Сравниваем фауста в переводе н. холодковского и б

  СРАВНИВАЕМ «ФАУСТА» В ПЕРЕВОДЕ Н. ХОЛОДКОВСКОГО И Б. ПАСТЕРНАКА

Перебирал свою библиотеку и наткнулся на два перевода «Фауста» Гёте. В переводе Бориса Пастернака читал лет двадцать тому назад, а вот до подаренной книги в 2010 году руки не дошли, в ней оказался перевод Николая Холодковского 1878 года. Присел на диван и решил сравнить…

Ещё больше удивился, узнав, что в отличие от Пастернака Холодковский не был профессиональным поэтом - основной его специальностью была зоология. После 1914 года перевод Холодковского не печатался вплоть до 2006 года. Издание получилось очень дорогое, доступное немногим и в библиотеках его нет.

Приступим к сравнению.

Н. Холодковский

Вы вновь со мной, туманные виденья,
Мне в юности мелькнувшие давно...
Вас удержу ль во власти вдохновенья?
Былым ли снам явиться вновь дано?
Из сумрака, из тьмы полузабвенья
Восстали вы... О, будь, что суждено!
Как в юности, ваш вид мне грудь волнует,
И дух мой снова чары ваши чует.
Вы принесли с собой воспоминанье
Весёлых дней и милых теней рой;
Воскресло вновь забытое сказанье
Любви и дружбы первой предо мной;
Всё вспомнилось: и прежнее страданье,
И жизни бег запутанной чредой,
И образы друзей, из жизни юной
Исторгнутых, обманутых фортуной.
Кому я пел когда-то, вдохновенный,
Тем песнь моя - увы! - уж не слышна...
Кружок друзей рассеян по вселенной,
Их отклик смолк, прошли те времена.
Я чужд толпе со скорбью, мне священной,
Мне самая хвала её страшна,
А те, кому моя звучала лира,
Кто жив ещё, - рассеяны средь мира.
И вот воскресло давнее стремленье
Туда, в мир духов, строгий и немой,
И робкое родится песнопенье,
Стеня, дрожа эоловой струной;
В суровом сердце трепет и смиренье,
В очах слеза сменяется слезой;
Всё, чем владею, вдаль куда-то скрылось;
Всё, что прошло, - восстало, оживилось!..

Б. Пастернак

Вы снова здесь, изменчивые тени,
Меня тревожившие с давних пор,
Найдется ль наконец вам воплощенье,
Или остыл мой молодой задор?
Но вы, как дым, надвинулись, виденья,
Туманом мне застлавши кругозор.
Ловлю дыханье ваше грудью всею
И возле вас душою молодею.
Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный
Опять припоминаю благодарно.
Им, не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал.8
Распался круг, который был так тесен,
Шум первых одобрений отзвучал.
Непосвященных голос легковесен,
И, признаюсь, мне страшно их похвал,
А прежние ценители и судьи
Рассеялись, кто где, среди безлюдья.
И я прикован силой небывалой
К тем образам, нахлынувшим извне.
Эоловою арфой прорыдало
Начало строф, родившихся вчерне.
Я в трепете, томленье миновало,
Я слезы лью, и тает лед во мне.
Насущное отходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность.

Н. Холодковский

Пусть я разумней всех глупцов -
Писак, попов, магистров, докторов, —
Пусть не страдаю от пустых сомнений,
Пусть не боюсь чертей и привидений,
Пусть в самый ад спуститься я готов, —
Зато я радостей не знаю,
Напрасно истину ищу,
Зато, когда людей учу,
Их научить, исправить — не мечтаю!

Б. Пастернак

Хотя я разумнее многих хватов,
Врачей, попов и адвокатов,
Их точно всех попутал леший,
Я ж и пред чертом не опешу, -
Но и себе я знаю цену,
Не тешусь мыслию надменной,
Что светоч я людского рода,
И вверен мир моему уходу.

Не буду дальше мучить сравнением. Обнаружил, что оба перевода есть в Интернете и каждый может сам поупражняться. По моему субъективному мнению перевод Холодковского на порядок выше, профессиональнее и глубже. Слово и мысль при чтении Холодковского не спотыкаются, что нельзя сказать о переводе Пастернака. Поэтому повзрослевшим детям и друзьям рекомендуйте перевод Николая Холодковского, которому 19 октября 1917 года за сей труд Российской Академией наук была присуждена Пушкинская премия.