ВЕТЕР НАДЕЖДЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Привычный щелчок Т-привода вывел Николая из задумчивости. Кресло рубки управления вернулось в обратное положение — из полукровати с коконом усиления в обычный шезлонг — чуть повернулось и зависло возле дисплея компа. Ник выполнил пас рукой, волны разбежались и сфокусировались по углам экрана, а по центру сформировалась картинка Эн-5 — довольно зеленой и комфортабельной планеты. Ее атмосферу недавно почистили, и воздух выглядел хрустально прозрачным. На экране показался дворец Наместника лаонов. Золотистый робот у приемника передавал данные ключей направляющих. Корабль считывал их и проверял оборудование после прыжка через подпространство.
Глядя на дисплей, Ник размышлял о предстоящем задании. Лаоны представляли собой религиозное сообщество поклоняющихся ВРЕМЕНИ, и символами их принадлежности к организации были временные знаки: монахи носили на черных плащах букву «В» — первую букву слова «Время». По мере приобретения духовного опыта, уровня или повышения в сане им присваивали последующие буквы. Путь Ника лежал к верховному лаону, на одеждах которого была вышита буква «Я». Это означало, что Наместник имел собственные взгляды и обладал правом принимать решения.
Шеф поручил Николаю встретиться с представителем лаонов и провести переговоры по совместным действиям. Легенд об этом сообществе хватало. По Галактике, например, бродили слухи, что у этой организации имеется запрещенное оружие — Машина Времени, и это несмотря на то, что итогом завершившейся последней Галактической войны стала договоренность о запрете на этот вид вооружения.
Ник взял стаканчик кофе из автомата, но тут загорелся желтый сигнал приглашения. Почти моментально лапы направляющей подхватили космобот, и через полчаса он уже шагал по зеленой лужайке в направлении дворца, отмечая про себя чуть заметные в воздухе аннигиляционные пушки. «До зубов вооружены временщики», — Ник обладал особой способностью различать невидимые обычному глазу систематизаторы охранного периметра.
Здание дворца было выполнено в имперском стиле. Правда, о тех временах в Объединенных Мирах давно забыли, но величие и колонны, мрачные серо-черные стены и великолепие остроконечного стиля не могли не напоминать об апартаментах бывшего императора.
У двери слонялся все тот же золотистый андроид с экрана компа. Ник поднял ладонь и высветил знак ГСБ. Существо и не подумало кивнуть, но, как истинный дворецкий, ловко открыло массивную келемитовую дверь. Николай вошел. Внизу, в вестибюле, находился обыкновенный офис, рецепшн. Множество народу сновало туда-сюда по своим обычным делам. У всех на одежде были эмблемы с символами времени. Среди сотрудников встречались и служащие в монашеских одеяниях.
Ник посмотрел на голограмму с цифрой 38 и направился к лифту. Форма офицера лаонской гвардии, в которую он был одет, давала неоспоримые преимущества — мало кто обращал на незнакомца внимание. У входа сканирующий робот проверил и пропустил Ника в лифт.
Резиденция Наместника находилась в шпиле, на последнем, 38-м этаже. Сквозь прозрачную стену офиса был виден парк, космобот Ника на лужайке перед зданием, и больше, практически, ничего. По всей видимости, во дворце были предусмотрены какие-то порты, соединяющие его с близлежащим городом. У окна стоял Наместник — высокий, крупный мужчина с львиной гривой, в черном одеянии, на котором была обозначена буква «Я».
Ник поклонился и кашлянул. Наместник тут же повернулся и посмотрел на гостя. Тот почувствовал ментальное сканирование и очень удивился: человек напротив обладал степенью превращений в десятки раз сильнее, чем у него самого.
— Ну что же, здравствуйте, — произнес Наместник. — Я пригласил Вас, чтобы выявить уровень Ваших способностей. Вижу, Ваш шеф не ошибся. — Он плавно взмахнул рукой и на стене засветился экран. — К делу. Вот она.
Ник увидел съемку с орбиты. Перед ним проплывала планета-гигант.
— Это Драг — планета лаонов. Мы оттуда родом. Вопросы потом. Сканируйте данные и сведения о планете, а я расскажу Вам одну историю. Притчи лаонов всегда были на слуху у ГСБ. Так вот, по одной из них, однажды к лаону пришел не очень умный человек и попросил научить его мудрости. Тот выслушал просьбу и сказал: «Выйди за дверь и постой там». Человек простоял под дождем два часа, весь промок и вернулся к мудрецу с упреком, зачем с ним так поступили. «Это путь, — ответил лаон, — путь к мудрости»...
— Считали данные планетной системы?
Ник кивнул.
— Посмотрите их по дороге. Военные действия уже начались. Я посылаю Вас под дождь. Там, под дождем, Вы найдете путь, путь в прошлое. Ник задумчиво кивнул и пошел к лифту. Наместник, резко обернувшись, бросил вслед: — Берегите себя.
Ник вздрогнул от этих слов и вошел в лифт. Через час он просматривал данные о планете, одновременно размышляя о предстоящих двух неделях пути. Корабль сверялся с информацией диспетчерской ГСБ о туннелях к Драгу. Все только начиналось.
* * *
«Первая заповедь Техника —
ничего не принимать близко к сердцу».
А. Азимов
Планета на экране рубки.
Зеленый остров с голубым.
Твой мир — невероятно хрупкий,
и жизнь, которую забыл.
Орбита памяти. Луна.
Ждет впереди открытый космос.
Бордовый марсовый гранат.
Кто мы? Хозяева погоста?
Планетный совершенный вирус?
Боль? Разъедающая плесень?
Мишень: зеленая квартира
и солнцем атомная песня.
Геном случайного порока
и пропасть голых черных дыр?
И где последняя дорога
на новый, неизвестный мир?
Путь. Волны прошлого надеждой
опять обнимут человека.
Безумный, кающийся грешник
в иллюзии сплошного бега?
По заколдованной орбите
несчастных белок колесо:
Разрыв цепей больного вида —
Вселенной темное лицо.
Картина гибели укором:
какая глупая небрежность.
Заветный код и мертвый город,
зелено-голубой манеж.
Планета на экране рубки.
Кроваво-огненный полет.
Твой мир: невероятно хрупкий.
Твой мир... Но в сердце только лед.
Эпос Драга...
ГЛАВА 2
Дирг испугался и заплакал.
Ветер громко пел стальную песню, выгибая деревья. Из земли выскочила дневная поросль, и тут же страшным порывом воздуха была разорвана на мельчайшие кусочки. Они сыпались нескончаемым фейерверком, и часть их поглощалась могучим зооливсом. Втягивая растительный деликатес роговыми пластинами, зверь наслаждался ощущением сытости. Повисев еще немного, воздушный кит взмахнул громадными плавниками-крыльями и поплыл против ветра, радуясь ощущению противоборства со стихией. Увидев зооливса, Дирг зарыдал сильнее и начал истошно звать. От его крика вздрогнул даже хозяин-ветер. Он неуверенно поерошил траву, деревья, и испуганно полетел прочь. Два громадных тролля, охранявших покой Дирга, схватились за головы и бросились наутек. Рыдающий Дирг представлял реальную угрозу.
Силой нескончаемого зова задело и зооливса. Несчастный помотался, как тряпичная кукла и, оглушенный, начал падать, срывая пластинами стальные ветки деревьев. Несмотря на то, что зверь был очень крепок, сломать сетчатые железные гиганты ему оказалось не под силу, и огромное тело, издав последний жалобный вскрик, нашло успокоение, напоровшись на острый сук. Тут же из земли выскочили падальщики и в мгновение ока запустили хоботы в редкую и очень вкусную добычу. Мертвое тело еще тряслось некоторое время в последнем танце успокоения и печали, но стервятники так и не услышали зова агонии, а падальщики успели хорошенько подкрепиться.
Тролли в панике прорывались сквозь густые заросли. Их свинячьи морды искажала гримаса ужаса, острые зубы лязгали от проникающего в каждую клеточку огромных зеленых тел всепоглощающего страха. В самом непролазном месте их и поймал сбежавший ветер. Он с легкостью подкинул бегунов и сильно швырнул их о деревья. Ударившись о сталь, монстры испуганно вцепились когтями в сетки стволов и завопили в унисон:
— Прости нас, хозяин пространства!
Ветер ухватил троллей за загривки и, старательно отодрав их, вцепившихся когтями в спасительные стволы, основательно встряхнул:
— А кто будет охранять Дирга?
— Один из великих, он же убьет нас... — Тролли неестественно заплакали-зарыдали, и ветер понял это. Он снова основательно потряс незадачливых актеров:
— Я почувствовал, что проснулся одогр. Как думаете, что сделает из вас Амаду, когда выйдет из созерцания? Двух жаб? Или сросшегося ленивца с двумя головами? Нет, она просто переработает тупую зеленую массу на корм зооливсам и развеет ее мне, — он плотоядно улыбнулся, представив, как будет с ней играть.
Ветер принадлежал к третьей касте хозяев. А рыдающий представитель второй все еще звал. Хозяин пространства дал трусливым охранникам хорошего пинка и полетел оплакивать несчастного зооливса.
Когда Ветер пел погребальную песнь, к нему подлетел другой, из потоков утра, дунул теплым дыханием и легкомысленно предложил:
— Побегаем, Хозяин леса?
— Конечно, Властелин степей. — И ветры тут же понеслись вдаль, подталкивая друг друга.
Дирг перестал рыдать и успокоился. Тролли тихонечко подобрались поближе. Один произнес:
— Если Амаду слышала зов, нам конец.
— Да, скуют нам гномы хорошие кандалы, и придется дробить камень.
— Хорошо, если так. Скорее, отдадут на корм ветрам.
Оба повздыхали и устроились возле Дирга.
Ветер был абсолютно прав. Одогр проснулся и двинулся к Диргу, но вовремя вернувшиеся тролли спасли малыша. Их вонь властелин недр на дух не переносил. Он попытался подобраться к жертве, зажимая нос, но не смог. Сожалея об упущенном моменте, хищник забурился в землю и, медленно перемалывая камни, двинулся вглубь планеты.
ГЛАВА 3
Моросил мелкий противный дождик. У маленького костерка сидели трое оборванцев и с нетерпением ждали ужина. На деревянном вертеле жарился поросенок. По лохмотьям, некогда бывшим одеждами, можно было определить, что лесные обитатели — остатки армии Иона Доброго (Валуа), разбитого английским принцем Эдуардом.
Разбойники сидели под раскидистым деревом, прикрывающим их от дождя. Главаря выделял холодный блеск глаз. Он единственный держал в руках новенький арбалет. Оружие остальных было сложено рядом. Поросенок был почти готов, когда раздался условный свист. Оборванцы подскочили и, быстро разобрав оружие, кинулись в сторону, откуда донесся сигнал...
Английский принц преподал французам неплохой урок военного мастерства, вследствие которого страной правил дофин, король находился в плену, а остатки славного войска мародерствовали по проселочным дорогам.
Дозорный, подавший знак, наблюдал следующую картину: по грязной разбитой дороге двигалась карета, запряженная четверкой лошадей. Издалека она выглядела великолепно. Ажурная резьба, сияющая позолота и старинный герб на дверцах создавали впечатление богатства и обеспеченности. Но при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что лошади не ухожены и порядком истощены, позолота давно облупилась, а сам герб затерт настолько, что невозможно разобрать, что за животное изображено на бордовом фоне. Усталый кучер непрерывно кашлял и, спасаясь от дождя, кутался в непромокаемый плащ. Карета, вот-вот готовая развалиться, жалобно скрипела, трясясь и подпрыгивая на каждом ухабе.
Разбойники подбежали к спустившемуся дозорному. Главарь нервно вскинул арбалет.
— Ну?
— Карета. Вся в золоте.
— Охрана?
— Не видел. Вроде, без нее.
Старший хмыкнул, недоверчиво повел плечом, но привычно скомандовал:
— Хромой — в кусты, Эрд — за дерево.
Сам он вскарабкался по массивному узловатому стволу до первой широкой ветки. Устроившись, основательно проверил и зарядил арбалет, затем еще раз окинул взглядом импровизированную засаду. Довольная ухмылка мелькнула на его тонких губах.
До кареты оставалось метров сто. Дозорный тоже залез на дерево и уселся чуть повыше атамана. В руках он держал самодельный лук.
Едва карета достигла зоны поражения, разбойник, не раздумывая, выстрелил. Стрела пробила кучеру плечо. Он медленно сполз с козел и упал на подножку. По плащу расплылось темное пятно, которое тут же начал слизывать дождь. Дозорный спрыгнул с дерева и вскочил на одну из впряженных впереди доходяг. Карета остановилась. Эрд с Хромым выскочили из укрытий. Старший тоже спустился и, взведя арбалет, подошел к экипажу. Он рывком распахнул дверцы и вскочил внутрь.
На одном из широких сидений, без сознания, лежал человек. Красивое, волевое лицо, высокий, надменный лоб и богатое одеяние выдавали в нем дворянина. На соседнем сиденье съежилась, дрожа от страха, деревенская девушка. Атаман пригляделся к лежащему и вздрогнул, явно узнав его. В некотором замешательстве он выскочил из кареты и подставил побледневшее вдруг лицо дождевым каплям. Подчиненные с удивлением уставились на командира. Они видели, что в том боролись противоречивые чувства — жалость и жадность. Наконец, верх взяло второе.
