Сны о Марине. Поэма о Марине Цветаевой

Поэма «Сны о Марине». ( Посвящается поэту, Марине Цветаевой )

 
 1."Вечерний альбом"

В Трёхпрудном дом снесли, а всё-ж остался
Дух старины, Цветаевской весны...
Двадцатый век, как страшный сон промчался,
Меняя лик истерзанной страны.

Вот времени река течёт обратно.
Трёхпрудный. Девятьсот десятый год.
Пух тополиный так похож на вату
У деревянных стареньких ворот.

Калитка открывается: Марина -
Таинственная девушка в пенсне,
В огромной шляпе, в лёгком платье длинном,
Поспешно направляется ко мне.

А кто же я? Высокий, стройный тополь -
Её поклонник, рыцарь, верный друг!
Мы с ней стихи читаем про Акрополь,
Молчим под ливня трогательный стук.

Да, я свидетель всех её проделок.
Мне право, любопытно и смешно,
Как по ночам она гуляет смело.
Бродяга - ветер ей стучит в окно.

Однажды утром, накопив отваги,
И я, увы,  не мог о том не знать,
Она взяла бесценные бумаги
И понесла в издательство - в печать!

А в октябре, когда ронял я листья
Охапками,  и не жалел о том.
Был счастлив, окунувшись в бездну истин,
В её вечерний заглянув альбом!

Шла гордая, назло вчерашним бедам,
С размеренностью стихотворных строк.
Я первым ощутив её победу,
Листвой ей аплодировал, как мог.

Прошла зима... Зима казалась длинной.
Марина в Крым уехала потом.
Я верность Вам храню, моя Марина,
Надёжной тенью укрывая дом!

 2."Разговор с отцом"

 - Марина, это Вы испортили икону?
 - Здесь, папочка, теперь портрет Наполеона!
 - Окститесь, Вас не так воспитывал я, дочка!
 - Конечно же не так, на этом ставим точку!

 - Не спите по ночам и наголо побрились?!
   Вы, дочь моя, за год так сильно изменились.
   Вот Ася младше Вас - в ней сумасбродства нет!
 - Пусть я плохая дочь, однако я - поэт!

 - Марина, Вы б ещё наклеили усы.
 - Мне за стихи пора... Вам - заводить часы!
 - Всю душу в Вас вложил, а Вы отцу грубите?!
 - Я очень Вас люблю, - пожалуйста, простите.

   Оставьте нас втроём!
 - Так вроде Вы одна?
 - Здесь Франсуа Вийон
   И я... И тишина...

 3."Сердолик"

 - Я выйду за того,
Кто угадает камень
И кто найдёт его
Под Крымскими песками!

 - Марина, я найду,
Уже названье знаю,
И скоро к Вам приду
С ответом, обещаю!

Погоды только жди
От моря ты в апреле.
Неделю шли дожди,
Штормило в Коктебеле.

Серёжин стук в окно...
 - Я дням теряла счёт!
 - Вы будете вино?
Есть кое что ещё!

Марина от судьбы
Того не ожидала.
 - Принёс? Не может быть!
Не я-ль наколдовала?!

И он ладонь раскрыл,
И смуглый солнца лик
Волшебно освятил
Багровый сердолик.

   4."Аля"

 
 - Ты свой адрес помнишь, чудо?
 Потерялась?
 - Да!
 - Ты вообще, дитя, откуда?
 - Я с небес - звезда!
........................

На плечах у взрослой Али
Пара русых кос.
За чертой её печали
Хлещет ливень звёзд.

Опостылевший, нелёгкий,
Эмигрантский быт.
Голос Родины далёкой
В каждом сне звучит.

 - Всё, Марина, уезжаю,
Медлить смысла нет.
Аля к сердцу прижимает
Роковой билет.

 - Скоро встретимся, я знаю!
...Задрожал перрон.
Женский голос объявляет:
"Passer par" - в вагон!

 - Хватит, милые, прощаться,
Разревусь сейчас!
Я сегодня верю в счастье
Может в первый раз?!

...........................

...Август. Болшевские дачи.
В сборе вся семья.
Тихо, горько звёзды плачут,
Горе затая.

Первую забрали Алю.
Чуть дрожал рассвет.
Было ей тогда едва ли
Двадцать восемь лет.

За калитку вышли трое:
Мать, отец и брат.
Смыл их огненной волною
Ранний листопад.

