понимаешь

понимаешь, мое киевское солнце, вот мне напишет мальчик горячие объяснения, что я снюсь ему осени с две наверное, и что он собрался приехать, медвежонка подарить плюшевого, город мой посмотреть, а здесь нечего смотреть, Ваня, скука, дерьмо и грязь, а он смеется и говорит мол: Аня нет ничего личного, я приеду, покатаемся, поулыбаемся и я поеду к себе в другую страну.
а мне нечего ответить ему, кроме этого дебильного: «спасибо, мне приятно, я могу быть твоим другом, если захочешь»
только он почему-то не хочет со мной дружить.
и не то чтобы он плохой, просто он не тот.

а мне делается так тошно, муторно и противно, Ваня, если бы ты только знал, потому что я ничего, ничего не чувствую уже года два, я злая, пустая и обреченная, я не знаю, что мне сделать, чтобы перестать ощущать себя неживой, огрубевшей, как старый сапог. если я вижу перед собой чистого и светлого человека, сразу ищу в нем подвох, если меня кто-то любит, я думаю, что сейчас зазвучат фанфары и из-за кулис выбегут операторы: «поздравляем вы стали участником лютого наебалова».

видимо правда, Ваня, есть те, к кому просто тянет и это не объяснить, и нам не заменить их, и глупо, хороший мой, даже на долю секунды задумываться об этом.
Ваня, я не лекарство, я не спасу тебя, и саму себя не спасла ведь. я никчемный бинт на твоей ране. и рана эта будет болеть, что хоть на стену лезь и вой как пёс, которому какой-нибудь злой и бухой хозяин переломал все рёбра бутсами, и через пятьдесят лет, и когда мы доживем до седин, до внуков, до первого инсульта, так же сильно, как и тогда, когда вы с ней расстались. ничего не забывается, Ваня, все остаётся внутри, и как с этим жить, а черт знает, никто не ответит. свыкнется, переболит, остынет, устаканится, останется противным горчащим остатком на дне кружки.

ты ведь любишь ее, даже когда называешь меня родной. дело не в том, что у меня светлее волосы, и я совсем на неё не похожа ни манерой смеяться, ни привычкой нести полную ахинею с серьёзным лицом. да если и была бы похожа, разве это что-нибудь изменило? смешно.
просто я не та.

просто сквозь нашу жизнь проходят сотни, господи, тысячи людей, а зацепит чем-то какая-нибудь своенравная девочка, которая шлёт тебе фотографии в нелепой пижаме, как она ест клубнику— «погляди вот, что у меня есть, приезжай, я оставлю тебе пару крупных, самых красивых ягод» или мальчик с таким прищуром дьявольским, ты бы видел его, Ваня, с раскатистым хохотом, хрипотцой, кудрями цвета шоколада, что все люди после — как качели после самой захватывающей карусели: в общем-то неплохо, и можно какое-то время покататься, но нет, не то, не те ощущения, не те эмоции, ты меня понимаешь, Ваня.
вот тебе мой совет, не используй другого человека в качестве бинта для раны, оставшейся от неудачной любви.
пробовала, не помогает.
потом делается только хуже и противнее от самообмана и от того, что делаешь больно тому, кто не виноват.
просто я не та. и ни черта с этим, видимо, Ваня, не поделаешь.
и я бы, конечно, устроила драму, надула губы, выдавила слезу «что же ты заменяешь одного человека другим, в попытках заполнить пустоту, что же ты врешь себе и мне, это же нечестно, я же живой человек, погляди вот, я же живая»

только вот не могу осуждать, Ваня,
поскольку сама такая же.