Везде и нигде

Чего никак не миновать, того ничем не изменить.
Из недр нежных наши дни кромешным выдраны цунами:
мы научились убивать,
мы научились хоронить,
мы научились забывать, что это всё случилось с нами.
   
А если кто и не забыл, что был когда-то и любил,
того сотрёт в опальный ил непререкаемая бездна.
Хотя сотрёт она и нас, всё позабывших в нужный час -
отдельным образом сейчас дышать и мыслить бесполезно.
   
Прости меня, мой альтер-Я, искринка детская моя:
на этом крене бытия я сохранить тебя не в силах.
Мы были вместе много лет, но больше стяжки нашей нет -
тебя в иной уносит свет, а мне торчать на здешних вилах.
      
А мне ворчать на всё подряд -
на чей-то сор и чей-то смрад,
на староверов-октябрят, стаммгастов парковых скамеек:
вернуть занылось им назад - пускай сквозь бой, пускай сквозь ад -
вчерашних звёздочек расклад и эскимо по семь копеек.
   
Тряся рваниной родовой, срываясь с блекота на вой,
накрыли тенью моровой они, считай, уже полмира.
Да что полмира - целый мир уже в плену их майн и вир.
А мы глядим на этот тир и не находим балансира.
   
Таков безжалостный закон всех электрических времён:
кто от ума не отключён, тому по нервам полным током.
Играют эльфы на дуде о безнадёге и беде.
Везде становится нигде.
И нет пощады этим строкам.