариков на крепостные стены полез
Невозможно даже представить, что бы в самом центре Руси
При честном белом свете, происходил такой лютый бой
Казалось, что сами архангелы разогнали с небес облака
Что бы с небесной выси удобней за великим сражением наблюдать.
Пушки с боевых стругов без устали молотили ядрами по сопкам
Только щепы от вековых сосен разлетались в разные стороны
Как только к вершине приближался бело-синий-алый стяг
Переводили огонь на другие отроги, где еще бушевали разбойники.
Вся Волга от дыма покрылась столь плотным туманом,
Что только стяги боевых кораблей были видны на реке.
Даже в далёкой Кинешме, горожане, крестясь на ближайший собор
Дальним громом баталий несказанно были удивлены.
Видно сам архангел Гавриил запрягает коней
Раз с ясных, чистых небес идет такой безостановочный гром.
А гренадерские, штурмовые команды брали сопку одну за одной.
За ноги и руки скидывая с вершин разбойников к подножию гор
«Ну, право, не на себе же с эдакого крутояра их тащить!»

Но и разбойники, наловчившись штурмом брать корабли
Не спешили свои чёрные души отдавать за понюх табака.
Ведя из мушкетов и штуцеров по гренадерам прицельный огонь
Надеялись на верную помощницу всем татям  матушку-ночь.
Которая должна вскоре накрыть острова своим черным крылом
И поможет им, мышами серыми, сквозь царские кордоны прошмыгнуть.

От стоящего порохового дыма над рекой аршинной стеной
Не стало никакой возможности из пушек вести прицельный огонь
Но и отряды гренадеров вошли в такой раж.
Словно вновь штурмовали стены турецкого Измаила
Под прикрытием команд из самых метких стрелков
Которые вели по врагу непрестанный огонь от подножья гор
Штурмующие цепи бойцов, умеющих себя показать,
И за своего боевого товарища стеной постоять.
Ловко карабкались по штурмовым лестницам к верхушкам гор.
Где без промедленья вступали в рукопашный бой.
Тут уж у разбойников не было ни единого шанса
Устоять супротив напора русских, кованных штыков.

Только к самому вечеру баталия стала стихать
Больше ста тел разбойников потом смогли насчитать
Не считая тех, которые пытались через Волгу сбежать
Но вместо спасенья обрели свой покой на волжском дне.
Еще с полсотни беглецов кавалерия как перепелов в силки,
Переловила в бескрайних, окрестных лесах.
 
Только самого атамана и его заветный, кованный сундук
Сколько потом не обыскивали острова, так и не смогли отыскать
Как не пытали каленым железом в подвалах Ипатьевского монастыря
Оставшихся в живых лиходеев, что лучше б им было сгинуть на речном дне
Но самые искусные каты так и не смогли дознаться
Куда атаман смог запрятать воровскую казну.

Воевода же, за храбрость, из рук самого губернатора
Получил золотого «Владимира» на геройскую грудь.
Но даже императорская высокая награда
Не смогла его внутреннюю боль умягчить

Казалось, что он всё, всё предусмотрел
И боевыми стругами всю реку перегородил
И кавалерию поисковыми нарядами по лесу пустил
И солдатики костромского полка геройски показали себя.
Но атаман с золотою казной все же смог как вода сквозь пальцы ускользнуть.
Некоторые разбойники под кручеными батогами
До костей кожу со спины лоскутами теряя
Не в силах такие адовы муки перенесть, показали,
Что атаман воровскую казну в Селецком озере повелел утопить
Но сколько не гонял он потом мужиков там нырять
Но кроме ржавых секир ещё со времен царя гороха
Так и не смогли на дне озера ничего отыскать
Даже добытый мешок серебра и драгоценная рухлядь
Не смогли его боль от ускользнувшей добычи облегчить.
Ведь заветный сундук мог бы обеспечить его потомков на века…

Еще многие и многие, даже спустя века, на Осаповых горах
С разливом Горьковского «моря» превратившихся в острова
Пытались свою заветную птицу счастья поймать
И в песчаных дюнах разбойничный сундук отыскать…

ЛЕСНИК....

