Мороз над старым городом навис

Мороз над старым городом навис
И скаты крыш усыпаны снегами.
Из труб печных в заоблачную высь
Шел белый пар, как виделось,  столбами.

По их дымам со стен резных кремля,
Служивый понимал, народ проснулся.
Церквушки стали бить в колокола
Вдруг воздух недвижимый колыхнулся.

И белой манной снег пошел опять,
И радуясь большим и снежным хлопьям,
Убогий нищий начал ковылять
К вдали звучащим медью колокольням.

К рядам торговым выходил народ.
Капуста кисла, брага остывала.
И постепенно темный небосвод, 
Серел, белел подобьем одеяла.

И рассвело, пространство озарив.
Торговые ряды жужжали ульем
Промеж рядов в рогоже шел старик
Босой, лохматый и слегка сутулый.

Мочалом ветхим обнажив бока
Свисали грубые волокна-нити.
И людям виделось издалека
Нагое тело, язвы и вериги.

У стен кремля затих крикливый торг.
Кошницу с рыбой баба накрывала.
И кот облезлый медленно, как вор
За рыбой лез тайком под одеяло.

Народ крестился, как бы не вышло что.
Зело смиренен нищий тот казался.
И белой мантией осыпали его
Мороз, и снег, и весь он улыбался.

Над белым городом звонят колокола.
Как царь идет промеж рядов торговых.
А что разут, раздет он догола
Нам не понять в парчах своих лощеных.

Аскезы, святости стесняющей себя,
В стране снегов, от края и до края.
-Люта зима, да очень близко к Раю.
Беззубым ртом он скажет всех любя.

   
   Цитату из канона 40 мученикам Севастийским: «Люта зима, но сладок Рай» часто говорил Блаженный Максим, Христа ради юродивый, жил в Москве в период татарских набегов на Русь, утешал обездоленных и обличал купцов и московскую знать. Даты его рождения не сохранилось. В летописи сказано: «Ноября 12 в 1434 г.преставился раб Божий Максим, иже Христа ради уродивый, положен бысть у Бориса и Глеба на Варварской улице, за торгом, а погребен бысть неким мужем благоверным Федором Кочкиным».