Наставление к евреям гл. 7

Так Мелхиседек, царь Салима, и Всевышнего Бога священник, кой встречал Авраама и его да благсловил, возвращающегося ж в окончаньи поражения царей,
коему отделил и Авраам десятину от всего же, — в-первых, по знаменованию имени же царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, да без родъсловья, не имеющий ни дней начала, ни конца жизни же, становясь похожим на Божия Сына, преостается навсегда священником. Видите, вот так велик тот, коему и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левьиных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть с своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. А сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама, благсловил обетования имеющего. Да без прекословья всякаго большим благсловляется ж меньший. А здесь берут десятины смертные человеки, а там же — имеющий о се свидетельство, что он живёт. И, так изречь, сам Левья в лице Авраама, принимающий десятины, дал десятину: оттого что был он ещё в чреслах отца, когда Мелхиседек его же встречал. Итак, если достигаемо было бы совершенство с помощью левитскаго священства, — оттого что с ним спряжён закон народа, — то коя ещё нужда была бы восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться? Оттого что с переменою священства необходимо быть перемене и закона. Ведь Тот, о Коем вещается сие, из колена происходил иного, да из коего никто не приступал к жертвеннику. Ведь известно, что воссиял наш Господь из колена Иудина, о коем Моисей ничего ж не вещал относительно да священства. И это ещё ясней видно из того, что в подобии Мелхиседека восстаёт Священник же иной, Кой таков есть не по закону плотской заповеди, но да по силе жизни же нескончаемой. Ибо засвидетельствуемо: «священник Ты ввек по чину Мелхиседека».
Отменение же существующей прежде заповеди происходит токмо из-за причины её да безполезности и немощи, ведь закон ничего ж не довёл до совершенства; но вводится упование лучшее, чрез кое мы подходим близ к Богу. И вот так, что сие с действом клятвы да было, — оттого что были те священниками да без клятвы, а Сей с действом клятвы, оттого что о Нём изречено: «Бог клялся, и не раскается: Ты священник по чину Мелхиседека ввек», — то да поручителем лучшего ж завета сделался Иисус. Притом священников тех было не мало, оттого что смерть не давала преоставаться одному; а у Сего же, вечно да преостающегося, есть и нескончаемое священство, а посему и может всегда спасать приходящих через Него к Богу, да будучи всегда живый, чтоб просить, ходатайствуя, за них. Таков у нас и должен быть Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделённый от грешников и превознесённый выше высот, у Коего ж нет нужды каждодневно, будто те да первосвященники, приносить жертвы сначала за свои грехи, а потом за грехи народа, оттого что Он совершил это однажды, принеся Ся Самого же в жертву. Ведь закон поставляет первосвященниками человеков, у коих есть немощи; а клятвенное слово, за законом следующее, Сына поставило, навеки же совершеннаго.