Не в обиде потомки стольного града Владимира на Москву
Куда когда-то даже из златоглавого Киева ездили на поклон
Не в обиде и сам Владимир на Москву
Которой, он когда-то всю власть над древней Русью передал
Не в обиде Владимир и на шумный Нижний Новгород деловой
Куда все денежки уплыли полноводной рекой
Чего уж тут вспоминать стародавние времена
Когда ещё боевые полки князя Всеволода
Окольчуженной стеной вставали над Клязьмой рекой
Бороня русские, бревенчатые города от набегов лихих
Дабы молодая Русь под Москвой смогла свою силу набрать…

Уж тем наша стародавняя Владимирская Русь хороша
Всего вдосталь имеется для души во Владимирской земле
В одной Клязьме за день можно изловить с полдюжины осетров
И климат на удивленье во Владимирском ополье  хорош
Зимой хоть и случаются трескучие холода
Но до смерти не заморозят, да и не стоят долго они никогда
Лето не жаркое, но теплого солнца в достатке всегда 
Что б огороды родили капусты и огурцов на весь будущий год.
А какие в той стороне благодушные ветра!
Как окатит в чистом поле тебя ветер теплой волной
А в нём сладкий запах акации, клевера, ромашки, ещё черти не знают чего
Сложно на ногах устоять, так от запахов закружится голова
Да под таким ветром можно даже чай без сахара пить!
Людей хоть и не так много, как в вечно пыльной Москве
Но всегда найдётся с кем по душам поговорить.
Жизнь там течёт, перекатываясь через камушки тёплой рекой
Не то, что в бурлящей, кипящей  Москве
Или в Нижнем Новгороде, наскрозь деловом,
Стоящим, от Владимира, всего двухстах верстах по прямой.
Где высокого начальства, купцов, бояр и прочего люда
Словно жужжащих, деловитых  пчел в банке из-под варенья
Забытой на столе, при открытом окне, в полуденный зной…
Есть во Владимире заведения, где можно за добрым столом посидеть
Но есть и такие места, где можно на хорошую рыбалку попасть,
Да и с ружьишком порой свой верный глаз охотника испытать…

Главное не увлекаться, хоть эти места и не так далеко от Москвы
Но случайная, лесная тропинка может в такие дебри вас завести
Конечно это вам не тайга, но сохранились ещё такие места
Где побродишь, походишь, не один десяток верст отмахнешь
Пока признаки человеческого жилья средь леса найдешь
И может, что то ёкнет в душе глядя сквозь непролазный лес
Что рука, сама собой потянется чело крестом осенить
При мысли: - «Это леший, что ли меня в эдакую чащу завёл?
И мысль скакнет в голове:- «Господи, да где ж это я!?»
Есть, есть ещё во владимирских лесах такие места
Где, кажется, нога человека и не вступала ещё никогда.

Вот в одной из таких отдаленных, заветных дубрав
Куда на охоту, можно было лишь с  разрешения губернатора попасть
В ожиданье визита высоких московских господ,
Которые не любят в поисках забав себя долгим трудом утомлять
А, напротив, желают по оленям, чуть ли не с крыльца пострелять.
Что бы сразу, не откладывая на потом, усесться за пир честной.
Вот в одном из таких отдаленных, владимирских уголков
Следил за порядком с незапамятных пор
Лесной сторож со своею семьей, жены правда не было у него,
Да и самому ему было невесть сколько лет
Зато были у него два взрослых сына и красавица дочь…

Дом его, рубленный и небольшой скотный двор
Стоял посреди высоченных, столетних дубов
Ручеек, с чистейшей ключевою водой, через поляну бежал
С такой волшебной водой, если выпить ковш воды в полуденный зной
То от такой воды, как от водки с непривычки кругом пойдет голова
Дальше он впадал в небольшое озеро с чистой водой
И рыбка из того озера, просто чудо была как вкусна
Бросишь её на раскаленную сковороду, чуть постного масла и соли
И можешь поверить, что на свете не найдешь вкуснее еды
Только за хлебом приходилось раз в неделю одного из сыновей посылать
Так как пашню, акромя небольшого огорода,
Управляющий губернаторским именьем не разрешал заводить
Так, что зимой, в метель без хлебушка и месяц могли просидеть…

