Мои милые вы

Я воздвигнул музей обо всех, кого раньше любил,
Моё сердце – витраж, сквозь который не видно света.
Я вас всех долюбил до отцветших закатом картин,
Я за вас помолился Богам и земле прЕдал.

Мои милые "вы", я сел в поезд с одним билетом,
Теперь есть только "я" и ребро для создания "их".
Господь Бог мне в окно помахал и уехал следом,
Мой вагон переполнен собранием рифм глухих.

За искусство я прОдал ботинки, штаны и рубашку,
Еду голой берёзой один как на казнь Христа.
Вы простите меня за тоску и разбитые чашки,
Вместо кожи на мне затвердеет от дуба кора.

Раскачалась сомнения лодка в моей чужбине,
Я покинул свой отчий дом, не найдя портА.
Мой корабль толкает на все подводные мины,
Вдалеке горизонт багровеет как пасть у льва.

Я оставил вас как цветы в запылённой вазе,
Не полил на прощанье, поставив вас в свой музей.
Вы цвели, а я почки лопнул и бросил в грЯзи,
Мои милые "вы", я разрушил свой Коллизей.

Суждено мне погибнуть на мраморной мостовой,
Чтобы Пётр смотрел на меня с отливом бронзовым.
Где-то небо вдали напевает мне с синей тоской,
Как о ком-то погибшем, живом и когда-то розовом.

Я руками копал до мозолей чернявую землю,
Но случайно могилку чужую у кедра нашёл.
Я посыплюсь в неё полусохшей иглистой елью,
Чтобы дождик мне ветки промыл и разгладил шёлк.

Суждено мне погибнуть в загаженном кабаке,
Стыдно мне, что я в Бога совсем не верил.
Стыдно мне, что я в Бога не верю теперь,
Когда звёзд не хватает, чтоб всю свою боль отмерить.

Я сердцем оставил себе самому гематомы,
Витраж разлетелся на сотни цветных осколков.
От скуки я в кратер луны кидаю ночами бутоны,
Чтоб утром полить сады на лохматой её кромке.

Суждено мне погибнуть на трещинах из асфальта,
Сквозь которые, боря смерть, прорастают ветки.
Суждено мне погибнуть. Милые "вы", прощайте!
Я за вас помолился Богам и земле прЕдал.