Разбойники старательно обобрали карету, взяв все более-менее ценное, они захватили с собой девушку и двух лошадей. Кучера же перевязали и усадили обратно на козлы. Опустошенный экипаж медленно двинулся дальше. Вскоре обессиленный болезнью и ранением кучер совсем опустил голову, и лошади пошли по знакомому пути сами.
Разбойники вернулись к окончательно сгоревшему поросенку. Девушку усадили у костра. Побросав на нее плотоядные взгляды, трое младших улеглись спать, а старший долго еще сидел, рассматривая захваченную в карете шпагу. Ее лезвие мастера выковали из лучшего металла. Эфес украшало изображение странного зверя, и что-то мистически-завораживающее наплывало при взгляде на него. Ножны покрывала витиеватая резьба и странные символы, отлитые из серебра и обрамленные драгоценными камнями. Глядя на драгоценную добычу, атаман предавался радужным мечтам, предвкушая, сколько можно запросить и на что потратить впоследствии вырученные за шпагу деньги.
ГЛАВА 4
— Монжуа, Сен-Дени!
Спешившиеся рыцари армии дофина двинулись вперед, не встречая иного сопротивления, кроме града английских стрел.
Он шел в общей массе со знаменем в руках. Через прорезь шлема были видны только доспехи товарищей. Вдруг справа раздался лязг мечей и он, повернувшись, увидел лавину копий, острым треугольником надвигающихся прямо на него. До Тристана дошло, что враги сели на лошадей и врезаются в тыл его войска, и что цель англичан — знамя, которое он крепко держит за древко. Не позволить врагам завладеть святыней было главной его задачей, но при этом сражаться двумя руками — мечом и обрубленным копьем — оказалось невозможным. Де Меньеле выбрал копье и убрал меч.
Враги приближались. Завязалась яростная схватка. Первого конного рыцаря знаменосец сбил с большим трудом, проклиная короля за приказ спешиться и обрубить копья. Второй лошади, чья морда оказалась в локте от него, Тристан проткнул горло, но тут же мощный удар боевой секиры раздавил его шлем и пробил голову. Он еще стоял некоторое время, удерживая стяг, затем, сбитый сражающимися противниками, упал, путаясь в материи. Белое полотнище окрасилось его кровью.
Потеряв из вида знамя, дофин бросился бежать. Английская конница легко разметала пеших рыцарей. Де Меньеле остался лежать, закутанный в саван флага.
... Он видел родовой замок в Нормандии. Крепкий старик с длинными седыми волосами сидел на коне и внимательно смотрел на маленького мальчика, сражающегося с тенью. Его отец. Подбежала служанка и позвала обедать. Граф слез с лошади и, взяв его за руку, вошел в дом. В огромной гостиной, увешанной портретами предков, мальчик чувствовал себя как-то неуютно, не то, что в комнате кормилицы. Там было тихо и светло. Чистые белые простыни, надетые на соломенные матрасы, древняя прялка притягивали и дарили полное ощущение счастья. Мать, прослывшую властной женщиной, он видел очень редко. Ему, пятому ребенку в семье, доставалось мало материнского тепла, но, в отличие от двух старших братьев-нытиков он никогда не плакал. И с детства знал, что унаследует только фамилию. По закону все состояние переходило к старшему брату, а остальным предстояло служить королю и Франции. В гостиной стоял большой продолговатый стол, сервированный фамильным серебром. За ним, в полном составе, сидело семейство. Слуги подавали разнообразную снедь...
На этом моменте сознание опять провалилось в темную страшную муть.
На холме возле деревни выли собаки. Битва закончилась. На поле опускалась ночь. В захваченном замке принц Эдуард угощал ужином плененного короля, а в это время всевозможный человеческий сброд стекался к оставленным на поле боя трупам, чтобы поживиться одеждой, драгоценностями и оружием.
Стараясь держаться подальше от людей, туда же, с кинжалом в руке, пробирался и немолодой слуга. Он шел, переступая через тела убитых, внимательно вглядываясь в них. Шел долго. Вскоре начали попадаться трупы лошадей. Ори обходил их и двигался дальше, туда, где было самое большое скопление неподвижных тел, и куда еще не добрались мародеры. Заметив в лунном свете кусок белой ткани с темными пятнами, Ори начал разгребать убитых, пытаясь добраться до того, кто должен был находиться рядом со знаменем. Знамя, слуга не сомневался, что кусок ткани был знаменем, и человек, как оказалось, завернутый в него, утверждали очевидное. Оттащив в сторону еще несколько обезображенных трупов, старик сел и неслышно заплакал:
— Бедный хозяин...
Вдруг раздался слабый звук — то ли хрип, то ли сипение. Ори насторожился: «Может, это больное воображение?». Он приложил голову к груди хозяина и прислушался. Еле слышный стук подтвердил невероятное.
— Не может быть, не может быть, — прошептал слуга и перекрестился.
... Он тащил хозяина весь остаток ночи, используя знамя в качестве материала для волока тела, и остановился передохнуть лишь утром, когда добрался до небольшой рощицы. Невдалеке стояла спрятанная карета.
ГЛАВА 5
Ори аккуратно снял с хозяина доспехи, стащил нагрудник и нижние латы. Под ними у Тристана была холщовая рубаха и такие же штаны. Де Меньеле лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Старик поохал и начал снимать с него разбитый шлем. Удар пришелся по черепу, но не задел лица. «Шрамов не останется, — подумал Ори, — но и выживет ли, неизвестно».
Молодой господин не догадывался о событиях, произошедших в родовом замке за время его отсутствия. Чума опустошила деревни и прошлась по их донжону. Двое братьев и мать умерли почти одновременно. Двое других давно погибли на войне. Умирая, граф наказал слуге разыскать младшего сына и известить его о том, что теперь он, Тристан, наследует титул и земли, и может оставить службу.
— Только кем управлять? — вздохнул Ори, и принялся бережно переодевать новоявленного графа в привезенную одежду. Затем очень осторожно перевязал его голову и еще раз послушал сердце. Никто не мог предположить, что Де Меньеле получит титул и разоренное чумой поместье, находясь при смерти, так же, как невозможно было сейчас понять, перенесет ли хозяин дорогу. Не найдя ответа на этот вопрос, слуга снова осторожно уложил раненого на знамя и аккуратно потащил к карете.
... На обеде у дофина собрался весь цвет нормандского рыцарства. Повара суетились весь день, готовя всякие яства. Во главе стола сидели два Карла: Дофин — сын короля, и Наваррский — тот самый, который убил любимчика Иоанна Карла Испанского. Двор находился в непрерывных склоках и интригах. Карл Наваррский льстил дофину, не представляя, что его ожидает после обеда. Тристан сидел в самом конце стола, как и положено простому дворянину. Он пил вино, наблюдая за дофином и сидевшим слева от него Д’Аркуром. Толстяк налегал на еду и выпивку. Неожиданно карлик, крутившийся между гостями, уронил блюдо и уставился на дверь. Все рассмеялись и тут же закрыли рты. В дверь ворвался маршал Одергем в полном боевом облачении и приказал всем оставаться на местах. За ним вошел король и, подойдя к Наваррскому, бросил:
— Изменник!
... Перед Тристаном отрывочными воспоминаниями пронеслись казнь Д’Аркура и трех его приспешников, заточение зятя короля в крепость под усиленную охрану, и он опять провалился в темную муть.
Ори доплелся до кареты, в которой сидела служанка. Из всех обитателей замка только они двое остались в живых. Вместе они положили хозяина на сиденье и еще раз сменили мокрую от крови повязку. Карета медленно двинулась прочь от поля боя.
ГЛАВА 6
Сир де Клер вместе с сиром Дю Тома охотились на кабана во владениях де Клера. Оба дюжих рыцаря ехали бок о бок по дороге, ожидая сигнала охотничьего рожка, который обозначил бы, что зверь найден.
Бог оградил де Клера от ужасов смерти, — чума, свирепствовавшая в стране, странным образом пощадила его земли, и теперь он беззаботно скакал по дороге в предвкушении охоты.
Рыцари переговаривались:
— Нормандцы в немилости у короля.
— Это точно. После казни Жана Д’Аркура он не приезжал в Руан. Да и дофин плоховато выглядит в этой истории. Пригласить друга на обед и устроить западню... Хотя, я и сам недолюбливаю Карла Наваррского, он так и пышет злобой. А какую западню он устроил испанцу в «Свинье Тонкопряхе»! На теле королевского любимчика насчитали восемьдесят колотых ран. Каждый из убийц по четыре раза вонзил кинжал в жертву. С другой стороны, что у нас за король, который любит мужчин. Дофин оправдывался, будто ничего не знал.
— Потише, и в лесу есть уши.
Вдруг раздалась двойная трель рожка. Сигнал означал, что произошло непредвиденное событие. Оба достойных сира галопом понеслись в направлении звука. Вскоре они увидели свою челядь, собравшуюся возле зацепившейся одним из колес за придорожный валун кареты.
— Что случилось? — крикнул Дю Бек Тома.
— Посмотрите сами, — ответил один из слуг.
Славные рыцари подъехали к карете с двух сторон, заглянули внутрь и одновременно воскликнули:
— Сын графа!
Де Меньеле находился без сознания. Его слуга еле слышно хрипел. Его перевязали и напоили бульоном с отваром трав. Скоро он пришел в себя.
— Потерял много крови? — спросил де Клер, указывая на Тристана.
Ори кивнул и стал рассказывать. Новости изумили знатных сеньоров: «Король в плену у Эдуарда! Вот так дела!». А услышав, что случилось с графом и Ори, они заинтересовались еще больше и принялись расспрашивать, где произошло нападение.
Старик подробно описал место.
В предвкушении охоты на человеческую дичь, дворяне, не пожелавшие более терять на разговоры драгоценного времени, тут же отправились на поиски банды. К вечеру мародеров поймали. Трех бывших солдат убили сразу. В живых остались главарь и несчастная служанка. Видимо, ее неоднократно насиловали, — она постоянно плакала и с ужасом смотрела на лежащего теперь под деревом, связанного атамана.
Дю Бек Тома удовлетворено покручивал ус, оценивая сложившуюся обстановку, затем подошел к пленнику:
— Я тебя помню. Ты служил у графа конюхом.
Бандит не отвечал, с ненавистью глядя на сиров.
— Повесить, — приказал де Клер.
Слуги выбрали самый толстый сук и немедленно привели приговор в исполнение.
Дворяне, уже потерявшие интерес к казненному разбойнику, рассматривали изъятые у него вещи. Особенно их внимание привлекла шпага.
— Какой странный тонкий меч... — ухмыльнулся, разглядывая невиданное оружие Дю Бек. Пришедшая из Испании короткая шпага появилась во Франции только к концу семнадцатого века, и рыцарям, привыкшим к придворному мечу, она казалась смешной и нелепой. Посовещавшись еще немного о недостатках и преимуществах добытого в честной охоте оружия, рыцари отправили его в карету графа.
Вскоре экипаж в сопровождении двух ратников отправился дальше. Ори лежал внутри, напротив графа и пил бульон. Служанка сидела рядом, все еще не веря, что ее мучения закончились. Вдали показался замок.
ГЛАВА 7
БЕСПОКОЙСТВО
Дорога постепенно становилась светлее, и лошадь ускорила шаг. В это время из дубравы вылетели две стрелы и, скользнув по латам всадника, воткнулись в ствол раскидистого гиганта. Сир выругался и проснулся. Черный конь получил по крупу и стрелой понесся по дороге, вырываясь к спасительной полянке впереди.
«Солдаты, а стрелять не умеют», — проворчал дворянин, доставая меч. Он доскакал до середины зеленой прогалины и, повернувшись, остановился. Из леса никто выходить не спешил. Прошло минут десять, прежде чем он услышал вдали треск веток. Звук удалялся, из чего следовало, что бандиты не только не собираются нападать, а, напротив, ретируются.
Дю Бек развернул черного друга и продолжил путь. Он ехал из лагеря французской армии к спасенному знакомому.
Примерно через полчаса между кронами деревьев показался замковый шпиль. Лошадь, почуяв кров и кормежку, весело всхрапнула, но радость наездника неожиданно сменилась беспокойством, — легкий ветерок донес едва уловимый запах гари.
Еще через несколько минут стало ясно, что предчувствие беды его не обмануло. Глазам рыцаря предстала дотлевающая деревня. Скорее всего, не найдя, чем поживиться, одна из многочисленных окрестных банд мародеров просто подожгла ее и отправилась дальше. Черный конь, недовольно помотал головой и двинулся вдоль рва, наполненного зеленой цветущей водой. «Видимо, ее давно не спускали», — мысленно покачал головой рыцарь.
Так и оказалось. Затвор плотины был опущен, а на нем лежал один из его ратников. Двое других стояли у опущенного деревянного моста, и, поглядывая по сторонам, поджидали командира. Тяжелые железные цепи тихо застонали, когда Дю Бек, надо сказать, человек весьма крупного телосложения, въехал на мостик. Тут лошадь споткнулась о выбоину в дереве, и дворянин покачнулся, еле-еле удержав равновесие.