Самые родные люди,
Все исчезли вдруг.
Больше встреч уже не будет,
Так же, как разлук.

Мимо старых полустанков,
С узелком в руке
Гнали Алю на Лубянку
В чёрном воронке.

Дальше: пытки и мученья,
Тюрьмы, лагеря...
Точно сон - освобожденья
Поздняя заря.

"Сколько-ж мне ещё осталось?
Сердце, подскажи?
Упорхнула юность в старость...
Только где же жизнь?!"

     5."Ирина"

Зарыдал февраль ручьями.
Тучи полнятся слезами.
Неуютен, страшен дом.
Шёпот смерти за окном.

Ночь мрачна. Пути размыты.
В жизни не было пролито
Столько слёз, как в эти дни -
Болью мучали они.

Колыбельную запели
Ветром тронутые ели,
Ограждая там и тут
Старый Кунцевский приют.

Сердце, что комок свинца.
Встретил сторож у крыльца.
- Вы за дочкой или сыном?
- Дочка здесь, Эфрон Ирина!

 -Разве Вам не сообщили?
Дочку Вашу схоронили
Восемнадцатого... или..?
Там табличка... на могиле.

 - Что за чушь вы говорите?
Вы всё спутали, простите?!
( Но от слов таких, уже
Что-то умерло в душе.)

Если бы всю правду знала,
Разве дочь бы потеряла?
Были-б средства, были-б силы,
Я бы разве допустила?

Вместо дочери объятья -
Елей кунцевских распятья.
Вместо тёплой с нею встречи -
На могиле тают свечи,

Восстают из темноты
Кособокие кресты.
Плачет небо и земля.
"Где ты, доченька моя?"

    6."Отъезд в Берлин"

Отчаянье и грусть.
Бьёт за бедой беда.
"Пусть я уеду, пусть...
Вернусь ещё сюда.

Какой сегодня день?"
Преследует во снах
Погибшей дочки тень,
Ждёт в Кунцевских стенах.

Тяжёлый Алин вздох.
 - За что ей рок такой?
Теперь Ирина - Бог?
 - Нет, светлый ангел твой!

Борисоглебский шесть.
С открыткой ледяной
Пришла от мужа весть:
"Марина, Вы со мной?"

В сознанье ли, в бреду,
Сказала: «хоть куда
За Вами я пойду!»
Уверенное – «Да,

Пойду!" - самой себе,
как в самый первый день,
Наперекор судьбе,
Наперекор беде.

......................

 - А эти были кто,
Вчера? Взломали дверь.
Один - хромой, в пальто,
Другой чумной, как зверь.

 - А это воры, дочь,
Но не туда зашли.
Всё, чем могли помочь,
На утро принесли!

 - Как это понимать?
Они-ж могли убить?!
 - Да с нас с тобой что взять?
И значит будем жить!

Святые образа
Суровы и страшны,
И Алины глаза,
Как две больших луны.

 - Марина, я опять
Услышала ваш стон...
А серая тетрадь
Зачем летит огонь?

 - Будь, Аличка, сильней!
Пускай сгорит дотла
В слабейшем из огней,
В последнем - для тепла!

Где был вчера огонь
В камине - плачет дождь.
Весь дом наш разорён.
Чего ещё ты ждёшь?

Глянь, на дрова разбит
Стол твоего отца.
Поехали... Стоит
Машина у крыльца!

 - Марина, мы куда?
 - А путь сейчас один:
 Отсюда - навсегда,
 В Германию,
 В Берлин!



   7. " 1922. "

- Ты как, ещё держишься, Аля?
Сейчас я наш поезд найду,
Мы, кажется чуть опоздали...
- Поедем обратно?
- Едва ли!
Уж лучше сгорю я в Аду!

Вокзал переполненный, грязный,
Чумные, в пыли поезда.
И светлая в небе звезда
Над этим мирком безобразным.

Звезда - всё наследие наше.
Наследство разграблено, да!
И горько,  отчизна, и страшно
Бежать от себя в никуда!

Солдаты, солдаты, солдаты...
Шинели, мешки да тюки.
А сколько нелепой тоски!
За что же вы бились, ребята?
Брат старший на младшего брата,
А после гробы и венки...