Однажды, во время осенней, тёмной, промозглой ночи
Хоть ещё не так поздно, но уже не видно не зги
Хоть у лесника и нечего взять, кроме старого ещё кременного ружья
Ворота усадьбы всегда для порядка были заперты на засов
Но скорее не для того, чтобы кто без позволения вошёл
А скорее, что бы случайно скотина не ушла со двора
В такой глуши, одной по лесу ей недолго суждено будет бродить
Тут тебе и волки, и бурый медведь
Иль рысь, может в любой момент на спину вскочить,
И одним ударом когтистой лапы дух из неё испустить…

Да кого бояться леснику с двумя сыновьями
Которые ради господской забавы, что бы целковый заслужить,
Могли с рогатиной выйти с медведем один на один.
На стук в двери, без страха лесник воротины распахнул,
Дабы приветить заблудшего путника в эдакую ночь
Но, вместо, «Господи спаси и благослови тебя в этой ночи»
Встретил дуло мушкета направленное ему прямо в лоб
Пятеро рослых, бородатых, в клочья оборванных мужиков
Кто с взведенным пистолем, кто с мушкетом, кто с саблей наперевес
Стояли, в осенней, проливной ночи, перед одиноким лесником.

- Ну, что ж ты хозяин замер, как не родной?
Ехидно промолвил самый рослый мужик, видно за главного у них.
- Давай приглашай путников в дом, да поесть принеси,
Или закон русского гостеприимства у тебя не в чести?
- Уж не обессудь, барин, не знаю имени твоего.
Прошу вас в дом, кров найдется для каждого в эту ночь
Если повелишь, пошлю сына зарезать барана для вас
Печь не остыла ещё, и жаркое будет готово в аккурат к полночи.

- Правила у нас такие же, как и у вас, чай на одной земле живём.
И без хозяев этого дома не сядем за стол
Ну, а с нас, бутыль заморского вина, один купец, намедни тут угощал
Ну, он бы поменьше верещал как недорезанная свинья
Глядишь остался бы при бороде и кое каких деньгах
На тот свет, ведь верно, золотую мошну с собой не возьмёшь?
Так стоило ли так голосить о каких-то ста червонцев на весь лес?

И вот уже глубоко в ночи, когда любой нечисти всякий раздол
Сели разбойники и семья лесника за полночный стол.
Только дочь лесника осталось в своей светелке, под самым коньком.
-Ты хозяин, не переживай, к простым людям мы завсегда с душой.
Сказал, самый старший, которого почтительно величали:  «батюшка Осап».
Выпили и раз и два, а на третий раз за хозяев, заморского вина.
Тут захмелевший вожак, поняв, что опасаться им некого в этой глуши
Поднялся и произнес:  - Видно, други, пришла пора прощаться нам!
Вы были мне верными товарищами, поэтому желаю казну разделить! 
Двое разбойников, с грохотом, поставили кованный сундук на дубовый стол.
Золото, каменья, персидские перстни, немецкие диадемы
По старому, дубовому столу полыхнули огненной рекой
Такого богатства, пожалуй, не бывало и у владимирских князей.
Щедрой рукой, атаман, золото, примерно на равные доли
Промеж всех своих товарищей  разделил.
Кто, из лиходеев, зная атамана своенравный нрав
Быстро, спрятал свою долю будущего счастья в суму
А кто их разбойников, обняв руками гору самоцветов, так и уснул за столом.

В то время, сыновья лесника, наблюдая такой щедрый делёж
По заповедному закону древней Руси, не имели права,
В присутствии старших пить хмельного вина.
Когда по простому, дубовому столу золото текло, искрилось рекой
В то время когда им за простой каравай хлеба,
Десятки вёрст по зиме приходилось иногда отмахать.
Вон оно, проклятущее, то золото! Руку лишь протяни!
И можешь не оставаться более в этой глуши!
Можешь, поместье себе под самым Владимиром приобрести!
Ожениться, хозяйство, детишек завести!
А здесь, в этой глуши, кроме волчицы, невесты себе не найти!
Так и придётся до скончания века, для господ кабанов загонять
Иль заместо собаки за подбитой уткой по болотам скакать

Но как взять? И главное, куда украденное золото то девать!?
В древности не было ни карманов, ни потаённых углов, всё на виду!
А главный разбойник лёг,  лавку приставив к самой  двери
Так, что и на улицу никакой возможности проскочить
И стали братья, давясь, золотые монеты и кольца глотать…

