Пленницы Хамзы Османа. Песнь Первая. Новая редакци

Давно среди полей свободных
Жил князь, поклонник юных дев,
В делах любовных преуспев,
Он смог в преданиях народных
Занять особенное место.
А кто была его невеста,
О том уж позабыли мы.
Зато проворные умы
Ведут учет его потомков.
Среди истории обломков
Хранится род его большой.
В местах раздробленности дикой,
В эпоху розни гробовой,
Во времена вражды великой
Еще один подрос герой.
Праправнук шустрого он князя.
Вот быстро на коня залазя,
Спешит  слететь с пологих гор.
И мчится уж во весь опор.
А там, где должен очутиться
Неугомонный сорванец,
Стоит деревня, наш подлец
Уж там не станет суетиться,
Не будет проверять любовь
На силу чувствий вновь и вновь.
Еще вдобавок двое рядом
С ним скачут преданных друзей.
Таким неистовым отрядом
Они несутся. «Ну, скорей!» -
Вопит взволнованный Василий:
«Ответьте, Белогор, Матвей,
Каких безумств, каких усилий,
Нам стоило среди полей
Преодолеть места глухие
И обскакать вокруг леса.
Какие все же мы лихие,
Какая смелость, чудеса!»
«Согласен я», - Матвей ответил.
Он главный был меж всех троих,
Любовный рок в делах своих
Его прапрадеда отметил.
В нем княжеская плещет кровь,
А в ней и жаркая любовь
Уж полыхает до предела:
Горит душа, горит и тело!
Он был огромный богатырь:
Он вышел в рост, он вышел вширь.
Он мог легко одной рукою
Поднять кобылу над собою,
Да что уж там, он мог ногой
Пробить дыру в стене любой.
Василий парень был разумный,
Но разговорчивый и шумный.
Любил веселый гул пиров.
Он пил и ел, и был таков.
Спокойствие - ему досада,
Беседа резвая – отрада.
Хотел он больше одного,
Чтоб только слушали его.
А Белогор взрослел отменно,
Его кудрявые власы
Из рук торчали дерзновенно,
Вились волнистые усы.
Вот это рослый был мужчина,
Таких зовет к себе дружина,
Свисала даже борода
В шестнадцать лет, вот это да.
Ведомы жаждущим Матвеем,
Все трое месяц второпях
Скакали на своих конях.
И прискакали. «Все, смелеем», -
Подумал робкий Белогор.
«Вперед!» - уже кричал Василий:
«Вокруг деревня изобилий,
И там красавица, и тут,
И третья вон идет на пруд,
Ты посмотри, какая дева,
Смотри, Матвей, смотри, вон слева.
Ну, погляди на местный двор,
Какой восторг, какой простор!»
И вот друзья, коней бросая,
Глазами хитрыми сверкая,
Не знают, следовать куда,
Метаются туда-сюда.
Матвей решился напрямую.
«Сейчас красавицу сворую», -
Подумал он, понесся он,
Но заложил все уши звон.
То громкий гул - гудит из рога
У речки ближнего порога,
Прошла секунда, снова гул
Красавиц трепетных спугнул.
Все побежали. «Девки, стойте!» -
Василий с хрипом проорал:
«Сердца вы наши успокойте!»
Но зря он к этому взывал.
Прошла секунда, гул невнятный
Раздался снова третий раз,
И появился непонятный
Туман холодный, слепнул глаз,
Уже вокруг едва ли видно.
Все разбегались по домам
От страха девушки! Обидно!
Досадно было паренькам!

А между делом из тумана,
Из центра синей густоты
Вдруг вышла рать Хамзы Османа,
Держа железные щиты.
И тьма врагов, трясясь от злости,
Девиц хотела своровать,
Василий продолжал орать,
Матвей сказал: «Здорова, гости!
Зачем приехали сюда?
Звериное большое стадо,
Побить вас? Это не беда.
Чего вам в наших землях надо?»

Хамза средь этой суеты
Лишь поднял кверху руку злую,
Отбросило на две версты
Свирепым ветром напрямую
Друзей, они о землю жестко
Ударились в паденье хлестком,
Вот волшебство, вот это да,
Ну что, ну что за ерунда?
А рядом кони их упали,
И все затем поспешно встали.