 - За что же вы бились?
 - Не знаем...
( Созвездья с небес говорят, -
То души убитых солдат! )
Мы очень по жизни скучаем,
Не в силах вернуться назад.

....................................

    8."Германия"

Рельсы, столбы, вокзалы...
 - Кончились наши села.
 - Не убивайся, Аля,
Эй,
притворись весёлой!

Родины грудь кинжалом
Вспорота - не иначе.
Деточка, всё ты знала!
Что же теперь ты плачешь?

Речитатив вокзала
Чуждый... И через силу:
 - Скоро выходим, Аля!
Всё, позади могилы.

 - Как, мы уже в Берлине?
Лучше ли здесь, Марина?
 - Кофту надень, простынешь,
Путь ещё очень длинный.

Близится тень мужчины:
 - Надо в посольство срочно!
 - Где же Сергей?
 -  Наивны...
Едем,
Зовите дочку!

Модные магазины,
Скверы, кафе и парки,
Сказочные витрины.
Готики манят арки.

Шпили пронзают тучи.
Дождь моросит беспечно,
Ласковый, то колючий.
Кажется, он навечно.

 - Что за райончик, Боже?
   Номер под самой крышей!
 - Кто  Вас тут потревожит?
   Можно подняться выше!

 - Я остаюсь, и точка.
   Адрес другой не нужен!
 - Надо подумать, дочка,
   Что у нас есть на ужин?!

 - Вы же, Марина, лучше
   Знаете, Вы же гений!
   Буду весь вечер слушать
   Ваши стихотворенья!

     9."Чехия"

Сердцу Чехия мила,
Франция знакома.
Только тропка заросла,
К истинному  дому.

И куда не повернёшь -
Все пути, как путы.
День разжёвывает ложь.
Ночь наводит смуту.

И куда ты не метнись,
Суть - одно и то же...
Здесь рябина, словно жизнь,
Всех кустов дороже!

Боль, зудящая в груди -
Горечь ягод алых.
Счастья поезд позади.
Прыгнуть - опоздала.

    10." Мокропсы, Вшеноры "

Поэма Конца.
Поэма Горы.
Нездешние выси.
Иные миры.

МокрОпсы. ВшенОры.
Волшебная Прага.
К романтике горной
Извечная тяга.

Лесные прогулки -
Блаженства подмостки.
Судьбы переулки.
Любви перекрёстки.

Край замков воздушных,
Готических башен.
Здесь в полдень - не душно,
А в полночь - не страшно.

Чердачное скерцо
Дождей своевольных.
Впервые на сердце
Отсутствие боли.

Есть дворик заветный
И пёс у крыльца;
И рядышком где-то
Начало конца.

      11. "Родзевич"

Все в кофейне заняты места.
Резкий звон в пылу разбитой чашки.
 - С Вами теплота и теснота,
 - А без Вас - тоска и пустота.
 "Набережная - уже не наша..."

Да, Родзевич, всё сказала я
В двух поэмах. В маленькой вселенной
Мы на разных тропах бытия,
Мыслей, действий, чувств, прикосновений...

Не просите сердца и руки,
И сердца друг другу мы разбили.
Если бы любили Вы стихи,
То меня бы точно не любили.

Быть любимой, значит - не писать?
Быть любимой не моя стихия?
Не могу иного обещать,
Не умею не писать стихи я.

   ....,....  ....................

   Рощ моих Вшенорских благодать,
   Где последней веточкой вживую,
   Насмерть всё готовая отдать,
   И дышу любовью, и живу я!

 - А давайте вместе мы умрем?!
 - А давайте вместе разойдемся!?
   Вместе - порознь,
   По мосту пойдём -
   Две живые половинки солнца,
 
   Дружбы, страсти, крика и любви
   Гнева, просьбы, вожделения, тяги?
   Я - душа! Для Вас слова мертвы,
   Что сочатся кровью на бумаге,

 - Всё равно даны Вы мне судьбой!
   Я не понимаю Вас, Марина?!
   Видит Бог - судьба Вам быть со мной!
 - От судьбы я ожидаю сына!

   Думаю, как сына мне назвать...
 - Может быть поднимемся на гору?
 - Гор... Георгий! - Доблесть, сила, власть,
   Героизм, грядущее... И горе.


 -12."Мёдон"

Париж в опьянении весны -
Цветёт, в предвкушенье войны.
Маринины ясные сны
Тоскою о детстве полны.