«Тяжеленные доспехи, будь они неладны», — недовольно пробормотал он и подъехал к воротам. Встречающие по-армейски выправились и отсалютовали алебардами.
— Как он?
Ответил тот, что был помоложе — рыжеволосый, вылитый англосакс. Такое сходство для коренных французов — «Жаков», как называли крестьян, — было редкостью.
— Все так же.
С высоты птичьего полета было видно, что территория замка окружена рвом. Построенная на нем плотина, небольшая и старенькая, вела к мелкой речке, почти ручью. Внутри высоких, под три метра стен, находился несуразный донжон, обвитый лестницей. Рядом с замком стояли две деревянные риги и конюшня с большим стогом сена возле нее.
Странность замка заключалась в необычной, не часто встречающейся архитектуре и шпиле. Похожие украшали немецкие и амстердамские замки. Там в них нуждались для выяснения направления ветра, так как в этой области до моря было довольно далеко. Непривычным был и цвет замка — скорее черный, а не серый, как бывает от раствора и каменных блоков.
Воин постарше взял коня за уздечку и повел к сараям с сеном. Дю Бек окинул взглядом стены, охраняемые небольшим количеством бойцов, и спросил:
— Сколько?
— При последней атаке лесных десять человек погибли.
— А где трупы лесных?
— Забрали с собой.
— Зачем?
— Поговаривают, что от голода... — пожилой замолчал.
Случаи каннибализма в голодной, разоренной чумой стране, редкостью не были. Лягушки и древесная труха с некоторых пор стали деликатесом.
ГЛАВА 8
Дирг уже не спал и не плакал. Он качался в гамаке, свитом из сеток деревьев, и заметил, как промчались хозяева пространства. Тролли потихонечку приблизились и, усевшись внизу гамака, завели разговор:
— Странная штука жизнь, — произнес один из них. — Мы этих одогров ловим, как зооливсов и с удовольствием кушаем. Одна из групп вчера поймала маленького. Шашлык был непередаваемый. Да еще напились, как свиньи.
— Почему как?
— Все шутишь? Поймать и убить его очень сложно, да и челюсти, как у Амаду. Но вот мясо нежнейшее и очень вкусное. Интересно, а какое оно у маленьких драгов?
Второй плотоядно облизнулся, пытаясь представить вкусный обед.
Дирг лежал и посмеивался. Он прекрасно понимал язык троллей, которые ему были нужны только для защиты от одогров.
Маленький драг блаженно потянулся. Металлическая сетка гамака заскрипела от трущейся об нее чешуи. Дирг зевнул, широко раскрыв пасть с тремя рядами острых зубов, и еще раз почесался. Тролли немедленно перестали обсуждать гастрономические изыски. Они и не подозревали, что их прекрасно слышали.
Дирг тихонечко позвал маленьких друзей и дал им необходимые указания.
Через доли секунды земля под провинившимися охранниками разверзлась, и их зеленые лапы погрузились в нее. Тролли заорали в унисон от страха и неожиданности, но обоих тут же выплюнуло обратно, и подкинуло в воздух. Подхваченные потоком молодого ветерка, они взлетели ввысь и резко остановились, удерживаемые за ноги тянущимися из земли кандалами с длинными цепями. Внизу, в темной земной утробе хлопали в ладоши и весело хохотали человечки в смешных колпаках. Еще мгновение, и из еле различимых под их ногами пещерок выскочили падальщики и поползли по цепям вверх. Цепкие хоботки довольно быстро приближались к троллям, подрагивая от удовольствия в предвкушении близкой добычи.
Со всех сторон, в надежде на угощение, начали собираться зооливсы.
Зеленые задрали свинячьи морды к небу и истошно завопили, да так, что успокоившийся было после неудачной охоты одогр прижал уши и пополз под землей с необычной для такого большого существа прытью.
Амаду слетела с открытого трапа и парила, наслаждаясь снижением. Она опускалась и с удовольствием осматривала бескрайние степи и великолепные леса с кроваво-красными сетками. Ветром перегонялись желто-серые дюны. Они выстраивались в сказочные фигуры и прекрасные скульптуры, и тут же рассыпались в прах.
Амаду давно не была дома — с тех пор, как Совет назначил ее послом. Подобно хозяевам пространства, она резвилась в верхних потоках, фланируя между облаками, и когда достигла нижних уровней, встретила двух играющих хозяев пространства. При виде Амаду те застыли и, почтительно выдувая мыслеформы, произнесли:
— Приветствуем тебя, Повелительница!
Она плавно качнула крыльями и ответила:
— Пространства и счастья, друзья!
— Приказывай...
Амаду наклонила голову и попросила:
— Отнесите меня к сыну.
— Почтем за честь.
Повелительница расправила крылья, и хозяева пространства подхватили ее. Скорость, с которой они способны были перемещаться в небе, поражала. Меньше, чем через минуту Амаду оказалась возле малинового участка леса и увидела поучительную картину наказания троллей. Рассмеявшись про себя, она приказала ветрам освободить незадачливых охранников, затем подлетела к малышу и обняла его.
Ветры не заставили долго ждать и тут же разорвали цепи. Тролли рухнули на землю вместе с падальщиками. Последние немедленно скрылись в лесу. Толстым, мягким телам троллей падение не причинило вреда. Приземлившись, они с невероятной скоростью отползли к ближайшим деревьям, и, прижавшись к их стволам в ожидании гнева Амаду, задрожали так, что полужелезная кора лесных гигантов завибрировала.
Амаду ласково улыбнулась:
— Все хулиганишь, сынок?
— Я только хотел проучить их, мама. Я так тебе рад!
Хозяин степей подлетел к менитовой кроне и тихо дунул в нее. Звук памяти песка поплыл по лесу, зооливсы заволновались и попрятались. Тролли закрыли уши. А Дирг улыбнулся и посмотрел в небо. Две красные луны бежали друг за другом по голубому небосводу.
ГЛАВА 9
КАПСУЛА
Зарезервированный комплекс тихо дремал долгие годы. Последнее посещение резидента произошло около ста лет назад. Комп досчитал последние секунды и активировал устройство слежения вместе с вооружением. Внутри комплекс ничем особенным не удивлял. Силовое поле создавало ощущение стен и их осязаемость, и выглядело, как бетон, покрытый резными узорами. Белый кокон медбокса располагался в углу. Слева от входа находился портативный «порт»-теленакопитель с указывающими на назначение иероглифами. Справа стояли два универсальных силовых костюма для военных операций. И столы, и компы, и оборудование всевозможного назначения находились в режиме ожидании сигнала к действию.
Наконец, это время наступило. Посадочный модуль на орбите послал сигнал подтверждения активации. Новый резидент проснулся и задействовал коды и пароли разведслужбы Галакт. Корабль-матка медленно удалялся из системы на фотонных устаревших парусах, преодолевая притяжение звезды и планет, а затем, перейдя на Т-режим, исчез.
Резидент сложил тяжелые крылья и приблизил кожистое лицо к экрану компа. Оттуда на него смотрел седой человек в тяжелых рыцарских доспехах, и во взгляде его читалось недоумение.
Слуга повел лошадь мимо конюшни к сараям. В одном из них находился Тристан. В риге пахло утренней свежестью, цветами, и потом человеческой агонии.
Дю Бек был старым и опытным воином. Он знал, что при подобных ранениях выживали редко. Сын графа метался в бреду на расстеленной попоне. Рядом сидела спасенная от рук разбойников служанка, Мари, и меняла раненому повязку.
— Вряд ли что-нибудь поможет, — пробормотал рыцарь, снимая тяжелые доспехи.
Слуга помог ему разоблачиться и вскоре Дю Бек остался в кожаных штанах и шелковой белой рубашке — подарке одной богатой любовницы. Он уселся на деревянную станину и, раскрыв котомку, начал раскладывать снедь. Мари достала бутыль молодого вина и вернулась к стонущему Тристану. Де Меньеле метался в бреду, постоянно что-то бормотал, и это давало маленькую, но все же надежду на его спасение.
Тома наелся и, выпив вина, уснул, сидя на лавке. Пожилой воин потоптался у дверей и, подойдя к девушке, шепотом спросил:
— Еще есть?
Мари с сомнением посмотрела на слугу и кивнула в угол сарая:
— Под сеном.
Тот проворно прокрался в угол, пошарил в указанном месте, и, достав бутыль с пробкой, тут же ее откупорил. Заворочался Дю Бек. Слуга по-солдатски замер, но едва опасность миновала, отхлебнул почти четверть бутылки.
Мари снова смочила тряпку ключевой водой и наложила ее на лоб умирающему хозяину.
Прикончив бутылку, слуга улегся в сено, с удовлетворенным видом поглядывая на симпатичную служанку.
— Мари... Мари... — еще раз позвал он. Она оставила раненого и строго посмотрела на солдата:
— Чего?
— Есть еще?
Она отрицательно покачала головой, но солдат не поверил и, поднявшись, начал рыться в сене снова. Через некоторое время его рука наткнулась на что-то, и он, замерев на миг, оживленно начал откидывать сено в сторону. Наконец, расчистив место, удивленно присвистнул и позвал девушку еще раз.
— Иди сюда! Ну, иди же!
Мари не поняла и отмахнулась:
— Нашел время.
— Посмотри... — шепнул он.
Девушка оставила больного, подошла и, ахнув, испуганно перекрестилась. Под сеном был люк — железный выпуклый люк с отлитым на нем драконом. Слуга потянул за кольцо, но ничего не произошло. Крышка люка не сдвинулась ни на миллиметр. Попытки поднять ее вдвоем, а также открыть люк, нажимая и сдвигая гравировку на металле, тоже ни к чему не привели.
Дю Бек сладко храпел.
ГЛАВА 10
БОЙНЯ
Его разбудили крики, и Дю Бек стал лихорадочно натягивать грудную пластину панциря, затем плюнул, схватил меч и выбежал из риги. Проснулся и пожилой воин. Он, отодвинув все еще сладко дремлющую Мари, двинулся следом.
На улице Тома увидел ужасающую картину. Всюду царила смерть. Рыжеволосый ратник лежал у ворот с пробитым стрелой горлом. Тела девяти солдат, поставленных дежурить возле зубцов, валялись на земле и висели на стене. Градом сыпались горящие стрелы. Всюду полыхали огоньки, грозящие перерасти в настоящий пожар. Обессилевший десятник еле стоял на ногах, держась за зубец стены и показывая рукой вдаль. Оттуда нарастал яростный рев, — лесные братья шли в атаку.
Рыцарь взглядом указал на стену и ее ворота. Слуга понял без объяснений. Оба побежали к лебедкам и в открытые ворота увидели приближающихся к замку, непрерывно стреляющих из луков разбойников.
— Давай! — скомандовал Тома. Они одновременно крутанули обе лебедки. В то же мгновенье слуга с пробитой влетевшим в ворота копьем грудью оказался пригвожденным к земле. Деревянный мост, начавший было нехотя подниматься, так и застыл, не дойдя до конца.
Дю Бек напрягся изо всех сил и попробовал крутануть лебедку один. Ничего не получилось. Мост остался висеть в полузакрытом положении.
«Ненадолго», — подумал рыцарь, и пошел к убитому воину. Закрыв ему глаза, Дю Бек долю секунды постоял рядом, отдавая дань уважения боевому товарищу, и бросился в дом, понимая, что с одним мечом много не навоюешь, и что сейчас ему очень пригодится арбалет, найденный у разбойников.
Из-за стены раздавались вопли и всплески. Нападающие всеми доступными способами продвигались к замковой стене, надеясь взобраться на мост и попасть внутрь укрепления.
«Наивные, — подумал рыцарь, вбежав через распахнутую тяжелую дверь в широченную гостиную залу. — А я еще посопротивляюсь». Он понимал, что грабить замок разбойникам не придется, — прошлые набеги мародеров не оставили им шансов на поживу.
В гостиной, возле камина, с безучастным видом сидел Ори. После ранения старый слуга сильно сдал и страдал беспамятством. Оружие, — странная сабля и арбалет, — лежали возле него на столе.
Дю Бек видел арбалеты, участвуя в походах за Гроб Господень, и, естественно, понимал принцип их действия. Он поднял оружие, вложил в его пазы две золотые стрелки, и, натянув струну, снова выбежал на улицу.
Взобравшись на стену, рыцарь высунулся из-за зубца. Неподалеку, на холме, яростно жестикулируя и перебивая друг друга, делились впечатлениями минувшего боя несколько явно не ожидавших сопротивления лесных головорезов. Вторая их группа столпилась возле моста, наблюдая, как с десяток собратьев-смельчаков плывут к стене и, выползая на узенькую, едва ли в метр, кромку берега, карабкаются на мост.
Дю Бек, бывший опытным воином, еще раз оценил обстановку, спокойно проверил арбалет и почти не целясь, выстрелил. С перерывом в долю секунды обе стрелы полетели в безошибочно определенных рыцарем главарей групп.