А поутру, атаман промолвил: «Ну, хозяин спасибо тебе от души!»
Признаюсь, редко оставлял я в живых тех, кто видел меня!
Ну да если ты и донесёшь на меня, я уже буду далеко!
А напоследок, давай уж допьём оставшееся то вино
Да и сыновья твои, пусть выпьют на прощанье со мной.
Хорошие парни, забрал бы их с собой, вон какие рослые!
Ну да ладно, в благодарность, пусть их судьба идёт сама собой.
Вот когда всё оставшееся вино было разлито по чашам
Атаман, простой тост произнёс: -
«Дай Бог на всем, иль черти кому будут в подмогу,
Но пусть не встречаться более в этой жизни нам никогда!»
Следя орлиным взглядом чрез край, что бы вино было испито до дна.
В этот самый момент, один из сыновей, с непривычки поперхнулся вином
И вместе с кашлем, из горла выскочил червонец золотой,
И по столу попрыгал, поскакал, звонкой синицей золотой.

Атаман, казалось, был нисколько не удивлён
И преспокойно свою чашу поставил на стол
«Не встречал, я ещё людей кто, мимо золота спокойно б прошёл!»
А раз так, то и не стоите вы моей благодарности за постой!
Вы думаете, что вы у воров украли добро?!
Кабы у вора дубинку украли, то не велика бы беда!
Да вы хоть знаете, сколько христианских душ я загубил?!
У меня один лишь способ жизнь проклятую эту продлить
Или убить самому или золотом за свою жизнь заплатить
Ни одна христианская душа уж не отмолит меня
Меня даже черти в ад не хотят принимать
Даже там нет места заслуженного для меня.
Я не вижу ни снов, как закрою глаза, только сплошной мрак
Черным, непросветным одеялом накрывает меня
Это не я ради золота хожу на разбой
Это золото заставляет меня грабить и людей убивать.
Нет у меня уже ни родни, ни души, ни друзей
Если бы я вчера это золото не поделил,
То мои сотоварищи здесь бы и порешили меня,
А заодно и вас, что бы свидетелей не оставлять.
А теперь, когда у них свой пай золота на руках
Уже никто не решится жизнью своей рисковать.

Я за это проклятущее золото такую цену плачу,
А вы решили за мой счёт жизнь устроить свою?
Ну да некогда более нам рассуждать
Давайте решать, как вы будете золото мне возвращать.
Даю вам для принятия решения ровно один час.
Пусть ваш отец, по родительской милости, поможет вам
Он, вижу, умеет безболезненно заблудшую душу отправить на тот свет.

Ну, а если отец родной не решится помочь вам
Тогда я сам из вас, еще живых, буду золото доставать.
Учти лесник, золото свое, я по любому верну!
Но тогда, за труды, я с тебя дополнительную плату возьму.
Хоть ты и не показывал её нам вчера
Но проведал я, что есть ещё красавица дочь у тебя.
Вот она то и станет платой, за этот непредвиденный труд
Не самое большое удовольствие копошиться в ваших кишках.
Кто, тогда как не отец,  должен помочь своим сыновьям?
Ну, давай лесник, решайся, - с ухмылкой сказал атаман.

Не дай Вам Бог, хоть раз в жизни такое решенье принимать!
- Лишь об одном прошу тебя, - промолвил лесник.
Дай мне время приготовить священный отвар
Дабы облегчить участь несчастных моих сыновей.
Видно имел знания лесник,  доставшихся ему от предков своих.
Приготовив отвар из трав, от которого шёл такой пьянящий дурман
Что даже остальные разбойники не прочь были отведать его,
Но вряд ли кто решится отведать настоя
Из рук человека, которому жить оставалось всего ничего.
Оба сына, в длинных, льняных рубахах до пят
Встав на колени, перед своим родным отцом:
- Ты, батюшка, нас прости, что не смогли с пороками совладать
И на разбойничье то золото, проклятущее, позарились.
Видно сам чёрт, под покровом ночи, нас на это дело подбил
Вручаем свои души тебе, которые ты же нам и даровал
Наша сестра, родит тебе внуков, так ты их назови нашими именами.
Хоть и говорили  до этого все на русском языке
Но перед тем, как булатный нож, вошел сыновьям под седьмое ребро
Лесник, запел тихо, тихо на никому неведомом языке.
И так эти напевы ладно звучали под кронами дубрав вековых
Что казалось, этот язык существовал здесь с незапамятных  пор.
Не стоит описывать, всё то, что произошло потом.
А только собрав, все окровавленное золото в мешок
Старший разбойник промолвил:
- Был у нас с тобой, лесник, уговор
Что ты сам со всеми делами управишься ровно за час.
А сейчас, посмотри, солнце уже далеко за полдень перешло
Так, что дочь твою мы тоже забираем с собой!….