Ей снится Таруса, Ока -
Далёкого счастья река,
Родной, деревянный Арбат
И первой любви листопад.

Ещё и не явь, и не сон -
Заброшенный, скучный Мёдон.
Нелепого скудность жилья.
Посуды гора и белья.

Всё - после, сначала - в тиски
Ладоней - зажаты виски.
Покуда рассветы тихи,
Вскипают, как волны стихи.

Зари за окном полоса,
Живых простыней паруса.
То поезда резкий гудок
Внезапно пронзает, как ток.

И где тот волшебный фрегат,
Что время откатит назад -
В другие миры и века,
Где душу не душит тоска?!


     13"Дом под Парижем"

 

       "Первый адрес М.И.Цветаевой в Медоне - авеню Жанны д'Арк,2. Теперь это
        авеню Дю Буа."            


В воздухе августа - приторный вкус
Стёрт поцелуем сентябрьских уст.

Дремлет, закрывшись в шершавом плюще
Дом, словно рыцарь в багровом плаще.

Нищи балконы - щитами вдоль стен,
И над фронтонами - шпаги антенн.

Серым крылом подперев небосвод -
Тенью неистовой дом восстаёт.

В жемчуг одета, над крышей, одна
Плачет по лету молчунья - луна.

Средь облаков кучерявых седин,
Звёзды обрызганы кровью рябин.



     14."Отплытие"

Французское солнце заходит -
Уходит земля из-под ног.
"Уже ли на теплоходе?
Не верится в это, сынок."

Испанцы – весь груз,
и мы с Муром.
Малиново небо горит.
Буфетчица косится, дура,
На томик Экзюпери.

Спустились. Наверх не рискуем…
Ютимся в уюте кают.
А эти испанцы танцуют,
Танцуют себе и поют.

Штормит. А они без закуски
Всё пьют, хоть изрядно пьяны.
Но так говорят на французском,
Как будто бы с ним рождены!

............................

А нам расслабляться не стоит.
Таможня была жестокА.
Зачухал зачуханный поезд.
Стучит, словно сердце в тисках.

Не сплю третью ночь,
и не жаль мне
Себя, ведь ясна голова...
Ну, кажется, всё,
                подъезжаем.
В тревожном тумане Москва.

............................

Раньше были годы.
Дальше будут месяцы.
От такой свободы
В пору и повеситься.

   15. "Новый быт"

Вот адрес, якобы, столичный:
Глухой посёлок "Новый быт".
Вид деревянный, непривычный.
Вот этот дом, который "срыт".

Посудная вода и слёзы.
Земля уходит из под ног,
И вроде лёгкого наркоза
Горячий яблочный пирог.

Жизнь без гостей. Чужие кошки.
Неласковый котёнок - Мур.
Шептуньи-мальвы за окошком.
Небесный взор извечно хмур.

Энигматическая Аля -
Наигранной улыбки тень,
И догадаешься едва ли,
Где пропадает каждый день.

Боязнь всего: глаз, шума, шага.
Слепых полуночных зеркал.
Перо забыто и бумага.
Мир обесточен, скучен, мал.

Всё чуждо здесь и душу гложет.
Нет утешенья ни глотка.
Болезнь сердечная Серёжи -
Горька сердечная тоска.

Никто не чувствует, не знает,
Чужих не замечая мук,
Что год Марина примеряет,
Год ищет над собою крюк.


    16."Стук в дверь. Болшево"
               
     Вместо вступления:

                Тревога ночи - чёрным смыслом
                Предчувствий - тёмная вода.
                На доме мглою боль повисла,
                Что не уймется никогда.

               


Двадцатый век - безумный, страшный,
Семья Эфрона под Москвой.
Убогий быт. Уклад домашний.
"Тридцать девятый" роковой.

Стук в дверь, в окно... -
настойчив слишком.
Подъехал чёрный воронок.
В буржуйке - записная книжка
С агонией последних строк.

Здесь первую забрали Алю
Под утро... Поступью легка,
Шла гордо... В стареньких сандалиях,
Ушла от близких - на века.

Дворянских пальцев отпечатки...
Машины чёрной страшен вой.
Маринин крик: "Возьми перчатки!
Родная... Дочка... я с тобой!"

"Вам не положено, мамаша!" -
Стеклянный голос в тишине.
Серёжин безнадёжный кашель.
Калитки грохот, как во сне.

