В плену уразуметой воли
Мыс неба гнется и стелется поверху
Непроглядной бездушной завесы тумана.
Суть мысли тает, дребезжа рассветом у края нирваны.
И миг один, за ним - что жизнь, что смерть,-
Делимое в песок и из сознания стереть,
Или в Меркурия тяжелом белом глянце реять
К юдоли, чтоб испарения бездушных уз рассеять.
За узами, в бескрайнем Рае - бесшумное бесцветье,
В нем дух смешается с эфиром, но, вспыхнув как соцветье,
Низвергнется за грань безмерной благодати,
Стремглав за непокорность мчащийся к расплате.
…
Он - явь. Он, вновь снедаемый страстями, дрожит волнением.
Покойное блаженство Рая стынет наваждением.
И он в пленительной неволе уразуметой воли
Воскреснет в сладострастии свободы среди любви и боли.
Свидетельство о публикации №124022508937