Лесник, стоя на коленях над трупами своих сыновей, промолвил:
- Вы уж простите родные меня, вашей нет в том вины
Это я не смог ваши души от блеска золота уберечь
А вам, нечисти, я скажу, мне проще напасть с дубиной на вас
И полечь под ударами сабель, ржавых от людской крови
Но я выбираю для мести иной, вам неведомый путь.
Знайте, эти чёрные дела не только даром вам им не сойдут
Но даже ваши дети, и дети ваших детей и правнуки ваших внуков
Они своей жизнью будут ваш страшный грех искупать.
Пока не сгинут все ваши потомки на этой земле.
Я возвращаюсь к заветам предков, живших когда-то на этой земле
Если кто пал, сражаясь в честном бою один на один
Нет в том вины, значит такова воину уготована судьба.
Но если кто, по злому умыслу иль безоружного загубил
То вместе с убийцей, должны отвечать и его сыновья.
Если человеку чёрной души своей нисколько не жаль
То значит и плата за загубленную им жизнь неровня,
А раз так, то пусть за него ответят и его сыновья…

Схоронив под высоким, раскидистым дубом своих сыновей
Лесник и не поставил над могилой креста и не оставил холма
Всё равно их некому будет здесь навещать
Лишь две яркие, алые ленточки на ветки дуба он повязал
Достав из потаённого места родовой топор боевой
Которым, можно и дуб срубить и врагу голову напрочь снести
И который, так некстати не оказался тогда под рукой.
Лесник покинул именье, и с тех пор его не видел больше никто…

ОХОТНИКИ….

Прошлым летом, поступил мне звонок:
- Что-то, друг мой, Михаил, не виделись мы давно!
Таким ненавязчивым способом, друзья приглашали на охоту меня.
- Давай приезжай к нам в гости, в Мещерский край,
За охотничий билет денег было заплачено предостаточно
А нам одного стрелка на номере не достаёт.
Признаюсь, если бы все были такие охотники как я,
То дичи существенно бы прибавилось в наших лесах.
Хоть и были в жизни моей времена,
Когда без автомата, я даже в туалет не ходил,
А случайно проснувшись в ночи, первым делом проверял,
Стоит ли, лежащий рядом автомат, на предохранителе.
Хоть признаюсь, грешен, сильно уважаю жаренную дичь на костре
Но всё же сам предпочитаю с удочкой на рыбалку ходить.
Как то это не по мне,  выходить со зверем один на один
Смотря через оптический прицел за многие сотни метров вперёд.
Вот в старину, охота была, по-моему, намного честней
Когда от кончика копья, до острых звериных когтей
Охотника отделяло всего, каких то пара коротких вершков
И в чёрных зрачках дикого зверя, охотник видел отражение свое…

Но зная, уже много лет своих друзей до корней
Ведь им важней не добыча, а душевный разговор скорей.
Я ответил: - «Буду точно в назначенном месте и час».
Тем более в древних мещерских лесах охота была побывать.
И такая удача выпадает далеко не каждому
Ноздрями втянуть, пряный запах мха и дубовой коры
Точно такой запах, наши предки вдыхали многие сотни лет назад.
Такой запах, например в Европе, вы уже не сможете повстречать.

И вот при встрече на лесной заимке в Мещерском краю
Куда как добраться, потребуется ещё не одна страница текста.
После обнимания, похлопывания по спине и дежурных фраз:
-  Да уж, братец, за последний год ты совсем не помолодел.
А помниться, мог три «улитки» от АГСа, как пушинки тащить.
Две в руках, третью в зубах да ещё саму станину от «граника».
А сейчас, признавайся, свою шевелюру на новую машину поменял?
После распития духовитого чая  из настоящего самовара
Потому как перед охотой, как положено из спиртного ни-ни.
Вот когда все роли в предстоящей охоте были распределены
И охотники, с ружьями на изготовку, отправились по свои номерам
Я, в охотничьем доме, спрятал своё ружье за старинный шкаф
Который, как средневековый рыцарь доспехами, сверкал граненым стеклом.
Отправился в путешествие вдоль древнего озера по тропе
Всё же не те времена, когда под стольным градом Владимиром
Можно было запросто в лесу батюшку-медведя иль тура повстречать.
А подышать лесным, чистым духом, после пыльного города
Вот это ли ни заслуженная награда, это ли ни красота!?