Посёлок Болшево, проклятый,
И большинству сюда нельзя.
Всё дело в том, что непонятно,
Кто здесь враги, а кто друзья.

Парижских, глиняных игрушек
У Ариадны на столе
Парад гнетущий. Ветви груши
Как призраки в оконной мгле.

Погода зябкая такая.
На всём следы грядущих слёз,
И безвозвратно утекают
Распятья болшевских берёз.

Марина дико беззащитна
В родной, и чуждой ей стране,
Где всё любимое убито,
Где жизнь, как рукопись в огне.

В ушах сплошные обещания.
Все недруги - никто не друг.
Где кончится тропа изгнания?
Каков по счёту адский круг?


     17."Болшево"

Ночь. Болшево. Деревянные дома.
Она берёт седьмую папиросу.
В халатике, хоть на дворе зима,
А рядом с ней подросток горбоносый.

 - Марина, вы замёрзнете, пора
На электричку, мы же собирались!
 - Сынок, а ты позавтракал с утра?
Я проспала... Я здесь не высыпаюсь.

Вчера мне показалось, что в окно
Опять стучат, и будто кто-то плачет...
 - Марина, хватит, мне уже смешно,
Мы тут с ума сойдём, на этой даче!

 - А мне-же, Мур, не весело ничуть,
В ночь выхожу во двор - такая темень,
И страх одолевает, просто жуть.
Там тени бродят, призрачные тени,

И окна все похожи на кресты,
И ледяные петли тонких веток,
И ощущенье полной пустоты.
Тоска и боль... Хотя бы лучик света!

...................................

Вот побрели поодаль - сын и мать.
Дома по сторонам стоят пустые.
"Ну полно тебе, ветер, донимать,
Тебе-ль не знать - свои мы иль чужие?!"

Опять в Москве от близких вести нет,
И звон в ушах... "Без права передачи" -
В Лубянке, завсегда, один ответ...
Пропахли смертью Болшевские дачи.


     18."За окошком Лубянки"

Там, за окошком Лубянки кого-то пытают.
Люди проходят, и делают вид, что не знают...
Знают! ...А что они сделают? Что они могут?
Если Господь не помог, разве люди помогут?

Женщина нервно сминает в руке папиросу.
Бродит у окон тюремных.  А мы к ней с вопросом;
- Анна Андреевна? Здравствуйте, мы Вас узнали!
Ваши стихи в рукописных тетрадях читали...

- Я  не Ахматова... В очередях не стояла..
Всё от Кремля до Лубянки, с Лубянки - к вокзалу
Ходит она, как безумная - ночи и ночи.
Думает: Жив ещё муж? Не расстреляна дочка?

- Может быть всё обойдётся, решится иначе?
 Что это значит: "без права в тюрьму передачи?"
- Что это значит, то знать вам не надо, ребята...
 "Поезд прошёл и завыл, и завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий..." Хватит...
Если родных больше нет, жизнь закончена значит.


    19."Марина бродит по Москве"


Марина бродит по Москве.
Сама как тень, в плаще бесцветном.
Простой берет на голове.
Извечный спутник - сигарета.

Метро боится и машин,
Случайных криков, звонов, стуков.
И не найдётся ни один,
Кто даст на переходе руку.

Марина бродит по Москве,
Не замечая непогоды,
По рыжей вымокшей листве.
В тряпичной сумке переводы.

Она сливается с толпой,
Но этот взгляд, походка, жесты
Укажут: человек иной,
С клеймом великого поэта!

Марина бродит по Москве,
Не узнавая город детства,
Не веря солнцу и траве,
В недавнее не веря бегство.

Лихие будни нелегки,
Берёт за горло быт московский,
Но впереди ещё стихи...
Но впереди ещё Тарковский!

    20."Голицыно"

Голицыно, Голицыно.
Не пахнет здесь столичностью.
Знакомые все лица, но
Сомнительные личности.

На барахолке ветреной
Юродивый - старик
Всучил большой, "серебряный"
Бараний воротник.

Чем проще, тем блистательней,
Сильней, как говорится.
На фото, средь писателей,
Цветаева - царица!

Голицыно безликое,
Безвестный переулок.
За узенькой калиткою
Нет места для прогулок.

Холодное Голицино.
Как хочется завыть,
Напиться и забыться, но
Нет времени, увы...

