О Бродском

".. то, что он бросил школу после седьмого класса и дальше образовывал себя вне систем, по-своему, поработало на его уникальность, закрепило его неповторимость, отдельность от других. Пятнадцати лет он стал усваивать знание свободно, сам выбирал (разумеется, через кого-то из тех, с кем разговаривал, через прочитанную книгу, которая ссылалась на другую), сам решал, когда сказать «а, понятно». Это могло привести и зачастую приводило к тому, что мысль и интуиция опережали знание, его мысль и интуиция — предлагаемое ему знание, он произносил «а, понятно» на середине страницы, тогда как главное, иногда опровергающее, заключалось в ее конце. И Византия не такая, как он ее проглотил, а потом переварил в своем эссе, и Рим не сходится с фактическим, и стоицизм не выводится из поздних стоиков вроде Марка Аврелия, и даже английские метафизики не вполне такие, и даже его возлюбленный Джон Донн.
Но, как воспетый им пернатый хищник, он знал, куда смотреть, чтобы найти добычу, и в отличие от крыловского петуха знал, что делать с выклевыванным из кучи жемчужным зерном, а выклевывал его почти всегда."

А.Найман, "Великая душа".