Мне приходилось бывать и во Франции и в Венеции, не говоря уж про Африку
Но кроме Русского леса ничего лучше для себя не нашёл
И хоть нет в нём ничего такого особенного,
Но именно эта простота, запах сосны и малины, тишина, пение птиц.
Когда на многие версты нет никого кроме тебя.
Такого спокойствия ни один край в мире не сможет тебе подарить.
И вот выхожу на лесную поляну, в таком настроение
Когда, кажется с любым встречным, обняться готов как с родным.
И вижу картину, словно Васнецов специально её для меня написал.
На которых былинные русские богатыри встречают волхвов
Под высоченным, раскидистым дубом, с пышной кроной как собор.
Сидит дед, в льняной, домотканой рубахе и манит меня рукой.
Я  был так впечатлен этим  лесом, что не был даже удивлен,
Что вдруг встретил человека, одетым как из стародавних времен.
- Что-то, милок, я посмотрю, ты в наш лес пожаловал без ружья.
- Да в вашем лесу, такая тишина, что даже голосом не хочется её нарушать.
Да и зверьё в нашем суматошном мире мне не хочется обижать.
- Ну раз так, вижу злобы нет в тебе,  вот возьми на память обо мне.
 И протягивает мне, на тёмной как из дерева ладони, старинный червонец золотой!
От удивленья, у меня аж на лоб полезли глаза!
Что хошь делай, дедушка, но я знаю стоимость подарку твоему
Я ничего не сделал, ничем его не заслужил и поэтому не возьму!
На эдакий гостинец, ты мог бы сыновьям новый дом купить.
Посмотрев на меня сквозь густые, седые брови, голубыми как небо глазами
Всё ещё держа на ладони, увесистый, червонец из чистого золота, промолвил:
- Если ты уверен в решении своем, то желаю тебе счастья и спокойствия!
Человеку сложно жить без спокойствия на этой земле
Очень редко кому удаётся от Господа Бога  его заслужить.
Я был запахом леса и перепрелой малины так опьянён,
Словно выпил целый ковш Суздальской, столетней медовухи
И не решился с этим сказочным персонажем дальше вести разговор.
Лишь поклонившись престарелому деду, продолжил свой путь…

Вернувшись на лесную заимку, голодным как стая волков по зиме
Уж никак не думал, что лесная тропинка в эдакую даль меня заведёт
Словно змея, каждый раз заворачивая свой хвост в противоположную  сторону.
А все мои коллеги, охотники, уж вернулись давно
Развели жаркий костёр, свои трофеи, разложив на траве
На этот раз охотничья удача пожаловала им двух глухарей
Таких лесных красавцев, пожалуй, стоит отдельно вам описать…

Размах крыльев воронённого крыла просто поражал
Удивительно, как они сквозь такой густой лес могли летать
Мощный, изогнутый клюв мог бы любому хищнику дать отпор
Но супротив стального, тульского ружья уж не смог устоять
Ало красный над клювом нарост, говорил
Что такого второго красавца ещё поди, поищи.
Но уж ничего не поделаешь, раз охотнику попался на прицел.
Вы уж извините мне мою двойную сущность, друзья
Хоть и не беру я в руки многие лета ружья
Но против жаренной на костре дичины я не смог устоять!