Заплакать бы - не плачется.
Нет ни плеча, ни слёз,
Но есть ещё в табачнице
Махра для папирос.

         21. "Тарковский"

Как у Изольды и Тристана -
Порыв двух птиц к живому свету.
Как у Онегина с Татьяной...
Душа к душе, поэт к поэту...

Метнулись, встретились, взметнулись...
Любовная вскружила вьюга.
Под вспышки взглядов, как под пули,
Шли на свидание друг к другу.

Предвидя скорую кончину,
То был последний выдох в счастье,
Безмерный выплеск чувств Марины, -
Роман последний, настоящий,

Судьбой дарованное чудо!
...Пожар в груди, что жар камина.
 - Марина, Вам сейчас хочу я
   Признаться...
- Благодарна буду.
- Простите, я женат, Марина!

- Что Вы - женат, прекрасно знаю.
Не огорчилась я ни разу.
Тот, кто жене не изменяет,
Он - манекен. Мужчина разве?

А любите её, - любите!
- Люблю обоих! Вас не брошу!
- Вот видите, какой Вы рыцарь?!
И друг Вы, и поэт хороший!

- А Ваши как люблю стихи я,
Те, что писали Вы в Трёхпрудном!
- О, Господи, как далеки мы,
Как с Вами и легко, и трудно;

И жар, и лёд - одновременно,
Но интересно, безусловно!
- Я Ваши прочитал поэмы.
Признаться? Слишком многословны.

Вы чернокнижница, Марина?
- И потому со мной не скучно!
Жене я Вашей подарила
Янтарь, а бусы её душат...

.................................

Тверской бульвар. Заря сияла.
- Вот мы сейчас смеёмся с Вами,
А вдруг уже войны начало,
Окружена Москва врагами?

Арсений, я от Вас не скрою
Рассвет... как ножевая рана...
То был июнь, двадцать второе.
Из окон - голос Левитана...

          22. "Забытая седьмая"

- Арсений, этот год меня убил,
А я живу. Скажите, это плохо?
...Аккорд последний встречи тяжек был.
Приют бомбоубежища и грохот.

Я видела Вас как-то, мой поэт,
На выставке, недурно выступали!
А на стихи есть у меня ответ,
- Так Вы его озвучите?
- Едва ли...

Давайте лучше просто посидим.
Стихов своих уже не помню даже.
Разруха, шквал смертей, огонь и дым...
Когда же это кончится, когда же?

Охолонув деревья сквозняком,
Утихомирил дождь бомбёжки грохот.
Арсений и Марина шли пешком.
На улице Марине стало плохо.

 - Я на руках доставлю Вас домой!
 - Да мне прилечь бы, отдышаться мне бы...
 - Какой этаж, четвёртый? Нет, шестой.
 - Я унесу вас на седьмое небо!

,,.....,..................................

И всё-ж Тарковский через пару лет
Ответ прочтет:
"Из под земли пишу я!
Накрыли стол? Но что же Вы, мой свет,
Седьмого позабыли? Нет, - седьмую!"


23. "Марина и Борис. Проводы"

- Да ладно Вам плакать.
-  Волнуюсь, простите.
- Устроили слякоть
На чистой странице,

- Меня Вы, Борис
Позабудете скоро?
- Быстрее Сизиф
Поднимается в гору.

Счастливо, прощайте!
- Взаимно, и Вам!
Какое тут счастье -
Вся жизнь - пополам!

 - Марина, Марина,
В час вещий спасенья
Скажите любимое имя?
- Арсений!

- От выбора Вашего
Я не в восторге,
Скажите мне ангела имя?
- Георгий!

- Наденьте мой плащ,
Здесь сквозит и прохладно,
Напомните имя ещё:
- Ариадна!

- Марина, нет времени
Больше стоять,
Пора чемоданы
Уже завязать.

- Верёвка-то выдержит?
- Я промолчу...
Верёвка - хоть вешайся!
Ладно, шучу.

- Борис, мои нервы
Сейчас на исходе.
Нет больше Серёжи.
Нет больше Володи.

Обняты Хароном,
И сняты с креста.
За чёрным паромом
Сквозит пустота.



