Чайки

Чайки чаечки смеются и поют,
Им под маковой луной покой, уют.
Мой идет под ними капюшон,
Я для них незрим и несмешон.
Губ касается гладильная доска,
Языка, моего языка.
И сушилка ребер сушит день,
И утюг мозгов утюжит лень.
Я зашит в плаценту и мешок,
Интегральной ценности лишен,
Переводчик в ухе напрочь отключен,
Вижу лишь лицо иноагента кирпичом.
Все равно вопросы галопом, внамёт,
Все равно меня он не поймет,
Так же застрекочет пулемет,
Так же солнышко зайдет, взойдет.
Я берусь за ручку, но нет звука "щёлк",
И рука моя бесплотный, дикий шелк,
Очередь змеится, терпеливый полк,
Очередь в теплый Ростов, в военный морг.
Я не помню как сюда попал,
Что то шваркнуло под животом и я упал.
Это ведь не ужасы войны,
Это первобытный диалог, есть я и ты.
Чайки чаечки плодятся и парят,
Ощущаю как любви глаза горят,
Я не здесь, уложенный как книга, в ряд,
Все закончилось, я дома говорят