... Тристан беспокойно метался на сене, а Мари сидела у люка и задумчиво гладила резную поверхность. Вдруг металл начал нагреваться, и металлический круг повернулся, издавая непонятные щелчки. Девушка в ужасе отпрянула и отбежала поближе к раненому. Из люка вырвалась синяя искорка, взлетевшая вверх и прошедшая сквозь крышу, как сквозь кусок масла. Вниз, незамедлительным ответом, скользнул тонкий луч.
... Две стрелки вылетели почти одновременно. Тома инстинктивно чувствовал полет первой и отмечал краем глаза траекторию движения второй. Все происходило, будто при замедленной киносъемке. Арбалетная золотая искорка мелькнула в последний раз, и в дюйме от сердца прошила кожаную рубашку командира мародеров, стоявшего на возвышенности. Он почувствовал ее. Тут же прокатилась огненная вспышка, а затем звуковая волна разорвала воздух. Дю Бека оглушило этой волной, и он слетел со стены. Ударившись о землю, на несколько секунд потерял сознание, затем сел, глядя, как истукан, на кружащиеся в воздухе ошметки тел и горящие полутрупы, выбирающиеся из воды. От смерти его спасли крепостная стена и приличное расстояние до центра взрыва. Шпиль донжона треснул и начал падать.
— Ну и ну, — пробормотал Тома, и перекрестился. Ему казалось, что он сходит с ума. Над головой, развернув крылья, прошел посадочный модуль, похожий в блеске рассвета на дракона с громадными крыльями. «Так вот какой он, демон смерти», — подумал рыцарь и, перекрестившись вторично, побрел обратно к мостику через ров.
ГЛАВА 11
РЕЗИДЕНТ
Космическая служба Галакт ерундой не занимается. Она либо разведывает новые миры, либо содержит в изоляции слаборазвитые, стараясь не выдавать своего присутствия. Все резиденты Галакт владеют стандартным набором агента 007 космических масштабов. Модуль резидента — обычная посадочная шлюпка класса «Орбита — Земля», рассчитанная только на пассажира. Оборудование-капсулу, необходимое для работы, корабль-матка сбрасывал заранее. Инспекция участка проводилась раз в сто лет, не реже и не чаще, но появление вооружения, не характерного для средних веков — факт вопиющий. Он требовал немедленного вмешательства в происходящее.
Когда агент космической службы увидел на экране компа недоумевающего рыцаря, ему стало смешно: средние века на многих планетах удивляли изобилием консервных банок самых неожиданных форм: латами, острейшими мечами и иными железяками. Их размеры и конструкции зависели от изобретательности гуманоидов. Он все еще смеялся, предположив, что могут подумать о нем самом средневековые жители и как назвать, когда модуль пролетел над сожженной деревенькой и приземлился ближе к стене замка. Сигнал капсулы явно исходил оттуда и, чтобы попасть внутрь, агенту требовался помощник. Всего один человек, чью память потом нужно будет стереть. Правда, эта процедура не на всех хомосапиенсах проходила успешно.
Резидент открыл трап и спокойно выбрался из кораблика, разминая крылья. Прикрытие силового поля гарантировало полную защищенность от повреждений в этой исторической эпохе.
Что касается Дю Бека, славный рыцарь окончательно пришел в состояние ступора, увидев, как серебристый дракон приземляется у стены и из него выбирается еще один — поменьше и почернее.
— Изжога, черт подери, — выругался второй дракон, дыхнув пламенем на каменную стену.
Потом поднял зубастую пасть и произнес:
— Спускайтесь, сир, и откройте ворота. Есть разговор. Я плохо говорю по-французски, но объясниться все-таки могу.
Пришедший, наконец, в себя Дю Бек Тома, до этого момента смотревший в небо и время от времени потряхивающий головой в надежде, что наваждение отступит, схватился за трезубец и перевел взгляд на дракона.
— Завяжу, — пробормотал он и пошел по лестнице вниз, к воротам.
Ослабленный ворот раскрутился с трудом. Зазвенели цепи. Мост с грохотом опустился. Дракон, элегантно переступая широкими лапами, подошел и, остановившись на краю деревянного настила, представился:
— Диртан. Резидент Галакт... А вас как зовут?
— Дю Бек Тома, — выпрямился рыцарь.
— Вы хозяин замка?
— Нет.
— А кто?
— Он при смерти.
— Вот как? — Дракон задумался, прикрыв глаза и опустив крылья. Это несколько меняло план действий.
— А позвольте спросить, где вы взяли это оружие? — Диртан обвел взглядом недавнее поле битвы.
— Я думал, что это ваше, демоническое... — перекрестился Дю Бек.
— Нет. Не наше. Я тоже пока ничего не понял. Да я и не приземлялся бы без сигнала.
— Какого сигнала?
— Капсула, — произнес Дракон. Картина для него постепенно начала проясняться. Сигнал об остаточном излучении неизвестного орудия поступал и раньше. Сегодня им воспользовались повторно, но кто? И чье излучение совпадало с волной капсулы?
— Ну что? Можно войти? — продолжил резидент.
Дю Бек развел руками:
— Я думаю, Вы смогли бы сделать это и без меня.
— Да. Но не так легко. — И дракон зашагал по мосту.
Чтобы пройти в ворота, ему пришлось сильно наклониться. Дю Бек, не особенно раздумывая, дико закричал и с размаху рубанул противника мечом.
«Силовой сполох белого свечения» — сработало поле кокона, и стальное орудие отскочило от шеи. Рыцарь посмотрел на Диртана... на меч... и, крестясь, сел прямо на землю. Резидент в ответ погрозил крылом:
— Больше не пытайтесь. Поле может ответить. Останетесь без меча и без руки... и без вашей никчемной жизни.
— Хорошо.
Дю Бек затрусил к сараю с умирающим Де Меньеле. За ним, переваливаясь, шагал черный, блестящий, ростом с двух человек, дракон. Его серебристые клыки поблескивали. Крылья отливали металлическим цветом. В дверь протиснуться ему не удалось.
ГЛАВА 12
О ПОЛЬЗЕ ЗНАНИЙ
В принципе, Николай прекрасно понимал, с чего следует начинать задание. При ментальной проверке Наместник перекинул ему данные объекта и возможные направления действий. Конечный результат имел значение, но более точных указаний агентам не давали. Ник когда-то воевавший с Ульями, был готов к выполнению задания. Через три дня после встречи с Наместником он приступил к разрешению первого, провокационного этапа. Захватить или заминировать боевой астероид Улья было невозможно, а вот создать среди Завоевателей Вселенной небольшую панику не помешало бы.
«Потрепанные Завоеватели», — подумал Ник. В прошлую Галактическую войну эти славные полумуравьи прошлись железным тараном по пяти планетам. Их милое наступление на остатки Сейнийской Империи, продолжавшееся до тех пор, пока не вмешались Объединенные Миры, называлось «освоением территорий». В этой необъявленной войне союзники также не отличались порядочностью. Они крутили и так, и эдак, то задействуя разведку, то иcпользуя провокации и стараясь понести при этом наименьшие потери. Их целью были территория и ресурсы. Невидимый дирижер — Корпорация Ресурсов Галактического освоения — с помощью денег натравливала Ульи на неугодную компанию или планету и начинала полномасштабные военные действия с применением орбитальных бомбардировок, шагающей жести военных дивизионов Улья и разнообразных зачисток территории. Одну такую планету Ник видел воочию. Она превратилась в астероид для разработок ископаемых, на котором не выживали даже тараканы.
Вся история расширения жизненного пространства Ульев составляла внушительную библиотеку. Обдумывая план действий, Ник завис у Амреи-6. Недалеко от него висел рабочий астероид Улья. Рабочий астероид отличается от военного тем, что не имеет техзон и вооружен только вышками для бурения на планетах и всевозможными питательными оранжереями с медблоками и минизаводами по производству лечебных водорослей. Ник решил послать к астероиду две торпеды-липучки, и, активировав защитное поле, улегся в кресло защиты от перегрузок. Отражающий кокон ГСБ позволял космоботу оставаться невидимым на экранах слежения многих военных систем.
На дисплее загорелись две точки, означающие готовность. Ник дал торпедам стартовую команду. Два ярких солнца, вскоре достигшие цели, разогрели астероид и крутанули его вокруг оси. Муравьи зашевелились. Комп тонко попискивал, передавая сигналы тревоги и звуки отлета капсулы спасения комсостава.
«Идиоты», — смеялся Ник.
Кораблик чуть тряхнуло дошедшей взрывной волной. Можно было просто уничтожить астероид из лазерных пушек, но нужен был эффект паники. Через двадцать минут новейший сканирующий прибор для Т-пространства показал восемь точек, двигающихся к сектору.
«И кто же там», — прошептал Ник.
Экран высвечивал картинку горящего астероида, отлетающих капсул и светящиеся точки выходов из подпространства. Затем дал крупное приближение. По позвоночнику Ника пополз пронизывающий холод. Сама смерть смотрела ему в лицо. На фюзеляже переливающегося синего космического истребителя ярко змеилась голограмма «энергетических вампиров Вселенной», или айлонгов. Их тактика и вооружение сильнее, чем у кого-либо, в десятки раз. Переговоры и маневры с ними не только не давали результатов, но были бесполезны...
В КРГО сошли с ума! Такие союзники помогут разрушать Вселенную, и пойдут дальше, сожрав заодно и бывших союзников! Ящеродоки с Умана и космические сгустки Энеи — ничто по сравнению с этими монстрами с непонятной физикой тела. Скорость их движения — на грани фола. Реакция невероятна...
Стая приближалась к нему... Именно к нему. Ник начал лихорадочно преобразовывать тело.
ГЛАВА 13
Нэт лежала на краю летающего острова и смотрела вниз. Там, на серо-желтой пустынной земле развлекались звери, похожие на громадных акул. Они выпрыгивали из земли и щелкали челюстями возле самого носа несчастного зеленоватого существа с хоботом, которое бегало взад-вперед, жалобно выло и трубило одновременно.
Нэт посмотрела вдаль. На самом краю горизонта виднелись два небольших летающих островка. Они висели около странного, разделенного гранью преломляющегося пространства, леса. Казалось, будто кто-то начертил в воздухе ровную линию и согнул его, как лист бумаги. Вертикальный квадрат имел металлический оттенок. Над лесом летали многочисленные шаровые молнии. Нэт посмотрела на голограмму орбитальной съемки и чертыхнулась. То, что она увидела, не соответствовало фотоданным с корабля.
«Ох уж этот Диртан, черт его подери! Ненавижу временщиков и их когорту умников», — Нэт не так давно перевелась в Галакт из службы разведки Корпорации. Дело было не в деньгах, а в отпуске. Корпорация не отпускала сотрудников отдыхать более чем на две недели. А Галакт, в качестве поощрения, могла отправить на тихую зеленую планету наблюдателем, — вот и отдых. Почти ничего делать не надо: проверяй данные изредка, и все дела.
Рядом лежал бронекостюм и гравискейт. Скейт заряжался медленно, но верно. Планетарный парашют сгорел при посадке, и Нэт сделала палатку из остатков запасного.
«Две трети», — отметила Нэт, одновременно подумав, что планета плохо освещена. Две луны давали очень мало световой энергии.
Внизу раздался хруст и предсмертный вой. Когда девушка посмотрела вниз, на поверхности не оказалось никаких следов недавней трагедии.
«Веселые зверушки, — заключила она. — Слава Богу, я сразу заметила острова и плюхнулась на один из них».
Данных о планете в Галактических справочниках не было. Она представляла собой экзопланету — остров в космосе, постоянно меняющий координаты. Единственное, о чем предупредил Диртан, — чтобы она провела съемку с орбиты. А что съемка? Только крупные континенты и всевозможные всполохи энергии по всей атмосфере...
Скейт удовлетворенно пискнул. Нэт тут же влезла в броню и начала собирать палатку. C воздухом на планете тоже творилось что-то непонятное. Анализатор показывал, что на острове, на котором она находилась, великолепный воздух. Но стоило опустить прибор с откоса вниз всего на метр, он выдал данные о яде быстрого действия.
«Бред. Бред, да и только», — Нэт бывала на разных планетах, но таких моментальных, происходящих прямо на глазах, изменений химических свойств воздуха еще не встречала.
Через десять минут скейт с принайтованной палаткой и девушкой нырнул в серые потоки и, скользя между молний, полетел к острову на краю горизонта.
По дороге ничего не произошло, и Нэт благополучно добралась до пункта назначения. Бодро спрыгнув на твердую поверхность, она замерла от неожиданности. В ста метрах от нее, на грани окончания островка, висел тот самый металлический квадрат пространства. Недолго думая, Нэт направилась к нему и, подойдя ближе, замерла в удивлении. Субстанция переливалась и скользила в рамках квадрата, как поток. Мелькали крупные тени. Анализатор пискнул и выдал маршрут. Путь лежал в эту мистическую красоту, такую чужую на настоящей и живой планете.
«Бред», — в очередной раз подумала Нэт и подошла к зоне пространственного искривления. Она долго не могла решиться, и все-таки протянула ладонь. Рука, не встречая сопротивления, прошла за грань. Нэт отдернула руку и изумленно посмотрела на анализатор. Тот показывал, что это вода. Грязноватая, но вполне пригодная даже для питья. Девушка присела у границы пространства и поставила заряжаться скейт. Мысли отсутствовали. Было только четкое понимание, что ее отправили неизвестно куда.