   24."Принимай постояльцев, Елабуга"

Коромыслом - высокая радуга -
Мост меж солнцем и кротким дождём.
Принимай постояльцев, Елабуга,
Хлебосольно - не ржавым гвоздём,

В брус дверной вбитым кем-то, в волнении,
Для греховного действа, увы.
Здесь забвенье - одно утешение,
После, в грудь оттолкнувшей, Москвы.

Есть тут люди, но я же приезжая,
Все общаться бояться со мной,
Точно псы, как чумную-нездешнюю,
Обегают меня стороной;

А собаки как раз таки ластятся.
Мне без них гробовая тоска.
Есть девчонка ещё в синем платьице -
Подружились мы с ней на века.

Есть колодцы, спаслась бы от жажды я -
Ни в одном не осталось воды.
Есть Соборы - молюсь за оградою,
Потому что в Соборах склады.

Я привыкла, всю жизнь, как безумная,
С этим миром за жизнь воевать,
Потому и уверена, буду я,
За оградой погоста лежать!



25. "Меж двух огней"

Меж двух разрываюсь огней:
Елабуга - Чистополь.
Сколько
Душе здесь отпущено дней,
Со званьем "Поэт - судомойка"?

В содоме Елабужских дней,
Какие мне кинут подачки
Сотрудники НКВДэ,
С предложенным званьем стукачки?

Кто адский развеет мне мрак?
Фадеев? Асеев? Кручёных?
Жестоко шутил Пастернак
Про крепость верёвок кручёных.

Они и сейчас в сундуке
Хозяйском, как змеи роятся -
Не выброшены налегке,
С пометкой: "ещё пригодятся"!


26. "Разговор с хозяйкой"

 - Вы курите? А не дадите мне?
 - Есть самосад.
 - А есть ли что покрепче?
 - Конечно есть, по - правде, там на дне,
   Но даже от ста грамм бывает легче.
   
 - Есть свет и тьма,
   И дьявольская тьма
   Окутала бескрайнюю Россию.
   По волчьи воет, сводит нас с ума.
   И на какого уповать Мессию?!

  Есть жизнь и смерть, и больше ничего.
  А я пришлась тут как то не к обеду?
  ...Но я у вас на пару дней всего.
  Надеюсь, скоро в Чистополь уеду.

  Я не умею, Настя, ничего.
  Здесь есть фонтан и, слава Богу, Храм,
  Мой сын...  И если-б не было его,
  Я может быть давно была бы "там".

   - Марина, я пойду! Меня зовут.
   Все на субботник... Если-б не народ...
   Сготовила бы Вам, осталась тут...
   - А вечером покурим у ворот?

   27."Георгий"


Упал на землю стылую лицом,
Схватив её за волосы сухие
Елабужской травы перед крыльцом,
Не слыша больше возгласы людские:

"Вот горе-то.", "И как она смогла?"
"А кто с петли-то снял?", "Вставай, Георгий!"...
Нашёл он силы встать и побежал
По глинистой, убийственной дороге.

Перед глазами виделась петля,
Скользила опостылевшая глина...
Слова простые - мама и Земля
Слились в душе навеки воедино.

Ну вот и всё - в округе ни души...
Пустые избы, вкрадчивые тени.
Шепнуло небо: "Слушай, поспеши,
Пока не затянула в Каму темень;

Беги, сынок, беги из этих мест,
Где только смерть, скитания и крест.


    28. "Последний летний день"


Осунулись осины.
Последний летний день.
Всё... Больше нет Марины...
Угрюмой тучи тень

На землю опустилась,
К закрытому окну.
Как люди допустили -
Оставили одну?

Все вышли на субботник,
Никто её не звал.
"Какой она работник?!" -
Поспешно сын сказал.

"Не может, так не может..."
На поле все ушли...
А снял её прохожий
Случайный - из петли.

Не "с Набережной" дальней
был тип?
Всё может быть!
Не знал ли он случайно,
Во сколько приходить?

Хозяева вздыхали,
Вернувшись на обед:
"Да если бы мы знали,
Какой она поэт?!"

У дома, под рябиной,
Продрогла от дождя
Собака, что Марина
Кормила, уходя.

В глазах собачьих - болью
Застыли капли слёз...
И плачет день листвою
Елабужских берёз.

Летят стихи Марины
Над Камой, над рекой,
А в кличе журавлином
Божественный покой.

...Весна осталась где-то.
В последний день дотла
Сгорело жизни лето,
Чтоб осень не пришла.