И под чарку крепкого вина, историю про деда рассказал
А пока рассказывал, заметил, как мой товарищ вдруг поменялся в лице
Не говоря ни слова, он вышел из-за стола и передо мной на колени упал.
- Я прошу прощенья, мой друг, я думал, что всё это сказки
Смертельной опасности, по доброте своей, ты избежал
Мне мой отец ещё рассказывал, когда на охоту меня брал.
На нашей земле есть старинный обычай один.
Перед тем как в чащу на охоту зайти
Следует перед лесом один обряд провести
И задобрить лесного хозяина серебряной денежкой.
И только мой отец от деда знал истинное значение этой традиции…
Жил, когда то, давным-давно, в этих местах, лесник
Фамилия была у него такая интересная, Волотов!
Их семья из поколения в поколение жила в этих лесах
Кто был охотником, кто бортником, кто лесником
Но, так или иначе, всегда они жили и работали в лесу
А когда эти места, ещё царь Грозный на веки вечные к казне отписал
И «Волоты», такое они получили по фамилии прозвище,
От отца к сыну передавали должность смотрителя за этим угодьем.
Только должность та была не больно денежная,
Самим-то лесом и охотничьим угодьями они не заведовали.
Как то однажды в осенней ночи, набрели на их дом разбойники.
Никто не знает, что именно на лесном кордоне произошло
А только один из разбойников пойманный под самым Нижним Новгородом
Показал, что якобы лесник с сыновьями, опоив их дурманом
Под покровом ночи, украли у них большую часть награбленной казны
Пропажа обнаружилась прямо с утра и далеко они её не могли закопать
Всё они валили на то, что это атаман с ней пока они спали убёг.
Верно то, что атаман лег спать на лавке у самой двери
И мог бы незамеченным ночью уйти из избы.
Но не таков был наш атаман, ведь он сам золото предложил поделить
А потом и вовсе, лесник с сыновьями первыми с топорами напали на нас
Зачем нам было их убивать, ведь немного золота в карманах осталось у нас.
А тут ещё неизвестно кому в равной драке улыбнется удача. 
Вот в этой сшибке сыновья лесника и полегли под нашими кистенями.
Потом следственная комиссия приезжала не раз ещё в поместье.
Но ни тел, ни следов побоища, ни пропавшего золота так и не обнаружила…

Осталось неизвестным, что же именно той осенью произошло
Сам пойманный лиходей, толи на каторге сгинул потом
Толи помер, не выдержав допроса с пристрастьем в тюрьме
Потом ведомственная комиссия ещё раз хотела его допросить
Да только следов в новгородском остроге не осталось от него никаких.
Даже бумаги, сделанные во время допроса, куда-то запропастились…

Но вот однажды многие, многие годы спустя
Трое местных мужиков, решили тайком от барина, завалить лося
И вот на такой же лесной поляне древнего на вид старика повстречали
А тот ни с того ни с сего три царских десятки им предложил
У нас все в округе знают байку про потерянное разбойничье золото
Видно решили, эти прохиндеи, что старик золото то нашёл.
Позарившись на золотые кругляши, лежавшие на тёмной ладони
Захотели, эти горе-охотники, узнать, где остальное золото закопано
Развели на поляне костёр и пятками в угли сунули старика.
Так это было или нет, может всё выдумка, народная молва
Но только, что то очень страшное с теми мужиками произошло
Нашли их, насаженными как тушки перепелов, перед жаркой
На заостренные, дубовые ветви, высокого дерева

Каждое новое поколение нет, нет, да и увидит в лесной дубраве.
Древнего старика в длинной до пят, льняной рубахе
А если кто пропадёт, в лесную чащу на охоту уйдя
Так и говорили: «Видно, старик Волотов его увёл за собой».

Ну, а со временем эта легенда в такой обычай переросла:
Перед тем как охотникам в лес зайти, надо дань лесовику принести.
Да попросить у него помощи для охотничьей удачи:
- Дедушка-лесовик, ты хозяин всех окрестных лесов и дубрав,
Иду я в твой лес, не ради забавы, а дабы твердую руку испытать
Лишнего себе не возьму, лишь для пропитания дичи добуду!
И стоя к лесу спиной, не глядя кинуть за спину серебряную денежку.
Дабы не видеть куда она упадёт, чтобы без соблазна потом подобрать.
Когда при советской власти, не стало денег из серебра
Мой отец, идя в лес за большой дичью, за лосём, например
Всегда, через спину олимпийский рубль к лесу кидал.
Ох, и досталась однажды мне лупань от отца,
Когда я, втихаря от него, этот рубль с земли подобрал…

Так, что друг мой ненаглядный, дорогой,
Всю неделю теперь буду угощать тебя коньяком
За то, что чуть под верную смерть тебя не подвёл.
Ну да я и знаю тебя уже столько лет
И уверен, что дружба для нас всегда будет дороже золота!...

Уж не судите строго меня за эту сказку, друзья!
Расскажите мне лучше историю про Ваши края
Её с удовольствием выслушаю я!