Глава 11

Бостон старейший город Америки, едва ли можно сделать шаг по его мощёным улицам, не наткнувшись на какое-нибудь историческое место! Так называемая Тропа свободы – начинается у парка Бостон Коммон в районе в районе Норт-Энд и заканчивается у монумента Банкер-Хилл - петляет по городу, просто следуйте по кирпичной дороге с красными линиями, ведущей от одного места к другому, две с половиной мили через центр, большая часть тропы ровная и доступна даже для инвалидных колясок.

Маршрут основан на географическом положении, а не на хронологической цепи, последовательности событий, которые тут когда-то произошли,  можно посетить несколько мест в одном районе, прежде чем двигаться дальше: церковь на Парк-Стрит, Дом штата (Массачусетс), место Бостонской резни, Латинскую школу, больше десятка объектов различной исторической значимости,  те самые места, где разворачивалась история, Бостон один огромный исторический музей под открытым небом, где посетители могут вспомнить и пережить события прошлых столетий.

У книжного магазина «Старый угол»,(Old Corner), здание построено в 1718м на месте дома, сгоревшего в Великом пожаре,стал центром американского книгоиздательства в середине XIXго века, сделав Бостон был литературной меккой, любимое место Марка Твена, Патриция на полицейском «крузере» лихо подкатила к кафе «Старое место», на жаргоне бостонских «чипок», водрузив грязные передние колёса прямо напротив входа, если не нагло, это было дерзко. Спонж сделал вид, что так и надо, открыл дверь, вышел первым, подал спутнице руку. Они вошли в кафе, к выходу быстро метнулись какие-то тени, мексиканцы.

- Кроме негров и собак, - пошутил Спонж.

Бостон злой город. Его жители мотивированы не деньгами или политикой, а наукой и обучением, город институтов.

- Академические заведения являются источником инновационного искусства, архитектуры и идей, от которых мы все выигрываем!  - Студенты обеспечивают непрерывно пополняемый источник энергии и жизни, которая пронизывает город, неудачник, вон! К чёрту сострадание, главное модные здания и грандиозные идеи, Бостон по-прежнему остаётся городом сумасшедших профессоров, создающих своих чудовищ и постепенно самих в них превращающихся, идеал здесь не доктор Джекилл, а мистер Хайд.

Студенты здесь надолго, они винтики, которые заставляют город работать, двигаться, расти, помнить тёмное прошлое и создавать ещё более ужасное будущее, высокие технологии, колыбель которых Бостон, когда-нибудь убьют мир, конец света придёт из Бостона. Контроля над наукой тут, процветает промышленный шпионаж. Патриция набрала штаб-квартиру ФБР штата Массачусетс, Кленовая улица, дом 201, восточный Бостон, телефон 857 386 20 00. Проедешь Музей конституции, пиццу «Чао», въедешь в Челси, и ты там, большой аквариум, удивительно напоминающий здание ГРУ, из верхних офисов хорошо виден платный хайвей, дорога в никуда и звезда автострады.

ФБР занимается ликвидацией транснациональных организованных преступных группировок, которые угрожают национальной и экономической безопасности Соединённых Штатов и предположительно всех стран, используя уголовные и гражданские положения Закона о рэкетирах и коррумпированных организациях «РИКО», по нему удили Джона Готти, ФБР сотрудничает с такими агентствами в США и по всему миру, чтобы выявить организации, ответственные за различные преступления. На самом деле всю работу за них выполняет дома обычная полиция, за границей ЦРУ, они ничего не делают, бродят с чайниками по коридорам, но сказать было надо.

- Шахиджаняна в международный розыск!

- Сделаем. – Сами агенты занимаются оборотом наркотиков, незаконным ввозом иммигрантов и предоставлением им гражданства, торговлей людьми, отмыванием денег, нелегальным оборотом огнестрельного оружия, помогают организовывать азартные игры и вымогательство, а также созданием и продажей поддельной контрафактной продукции, уничтожением дикой природы и культурных ценностей на планете, контрабандой и кибер-преступностью, ну ещё и наркотики. Влипнут, бегут в ЦРУ и Белый дом, помогите!

- Олрайт, - отвечают настоящие агенты. (Будете должны.)

Бостон город туристов. Плюньте в вечность, посмотрите форт 19го века на острове Джорджес, прогуляйтесь по тропинкам на Острове зрелищ или поднимитесь на вершину старейшего маяка в Литтл-Брюстере. Острова бостонской бухты, которыми управляет Служба национальных парков, предлагают уникальную возможность для отдыха на свежем воздухе, они находятся всего в нескольких минутах езды на лодке от центра Бостона. Только не ныряйте, можно увидеть труп.

…И вот они нырнули, солнце бьёт под воду, все несказанно светящееся и голубое, красиво, как в детских снах. Красный коралл и белый подводный песок, невообразимые чудесные рыбы и маленькие-маленькие, похожие на старинную китайскую монетку с дырочками, медузы. Выныривать не хочется, на берегу делать нечего, там все плоско и мутно, ещё ветер. Жить надо тут, ихтиандрами, вода тёплая-тёплая, как парное молоко, только испускает яркий, почти режущий глаза свет.