У края квадрата собирались молнии и искрами рассыпались по границе. Путь Нэт лежал в Долину Зеленых Змей. Судя по голограмме орбитальной съемки, до нее оставалось около трехсот километров. По воздуху и на скейте — ерунда. А вот по этой непонятной жиже?
Нэт, задумавшись, сидела возле стального квадрата и смотрела на световую игру молний. В это время разрезанный космобот дрейфовал в космосе в неизвестном направлении.
* * *
Точка отсчета — неправильный сон.
Образы скомканы: плавает остров
в небе, пространство поет в унисон —
дождь, облака неземные и пестрые,
звук отражающей плотность волны,
лодками камни прикованы к сваям,
и металлический грохот стены:
молнии-сгустки, как змеи летают.
Кадры-видения: ржавый донжон
виснет на сваях слонами Дали.
Пулями ночь загоняет в ружье
комья оторванной ветром земли,
буря стреляет по образам сна,
и растворяется лунная муть.
Ловит сознание утро-блесна,
лишь по ладони — движение ртути.
Тают черты, разделяя миры:
остров, летающий в небе, — душа.
Время у жизни — судьба и костры,
время полета — возможность бежать.
Шаг — и сливаются линии дней.
Шаг, отделяющий зерна от плевел.
Твой Вавилон у далеких огней.
Птицею падаешь в небо.
Эпос Драга...
ГЛАВА 14
Прошлое — это колодец глубины несказанной.
Не вернее ли будет назвать его просто бездонным?
«Иосиф и его братья». Томас Манн
Тюрьма Корпорации отличалась комфортабельностью и безысходностью. Ямимото не был исключением в списке узников, страдающих последним качеством. Сколько времени он проведет здесь — известно одной лишь небесной канцелярии, но из-за последних событий это не имело значения. Правда, надежда на побег все же оставалась...
СТРАХ И ЗАВИСТЬ
В спецподразделение КРП солдаты корпоративных армий попадают в возрасте пяти-шести лет. Кроме тренировок на всевозможных обучающих аппаратах, в спецлагерях развивали мнемонические способности, изучали боевые искусства, осваивали управление любыми видами космолетов и наземной техники. Бойцов учили мимикрировать под любой окружающий мир.
Боевые мастера учили на совесть всему, начиная с лекций и заканчивая всевозможными практическими занятиями, научными семинарами по дисциплинам от термоядерной энергии до фотонных парусов. Обязательными были история и диалектика, а также полный набор техно-дисциплин. К десяти годам ученики превращались в натренированные боевые машины, несущие смерть, становились тихими и опасными, как хамелеоны, маленькими зверьками, обладающими огромными знаниями и практическими навыками выживания и ведения войны. Но были и исключения.
Ямимото не сильно отличался от сверстников. Боевыми искусствами владел наравне со всеми и не замечал за собой ничего особенного, пока однажды, на утреннем построении ученикам спецподразделения не представили гостя.
Это был небольшого роста старик в архаичной одежде, с мечом. Он что-то гортанно крикнул, и учитель начал вызывать мальчиков поименно. Они подходили. Старик, явно бывший человеком, а не инопланетянином-гуманоидом, окидывал каждого взглядом и отмахивался. Учитель называл новые имена, пока очередь не дошла до Ямимото. Тот спокойно вышел на открытую площадь, думая только о том, когда закончатся занятия.
Вблизи «старик» оказался сед, но не особо стар. Мальчик подошел еще ближе и взглянул гостю в глаза. Вековой ужас тут же охватил Ямимото. Перед ним калейдоскопом закрутилась вся жизнь, и в последнюю секунду он почувствовал движение. Атомарный меч просвистел мимо него и разрезал келемит основания платформы. А седой человек сел на корточки и схватился за голову. Именно тогда Ямимото впервые понял, что такое страх. Учителя со всех ног бежали к ним. Посетителя взяли под руки и приподняли с земли. Он повторял одно только слово: «Мнемоник».
Учителя со страхом смотрели на Ямимото. По рядам зашелестело: «Мнемоник, высший», — и тут, впервые в жизни, мальчик почувствовал людской страх и зависть. Острую зависть, а не пренебрежение, как раньше.
«Мнемоник» означало высший уровень способностей ученика. Для дальнейшего обучения Ямимото перевели в спецкласс. Но, сталкиваясь во дворе школы спецбойцов с бывшими одноклассниками, он кожей ощущал их страх и зависть.
ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ
Ученые подсчитали, что нужно всего несколько секунд, чтобы влюбиться. Человек прошел мимо, и тебя будто что-то толкнуло. Вы оба оглянулись. Остановились. И начали вечную игру с судьбой и друг с другом. И вроде все как обычно, и ставка одна и та же... И, как всегда, не знаешь, чем все может закончиться. Взгляд, запах, прикосновение, отсчет, секунды... C каким-то странным наслаждением, лениво, не торопясь, Вечность меняет химию в наносекунды.
ЛЮБОВЬ
Впервые он увидел ее в школе Корпорации, — девочки учились отдельно, и ребята могли наблюдать за ними только когда те выходили во двор огромного стеклянного здания. Ему было одиннадцать лет. Симпатичная, ничем особо не выделяющаяся юная девушка шла мимо стеклянных дверей фойе и улыбалась. Створки разошлись, но она прошагала мимо. Ямимото, увидев, что сейчас она наткнется на стену и ударится, побежал за ней и окликнул. Девушка не слышала. Он схватил ее за руку и почувствовал удар. Боевой мнемоник ничего не видит и не слышит после инсталляции усиленной мнемокарты, и его состояние после монтажа очень тяжелое, близкое к ступору. Вот и девушка, которую пытался остановить Ямимото, жила сейчас в другом мире — в раю, потерянном Эдеме, вне времени и пространства.
«Ощущение умиротворяющего счастья... купаешься в обволакивающей энергетике... гурманишь... пробуешь на вкус... вдыхаешь аромат... время растворяется в пространстве... звезды кружатся в хороводе...»
Сердце Ямимото уже отбивало новый ритм, сначала медленно, потом чуть быстрее. Удары становились все чаще, и вот... Сердце начало колотиться с бешеной скоростью, и мальчик, не понимая, где он и что делает, пропустил все это через сознание, поднял обмякшую девушку на руки, и посмотрел на нее... В это мгновение любовь нашла приют в их сердцах.
БОЛЬ
В восемнадцать он получил задание и отправился на Иниму. Ямимото знал, что там находится семья любимой Оцуори. В горниле корпоративных войн опустошенные сырьевые придатки, такие, как Инима, сжигались без сожаления. Какое правительство задумывается о первозданной красоте мира, когда финансовые вопросы довлеют над разумом?
Ямимото специально попросился в группу высадки на Иниму. Но ужас объял его еще до появления планеты в зоне видимости. Мнемоники чувствуют друг друга на огромных расстояниях. Он видел погибающий мир глазами подруги и ничем не мог помочь. Ее обучали взаимодействию с негуманоидными расами и управлению их техникой. Боевой флот людей с такими же, как Ямимото и Оцуори, мнемониками на борту, утюжил Иниму, не испытывая ни сожаления, ни ненависти, ни чего-то личного. Значение имел только бизнес.
Они опоздали и ввязались в бой лишь при подходе к орбите. Огонь, грязь, смерть, кровь и... пустота. Он не погиб. Случайно выжил и очнулся в госпитале противника. Затем последовала корпоративная тюрьма. Мнемоника содержали в отдельной камере, оборудованной автоматикой. Поставь людей охранять его, и он бы легко покинул свое узилище.
Ямимото сидел на кровати и смотрел на отблеск света на стене. Давала его луна или что-то другое, он не знал. Вспоминая последние события, он слушал шум дождя и думал о сегодняшней ночи. И понимал, что не научился самому главному в своей жизни... Тому, о чем говорил учитель боевых искусств — терпению и ожиданию. Не научился, преодолевая страх и зависть, теряя любовь, идти через боль и миры в неизвестность...
Тюремщики оставили ему амулет — подарок Оцуори. Он сидел на кровати и смотрел на него. Серебристый дракон треснул в бою...
* * *
Память живет в акваториях снов,
бегает лодкой по морю.
Образы лета и символ — любовь,
страсть — переплеты истории.
Фото с обложки: летящие дни,
главы о встречах-разлуках.
Вставка — «мелодия счастья» — винил.
Книга «сердечного стука».
Повесть написана ветром судьбы
на паутине из линий,
Парус давно на складах позабыт...
Время цыганкой прикинет
и проведет на ладони сюжет,
передвигая каретку,
тут же впечатает боль-пируэт
за небольшую монетку.
Медный и солнечный миг-талисман
кинет фонтану с размаха,
чтобы вернуться в любовный туман —
Рвется в машинке бумага.
Всплеск — и бегут полукольца, круги.
Счастье по линиям — редкость.
Точки финала в разрывах дуги.
Новая тонет монетка.
— Но что, если потеря амулета является знаком того, что я вскоре потеряю и саму любовь? — возразил юноша.
— Любовь, вся сила которой заключена в амулете, кольце или иной вещи, не заслуживает того, чтобы из-за неё проливали слёзы.
Ши
Галактосеть запестрила объявлениями о розыске Ямимото.
ГЛАВА 15
Автоматическая щетка весело бегала по зубам, — Евгений чистил зубы, что-то весело бормоча под нос. Он получил указания от шефа подъехать к партнеру и передать ему небольшую посылку. Видимо, это была какая-то важная вещь — пакет был тщательно запечатан. Фирма, в которой он работал, довольно успешно торговала антиквариатом, и Жека (так называли его друзья) за сравнительно короткое время дорос до старшего менеджера и пользовался благосклонностью хозяина конторы.
Закончив процедуру, молодой человек торопливо вышел из ванной комнаты и начал одеваться. Отдав домовому компу необходимые указания на вечер, нацепив летный комбез, он выскочил за дверь и остановился у дверей лифта в ожидании одной из двух кабин. Холл был совершенно пуст.
Подошел лифт. Внутри находилась пара с нижнего этажа. Приветственно кивнув, Женя нажал на верхнюю кнопку. Вскоре он вышел на крышу дома и зашагал вдоль рядов разнообразных воздушных глиссеров. Судя по машинам, многие жители многоэтажки имели доход выше среднего.
В парке машин соседей были только глиссеры дорогих и престижных фирм. Его «коняшка» на гравиплате находился в самом конце стоянки. Пока машина прогревалась, включился комп диспетчерской. Монотонный голос начал указывать маршрут. Женя коротко произнес:
— Автоуправление.
— Принято, — ответил комп.
Машина плавно поднялась и двинулась в нужном направлении. Стоя у воздушного светофора и пропуская перпендикулярный поток, Евгений посмотрел вниз и увидел прозрачную ленту метро. Где-то оно еще проходило под землей, но в основном уже выбралось на поверхность. Абсолютно бесшумные линии прокладывали в ста метрах над зданиями. Вот и сейчас было видно, как по ленте с невероятной скоростью двигается черная точка поезда, — народ направлялся на работу.
Через полчаса Женя добрался до места и присвистнул от удивления. Его машина приземлилась на крышу огромного торгового комплекса с небольшим аэродромом. Невдалеке находилось открытое кафе, где была назначена встреча. Евгений прихватил сверток, и, подгоняемый начавшимся грибным дождем, незамедлительно направился к столикам.
* * *
Когда луна нырнет за край Земли,
Бог неба остановит свой потоп,
Ночь ускользнет подобием змеи,
под капюшоном спрятав звездный лоб.
Причалит эра суток кораблем,
Пора весны и суета сует,
и светотени прыгнут в водоем,
развеяв сонный, непонятный бред.
Ты изогнешься в томности утра
и улыбнешься радости «глясе»,
окно откроешь и, вздохнув: «пора»,
услышишь звуки теплого шоссе:
последних капель одинокий плач,
шипение и шепоты асфальта,
луч солнечный — невидимый палач,
танцует, испаряя поле вальса.
А, может быть, поймаешь ветер-грусть,
напишешь в небе вечные вопросы:
где счастье и перо из сказки, гусь?
Все золото без призраков и лоска:
обычной жизни золушку забот
опять наденет комнатная брошь,
но в памяти останется любовь,
Весны и неба...
Танец капель.
Дождь.
Эпос Драга...
ГЛАВА 16
Едва Женя устроился за пустым столиком, зазвонил наручный комп. Он поднес руку к глазам и улыбнулся. Стройная девушка иронично спросила:
— Как поживает главный менеджер?
— Совсем неплохо.
— Вижу, что сидит в кафе и ожидает, вероятно, даму?
— Ожидает, Оля. Только не даму. Это деловая встреча.
— Ясно. Какие планы на вечер?
— Посвятить его тебе.
— Надо же, я и не надеялась.
— Зря, я уже купил вина.
— Поверю на слово. Во сколько?
— В восемь. Я за тобой заеду.
— Хорошо, — промурлыкала Ольга и отключилась.