К коню пошел уже Матвей,
Василий становился злей,
И гнев суровый Белогора
Хотел карать врагов, и скоро
Смог одолеть его порыв:
Он побежал, коня забыв.
Как змеи, хитры басурманы,
Вот на арканах уж османы
Тащили пленниц молодых,
От боли, страха чуть живых.
Хамза Осман вдруг сильно дунул
В свой рог железный, и туман
Стал уменьшаться. Нервно сплюнул
На землю Белогор. Осман
Второй раз дунул, а Матвей
Уж подошел к коню! Скорей
Стремглав он ловко залезает.
Вот плотно сел, уже летит.
Галопом. Ветер лишь свистит.
Матвей наш друга догоняет.
А что же друг? Почти у цели.
Бежал с одышкой Белогор,
Василий плелся еле-еле,
Матвей скакал во весь опор.
Коня пришпорив, он старался.
Уже вот-вот, еще чуть-чуть…
Вмиг с Белогором поравнялся
И, обогнав, продолжил путь.
Из ножен меч достал булатный,
Верхом легко умелец ратный
В туман весь полностью залез.
И рог последний раз раздался.
Матвей с османами исчез,
А Белогор, где был, остался.
В аршинах двух лишь перед ним
Простился с другом он своим.
И возопил: «Как так, о боже!
Сумею ли помочь ему?
Я не успел, не смог! Но что же?
Доверюсь здравому уму.
Пойду искать его по свету
Сквозь боль, тоску и горечь эту,
И другу точно помогу,
Его от смерти сберегу».
Тем временем Василий звонко
Горланил поодаль в сторонке.
А рядом дерево росло.
Оно от шума пробудилось
И око медленно открылось,
И древо словно ожило.
Ну а потом в большие ноги
Все корни плотно завились
И зашагали по дороге.
Как руки, ветки поднялись.
Кошмар! Уже второе око
Открылось тоже, вот те на.
«Зачем орешь ты так жестоко? -
Спросило древо. «В чем вина
Моя?» - в ответ спросил Василий.
«Не прилагай таких усилий!
Ну что за неприятный ор!?
Ну что так шумно, что за вздор!?» -
Сказало древо. Испугался
Василий и стоять остался.
Напротив, дерево к нему
Пошло огромными шагами.
Кричит уж другу своему:
«Беги к коням и поскакали!» -
Истошно бедный Белогор.
И думал он: «Какой позор -
Лишиться двух друзей так скоро!»
Они ему ведь как опора.
Куда без них? Но вот напасть:
Василий схвачен уж ветвями,
Подвешен жутко вверх ногами,
И дерево смеется всласть.
И вдруг оно как дало ходу
И резво понеслось вперед.
Ну и люби теперь природу!
«Василий!» - вслед ему орет
Оставшийся на месте друг,
Но никого уж нет вокруг.

Вот так безумная судьба
С друзьями зло распорядилась,
Их свита быстро разделилась,
И не свершилася гульба.

А что с Матвеем? Он с врагами
Переместился к дому их,
Туман злосчастный вроде стих,
Земля намокла под ногами,
Вокруг Османовы войска,
Не дрогнет смелая рука,
И наш Матвей как начал драться
И скинул дюжину с коней.
Другие ратники скорей
Вдруг предпочли совсем убраться.
К себе лишь пленниц усадили
И что есть мочи припустили.
Матвей сперва за ними гнался,
Потом замедлил конь свой бег.
Стемнело, нужен уж ночлег.
В себе Матвей не сомневался,
Ступал лишь тяжко бедный конь,
Ведь целый месяц он в дороге,
Устал, однако, от погонь.
Матвей, конечно, весь в тревоге.
Ночлега долго ищет он,
Уже изрядно клонит в сон,
Но вдруг увидел: под горою
Была огромная нора.
«Переночуем до утра,
А завтра раннею порою
Продолжим путь смиренный свой», -
Матвей решил. Коня с собой
Он взял. Затем в нору спустился.
Вокруг светло, огонь явился,
Приятный аромат цветов
В обители распространился,
И вниз тропинка из ковров
Вела Матвея, извиваясь,
И он, ничуть не сомневаясь,
Пошел по ней, шаги слышны.
Но вдруг тропинка повернула,
И средь кромешной тишины
Поднялся мрачный шепот гула.
И стены начали трястись,
И вмиг откуда не возьмись
Из недр громкий шум раздался.
И недра эти разошлись,
И из земли дворец поднялся.
Матвей, как вкопанный, стоял,
А перед ним дворец сиял.
И вот, входная дверь открылась,
Сбылись матвеевы мечты:
Как свет, небесной красоты
Младая девушка явилась.
Матвей не понял ничего.
Все ошарашило его:
И девы яркие наряды,
И люстры голубой хрусталь,
И в ряд висящие лампады
Дворцовой залы! «Как мне жаль», -
Сказала дева: «Что османов
Вкусил ты, витязь, черный гнев,
Что в путы прочные арканов
Попались шеи милых дев,
Я знаю, путник, ищешь что ты,
Ты ищешь пленниц молодых,
Чтоб их невинные красоты
От лап Хамзы спасти гнилых.
Его я, воин смелый, знаю
И ежедневно проклинаю.
Он правит здесь, он местный хан
И дев великий искуситель,
Сердец их нежных похититель,
Им управляет сам Шайтан.
О да! Позор ему, строптивцу!
А повезло ведь как счастливцу.
В него была я влюблена:
Не так безмолвная Луна,
Горя в серебряном тумане,
С ночной звездой съединена,
Не чаяла души я в хане.
Слабее в огненном вулкане
Бушует жаркой магмы кровь,
Чем дикая моя любовь
В безвольном сердце полыхала,
Я о покое лишь мечтала.