Это сначала, ближе ко дну краски сгущаются, как будто Будда наконец навёл себе резкость, и море вдруг становится трезвящим, прохладным и ободряющим, снимающим усталость всех прошлых жизней, и чувствуется течение этого катарсиса, который начинается у женщин с ямочки на груди между сосками, спускается вниз и холодными потоками обвивает лобок, бёдра, ступни, заставляя совсем забыть непреходящую усталость от постоянной ходьбы на каблуках ног.

- До чего чертовка хороша!

Небо не там, а тут, именно на дне бухты Бостон Харбор, атлантического моря, там наверху только изматывающая репродукция настоящего покоя, и совсем не те цвета и запахи, и свет, а здесь осталось только найти, как Садко, подводный дворец, вплыть туда, найти и открыть тяжёлую бронзовую дверь с чеканным орнаментом из змей, цветов и драконов, увидеть внутри ещё одну такую же, найти самую первую, исходную, открыть, потом за ней вторую, увидеть внутри такую же третью, за ней четвертую, далее до бесконечности, и тогда понять, что никакой первой двери нет, иначе первоосновы, и быть не могло, и достать оттуда фолианты о запредельной безумной мудрости, а потом подарить их человечеству.

- Только не думайте, что вы спасаете мир!

По левую руку, если обернуться на дне лицом к пляжу, два трупа мужчины и женщины, на каждом лакированный чёрный железный обруч вокруг талии с замком, скованы большой чугунной цепью, внизу стальная плита. Мужчина, из центра короткая, но толстая к поясу, надетому на него, женщина над ним наверху, смотрит прямо ему в глаза, привет всем не проснувшимся во сне.

Прикована такой же короткой толстой цепью уже к поясу мужчины, смертельные гигантские железные кандалы, внутри которых вставлены он и она, прикрученные к плите-основанию. Мужчина просит о чем-то убийцу или с укором что-то ему говорит, его правая рука с открытой ладонью протянута вверх и вперёд тонкими аристократическими пальцами по направлению к поверхности моря. Женщина парит лицом вниз с по-децки протянутыми к любимому руками, стараясь прижать его к себе в последний раз, защитить, спрятать от всего мира у себя на груди.

Мужчина интересный, видный, похожий на кинозвезду шестидесятых, широкий в кости, довольно высокого роста в дорогом костюме и тяжёлых ботинках, таких тяжёлых, что его ноги спокойно и расслабленно лежат на стальной плите. На женщине шикарное вечернее белое платье, она похожа на невесту и так же взволнована, да и сама она, как с картинки, посмотришь, заканчиваются слова, – большие длинные глаза, миндалевидное лицо и вся такая… Как бы выточена из мраморной слоновой кости, как королева, только белая вся почему-то, как будто мелом затушевала лицо.

Подведённые сурьмой глаза, ровное-ровное каре и мёртвенно-белый лоб, как у яшмы, когда яшма умерла. Вокруг ничего нет, только холодно, холодно, и прозрачная, прозрачная синева, прикованы они совсем неглубоко, метра два, самое большее, три, не больше, пробивающееся сверху оранжевое солнце и салатово-зелёное дно. У полицейских ныряльщиков чуть не едет крыша, через стекло аквалангов видно лучше, чем на пляже. Чёрный смокинг мужчины и какие-то золотые украшения на них, яркие, яркие, стальная плита в несколько тонн.

В тот день Патриция нырнула ещё глубже и потрогала её, абсолютно гладкая первоклассного сорта оружейная сталь, настоящая американская, стоит очень много. У мужчины волосы длинные, как у оперного певца, он какой-то странный и спокойный, принял свой удел, она нет, с укором хочет объяснить что-то утопившим их заживо.
Чуть выше жизнь, солнце и свет, они внизу совсем не раздутые, молодые-молодые, похожий на голливудского киноактёра мужчина и его звезда мужчина и принцесса в золоте и изумрудах, совершенно как живые, даже ещё красивее! Яркие, яркие, нежные, нежные. Даже её бархатные туфельки можно носить хоть сейчас без проблем, только вылей воду.

Он в чёрном, она в белом, инь и янь наоборот, он с вытянутой для какого-то жеста рукой, она, похожая на Цитру Талугмай из компьютерной игры, в попытке до него дотянуться и прижать к себе последнюю любовь. Сейчас, навсегда и насовсем.

- Итальянские разборки, - коротко сказал Роджер.

- Нет, - ответила Патриция, - Много смерти в холодной воде. Их убил Бостон. (Они, как у Грина, были счастливы и умерли в один день.)

Когда они ехали домой через Чарльз ривер, Патриция хотела позвонить в полицию, сообщить, пляж в бухте всего один.

- Нельзя, - категорически-строго, как всегда, сказал Роджер. – Пусть идёт, как идёт.

- Тут нужен Калькулюс, - сказал Спонж, доедая чизкейк. – Только он может.

Конец одиннадцатой главы