В кафе вошел богато одетый пожилой мужчина. Он обвел взглядом посетителей и двинулся к Жене.
— Это она? — Тяжело опустившись на стул, Лере показал на сверток.
— Да.
Взяв посылку, собеседник спокойно начал сдирать с нее бумагу, совершенно не обращая внимания на Женю, Тот, в свою очередь, наблюдал за действиями Лере, раздумывая, что же там, внутри свертка.
Наконец, партнер хозяина фирмы вытащил из упаковки прозрачный пакет. Сквозь тонкий слой пластика виднелась завораживающей формы тиара, чуть ли не единственным украшением которой была витая зеленоватая змейка.
Женя заинтересованно посмотрел на Лере.
— Двенадцатый или тринадцатый век, — произнес тот. — Занятная штуковина. Нам поручили ее найти и приобрести шаины.
Женя взглянул на тиару с еще большим интересом и задумался...
После того, как Земля вступила в галактический Совет, множество инопланетян посещали планету. Шаины среди них были самой закрытой цивилизацией, одной из древнейших в Галактике. Внешне они очень походили на людей, но обладали невероятными способностями. Так, один из туристов-шаинов оказался свидетелем какой-то драки на Ямайке. Его взгляда оказалось достаточно, чтобы дерущиеся застыли на месте, и пришли в себя лишь через пару часов. Научные достижения этой цивилизации находились за гранью человеческих возможностей. Что говорить об их вооружении, если наши звездолеты рядом с машинами шаинов выглядели допотопной рухлядью...
— ... обещали два миллиона кредитов. Что в ней особенного? — казалось, Лере говорил сам с собой.
Женя изумился названной сумме и уставился на тиару: «Годовой доход фирмы за какую-то полоску золота?.. Драгоценных камней не видно... Странно...». Он попросил:
— Можно ее подержать?
— Возьми, — Лере протянул тиару и задумался. Со стороны могло показаться, что он заснул.
Евгений осторожно взял украшение и почувствовал покалывание в пальцах. Вещица странным образом притягивала. Захотелось ее надеть. Он испугался этого желания и быстро положил тиару на стол. В этот момент подошла официантка. Прогоняя остатки наваждения, Жека заказал кофе и бутерброды. Когда их принесли, Лере очнулся:
— Евгений, мы посовещались с Вашим хозяином и решили предложить Вам отвезти эту вещицу.
— Мне? И куда?
— Шаинам.
— То есть, вы предлагаете командировку на планету шаинов?
— Да.
Женя отхлебнул кофе, бесцельно глядя на заснувшего снова Лере. Он ни разу не покидал Землю, а тут — лететь около месяца... Мысли перескакивали с одной на другую и путались.
ГЛАВА 17
Женя валялся на диване и пытался смотреть новости. До встречи с Олей оставалось около получаса, и он продолжал размышлять о предстоящем путешествии. Дружелюбностью по отношению к людям шаины не отличались, но посмотреть их столицу очень хотелось.
— Комп, выключи стену и запроси сведения о шаинах.
Через секунду по экрану поползли данные о планете, населении, вооружении. Женя прочитывал информацию, но в памяти не оставалось ничего. Появились фотоснимки. Когда на видеостене возникла столица Шаина — Крион, снятая с высоты птичьего полета, он скомандовал:
— Стоп, — и начал рассматривать причудливую архитектуру зданий. Казалось, мегаполис расчерчен шестиугольниками с треугольниками, между которыми ясно были видны серые тонкие полоски дорожных коммуникаций. Женя перестал ломать голову и подошел к окну. Стояло лето. Дворик внизу дома зеленел деревьями. Люди гуляли с малышами. Ему захотелось в отпуск. Он вспомнил про командировку и расстроился.
— Вызов от шефа, — произнес домовой комп.
— Включай.
На экране появился Андрей Васильевич.
— Здорово! Я зафрахтовал космояхту. На Шаин она вылетает завтра утром, — везет пассажиров с грузом. Компания японская. Пилот тоже их. В восемь утра будь на космодроме и не опаздывай. На Шаине тебя встретит представитель. Его зовут Слурр. Посылку передашь только ему. Это очень важно. Удачного полета. Маршрут с двумя дозаправками — на Сиртре и на Комоле. О том, что везешь, пассажирам и пилоту не рассказывай. Говори, что деловая встреча. Все понял?
Женя кивнул, и шеф отключился.
Запросив у компа данные о климате планеты, Жека обрадовался. На Шаине была зима. Около плюс двадцати восьми по Цельсию. На планете ему предстояло находиться две недели. Передать вещь, а затем найти водоем и вдоволь накупаться. Лучше и не придумаешь. Он улыбнулся и скомандовал компу:
— Летние вещи, плавки, ласты и маску. — Зазвенел вызов. Оля стояла у стола и что-то диктовала. Затем обернулась и спросила:
— Не забыл?
— Пока нет.
— Тогда до встречи.
Вскоре он забрал девушку из офиса и по дороге домой рассказал о предстоящей командировке. Оля расстроилась, и вечер не удался.
* * *
Позвякивала ложечка в стакане:
стеклянный скрежет тонко раздражал.
Грыз ветер в облаках «тупые» раны,
и резал воздух солнечный кинжал.
Искали пятна одиноких «зайцев»
по деревянным стенам окна. Флигель
и подстаканник закружились в танце
в его глазах, а также в этом миге.
Делилась жизнь на время «до» и «после»
секунды, где звучал тот самый выстрел,
Оставив нерешенные вопросы.
И горе шелком обнаженной мысли
укутало сознание в полете
души на небо и планету красок:
Зачем сплелись последний вздох и третий
оттенок глаз у незнакомой расы?
Она сидела, и неслышно плача,
смотрела, как в туман застыло утро.
Решала непонятную задачу
в два года откровений камасутры.
Кошачий глаз, изгибы, вид холеный.
Все терла на запястьях нервно ранки.
Зрачки горели голубым, зеленым,
янтарно-желтым.
Инопланетянка.
Эпос Драга...
ГЛАВА 18
Витиеватый водопад золотистых опор моста космопорта планеты Шаинов поражал воображение. Он находился на высокой дуге в небе над городом и выглядел, будто половину огромного кольца с круглым основанием для бриллианта поставили на землю двумя обрезанными частями, а срезы залили бетоном.
Собственно то, что представляло собой основание для гигантской драгоценности, и являлось посадочным местом. В диаметре оно было около трех километров. Его оплетали скоростные метролинии, порты, справочные маяки для туристов и воздухоочистители. Силовое поле возвышалось на два метра от поручней космоплощадки моста.
Евгений стоял у силового поля и смотрел вниз, на город. Небоскребы и парки тянулись от центра к окраинам, постепенно уменьшаясь в размерах. Справочный комп высвечивал маршрут движения прямо в «поле».
От созерцания Евгения отвлек чей-то крик. Он оглянулся. К нему направлялся японец. Ветер глушил звуки на смотровой площадке и из того, что кричал Ямимото, а это был он, Женя ничего не понял. Он списал в наручный комп предложенный маршрут и затоптался на месте, поджидая японца.
— Уфф, — выдохнул запыхавшийся Ямимото, — я пойду с вами.
— Зачем? — не понял Евгений.
— Так будет безопаснее.
Женя хмыкнул и направился к лифту-телепорту, находившемуся в ста метрах от того места, где он сейчас был. Японец засеменил рядом.
«Мир шаинов, это что-то», — говорили путешественники. После второй Галактической войны довольно небольшое количество планет смогло быстро оправиться от орбитальных бомбардировок и зачисток местности спецназом корпораций. Сами Корпорации постоянно грызлись между собой и шпионили за всеми существующими объединениями планет, но им не было дела до малыша Шаина, потому война совсем не коснулась его. Он находился вдали от Обитаемых Миров, но достаточно близко от секторов с ледяными и золотыми астероидами, где велась активная, но хаотичная добыча ископаемых. За этими астероидами начиналась ничейная территория, где всяческая космошваль пряталась от закона Объединенных Миров, Корпораций и Корпоративных содружеств. Флибустьеры космоса, — «астероидные шакалы», как их называли санитские горнодобытчики, — оставляли на Шаине горы золота. Планета, обитатели которой обладали необычными способностями, напоминала крупный остров на оживленном торговом морском пути.
Шаинов не волновали войны. Как Швеция во вторую мировую, они соблюдали устойчивый нейтралитет. Правда, всевозможные заезжие капитаны пытались вербовать население на корабли, но, к удивлению Галактики, шаины не поддавались на призывы чужаков. Служили они только на кораблях собственного, хоть и небольшого, но необычайно быстроходного, по галактическим меркам, флота.
Столица мира шаинов очень походила на карибский остров восемнадцатого века. Кого здесь только не встречалось в кабачках и ресторанчиках, находившихся практически на каждом углу. Однако силовая сеть планеты была на удивление прочной и современной: на сверхпрочную нуль-ткань Шаинское правительство финансов не жалело. Крион легко можно было назвать городом-банком. Все космические богатеи и оборванцы хранили здесь свои галактокредиты.
Через час Евгений и Ямимото добрались до ресторанчика «Космос» и, усевшись в укромном уголке в ожидании покупателя, заказали поесть. Неожиданно Ямимото почувствовал сильнейшую головную боль. Ничего не понимая, он с трудом пытался глотать суши, но иголки ментоуколов проникали в мозг.
— Здравствуйте, — за Ямимото стояла шаинка в серой хламиде. Зеленые раскосые глаза пронизывали Женю насквозь. Красноватые волосы были уложены по моде, в них блестела буква «К» — эмблема чиновников Криона.
Ямимото вдруг захрипел и повалился лицом прямо в тарелку. Никто из окружающих не обратил на это внимания. Женя ужаснулся, вспомнив, какие трюки вытворял сам японец.
— Вы поедете со мной. Ваш спутник — шпион, и нам не нужен. Я его просто дезактивировала, — улыбнулась гостья и махнула рукой с тонкими пальцами в сторону окна, за которым стоял аэромобиль с такой же, как в ее волосах, эмблемой.
— А что с ним? — замялся Женя.
— Не волнуйтесь, он не умрет. Он мнемоник.
Они вышли на улицу. Краем глаза Женя успел заметить аннигиляционный след-выстрел, тонким лучом направляющийся к его спутнице, и тут же потерял сознание. Удар станера был оглушающим. Девушка-крионка упала.
ГЛАВА 19
Две серебристые точки на горизонте увеличивались и материализовывались из размытых черточек в небе в мощных и зубастых исполинов воздушного пространства. Издалека они казались неизвестной конструкции самолетами с изогнутыми по-птичьи крыльями.
Нэт предстоял выбор: остаться на острове и ждать гостей или нырнуть в неизвестность. Она надела бронекостюм и посмотрела на лазерную черточку. Дисплей оружия показывал ноль. Выругавшись и повернувшись к искривлению пространства, Нэт еще раз попыталась рассмотреть, что там внутри, но интересующий ее вопрос остался без ответа. Она вздохнула и активировала шлем костюма. Щиток обернулся вокруг головы тонким полем. Девушка схватила полностью зарядившийся скейт и, не раздумывая более, шагнула в серо-свинцовую жидкость. Почувствовав ногой течение, она постояла немного, решаясь и, наконец, перенесла все тело за грань. Анализатор пискнул, выдав температуру воды. «Теплая», — улыбнулась Нэт и отдалась воле течения.
Через пару метров замутнение рассеялось, и она увидела потрясающий подводный дворец. Высокие колонны, обвитые водорослями, какая-то огромная надпись на стене и проемы... Везде были проемы, больше напоминающие обычные дыры, и в них таилась подводная жизнь. Вокруг здания валялось множество обломков очень похожего на металл материала. В воду откуда-то проникал свет — солнечный свет, что было необычно для Драга с его лунами и средним освещением.
В одном из проемов мелькнули две небольшие тени и, ускоряясь, направились в сторону девушки. Она чертыхнулась и быстро легла на скейт всем телом, затем включила движок и, расправив атомарный меч костюма, создала что-то вроде киля. Скорость в воде скейт набирал очень медленно. Нэт решила двигаться на солнечный свет. Хищники, словно эскорт, сопровождали агента точно с такой же скоростью, выдерживая стометровую дистанцию. В очередном проеме дворцовой стены шевельнулось еще одно подводное существо. Почувствовав звуковые волны, оно покинуло грот и направилось, набирая скорость, в сторону погони. Через двадцать минут чудовище уже заметно приблизилось к преследователям Нэт. Девушка, оборачивающаяся время от времени, заметила позади странных мурен нового преследователя, и попыталась увеличить скорость, но в воде скейт скользил медленнее, чем по воздуху.
Две серебристые точки в небе возле летающих островов превратились в драгов. Драконы подлетели к острову и в изумлении рассматривали поверхность летающего камня.
— Открываются границы, — произнес первый на языке степных ветров.
— Ничего себе, — ответил второй и покачал зубастой мордой.
Больше всего их удивило, что девушка прошла за грань.
* * *
Рассвет застыл на грани ночи.
Сны и железо одеялом.
Смотрел миры уснувший летчик
под шепот времени кораллов.
Внизу всегда бежали волны,
смывая ночь, вползая в гроты.