То было ровно год назад,
Хамзу я встретила впервые,
Я помню сабли дуговые,
Я помню этот мрачный взгляд,
Веревки крепкого аркана
И пар зловещего тумана -
Я помню это все: как я
Османа пленницей невинной
Привезена в гарем старинный,
В чужбины горькие края.

Но вместо тяжбы заточенья,
Заместо бесконечных бед,
Сестра родная юных лет,
Узнала я любви явленье.
И одурманенная ханом,
Искала встречи роковой
На ложе с мускусным шафраном,
Но он не звал меня с собой.

Мои соперницы меня
Во всем досадно обходили,
Они красавицами были,
Какою не казалась я,
Ни быстрый взгляд, ни тень вниманья
Не смели близиться ко мне,
Любовь жила, жила во сне,
А наяву лишь боль страданья.

И я решила колдовством
Привлечь немое сердце хана,
И обоюдного романа
Добиться собственным умом.
Я долго тайны постигала,
Варила зелия из трав
И книги древние читала,
Ах, благо, был их целый шкаф.
Из книг я этих узнавала,
Как облик свой переменить,
Как властвовать над красотою,
Как очаровывать собою,
Как в сети хана заманить.

Когда свой нежный чуткий слух
Цикадным стрекотом Евнух
Ласкал в ночном саду, тогда я,
От нетерпенья изнывая,
В гарема крохотном углу,
Достав волшебную иглу,
Произнесла заклятье твердо.
Вдруг небеса разверзлись гордо,
И молния, сверкнув вдали,
Пробила грудь сырой земли.
Иглою палец я проткнула,
Кровь потекла, меня встряхнуло.
И стала так прелестна я,
Что сам Великий Судия
От восхищенья бы смутился.
Вот новый день, вот хан явился,
Чтоб выбрать спутницу себе,
Я вся в волнительной мольбе,
Глаза его по мне скользнули,
Своей прохладою маня,
И прочь жестоко увильнули,
Опять отвергнули меня,
Опять, опять не мила хану,
Какую боль, какую рану
Открыл во мне он. Нет! Но нет!
Я вновь смотрю ему вослед,
Любовь несчастная терзает,
А сердце бедное страдает.
В тот грустный час исчезла я,
Свое искусство не тая,
Мгновенно в птицу обратилась
И, ловко вылетев в окно,
В лазурном небе растворилась.
Тогда мне было все равно,
Что будет дальше, что случится,
Любовью жаждая напиться,
Как слепы! Безрассудны мы!
Как наши жалкие умы
Порой доверчивы и нежны,
И как наивно безмятежны!
Дождавшись ночи, наконец
Я в хана каменный дворец,
Вся от безумия сгорая,
Душой своей изнемогая,
Влетела с трепетом в груди,
И видела: там впереди,
Напротив мелкого фонтана,
Златая приоткрыта дверь,
За ней мелькнуло ложе хана,
Спала беспечная охрана.
Ну все, ну все, пора теперь!
На пол я медленно спустилась
И в девушку оборотилась!
Вошла я к хану, ну а он
Велел мне убираться вон.

Я улетела. Я томилась,
В ночи охотясь на мышей
Среди размашистых степей.
В дворце волшебном поселилась,
И скучен здесь был мой досуг.
Но знать ты должен, милый друг,
Лекарство долго я искала
От той губительной любви.
Ах, как, о путник, я мечтала
Унять огонь в моей крови.
Чрез боль и горечь испытаний
Несла я тяжкое ярмо,
Но избавление само
Явилось смертию страданий,
Настало, будто сладкий сон.
И счастье легкое на трон
Под звуки сердца ликований
Взошло, как царь души моей!
Я так желаю стать твоей,
Матвей, мой путник запоздалый.
Я видела тебя во снах,
Ты озарил дворец усталый:
Рассвет горит в твоих глазах -
То солнце ярко пробуждает
Живую душу, я в слезах,
Во мне и музыка играет,
И гибнет угнетенный страх,
Как радостно, мой витязь, ты ли,
Принес ко мне любовь свою?
Я растворяюсь в этой силе,
Я расцветаю, я пою,
Освободи меня из плена,
Ответь, ответь мне, мой герой,
Скажи, что жаждешь быть со мной.
Зовут, мой свет, меня Елена».