Ich steh noch immer tastend an dem Tor

Подражание Рильке

Я всё ещё ощупываю дверь,
Изобретая колесо Эфеба.
Я говорю себе: мне надо хлеба,
Чтоб справиться с количеством потерь.

Я говорю себе: мне нужен воздух
Чтобы дышать, когда наступит март.
Но чтоб сказать, что он не будет создан,
Не надо жить в безлюдном Gegenwart.

И только арт ощупывает лузер
Сажая в поле тонну ячменя.
Чтобы, когда ОН заберёт меня,
Оставить 6% счастья в бузе.

И кто-то будет плыть, напившись вусмерть
Изобретая антипохмелин.
А я – одна из красно-синих бусин –
Забуду, что они из пуповин

Тысячелетних адовых кружений
Вокруг числа с достоинством один.
Чтоб кто-то, избежав телодвижений,
Сказал: земля – кругла как апельсин.

Gegenwart (нем.) настоящее

Р.М. Рильке

Ich steh noch immer tastend an dem Tor
Und warte im Gewande der Epheben.
Weil ich noch nie gefunden in das Leben
So prahlte ich, dass ich es laengst verlor.

Noch niemals von der Kueste kam mein Kahn
Die Wellen hielten ihn am sanften Saume
Die Wellen wiegten ihn und nur in Traume
Hat meine Trauer eine Tat getan.

Ich war noch nie in einer Gegenwart,
Und werde erst erwachsen fuer das Groesste
Bis mir dein Spiel in jeder Echo loesste
Das hinter meines Herzens Harfen harrt.

Подстрочный перевод.

Я всё ещё стою, ощупывая дверь,
И жду в одеянии Эфеба.
И потому что я ничего ещё в жизни не нашёл -
То хвалился, что давно потерял.

Ещё ни разу от берега не отплывал мой челн
Волны держали его за нежный шёлк.
Волны качали его, и только в мечтах
Моя печаль совершила поступок.

Я ещё ни разу не был в настоящем,
И теперь вырасту для Великого
Пока твоя игра не потерялась эхом,
Которое в глубине моего сердца звенит арфой.

Цитата из романа Маркеса "Сто лет одиночества":

Но вскоре кипучая деятельность Хосе Аркадио Буэндиа внезапно прекратилась и уступила место какому-то странному состоянию. Несколько дней он был словно околдованный, все бубнил что-то вполголоса, перебирая разные предположения, удивляясь и сам себе не веря.

Наконец, в один декабрьский вторник, за обедом, он вдруг разом избавился от терзавших его сомнений.

Дети до конца своей жизни будут помнить, с каким торжественным и даже величественным видом их отец, трясущийся, будто в ознобе, измученный долгими бдениями и лихорадочной работой воспаленного воображения, уселся во главе стола и поделился с ними своим открытием:

– Земля круглая, как апельсин.