И море постелило лоно.
Кульбит последний самолета.
Восход. Ундины сладко пели
о тишине холодной бездны.
Но он не слышал ритмы-трели,
кабина становилась тесной:
Уютный домик и улыбка,
весна любви в глазах и остров,
В саду из роз стонали скрипки.
Любовь вне времени... вопросом?
Вокруг зачем-то плыли пули,
навстречу сломанной машине.
Свистел железный, грозный улей,
хватая миг стальным зажимом.
Секунды и планетный стопор.
Застыла солнца балерина.
Опять последняя синкопа.
И розы красочной картиной:
Уснувший летчик на рассвете,
застывший мир и блики солнца.
Вокруг металл и лихолетье,
по волнам каменные кольца.
И странный символ жизни Локи,
вся мудрость с хитростью на свете?
Планета и вода... О Боги!
Ведь мы по-прежнему в ответе.
Эпос Драга...
ГЛАВА 20
Ник вздрогнул и проснулся, судорожно, как рыба, хватая воздух ртом. Его окружала почти полная темнота. Только красные тени лун скользили по небосводу, не освещая, а слизывая малиновой мутью свет желтой луны... Он проспал двое суток.
Выпутавшись из силового кокона, Ник сел и взглянул на светящийся дисплей наручного компа... Двое суток. Двое суток он отсутствовал в операции. Тело заныло, когда, свесившись с гравискейта, он попытался вглядеться в темноту.
Высота полета была прежней — где-то сто метров, но вот куда его занесло, оставалось загадкой. Под ним проплывало песчаное море — стало быть, пока он спал, скейт миновал южный берег.
Последние минуты прыжка через портал и бегства от айлонгов он помнил плохо, только почувствовал ментальное прикосновение Наместника, и, соединив импульсы сознания, прыгнул в неизвестность прямо с борта корабля, несмотря на то, что соединять несоединимое — временной шар и нуль-портал, было очень опасно. Но другого выхода не было. На Драге навикомпасы оказались бесполезными, а инерционное определение направления в магнитных бурях не имело смысла.
Ник хорошо ориентировался по звездам и лунам, но на этот раз заблудился. Он посадил скейт на первую попавшуюся возвышенность из камней и сошел на твердую почву. Зарядить скейт в лунную пору не представлялось возможным. Ник пытался поймать смутное ощущение памяти предков и понять, что именно напоминает ему кажущаяся знакомой гористая местность с песчаным морем. От края песчаной пропасти он вернулся к рюкзаку и хлебнул воды. «Думай, друг мой, думай», — командовало сознание. Даже если курс неверен, в конце концов, он неминуемо выведет на ориентир — побережье Драконьей Гривы. Отчего-то именно эту точку рисовала память.
Ник в сердцах пнул какой-то камешек и скрестил руки на груди. После дневного зноя планеты ночной воздух казался ледяным. «Куда лететь?» — Николай присел на камень и закрыл глаза. Он думал о семье и о том, что теперь долго не сможет войти в боевое состояние. Последствия прыжка после его диверсионного рейда в Рой сказались здесь, на Драге.
Ник встал, включил скейт и взмыл на пятьсот метров. Он оказался так близок к облачной завесе, что можно было коснуться ее, всего лишь подняв руку. Вдалеке, слева, облака на миг разомкнулись, и на крупном плато рядом с серебристым искривлением пространства стали видны множества разрезанных шаров Роя. Возле планетарных парашютов суетились рабочие и медперсонал. Виднелись вспышки лазеров, движение, слышались стоны наземных полуживых танков.
«Ну и ну!» — присвистнул Ник и погладил поверхность гравискейта. Машинка досталась ему случайно. Он нашел ее среди обломков Дворца времени у «Т»-прохода, куда его перекинул Наместник. Чья она, Ник не думал. Увидев исполинские тени в небе, он тут же забрался на нее и, подключившись наручным компом к внутренней сфере, дал команду «взлет». А потом был сон. Долгий сон опустошенного и измученного человека. Рассвет застал его у северного берега песчаного моря. Там, оазисом пустынно-гористой местности, возвышались серебристые деревья, и Ник полетел к ним. Он вовремя заметил двух полупрозрачных исполинов-зооливсов и, выругавшись, пролетел дальше, решив, что сталкиваться с ними опасно.
Николай напрягал память. Сколько же дней у Драга в запасе? Обычно вторжение Роя занимало примерно две-три недели. Боевые шары, живые танки, летающие матки с плазменными орудиями, выжженная земля и горящая планета. То есть неделя на разведку и составление плана еще есть. В этот момент скейт разрядился окончательно — наручный комп предупредительно пищал уже очень давно. Крутясь и кувыркаясь, Ник падал, стремительно приближаясь к поверхности песчаного моря.
* * *
Он стоял на краю... Реки вечно катили песок,
протекая на юг от холодных, туманных лесов.
Ветер пел и смеялся, бросая песчинки в лицо,
проворачивал вал и крутил, и крутил колесо.
По стеклянным расщелинам плыл амальгамный туман,
навевая опять чело(вектру) тоску и мечты —
сны, абстракции века, миры рисовал океан,
музыкальные ритмы ложились на песко(листы).
В этой древней долине из ртути родился дракон:
волны времени, линии, словно текли сквозь его чешую.
Наполнялся сражением голос времен —
ожидающих битвы и радостных криков «вервольф».
Он стоял на краю... Умирали империи зла,
Начинались столетия счастья и радостной лжи,
океан растворял города, и летела повсюду зола,
удивляя его и рисуя ему человеческие миражи.
Он стоял на краю постамента, горы, корабля.
Ветер пел и смеялся, бросая песчинки в лицо.
Протекала на юг под ногами пси(лавой) земля
и крутилось внизу историческое колесо.
(Неранский эпос)
ГЛАВА 21
Нэт села и покачала головой. После подводной гонки у нее было декомпрессионное состояние: дикая головная боль и ощущение потерянных неправильных снов, таких, будто долго спишь и потом ничего не помнишь, кроме цветокартин и видений регенерации дыхания организма.
Рядом с девушкой приподнялся настоящий водозавр. Он сорвал с тела какие-то датчики и начал расправлять онемевший панцирь. Чешуя скрипела и очень пугала Нэт. В лишенной окон яйцевидной каморке кроме них находились еще два светящихся существа. Одно из них что-то проморгало световыми линиями мокрому чудовищу, и то, в ответ, понимающе кивнуло. Нэт посмотрела на спасителя вопросительно. Морской дьявол скрипнул, и видения Нэт тут же сфокусировались. Она ощутила мыслепоток существ картинками.
— Рой высадился на планету... — существа изменили цветовую гамму и мигнули, как показалось Нэт, одобрительно.
Завр продолжал:
— Сейчас мы находимся в спасательной временной и гостевой капсуле у айлонгов.
Нэт зажмурилась от страха, сообразив, что эти цветовые существа и есть айлонги.
— Не бойтесь. Они тоже из квадрата «Н» прошлого Айлонга и не являются друзьями ваших врагов. Скорее, это разведчики из прошлого или будущего. — Завр продолжал рисовать картины планеты, на которой оказалась Нэт. — Я вам многое расскажу и о Драге, и про айлонгов, но пока ситуация не ждет.
Нэт понимающе кивнула и посмотрела в оконце. В темноте, по всему пространству окна, причудливо извивались цветовые существа. Они подлетали снаружи и радостно искрились. Страх у девушки прошел, и она завороженно разглядывала сектор.
После подводной погони и битвы завра с чудовищами-муренами она на полуразряженном скейте доплыла до следующей границы и выползла на берег. Здесь кончалось водное пространство, и начиналась территория айлонгов, обозначенная остатками стены разрушенного Дворца времени. Везде вились маленькие молнии и айлонги. Завр знаками показал, как задержать дыхание и двинулся к капсуле. Скейт они бросили на границе. Все, что случилось дальше, помнилось смутно.
... Оглядев яйцеобразную гостевую, ковер из темно-зеленой травы, полупрозрачные, но затемненные стены, окошки, Нэт поняла и другое ее предназначение — это была некая перевалочная база. Кроме того, в секторе отсутствовал воздух. Вдалеке возвышался серебристый полупрозрачный конус, похожий на шаинские и айлонгские звездолеты, только очень странный по форме. Причудливые очертания корабля делали и без того мистическую картину совершенно нереальной. Испуг проходил, и Нэт с удивлением рассматривала светящиеся змейки айлонгов, суетящиеся вокруг корабля.
— Я — один из хранителей, — сказал Завр. — После взрыва Дворца времени появилось множество энергетических граней временных полей. Для айлонгов нет еды лучше, потому они сейчас и суетятся. Когда поля проникнут друг в друга и территория драгов выровняется, еда пропадет. Цикл переходов откроется уже скоро, и Драг стабилизируется на десять лет. Световые существа усиленно замигали.
— Они собираются эвакуироваться, — сказал Завр.
Мыслепоток уже полностью походил на человеческую речь. Нэт почувствовала странный акцент и почему-то улыбнулась.
Завр отвернулся к айлонгам и начал возбужденно передавать мыслеформы. Нэт зачарованно прильнула к окошку и продолжила рассматривать диковинную цивилизацию энергетических существ. Она хотела поговорить о Дворце времени, но Завр посоветовал отложить беседу. Именно в этот момент Нэт увидела в окошко летящую, как в замедленной съемке, пуповину шара Роя... Из нее сыпались космоботы. Сам шар горел.
* * *
Слезами волны на берег падают,
укрыл планету ковер из листьев.
Ночная песня и лунная магия
обнимут скалы мелодией мистики.
Повсюду осень, и он печален.
Зачем природе промозглая сырость?
Дожди серебряной, тонкой шалью
по морю шлейфом под звуки лиры.
Скользит у пристани белый парус.
Корабль в метрах. Готовит сходни.
У форта камень кряхтит от старости.
Белеет форма — матросы бродят.
Счастливый флагман у рейда первый.
Эскадра ищет пути в тумане.
Он чуть дрожит. Как обычно: нервы.
Морской бродяга и вечный странник.
Привычка встречи прихода брига.
Он ждет момента и смотрит в небо.
Сквозь темень ночи светлеют лики:
его добыча ушла налево.
Стреляет пушка. Сигнал отставшим.
Скользит по жабрам, краснеет «глория».
Он столько плавал в кровавой каше.
Готовит горло для стона моря.
Внизу у трапа застынут люди.
Замрет команда у камня лестниц.
Они живые. Они не будут
его игрушкой, едою в бездне.
Гранит и холод, почти могила.
Зачем природе еще и сырость?
Гораздо лучше в глубинах сгинуть.
Завоет «дьявол» на скалах мира.
(Неранский эпос)
ГЛАВА 22
— Йохоу... Ураааааа! — Кричал тролль в клетке, закрепленной на одогре. Латы и золотистый меч уродливо искажали и без того некрасивое зеленое тело, а подобие противогаза с зеленым резиновым хоботом, точно такое, как у одогра, делало выражение «морды лица» комическим. Они вылетели из-под земли и парили над песчаным морем. Издалека казалось, что громадный кит с балдахином, под которым путешествуют наездники, выпрыгнул из настоящего моря и завис в воздухе.
— Йохуу! — орал тролль прямо в уши сидевшим рядом гномам. Они брезгливо морщились и радовались одетому на спутника противогазу.
В воздухе собирались хозяева пространства, и к ним на бреющем полете подтягивались драконы. Вся эта авиация ожидала Амаду, руководящую воздушными действиями армии Драга.
Подлодки в виде одогров с троллями и гномами выпрыгивали из песчаного моря и постепенно подбирались к мосту из скал у перешейка. За ним начинался океан.
— Ну и союзнички, — шепнул на лету Хозяин степей драгам. — Мы — авиация, а это, мать ее, — «подводники»... Вонючие и зубастые. Как-то раньше я больше любил население планеты. Мы опережаем Рой не больше, чем на несколько стандартных суток, а переживем ли? В районе Драконьей гряды пахнет термоядерным топливом...
— Значит, все-таки война? — пропел молодой и неопытный дракон с зеленоватой шкурой и радостно дыхнул пламенем.
Ветер вздохнул и дунул мальцу на крылья.
— Зачем же, по-твоему, еще высадился Рой? — спросил он. — Им точно понадобилась наша планета. Пройдут живыми танками. Расплавят скалы, и давай качать ископаемые...
Молодой драг еще раз рыгнул пламенем и удивленно спросил:
— А откуда хозяева пространства в курсе событий?
— Черт возьми! — дунул ветер. — От Амаду, естественно. — Мы тоже легко гибнем при хорошем ударе Т-портала. Вью-ить, и побежали маленькие ветерки без разума. Вот так-то.
— Если вот-вот начнется серьезное сражение, — пропел драг, — прячься мне под крылья.
Ветер по-человечески улыбнулся и полетел на разведку к скалам. К ним же направлялась и колония одогров.
Гном остановился на полуслове и, зычно рыгнув в наступившей после его пения тишине, потянулся за бутылкой. Остальные члены семейства гномов обменялись взглядами. Одогр краем глаза заметил, что тролль слегка улыбается и морщится, обнимая бутылку глазами.
