К смерти

Неси меня под нивами, под жёлтыми берёзами,
Подмышки да под травушку, отпой меня мольбой.
Оставь меня под липками, не пачкай землю слёзами,
Поставь мне свечку в церкви за славный упокой.

Иконы златогривые под ноги мне положены,
Багровыми знаменьями окрасилась роса.
Стихи мои порочные под плиткою низложены,
Я в цинковой коробке в краюшках из свинца.

Я помню как пылало кострищем поселение,
Я помню пепелище и страшный взгляд Христа.
Я помню липкий страх и лица-приведения,
Я помню пульс покойника от сжатого креста.

Чернявой пеленою затмило крышу синюю,
Лохматый сизый дым разжился над губой.
Я жёг себе глаза дворами нелюдимыми,
Над бойней распластался душистый запах хвой.

Стихи мои порочные вложи ей в стол под ключьями,
Меня сложи бумажкою к себе в большой карман.
Пойдём по лесу тёмному, стуча по небу сучьями,
Чтоб Боги не узнали про наш с тобой обман.

Я кОсу наточу тебе до блеска изумрудного,
Пересчитаю кости в твоей больной груди.
Уж сколько насмотрелась ты страданья обоюдного,
Тебе уж больше сердце ничто не бередит.

А мне сечёт серпами под дыхом до кровинушки,
Я ждал тебя, затяжно считая пальцем дни.
Всади мне колья внутрь до самой горловинушки,
Посыпь меня землицею до белой седины.

Поэт во мне измучился искать наружу хода,
Возьми меня на рУки и словно мать люби.
Я детство изничтожил парами химзавода,
Который много лет в грудине возводил.

Я ждал тебя так долго, что потерял счёт времени,
Укрой меня шинелью своих несчастных дум.
Я гарью задыхаюсь от чуткого забвения,
В моей душе-покойнице Титаник затонул.

Спасибо, что ждала меня, взирая на взросление,
Которое я мимо случайно пропустил.
Останусь у тебя в кармане на хранение,
Пока на жизнь дальнейшую не наберусь я сил.