Жизни роман

Это произведение
слишком громоздкое,
слишком вычурное местами,
местами - плоское
То слишком детское,
то слишком взрослое
Слишком смазливое местами,
местами жёсткое
 
В нём слишком много
прозаичности
и слишком мало поэтики,
слишком много политики -
сплошные аналитики
и теоретики,
прагматики и психоаналитики
В нём все друг друга
лечат и калечат -
в нём слишком много
фармацевтики

Сплошная фармакодинамика
и фармакокинетика:
люди - жаропонижающие
и анальгетики,
люди - седативные
и нейролептики
И такие дозы,
что другие после них -
агностики
и холодные на голову - скептики

И форма текста,
какая-то формальная:
колонтитулы, поля, абзацы, главы
И правду матку рубят
только ради забавы
Всё остальное - церемонное,
официальное
Шрифты слишком красивые
слишком жирные,
слишком огромные
слишком курсивные

Интервал междусердечный,
то слишком большой,
как бесконечность,
что не заполнить,
ни тобой, ни мной,
ни многотомным персонажем,
как Лев Толстой,
то слишком маленький -   
что, между сердечками
не провести и черту,
что вытесняет свободу
и пустоту,
фантазию и мечту,
предложение и строку

Но даже эти записки
исподлобья сумасшедшего,
как мысль, зажатая
в висков тиски
Не описывает
всего произошедшего
Не обличает настоящего,
будущего,
всего на долю выпавшего,
как пыль осевшего