— Ну что ж, — сказал тролль, вглядываясь в горизонт, — скоро начнется потеха.
— Рой не станет оккупировать Драг, — вдруг продолжил он совершенно серьезно. — Захватив планету, ее сожгут дотла, до последнего атома.
— Ну... — начал было гном и замолчал, потому что на лице тролля появилось выражение невыносимой боли, очень нетипичное для этого вида живых существ. Никто больше не говорил. Тролль откинул лату и поднял татуированную лапу. На ней сверкала золотая жаба — символ верховной власти.
— Король, — зашептали гномы, а тролль тут же запел. Он пел о битвах с Роем. О своем путешествии к концу Вселенной. Слушая его, гномы и другие тролли умолкали и встревоженно смотрели вперед.
Песчаный океан катил волны. Во вспышках молний были видны десантирующиеся на катерах матки Роя. Свистящим ужасом входили в атмосферу истребители айлонгов. Дикий, невероятно тонкий, искривляющий пространство звук, резал планету. Энергетические союзники Роя с ходу ударили по скоплению драгов силовым полем. Хозяин степей создал шаровые молнии и отбил удар энергетических сгустков, но при этом сам разорвался на тысячи маленьких ветерков. Молодой драг с опаленными крыльями висел рядом с потоками и слезы горя катились по чешуе.
ГЛАВА 23
Ник все падал и падал к поверхности моря. Ощущение нереальности происходящего все больше овладевало сознанием. Тело не слушалось и не преобразовывалось, сил войти в боевое состояние не хватало. Он попытался создать временной кокон и с удивлением обнаружил, что и это не получается. Ник выругался и приготовился к удару о песчаную поверхность...
... Ему казалось, что он бредит. К нему приближался Пегас. Настоящий светящийся божественный конь с крыльями, и на нем сидела девушка в шелковом бронекостюме защиты. В свете лун конь переливался всеми оттенками малинового и синего, с тончайшими вкраплениями индиго. Девушка явно спешила к нему на помощь.
До песчаной поверхности оставалось около двухсот метров, когда Ника подхватили и заключили в силовой кокон. Он еще не осознал того, что произошло, и продолжал держаться за скейт. Конь преобразовался в световой пузырь, втянув Ника и девушку в себя, и начал медленно подниматься вверх.
— Ему немного тяжеловато, — улыбнулась спасительница. Фразу она произнесла на чистейшем галакто. Николай удивленно посмотрел на девушку и, заметив, что она в каплях воды, подумал, что он все-таки бредит, иначе, откуда в песчаной пустыне вода? Но капли, блестящие капли скользили по бронекостюму, обнимающему ладную фигурку. Фиолетовые волосы были собраны в пучок. Но тут он разглядел шеврон корпорации и понял, что девушка настоящая и что он действительно спасен.
Внизу, на скале у Драконьей гряды, Рой разворачивал форпост. Натужно выли биотанки, роботы возводили силовые поля, площадку ровняли лазерами и устанавливали орбитальные пушки, направляя их в небо. Танки же наоборот щерились стволами в море и стреляли по одограм с троллями, которые то и дело появлялись на поверхности глотнуть воздуха. Вдруг странный шепчущий звук песка усилился, и в округе начало происходить что-то невообразимое.
Скалистая площадка ушла в песок, вокруг начался пыльный, страшный водоворот из камней, песка, осколков и железа, смешанного с кровью троллей, гномов и одогров. От скалы оторвался кусок, и рухнул, как в бездну, в песчаное море. Два танка открыли беспощадный лазерный огонь по периметрам охранения с маяками на границе, но постепенно тоже ушли в песок, пузырящийся и плавящийся под ними. Вскоре все было кончено.
«Интересная тактика», — думал Ник, глядя на происходящее сквозь прозрачную стену шара. «Как будто диверсия. Взрыв или подкоп основания и... уххх. Скала пошла под воду, ... какую там воду! под песок, глушащий лазерный огонь».
Девушка сидела напротив и молчала, тоже наблюдая за происходящим. Потом встрепенулась и сказала:
— Это бесполезно. Рой решил применить отвлекающий маневр, но границы все равно скоро откроются, и вода сметет все на своем пути. Шаины тоже скоро будут здесь.
— Вода? — переспросил Ник, — вода?
— Да вода. Посмотрите на горизонт.
Ник вгляделся и различил темный вал цунами. Он все еще не верил своим глазам, когда до слуха донесся звук, похожий на хлопок громадных рук в тишине.
— Успеть бы подняться повыше, — сказала девушка. — Айлонгу тяжело, мы не такие уж и легкие.
Ник вздрогнул и понял, что летающий конь и есть айлонг, и сейчас он сам находится внутри этого энергетического существа.
— Границы временных зон открываются, и сейчас здесь будет океан, настоящий океан из воды, будто разобьется и выплеснется наружу планетный аквариум. Там, в зоне, воды очень много.
И Ник понял, почему на девушке капли. Потому что она плыла. Но понять все до конца ему не удалось.
— Я не только из Корпорации, но я еще и знакомая Наместника, — улыбнулась спутница и протянула тонкую ладошку. — Меня зовут Нэт. Будем знакомы.
Ник посмотрел ей в глаза и вздрогнул. Что-то внутри щелкнуло.
Огромный красный исполин воздушного пространства висел в небе и звал. Звал на древнем драконьем языке. Ветры подвывали ему, подпевали, как знатоки. Акапелльное звучание неслось над песчаным океаном и, отталкиваясь о наступающее водяное цунами, возвращалось. Драконы сломя голову неслись вверх. Одогры ныряли на полную, какую только могли глубину. И только Рой продолжал методично строить форпосты на скалах. Границы Дворца времени открывались.
* * *
Соленый груз блестящих капель
воспламеняет мрамор кожи.
Улыбка сквозь вуаль на шляпке —
надменно-грустная, но все же
повиновенье спрячет имя
на дне пролитого металла.
Так ртутный ток рождает климат:
горящий спирт по кругу зала.
Там шоу плазменных чудовищ.
Лед меры отражает пепел
сгоревших, и разводы крови
темнеют на изнанке. Терпит
шаги по мокрому асфальту
заснувший город, льет прибои луна
и переливы стали
на лицах кладбища изгоев.
Застынет дворник, эхо взгляда
проводит и зачем-то вспомнит
советы, пухлые тетради.
Не улыбнется даже. Скромный.
Проскок — планетная юла
рулеткой времени вернется.
В глазах, где прошлого зола
и где сверкающее солнце...
Эпос Драга...
Ник еще раз вздрогнул и вспомнил слова Наместника «Я посылаю тебя под дождь».
ГЛАВА 24
РАССКАЗ ЗАВРА
— Я очень древний. Очень. Представители нашей расы живут по четыре тысячи лет и плывут в волнах космоса, подобно черепахе в земном океане. Мы уже не завоевываем планеты, не сотрудничаем со службой времени и вообще стараемся держаться в стороне от событий Галактического Содружества или Объединенных Миров. Но когда я был молод, я много путешествовал, летал от планеты к планете и даже служил в косморазведке на добровольных началах. Косморазведка выделяет корабли и материальные ресурсы для поиска возможных для обитания планет, или тех, которые поддаются терраформированию.
И вот, в самом начале моей карьеры, меня заинтересовала одна древняя легенда. Говорилось в ней о мире, где все пропитано духом времени. Эту легенду я прочел у шаинов. Их древний эпос переполнен загадками космоса, да и сами они — загадки нашего времени. Если побывать на Шаине и посмотреть стеклянные пирамиды-небоскребы, золотые воздушные дворцы, серебристые звездолеты-храмы, дух захватывает от красоты и величия этой необычной космической расы. Сами же гуманоиды, населяющие планету, не поддаются никакой классификации. Внешне они походят на людей, но от рождения обладают необычными ментальными и физическими возможностями. Но об этом потом.
В одной из сувенирных лавок на Шаине я купил старый пласти-свиток с описанием мира, из которого, по преданию, происходили шаины. Там были и смутные намеки на координаты в космосе... где-то возле Млечного пути. В общем, обладая большим запасом времени и апломбом, свойственным молодости, я отправился в этот сектор космоса. И нашел то, что искал. Планету-Рай. Но она не была необитаемой. На ней жили. Запасы продовольствия и воздуха на корабле подходили к концу, когда я подлетал к третьей от местного солнца планете. С орбиты мир казался прекрасным: океаны и зелень, горы и реки, величественные леса и красота... Нетронутая красота и отсутствие техногенного общества. На планете жили три вида разумных существ: драконы, люди и какие-то странные мелкие существа, похожие на людей. Пасторальный симбиоз и высокое духовное развитие, цивилизация полукоммунного архетипа, позволяла им не воевать друг с другом, а мирно сосуществовать в зелено-синем Раю.
Я замаскировал корабль у горы, где приземлился, и отправился в путешествие по океану. Меня мало пугали водные хищники, и отсутствие еды, но очень интересовала часть планеты, описанная в легенде. Там должен был находиться подводный Дворец времени, оставленный еще инсектами — древними хозяевами Галактики. Они хорошо разбирались в применении руды, отмеченной свойствами времени, но выродились за столетия. Сейчас жалкие остатки инсектов — Рой, бороздят космос в поисках руды для своих астероидов переработки и муравейников. Но это уже не те инсекты. Сыграли свою роль и поражения в Галактическую.
Так вот, через два года я нашел подводный Дворец, и даже смог преодолеть силовые ловушки забытой машины инсектов. Зал управления тоже работал. Это было удивительно! Я разбирался в древних языках, и времени у меня было достаточно. Дворец был оснащен порталами связи с планетами, но не все они действовали. Всего Дворец охватывал около десяти обитаемых миров.
На пятой планете шла война. Раса энергетических существ воевала за территорию с Роем. Да-да, с Роем. Рой пытался захватить планету расы, подкупленный Корпорацией Уно. Ему обещали треть добычи. Все это я, конечно, узнал позднее. Я успел выбраться через портал в центре управления и наблюдал вторжение во всей красе военной действительности. Именно энергетические существа и смогли взорвать часть Дворца на своей планете. Они опасались проникновения Роя к их питомнику и экспансии Роя через порталы ко всем десяти мирам. Однако взрыв Дворца изменил и магнитные поля входящих в контур планет. На Планете-Рае, как я ее называю, начали вымирать драконы. Они не могли существовать без гравируды. Основная часть Дворца оставалась на Драге — пустой песчаной планете с железными лесами, падальщиками, воздушными китами — зооливсами, и подземными — одограми. И я стал потихонечку переселять остатки великой цивилизации драконов на Драг. Временные импульсы граней порталов и силовых составляющих остатков Дворца пропитывали железные леса планеты и наполняли руду гравиэлементом и временными нитями, необходимыми для жизни драконов. Нежданно-негаданно здесь обнаружилась еще одна форма жизни — Хозяева пространства или разумные воздушные потоки, и коренные обитатели Драга — тролли, которые и были настоящими хозяевами планеты. Я определил это по тонкому внешнему сходству троллей с падальщиками, — так обезьяны походят на людей.
Оставшись единственными обитателями планеты, человеческая раса двинулась в направлении Техногении и начала выкачивать планету, подобно Рою.
А я? Я жил под водой и наблюдал происходящее...
Во Дворце времени существовали свои правила. Раз в четыреста лет можно было перейти в другой его сектор и пожить в новом мире. Так я и познакомился с айлонгами. Я бы мог многое еще рассказать, но время поджимает. Скоро откроются границы, и мне нужно срочно выбрать место обитания на следующие 400 лет. А я пока не решил, куда бы хотел отправиться...
У вас свои заботы на Драге, у меня — свои. А вас, Нэт, ждет совершенно удивительная встреча и новое задание. Мы, водозавры, обладаем некоторым даром предвидения, но не таким, как у шаинов, скорее мы просто чувствуем событийный поток встречаемых существ».
На этом Завр окончил рассказ и попросил одного из айлонгов помочь Нэт в дальнейшем продвижении по ее пути...
* * *
Тропинка времени плывет
среди зеленых великанов.
Лежит в орешнике цевье.
Уже светает, тихо, рано.
Пространство дышит тишиной
в рассветной дымке преломляя
немое звездное кино
на небе: тая, тает, тает.
Лесной, росистый океан
хранит секреты многих судеб,
он помнит раны от гранат,
он знает все, что есть и будет.
Молчат столетние дубы,
тихонько шепчутся березки
у старой, вековой избы.
На сеновал бегут полоски
предлетней солнечной красы,
по дырам крыши проникают,
польют мурлыкалке усы
огнем любви шального мая...
Намоет счастье рыжий кот,
лакнет парного молока
и спрыгнет на пол. Он легко
нашел родные берега:
все повторится как вчера,
в прошедший год, в прошедший век:
Присядет на цветок пчела,
проснется старый человек,
кряхтя, зам(к)нется у окна,
с тоской посмотрит на дорогу.
Тропинка времени видна,
когда луна уходит к Богу...
Эпос Драга...
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
мирлунги третья часть повесть
© Copyright: Алексей Рудов 69, 2024
Свидетельство о публикации №124020603154
Свидетельство о публикации №124020603154
Рецензии